у меня, с
любопытством посмотрела на  него  и сделала  несколько  прелестных рисунков.
Первый изображал  ее, радостно приветствующую обеими руками человека, весьма
похожего  на  сэра  Генри.  На   втором  рисунке  она  изобразила  бегемота,
умирающего  в воде, и на  берегу человека,  в ужасе поднявшего руки при этом
зрелище. В этом  человеке  мы  без  труда узнали  великого  жреца. Затем был
рисунок,  представлявший ужасную  огненную  печь, в  которую Эгон толкал нас
своим посохом.
     Этот рисунок ужаснул меня, но я несколько успокоился, когда она ласково
кивнула мне и принялась за четвертый рисунок. Она нарисовала человека, опять
похожего на сэра Генри  и двух женщин, себя и  Зорайю, которые стояли, обняв
его и держа над ним меч в знак зашиты и покровительства.
     Зорайя,  которая все это время смотрела на нас, особенно на сэра Генри,
одобрила  рисунки  легким  кивком головы.  Наконец  Нилепта набросала чертеж
восходящего солнца,  пояснив,  что должна  уйти,  и  что  мы  встретимся  на
следующее утро. Сэр Генри глядел так печально,  что, вероятно, желая утешить
его, Нилепта протянула ему руку для поцелуя, что они сделал с благоговением.
Зорайя,  с  которой  Гуд  все  время  не  сводил  глаз и  своего  стеклышка,
вознаградила  его, также протянув  ему руку для поцелуя, хотя глаза ее  были
устремлены  на  сэра Генри.  Я  рад  сознаться,  что не  участвовал  в  этой
церемонии, ни одна из королев не дала мне руки для поцелуя.
     Потом  Нилепта  подозвала   к   себе   человека,  вероятно,  начальника
телохранителей,  и  отдала   ему  строгое  и  точное  приказание,  улыбаясь,
кокетливо кивнула  нам головой  и  вышла из зала,  сопровождаемая  Зорайей и
стражей.  Когда   обе  королевы  ушли,   офицер,  которому  Нилепта   отдала
приказание,  с  видом  глубокого  почтения повел  нас  из  зала через разные
коридоры и  целый ряд  пышных аппартаментов в  большую  комнату,  освещенную
висячими лампами  (уже  стемнело), устланную богатыми  коврами,  уставленную
ложами. На столе, в центре комнаты, была приготовлена закуска, плоды и много
цветов. Тут было восхитительное вино в древних  глиняных  фляжках,  красивые
кубки из золота и из слоновой кости.
     Слуги, мужчины и женщины, были  готовы служить нам, и  пока мы ели,  до
нас откуда-то донеслось чудное  пение.  "Серебряная  лютня говорила, пока не
раздался властный звук трубы!" -- пел чей-то нежный голос. Нам казалось, что
мы находимся в земном раю, если бы мысль об отвратительном великом жреце  не
отравляла нашего удовольствия.  Но мы  так устали, что  едва могли сидеть за
столом, и скоро начали пояснять знаками, что страшно хотим спать. Нас повели
куда-то  и хотели положить каждого  в отдельную комнату, но мы  дали понять,
что хотим спать вдвоем в одной  комнате.  Ради предосторожности, мы положили
спать Умслопогаса с его  топором в главной комнате, близ занавешенной двери,
которая вела  в наше помещение.  Гуд и я легли в одной комнате, сэр  Генри и
Альфонс  -- в другой. Сбросив с себя  все  платье, за  исключением  стальной
рубашки, мы бросились на наши роскошные ложа  и покрылись богатыми, вышитыми
шелком одеялами.
     Через две минуты я задремал, как вдруг был разбужен голосом Гуда.
     -- Кватермэн! -- сказал он. -- Видали ли вы когда-нибудь такие глаза?
     -- Глаза? -- спросил я сквозь сон. -- Какие глаза?
     -- Конечно, глаза королевы Зорайи, так, мне кажется, ее зовут.
     -- О, я право не знаю! -- зевнул я.  -- Я не заметил! Думаю,  что у них
обеих добрые глаза!
     Я снова задремал. Гуд разбудил меня через пять минут.
     -- Кватермэн, послушайте!
     -- Ну, что еще там?
     -- Заметили вы, какая у нее нога?
     Этого я не мог вынести.  Около моей  постели на столе лежала моя шляпа.
Почти невольно я схватил ее и бросил прямо в голову Гуда.
     После  этого я заснул сном праведника. Что касается Гуда, не знаю, спал
ли он, или мечтал о прелестной Зорайе, до этого мне не было дела!


        НАРОД ЦУ-ВЕНДИ

     Занавес опустился на несколько часов, и актеры новой драмы  погружены в
глубокий сон; все  спят, быть может,  за исключением  Нилепты,  которая дала
волю своим  поэтическим склонностям и,  лежа  в постели,  не  могла заснуть,
думая  об  иностранцах,  которые посетили  ее страну,  никогда  не  видавшую
подобных  посетителей, размышляя о том,  кто они, что  таится в их  прошлом,
сравнивая их  с туземными мужчинами. У  меня нет поэтических наклонностей, я
хочу  просто  собраться  с мыслями  к дать  себе отчет о  том  народе, среди
которого мы находимся, сообразно моим впечатлениям.
     Название страны Цу-венди происходит от слова Цу --  желтый  и  Венди --
страна, или место. Я никогда не мог понять, отчего она так  называется, даже
сами обитатели не знают этого. По моему мнению, существуют три основания для
такого названия  страны.  Во-первых, название  это  произошло от  громадного
количества  золота   в  стране.  В  этом  отношении  Цу-венди  --  настоящее
Эльдорадо.
     На  расстоянии  одного  дня  езды от Милозиса  находятся  целые  залежи
золота.  Я сам видел массу золотоносного кварца. В стране Цу-венди золото --
самый заурядный металл, и серебро ценится выше.
     Другое происхождение названия может  быть  следующее: в известное время
года туземные травы,  весьма жирные и  обильные, -- сильно  желтеют, так же,
как и хлебное зерно.
     Третья версия о названии страны происходит от поверья, что прежде здесь
жил   народ,  имевший  желтую  хожу,  затем,  через   многие  поколения,  он
превратился в  белокожих людей.  Цу-венди --  страна  гористая, имеет  форму
овала  и окружена безграничными терновыми лесами, болотами,  которые тянутся
на  сотни  миль,  пустынями и  горами. Она  занимает  центральное  место  на
континенте. Милозис лежит, согласно указанию моего анероида, на  9000  футов
над уровнем моря, но остальная  часть страны  еще выше, и я думаю, достигает
11 000 футов. Климат сравнительно холодный, похожий  на климат южной Англии,
хотя несколько теплее и не так дождлив. Страна чрезвычайно плодородна. Здесь
растут  и  хлебные растения,  и фрукты,  и великолепный строевой лес.  Южная
часть  страны  производит  много сахарного тростника.  Каменный уголь  здесь
имеется  в большом  изобилии, много мрамора, черного и  белого.  Много здесь
всевозможных  металлов, кроме серебра, которое встречается редко и находится
только в  горах, на севере страны. Цу-венди -- красивая и живописная страна.
На  рубеже  ее тянутся  два ряда снеговых гор,  которые  с западной  стороны
заканчиваются непроходимым терновым лесом,  пересекают страну с севера на юг
и  проходят на расстоянии 80 миль  от Милозиса. В стране три больших  озера,
одно называется также Милозис, по имени города.
     Народонаселение этой цветущей страны, в общем, очень значительно, от 10
до 12 миллионов. Это -- земледельческая нация и разделяется по классам.
     Средний  класс  состоит,  главным образом,  из купцов, офицеров  армии;
простой народ -- трудолюбивые крестьяне -- живут на землях господ, у которых
состоят в феодальной зависимости.
     Высший  класс в стране обладает совершенно белой  кожей  и чертами лица
южного типа, но у простого народа  темная кожа,  хотя он вовсе не походит на
негров   или  других  африканских  дикарей.  Происхождение  народа  Цу-венди
затерялось  во мраке времен.  Архитектура и скульптура в  стране  напоминает
египетскую,  или,  вернее, ассирийскую.  Известно,  что  замечательный стиль
теперешних построек  появился  не  более 800 лет назад и  совершенно потерял
всякие следы влияния Египта.
     Наружность и привычки народа скорее напоминают евреев, быть может, он и
представляет собой потомков одного из 10 племен, рассеянных по всему миру.
     Кроме того, я слышал одну легенду от арабов на восточном берегу Африки.
Легенда эта  гласит, что более  2000 лет тому  назад в стране, известной под
именем  Вавилонии, происходили смуты,  и большая партия Парсов бежала оттуда
на корабле  и  пристала  к  северо-восточному  берегу Африки,  где, согласно
легенде, жили  люди, поклонявшиеся  солнцу и огню.  Они поссорились с новыми
поселенцами и  ушли внутрь страны, где все следы  их  совершенно затерялись.
Разве  не  возможно,  что  народ  Цувенди представляет собой  потомков  этих
огнепоклонников? Есть что-то  в его характерных чертах и обычаях, что смутно
напоминает Парсов.  Сэр Генри говорит,  что если память не изменяет ему,  то
действительно  в  Вавилоне были  смуты,  вследствие которых множество народа
ушло  из  страны.  Установлен факт,  что  существовало  несколько  отдельных
эмиграций Парсов от берегов Персидского залива к восточному берегу Африки.
     Цу-венди,  будучи  земледельческим  народом,  отличается  воинственными
наклонностями и при всяком удобном случае начинает войну с другими народами,
результатом чего является то обстоятельство, что  прирост  населения никогда
не превышает производительности  страны. Политическое положение страны также
способствует  этому.  Монархическое правление  несколько ограничено  властью
жрецов и  советом из  высших сановников  страны. Но  слово  короля  является
законом.
     В сущности, система управления  напоминает  феодализм,  хотя рабства, в
настоящем  значении этого слова, здесь  не существует. Все  высшие сановники
страны   только   номинально   считаются    подданными   короля,    но,    в
действительности,  совершенно  независимы,  распоряжаются  жизнью и  смертью
своих подчиненных, воюют и мирятся  с соседями сообразно своим  интересам, а
иногда открыто восстают против  короля или королевы  к спокойно  прячутся  в
своих замках, не обращая внимания на правительство.
     Восемь  различных  династий  владели тротом  за последнее  тысячелетие,
захватывая власть после кровопролитной борьбы.
     Когда мы приехали в страну, дела  обстояли лучше,  потому что последний
король,  отец  Нилепты  и  Зорайи, был  чрезвычайно  способный  и энергичный
правитель и умел держать в руках и жрецов, и сановников.
     Два  года прошло после его смерти. Две сестры, его  дочери, наследовали
трон,  так   как  всякая   попытка  отстранить   их  от  власти  вызвала  бы
кровопролитную  войну.  Но  разнообразные  интриги  честолюбивых сановников,
претендующих на  руку  одной  из  королев, сильно беспокоили  страну.  Общее
мнение было, что без кровопролития не обойдется.
     Народ поклонялся солнцу в  самом  высшем  понятии  этого слова.  Вокруг
этого почитания солнца группировалась целая социальная система Цу-венди.
     Начиная  от  ничтожных  мелочей  и до  серьезных событий, солнце играло
главенствующую роль в жизни народа. Новорожденного держали под лучами солнца
и  посвящали  солнцу, "символу добра, власти, надежды  на  вечность"  -- эта
церемония  соответствовала  таинству крещения. Родители указывали малютке на
величественное  светило,  как  на видимую и благотворную силу,  и  он,  едва
держась  на  ноженках, учился почитать  и боготворить его. Держась  за  тогу
матери, ребенок шел в храм солнца, и здесь, когда полуденные лучи горели над
центральным алтарем  и озаряли  лучезарным светом  весь храм, он слушал, как
одетые в белые одежды жрецы торжественно  пели хвалебный гимн солнцу, видел,
как  народ с горячей мольбой падал ниц перед алтарем, как при звуках золотых
труб приносились жертвы,  брошенные в огненную печь под алтарем. Здесь же, в
храме, жрецы объявляли, что он "взрослый муж" и благословляли его на войну и
добрые  дела, здесь, перед алтарем, будет он стоять с избранной  невестой, и
здесь же, если брак несчастлив, может развестись с женой.
     Так проходит вся жизнь человека,  пока его  не приносят сюда мертвым  и
кладут  его  прах  перед восточным алтарем. Когда последний  луч  заходящего
солнца озарит его бледное,  мертвое лицо, он исчезает в раскаленной печи под
алтарем... и все кончено!
     Жрецы  солнца не  женятся  и  набираются  из молодых  людей  специально
предназначенных для этой цели родителями.
     Посвящение в сан жреца  зависит от царской власти, но  назначенный жрец
не может  уклониться от своих обязанностей.  Я не  ошибусь, если скажу,  что
собственно жрецы правят страной. Приказание великого жреца в Милозисе сейчас
же и безропотно выполняется всеми жрецами,  живущими за три или четыре сотни
миль от  него. Они  являются  главными судьями в  стране и  по уголовным,  и
общественным делам, хотя допускается и апелляция в совет сановников и от них
к королю.  Жрецам дана  огромная власть в делах нравственного и религиозного
характера, вплоть до отлучения от церкви. И это серьезное и опасное оружие в
их руках!  В сущности,  власть  и права жрецов неограниченны,  но  я  должен
сознаться,  что  жрецы солнца мудры и осторожны  в  своих поступках.  Весьма
редко случается, чтобы они  выказали излишнее рвение, преследуя кого-нибудь.
Напротив,  они склонны к пощаде  и милосердию во избежание риска  раздражить
сильный, но  добродушный народ, который кротко несет их ярмо на своей спине,
но способен восстать и сбросить его с себя.
     Один из источников  неограниченного могущества жрецов, -- это монополия
их на грамотность, познания в  астрономии, что помогает им  держать  народ в
руках, предсказывая ему затмения и появление комет. В стране Цу-венди только
немногие из высшего класса умеют читать и  писать, но все жрецы  обязательно
грамотны и выглядят учеными людьми.
     Законы  страны, в общем, кротки  и справедливы и  разнятся во многом от
наших цивилизованных законов.
     Например, в Англии закон карает очень сурово всякое покушение на  чужую
собственность, более строго, чем  покушение  на жизнь  человека.  Это вполне
понятно у народа, преобладающая страсть которого -- деньги и деньги!
     Любой человек может заколотить до смерти свою  жену или допустить самое
жестокое  обращение со своими  детьми, и это обойдется дешевле,  чем если он
покусится  украсть  пару  старых  сапог.  В  Цу-венди на это  смотрят иначе.
Убийство наказывается смертью,  предательство,  ограбление сирот  или  вдов,
святотатство,  попытка  нарушить  спокойствие  страны  --   все  это  грозит
виновнику смертью.
     Его  бросают в  огненную  печь  под  алтарем  бога  солнца.  За  другие
проступки,  включая  и  праздность,   виновный  осуждается  на   работу  при
каких-либо национальных постройках в стране, сообразно величине проступка.
     Социальная   система  Цу-венди  предоставляет  полную  свободу   всякой
отдельной  личности, если  только она не нарушит законов и  обычаев  страны.
Существует здесь и полигамия, но большинство  мужчин имеет только одну жену,
во избежание лишних расходов. По закону, если мужчина имеет нескольких  жен,
он  обязан предоставить  каждой из них отдельное  помещение. Первая жена это
законная жена, и ее дети принадлежат "к дому отца".
     Дети других  жен принадлежат  дому  своих почтенных  матерей. Но первая
жена,  вступив  в  супружество, может заключить условие, чтобы ее супруг  не
имел  других жен.  Впрочем,  это  случается  редко,  и женщины  держатся  за
полигамию, которая  дает большие преимущества первой жене, являющейся, таким
образом,   главой  нескольких  хозяйств.  На  брак  здесь  смотрят,  как  на
гражданский договор,  и подчиняться известным условиям является обязательным
для обеих договаривающихся сторон, развод здесь  совершается  формально и  с
церемониями.  В  общем, Цу-венди -- добрый,  веселый,  мягкосердечный народ.
Между  ними  нет ярых торговцев, нет  особой любви к  деньгам. Они стараются
заработать столько, чтобы прожить.  Все  они  чрезвычайно  консервативны и с
недоверием смотрят  на всякие нововведения и реформы. Денежная система их --
серебряная,  золото употребляется только на декоративные украшения. Торговля
здесь производится,  главным  образом, в виде менового  торга. Земледелие --
главное занятие жителей, и работают они усердно. Большое внимание обращается
на разведение скота  и  лошадей.  Лошади замечательные,  каких я  никогда не
встречал, в Европе или Африке.
     Система  податей   очень  несложна:   государство  берет  третью  часть
заработка земледельцев, жрецы получают  пять процентов с  остатков.  Но если
человек впадет  в нищету, то правительство поддерживает его и помогает. Если
он  ленив,  его   отсылают  работать  на  правительственных   постройках,  и
государство берет  на себя заботу о его женах и детях. Государство ведет все
постройки дорог и городских домов и делает это очень заботливо. Оно содержит
армию в 20 000 человек, сторожей и т.д.
     За  свои пять процентов  жрецы несут  службу при храмах,  совершают все
религиозные  церемонии,  содержат  школы,  в которых  обучают,  чему  хотят.
Некоторые  храмы имеют свое  отдельное имущество, но  жрецы,  как  отдельные
личности, не имеют права собственности.
     Возникает вопрос, на который  я с трудом могу ответить:  принадлежит ли
народ Цу-венди к  цивилизованной или варварской расе?  В  некоторых отраслях
искусства они достигли высокой степени совершенства, например, в архитектуре
или скульптуре. Я не думаю, чтобы какая-либо страна в мире могла  сравниться
в этом с  ними. Но  в других  вещах  они совершенно  несведущи.  Сэр  Генри,
кое-что понимающий  в этом, показал им,  как смешать кремнезем и известь,  а
они признались, что никогда  не видали кусочка стекла, и их  глиняная посуда
очень первобытна. Наши карманные часы чрезвычайно восхищали их. Они не имели
понятия об электричестве, паре, порохе, книгопечатании, почте. Они избежали,
благодаря  этому,  многих  несчастий,  потому  что старая  мудрая  поговорка
гласит: кто прибавляет себе  познаний, тот  прибавляет и горя!  Относительно
религии: в  ней нет ничего  спиритуалистического,  ни  возвышенного. Правда,
некоторые из  Цу-венди говорят, что солнце -- "одеяние духа", но это слишком
общее и  туманное выражение, многие верят  в будущую жизнь, но  это какая-то
первобытная, необоснованная вера, а вовсе не сущность религии.
     В общем, я не могу  сказать, чтобы я видел в  религии солнцепоклонников
определенную религию цивилизованной расы,  как ни великолепны их обряды, как
ни возвышенны правила жрецов, которые, я уверен, имеют свое особое мнение об
этом  предмете. Мне остается сказать  теперь  только о языке  Цу-венди  и их
каллиграфии. Язык их очень звучен,  очень богат и гибок. Сэр Генри  уверяет,
что  он походит на новейший греческий язык,  с которым я, к сожалению, вовсе
не  знаком. Язык Цу-венди  очень  прост, его легко изучить. Особенность  его
заключается в созвучии  слов  и  в применении их  к значению того,  что  они
выражают собой. Мы  скоро поняли язык, так как он  постоянно был  на слуху у
нас.  Он удивительно хорошо звучит в поэтических декламациях, которые  очень
любит этот замечательный  народ.  Алфавит  Цу-венди,  по  словам сэра Генри,
происходит  от   финикийского  и,  может  быть,   несколько  заимствован  от
египетского гиератического письма.  Точно  не скажу,  так как  мало смыслю в
этом. Я  знаю только, что алфавит Цу-венди  состоит из 22  букв,  из которых
буквы Б, Е и О несколько  походят на наши. В общем, каллиграфия  их довольно
груба и  трудна. Но  так как народ  Цу-венди не пишет новелл, ничего,  кроме
деловых бумаг и документов, то вполне доволен своим алфавитом.


        ХРАМ СОЛНЦА

     Было половина восьмого на моих часах, когда я проснулся утром на другой
день нашего  приезда  в  Милозис,  проспав  ровно 12  часов  и чувствуя себя
несравненно  лучше. Благодатная  вещь  сон! Эти  12  часов крепкого сна  так
освежили нас после многих дней и ночей труда и опасности! Легли мы в постель
усталыми, измученными, а проснулись совсем другими людьми!
     Я сел на  шелковое ложе, -- никогда  я не спал  на  такой постели, -- и
первое, что мне бросилось в глаза --  это  стеклышко Гуда,  устремленное  на
меня  с его постели. Я не видел ничего, кроме  этого стеклышка в глазу Гуда,
но по его взгляду понял, что он ждал моего пробуждения.
     -- Кватермэн, -