лся он. - С чего бы начать?
     Он немного помедлил, словно собираясь с мыслями. Когда же голос его зазвучал вновь, Рэйчел уловила в нем некоторую перемену, слова его теперь подчинялись определенному ритму, и говорил он слегка нараспев, подчеркивая мелодию каждой фразы.

***

     - Представь далекую, далекую страну. Представь давние благословенные времена, когда богатые были исполнены доброты, и милосердия, а бедные несли Бога в сердцах своих. В стране этой жила юная девушка по имени Джеруша, о которой и пойдет речь в моей истории. В ту пору, о которой я собираюсь рассказать тебе, Джеруше минуло пятнадцать лет, и во всем подлунном мире не сыскать было девушки счастливее. Почему? - спросишь ты. Она была счастлива, ибо была любима. Отец ее владел огромным, домом, наполненным сокровищами, которые были доставлены из самых отдаленных уголков бескрайней империи. Но дочь свою он любил больше, чем самое драгоценное из всех своих сокровищ, больше, чем те сокровища, которыми он обладал в самых заветных мечтах. И не проходило дня, чтобы он не сказал своей Джеруше о том, как велика его любовь. Как-то раз на исходе лета Джеруша отправилась на прогулку; извилистая тропа, вьющаяся между лесными деревьями, привела ее в заветный уголок, который она особенно любила. То был склон на берегу реки Зон, а река эта была южной границей владений отца Джеруши.
     Порою, приходя на берег реки по утрам, Джеруша видела, как местные женщины стирают свою одежду, а потом раскладывают ее на скалах, под горячими лучами солнца. Но девушка предпочитала одиночество, поэтому обычно приходила к реке позднее, в разгаре дня. Так она поступила и в тот раз, но, хотя солнце уже стояло в зените, сквозь переплетения веток Джеруша увидела, что у кромки воды кто-то сидит. Это была не деревенская женщина. То был мужчина или некто, подобный мужчине. Он неотрывно смотрел на собственное отражение в речной глади. Я сказал, что незнакомец, был подобен мужчине, ибо, хотя очертания его фигуры, несомненно, были мужскими, в ярком солнечном свете тело его чудесно сияло. То оно казалось серебристым, то мгновение спустя темнело.
     Князь Лорент, так звали отца Джеруши, приучил ее не бояться никого и ничего. Он был разумным человеком, не верил в дьявола и столь сурово наказывал каждого, кто дерзнул совершить злодеяние на его землях, что даже самые отпетые преступники больше не решались нарушать границы его владений. Он не только воспитал в дочери отвагу, но и объяснил ей, что на свете встречается множество диковинных вещей, о которых не упоминается в ее школьных учебниках, впрочем, отец Джеруши утверждал, что все чудеса, как бы они ни поражали воображение, можно объяснить с точки зрения, здравого смысла и придет время, когда наука сумеет сделать это.
     Поэтому, увидев незнакомца, Джеруша не убежала прочь, но подошла к воде и поздоровалась с ним. Мужчина, услышав ее голос, отвел взгляд от своего отражения. На голове его не было ни единого волоса, ни бровей, ни ресниц, однако, несмотря на это, в его облике была какая-то жутковатая красота, пробудившая в душе девушки чувства, до той поры ей неведомые. Незнакомец, устремил на нее взор своих сверкающих глаз, улыбнулся, но не произнес ни слова.
     - Кто ты? - спросила Джеруша.
     - У меня нет имени.
     - Имя есть у всех, - возразила девушка.
     - А у меня нет. Клянусь, это так, - сказал незнакомец.
     - Значит, тебя не крестили? - удивилась Джеруша.
     - Я не помню этого, - ответил он. - А тебя крестили?
     - Да. Разумеется.
     - В реке?
     - Нет. В церкви. Так хотела моя мать. Она уже умерла.
     - Крещение в церкви нельзя назвать истинным, - заявил незнакомец. - Ты должна вместе со мной войти в реку. Я дам тебе новое имя.
     - Но мне нравится имя, которое я ношу.
     - Как же тебя зовут?
     - Джеруша.
     - Хорошо, Джеруша. Войди же в воду вместе со мной.
     С этими словам он встал, и, взглянув на его чресла, Джеруша увидела, что из того места, где у мужчин находится член, у познакомила бьет струя воды, чрезвычайно плотная на вид, искрящаяся и переливающаяся в лучах солнца...

***

     До этого момента Рэйчел внимала рассказчику, затаив дыхание, благодаря магии его слов она словно воочию видела яркий солнечный день и юную девушку на речном берегу. Но теперь она слегка приподнялась на кровати и устремила взгляд на темный силуэт на пороге. Что за историю он собирается ей поведать? Похоже, это отнюдь не сказка.
     Смущение Рэйчел не ускользнуло от Галили.
     - Тебе не о чем волноваться, - сказал он. - Мой рассказ не оскорбит твоей стыдливости.
     - Ты в этом уверен?
     - А почему ты спрашиваешь? Или предпочитаешь услышать что-нибудь непристойное?
     - Нет, я просто хочу быть готова ко всему.
     - Не бойся...
     - Ничего я не боюсь...
     - Войди в воду, - больше не обращая на нее внимания, продолжал он.
     Рэйчел поняла, что он продолжает свою историю, и затихла.

***

     - Что это? - спросила Джеруша, указывая на чресла незнакомца.
     - У тебя нет братьев?
     - Они ушли на войну, - пояснила Джеруша. - Мы ждем их домой, но всякий раз, когда я спрашиваю отца, скоро ли они вернутся, он целует меня и просит быть терпеливой.
     - И что же ты об этом думаешь?
     - Я думаю, что они, должно быть, мертвы, - призналась Джеруша.
     Незнакомец рассмеялся.
     - Я хотел спросить, что ты думаешь вот об этом, - и он указал на струю, бьющую из его тела. - Как это тебе нравится?
     Джеруша пожала плечами. Струя не произвела на нее сильного впечатления, но она не считала возможным в этом признаться.

***

     - Вежливая девушка, - улыбнулась Рэйчел.
     - А ты в подобных обстоятельствах не была бы вежлива? - осведомился Галили.
     - Пожалуй, была бы. Я тоже не люблю говорить мужчинам правду.
     - И в чем же она состоит, твоя правда?
     - В том, что сокровище того или иного мужчины не так привлекательно, как...
     - Как тебе хотелось бы?
     Рэйчел промолчала.
     - Ты имела в виду что-то другое, не так ли? - спросил он.
     Рэйчел опять не ответила.
     - Прошу тебя, - настаивал Галили. - Скажи то, что ты хотела сказать.
     - Сначала я хочу увидеть твое лицо.
     Воцарилась тишина, ни один из них не двигался и не произносил ни звука. Наконец Галили вздохнул, словно выражая свою покорность, и сделал шаг по направлению к кровати. Лунный блик упал ему на лицо, но свет этот был так слаб, что Рэйчел сумела составить лишь самое приблизительное представление о его внешности. Кожа Галили была шоколадно-коричневой, а щеки поросли щетиной, еще более темной, чем его кожа. Голова же была выбрита наголо. Глаз ночного гостя Рэйчел не удалось рассмотреть, лунный свет не проникал в его глубокие глазницы. Рот, похоже, был красивым, скулы высоки и хорошо очерчены, Рэйчел показалось, что лоб его пересекает шрам, но она не была уверена.
     Что до его одежды, то она состояла из грязной белой футболки, слишком широких линялых джинсов и потрепанных сандалий. Как и предполагала Рэйчел, у него была великолепная фигура - широкая сильная грудь, мощные руки и ноги, мускулистый живот чуть выдавался под легкой тканью.
     Внезапно она поняла, что он так долго скрывался в тени вовсе не потому, что хотел ее подразнить, просто он не любил, когда его разглядывали. И теперь, ощущая на себе оценивающий взгляд Рэйчел, он смущенно потупился, переминаясь с ноги на ногу и с явным нетерпением ожидая, когда Рэйчел закончит свой осмотр и он сможет вновь удалиться в тень. Ей даже показалось, что он сейчас спросит: "Мне можно идти?" Но вместо этого он сказал:
     - Прошу тебя, закончи свою мысль.
     Она уже успела забыть, о чем шла речь. Облик ночного гостя, странное и привлекательное сочетание врожденной властности и желания оставаться в тени, телесной красоты и небрежности в одежде - все это произвело на Рэйчел необыкновенное впечатление, вытеснившее из ее головы все прежние мысли.
     - Ты говорила о том, что сокровище того или иного мужчины не так привлекательно, как... - напомнил Галили.
     Наконец она вспомнила.
     - ...Как то, что находится там у нас, - закончила она.
     - О, с этим я целиком и полностью согласен, - откликнулся Галили. И добавил так тихо, что она догадалась о сказанном лишь по движению его губ: - Нет ничего прекраснее этого.
     Произнося эти слова, он чуть приподнял голову, и лунный луч выхватил из темноты его глаза. Большие, глубоко посаженные, они были полны чувства - сила, исходившая из этих глаз, казалось, была осязаема, и Рэйчел, словно зачарованная, в течение нескольких секунд не могла отвести от них взгляда.
     - Мне продолжать историю? - наконец спросил он.
     - Да, прошу тебя, - кивнула она.
     Он потупил глаза, словно знал по опыту, сколь силен эффект от его взора, и не желал приводить Рэйчел в замешательство.
     - Так вот, я остановился на том, как незнакомец спросил Джерушу, понравился ли ей его член. - Это пошлое слово, неожиданное в его устах, заставило Рэйчел содрогнуться. - И Джеруша сочла за благо промолчать.

***

     - Но она не могла побороть желания войти в воду и приблизиться к. нему. Ей хотелось узнать, что она почувствует, когда щека его коснется ее щеки, его тело - ее тела, когда пальцы его скользнут по ее грудям и животу вниз, в ложбинку между ног.
     Судя по всему, незнакомец, прочел мысли девушки, ибо он произнес:
     - Ты покажешь мне то, что у тебя под юбкой?
     Джеруша сделала вид, что эти слова возмутили ее до глубины. души. Впрочем, нет, она и в самом деле была возмущена, но отнюдь не так сильно, как можно было подумать.
     Не следует забывать, что в те давние времена женщины носили глухие одежды, закрывавшие их тела от шеи до лодыжек. Естественно, юная девушка растерялась, когда мужчина таким обыденным тоном попросил ее показать ему самый укромный уголок своего тела.

***

     - И что же она ответила? - спросила Рэйчел.
     - Сначала она молчала. Но, как я уже упоминал, благодаря своему отцу Джеруша выросла бесстрашной девушкой. Разумеется, окажись здесь ее отец, он пришел бы в ужас, увидав, к каким последствиям привели его уроки и его нежные родительские поцелуи, но его не было рядом. Джеруше оставалось лишь внимать голосу своей интуиции, а голос этот говорил: почему бы нет? Почему бы не показать ему то, что он хочет?
     И она ответила:
     - Лучше я лягу на траву, так будет удобнее. Если хочешь, можешь подойти и посмотреть.
     - Только не подходи близко к деревьям, - предупредил он.
     - Почему?
     - Потому что в лесу водится немало ядовитых тварей, - пояснил он. - Тех, что питаются гниющей плотью покойников.
     Этому Джеруша никак не могла поверить.
     - Я лягу в древесной тени, - заявила она. - Если хочешь, подойди ко мне. А если боишься, сиди здесь, на берегу.
     И она поднялась, чтобы уйти. Но мужчина окликнул ее.
     - Подожди, - сказал он. - Есть еще причина.
     - Какая же? - осведомилась она.
     - Я не могу отходить далеко от воды. Это опасно для меня.
     Джеруша расхохоталась, сочтя его слова весьма неловким оправданием.
     - Ты просто слаб и малодушен, - презрительно бросила она.
     - Нет. Я...
     - Ты слаб и малодушен! - перебила она. - Мужчина, который вынужден всю жизнь сидеть у реки? Что за жалкое созданье!
     И Джеруша ушла, не дав ему возможности ответить. По выражению лица незнакомца она видела, что задела его за живое. Но она гордо повернулась к нему спиной и направилась в самую гущу зарослей - там она обнаружила небольшую полянку, где трава казалась особенно мягкой и словно манила прилечь. Джеруша растянулась на спине, ногами к реке, так что незнакомец, вздумай он и впрямь последовать за ней, сразу увидел бы сокровище, которое скрывалось между ее ног.

***

     Про себя Рэйчел отметила, что собственная ее поза на кровати, стоявшей как раз напротив Галили, весьма напоминает позу Джеруши.
     - О чем ты думаешь? - спросил он.
     - О том, что будет дальше.
     - Если хочешь, можешь закончить историю сама, - предложил он.
     - Нет, - покачала она головой. - Я хочу услышать продолжение от тебя.
     - Но может, твой вариант будет лучше, - заметил он. - Может, он будет не таким печальным.
     - Значит, это сказка с плохим концом?
     Галили повернул голову к окну, и в первый раз луна полностью осветила его лицо. Рэйчел увидела, что первое впечатление ее не обмануло - лоб его и в самом деле пересекал шрам, глубокий шрам, идущий от середины левой брови чуть не до самого темени, крупный рот с полными губами свидетельствовал о чувственности, если только выражение "чувственный рот" вообще имеет смысл. Но не это больше всего поразило Рэйчел. Никогда прежде - ни на фотографиях, ни на картинах, ни в жизни - не доводилось ей встречать лица, на котором столь отчетливо просматривались мельчайшие изгибы и выемки костей, узоры покрывающих эти кости тканей и нервов. Казалось, плоть не маскирует череп, но, напротив, делает его более видимым. Конечно, при рождении Галили глаза его не были полны той печалью, что изливалась из них сейчас, но, вероятно, мозг его еще в материнской утробе знал о неизбежном приближении этой печали, и потому голова Галили приняла соответствующую форму.
     - Разумеется, это сказка с плохим концом, - вздохнул Галили. - Иначе и быть не может.
     - Но почему?
     - Позволь мне закончить, - произнес он, пристально глядя на нее. - А если ты знаешь хороший конец, прошу тебя, расскажи его мне.
     И он вновь заговорил, повторив сцену, которую описал, прежде чем прерваться, - как видно, он желал удостовериться, что Рэйчел ничего не забыла.

***

     - Джеруша лежала на мягкой траве между деревьями, неподалеку от реки. Она знала, что незнакомец непременно явится, и, чтобы подготовиться к его приходу, сбросила башмаки и чулки, а потом приподняла бедра, чтобы, снять белье. Обе юбки - и верхнюю, и нижнюю - она спустила до колен. У нее не было нужды прикасаться к собственному телу, чтобы усилить охватившее ее возбуждение. Стоило ей обнажиться, как теплый ветерок, подобно свежему дыханию, обвеял нежный розовый цветок между ее ног, стебли травы, игриво и ласково щекотали ее бедра. Джеруша сладостно застонала. Охватившее ее наслаждение было столь велико, что она не смогла бы молчать, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
     А потом она услышала его шаги...

***

     - Он был речным богом, - вставила Рэйчел.
     - Ты что, уже слышала эту историю?
     Рэйчел рассмеялась.
     - Так я угадала?
     - Почти. Хотя назвать его богом - это некоторое преувеличение. Но все же он не чужд божественности.
     - Он старый?
     - Не старый, а древний.
     - Но не слишком мудрый.
     - Почему ты так решила?
     - С его стороны глупо было уходить от реки. Ведь это его дом, его обитель.
     - Иногда трудно противиться желанию покинуть свой дом, - вздохнул Галили. - Ты знаешь это по собственному опыту.
     Несколько секунд Рэйчел молчала, не сводя с него глаз.
     - Тебе известно обо мне все, - наконец прошептала она.
     - Ты моя Джеруша, - ответил он, и это имя прозвучало в его устах, как величайшая ласка. - Мое дитя, моя невеста.
     Услышав это, Рэйчел откинула простыню, скрывавшую нижнюю часть ее тела.
     - Раз так, ты должен меня увидеть, - сказала она.
     Она лежала, чуть приподняв колени, пространство меж ними тонуло в тени. Но взгляд Галили устремился туда, словно глаза его способны были видеть в темноте, не только видеть, но и проникать в ее тело, в самые сокровенные, самые заветные его места.
     Она ощутила его взгляд внутри себя, однако это ее не смутило, скорее наоборот. Ей хотелось, чтобы он никогда не отводил от нее глаз. Да, она ощущала себя его Джерушей, его юной невестой, она лежала на мягкой траве, охваченная неведомым ей прежде волнением. Тело ее сотрясала сладостная дрожь, предчувствие еще большего, почти невыносимого наслаждения томило ее, и это предчувствие дарил ей он - его лицо, его слова, его близость. Сознание того, что он смотрит на нее, было истинным блаженством. Никогда прежде она не испытывала ничего, даже отдаленно подобного этому блаженству. За свою жизнь она познала семерых мужчин, включая первый робкий опыт с Нейлом Уилкинсом. Нет, она не являлась искусной любовницей, но и новичком она не была. Она умела получать и доставлять удовольствие в постели. Однако никогда прежде она не ощущала столь сильного возбуждения, не чувствовала, что взгляд мужчины снимает с нее все покровы.
     Господи, они еще не прикоснулись друг к другу, а она уже дрожит. Тело ее источает влагу, и простыня между ног мокра насквозь. Соски ее стали твердыми и напряженными.
     - Продолжай свой рассказ... - сорвалось с ее губ.
     - Джеруша...
     - Лежала на траве и ожидала, когда придет речной бог... - подхватила Рэйчел.
     - Она подняла голову и увидела его...
     - Да...
     - Здесь, между деревьями, он представлял собой печальное зрелище. Каждый шаг давался ему с мучительным, усилием, и голова его опускалась все ниже и ниже.
     - Она не пожалела о том, что заставила его оставить реку? - прошептала Рэйчел.
     - Нет, - усмехнулся Галили. - В ту минуту ей было не до сожалений, возбуждение заставило ее забыть обо всем. Она хотела лишь одного - чтобы он ее увидел. Никогда в жизни она не испытывала столь сильного желания.
     Он подходил к ней все ближе и ближе. Иногда на его сверкающее тело падал солнечный луч, и тогда между деревьями вспыхивала радуга.
     Джеруша хотела спросить, нравится ли ему то, что он видит. Но тут она услышала жужжание крыльев и увидела огромное насекомое - размером с птичку колибри, но черное и гнусное, - которое назойливо кружилось над ее головой. Тогда Джеруша вспомнила, как речной человек предостерегал ее...
     - Он говорил о ядовитых тварях, - кивнула головой Рэйчел. - О тех, кто питается трупами.
     - Да, и насекомое, кружившееся над Джерушей, было самой мерзкой из всех этих тварей. Оно питалось трупами людей, умерших от различных болезней. Не было гибельной заразы, которую оно не несло бы с собой.
     Рэйчел застонала от отвращения.
     - А ты не можешь заставить эту гадость улететь прочь? - взмолилась она.
     - Я тебе уже говорил - если хочешь, можешь завершить рассказ сама.
     - Нет, - возразила Рэйчел. - Я хочу дослушать твою историю.
     - Насекомое совершило еще один круг... и внезапно опустилось на тело Джеруши.
     - Куда именно?
     - Может, мне лучше показать? - спросил Галили и, не дожидаясь ответа, подошел к изножью кровати и раздвинул рукой ноги Рэйчел. С замиранием сердца она ожидала, что он коснется ее клитора, но он всего лишь слегка ущипнул внутреннюю сторону ее бедра.
     - Насекомое укусило девушку, - сообщил он. - Укусило весьма чувствительно.
     Рэйчел вскрикнула.
     - Джеруша вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от боли, и одним ударом убила гадкое насекомое, размазав его по своей белоснежной коже, - продолжал Галили.
     Рэйчел ощущала, как отвратительное месиво стекает по ее бедрам, она протянула руку, словно хотела стереть остатки насекомого, но пальцы ее встретились с пальцами Галили.
     - Не продолжай, не надо, - попросила она.
     - Но я еще не закончил, - возразил он и мягко высвободил свою руку.
     Рэйчел инстинктивно натянула простыню, словно пытаясь защититься. То, что ей предстояло услышать, пугало ее. Если Галили и заметил ее испуг, то не подал виду и продолжал свой рассказ:
     - Убив насекомое, Джеруша мгновенно разрушила блаженную истому, в которой пребывала. Она взглянула на свое обнаженное тело с ужасом и растерянностью, словно не понимая, что она здесь делает. Слезы, обожгли ей глаза, и она попыталась подняться.
     - Куда ты? - донесся до нее чей-то голос, и, оглянувшись, она увидела, что речной человек стоит от нее всего в нескольких ярдах.
     Выглядел он ужасно. Тело, совсем недавно сверкающее и полное силы, истончилось и стало тусклым. Зубы его выбивали дробь. Глаза глубоко провалились в потемневшие глазницы. И как только ей могло показаться, что он красив, недоумевала