гантские белоснежные  острова.  Не  успевал  один  айсберг  отчалить  от
ледника, на него тут же обрушивался другой, и так  беспрерывно;  казалось,
что фейерверки брызг буквально зависли в воздухе. Грандиозное зрелище!"
   Примерно то же наблюдали летчики и  над  восточным  побережьем  острова
Девон  и  над  южной  оконечностью  острова  Элсмир.  У  Девисова  пролива
сталкивались,  разбивались  друг  о  друга  бесчисленные  ледяные   глыбы,
пробивая себе путь в Атлантику.
   С другой стороны арктического круга была точно такая же картина.
   Публика воспринимала эти новости, развалившись в мягких  креслах.  Хотя
первые фотографии и произвели на  всех  неизгладимое  впечатление,  вскоре
стали  поговаривать  о  наскучившем  однообразии   полярных   натюрмортов.
Начальный испуг быстро  сменился  полным  безразличием;  мол,  современной
науке известно все и об айсбергах, и о течениях, и о всяком таком  прочем.
Чего, стало быть, волноваться?
   Как-то Филлис случайно столкнулась с Туни.
   - Не понимаю,  -  возмущалась  Туни,  -  почему  спят  те,  кто  должен
бодрствовать?! Полное безволие! А  ведь  это  творится  под  самым  носом!
Почему они не остановят их?
   - Но как остановить айсберги? -  поинтересовалась  Филлис.  -  Это  же,
наверное, не просто.
   - Ах! - Туни махнула рукой. - Я не об айсбергах. Я о  русских,  которые
их производят.
   - А-а! Так это они их делают?!
   - А ты как думала?!  Естественно,  русские.  Рассуди  логически:  разве
подобные вещи случаются сами по себе? Конечно,  нет.  А  красные,  хоть  и
достигли полюса позже других, всегда считали, что у  них  больше  прав  на
Арктику, чем у кого бы то ни было. Я  совершенно  не  удивлюсь,  если  они
заявят; что открыли Северный полюс еще в девятнадцатом веке. О, это  в  их
стиле! Разве русские в состоянии вынести, что и кроме  них  кто-то  что-то
открывал?!
   - Ну, а чего ради им сдались эти айсберги? - полюбопытствовала Филлис.
   - Как? - изумилась Туни. - Ты и этого  не  понимаешь?  Но  все  же  так
элементарно! Это же часть их политики  -  повсюду,  где  только  возможно,
возводить на нашем пути препятствия. Посмотри, какое скверное в этом  году
лето; поговаривают об отмене Уимблдона  -  и  это  все  из-за  этих  белых
бестий, которых красные понапускали в наш Гольфстрим. И все молчат, все до
единого - ни один ученый не проронил ни слова! Народ  уже  сыт  по  горло,
доложу я тебе. Все устали и требуют положить конец безобразию. Уж  слишком
далеко все зашло, милочка. Давно уже можно было покончить с этим, взорвать
их или еще что-нибудь...
   - Кого взорвать, русских?
   - Айсберги! Если разделаться с ними, красные сами утихомирятся.
   - Ты абсолютно уверена, что дело в русских?
   Туни искоса посмотрела на Филлис.
   -  Мне  очень  странно  видеть,  милочка,  как  некоторые  при   всякой
возможности пытаются выгородить нашего отъявленного врага.
   На этом они и расстались.
   Обмен нотами затянулся до осени - осени еще более  отвратительной,  чем
прошедшее  лето.  Что  оставалось  делать,  как  не  относиться  к   этому
философски.
   Где-то на другом полушарии в самом разгаре было лето, но по погоде - не
лучше нашей осени. Открылся сезон ловли китов, если так можно  выразиться,
поскольку желающих выйти в море - по пальцам пересчитать. Однако смельчаки
все же находились, и  вскоре  до  нас  дошли  вести  с  Земли  Виктории  о
ледниках, сползающих в море Росса. Появились опасения, что и сам шельфовый
ледник может отколоться от материка.
   Аналогичные новости сыпались на нас в течение недели. Страницы солидных
иллюстрированных   еженедельников   пестрели    красочными    фотоснимками
фантастически красивых ледяных скал, низвергающихся в море...  "Могущество
Природы!" - было начертано на глянцевой обложке одного  толстого  журнала,
под снимком переливающейся на солнце  восхитительной  ледяной  громады.  -
"...Вздымаясь к небу готическими белоснежными шпилями, новый Эверест морей
пускается в одинокий вояж!  Перед  вами  тонко  схваченная  фотохудожником
леденящая красота айсберга! На месте ледников, испокон  веков  считавшихся
частью суши, простирается открытое море!"
   Такое   вежливо-снисходительное   отношение    к    Матери-природе    и
благовоспитанное восхищение ее мудростью,  способной  без  конца  удивлять
человечество, еще долго усыпляло б самые трезвые умы, если бы не очередная
хулиганская выходка доктора Бокера.
   "Воскресные новости", провозгласившие  себя  трибуном  интеллектуальной
сенсации, всегда испытывали затруднения  с  материалом.  Более  дешевым  и
менее уважаемым изданиям, работающим в стиле эмоционального нокаута,  было
значительно проще. "Воскресные новости" - совсем  другое  дело:  отказ  от
сенсации во имя сенсации подразумевает некоторые познания, хороший вкус  и
литературные способности. Но, как следствие - постоянная нехватка тем  для
поддержания должного уровня.  Мне  сдается,  что  именно  глубокий  кризис
материала и подтолкнул "Воскресные  новости"  предоставить  свои  страницы
Алистеру Бокеру.
   То, что редактор предчувствовал, чем это обернется, легко прочитывалось
из короткой преамбулы перед статьей ученого, в которой  черным  по  белому
было  написано,  что  редактор  снимает  с  себя  всю  ответственность  за
нижеизложенное.
   С таким вот "доброжелательным" предисловием, под заголовком  "Дьявол  и
Глубина" Бокер и развивал свою новую теорию.
   "Никогда, - писал он, - со времен  Ноева  ковчега,  мир  не  был  столь
преступно близорук, как теперь. Но так не может продолжаться вечно,  скоро
закончится полярная ночь, и тогда ослепшие прозреют.
   Печальная  история  неудач,  берущая  начало  от  гибели  "Яцухиро"   и
"Кивиноу", подходит к концу. Мы потерпели поражение и на море, и на  суше.
Да-да, именно, поражение.
   Многим, я знаю, не по вкусу это слово: они никогда не признают  неудач,
полагая себя доблестными рыцарями мира сего. Но слепое упрямство -  отнюдь
не доблесть, а слабость под личиной ложного оптимизма.
   Оглядитесь вокруг: меняется наш образ жизни -  повсюду  волнения,  рост
цен, ломка всех экономических структур... Но что для большинства есть  наш
сегодняшний проигрыш? Так, временное отступление,  которое  кончится  само
собой. Откуда, откуда такое  непростительное  спокойствие?  Уже  пять  лет
лучшие ученые мира бьются над проблемой контроружия, и за все пять лет они
не продвинулись ни на дюйм. О чем это говорит? Только о том, что все  наши
надежды тщетны и мы уже никогда не вернемся в море.
   Теперь о последних событиях в Арктике и Антарктиде. Хватит держать  нас
за неразумных младенцев! Настало время открыть глаза человечеству.
   Меня не волнует, какие  силы  заставили  молчать  тех,  кто  уже  давно
установил связь между поражением на море и изменением климата:  придворные
клики, закулисные фракции,  в  чьих  интересах  держать  общественность  в
неведении "во имя ее же собственной пользы", или  какие  другие  ревнители
порядка - это не имеет значения. Были, есть и будут  люди,  изо  всех  сил
стремящиеся найти  средство,  которое  уничтожит  нашего  общего  врага  в
_Глубинах_. Однако хочется напомнить, что до тех пор, пока это средство не
найдено -  мы  стоим  перед  лицом  самой  большой  опасности,  когда-либо
существовавшей перед земной цивилизацией, и от которой у нас  нет  защиты!
Мы не в состоянии побороть нависшую над нами угрозу, пока не  обнаружим  и
не обезвредим их "Главное Командование". Но что мы можем  противопоставить
их оружию, что? Как мы можем остановить таяние льдов, как?
   Вы считаете, что растопить ледник невозможно? Это - фантастика? Абсурд?
Нет, нет и еще раз нет! Если бы мы  захотели,  мы  бы  и  сами  могли  это
сделать, использовав  освобожденную  силу  атома.  Так  что  это  -  самая
настоящая реальность.
   Давайте вспомним о туманах. Из-за долгой полярной ночи мы о  них  давно
ничего не  слышали.  Мало  кому  известно,  что  если  арктической  весной
существовало всего две области распространения тумана, то к концу  лета  -
их уже насчитывалось восемь, причем значительно удаленных друг от друга.
   Причина возникновения тумана всем  известна  -  это  встреча  теплых  и
холодных течений воздуха и воды. Но как могло  произойти,  что  в  Арктике
вдруг возникло восемь новых, независимых друг от  друга  течений?  И,  как
результат - беспрерывный поток ледяных глыб  в  Берингово  и  Гренландское
моря. В Антарктике паковые льды проникли на сотни миль севернее их обычной
весенней отметки. В арктических районах, к примеру, в Норвежском море льды
появились наоборот южнее. Да и у нас самих нынешняя зима  была  непривычно
холодной и влажной.
   А айсберги? В последнее время  мы  только  и  говорим  о  них.  Почему?
Вероятно потому, что число их неимоверно возросло. Но тут же возникает еще
одно "почему", на которое еще никто не ответил публично: почему  их  вдруг
стало столь много?
   Все знают, как образуются айсберги.
   Когда-то, давным-давно, огромный ледник сполз на  сушу.  Продвигаясь  у
югу и снося на своем пути горы, он  шел  все  дальше  и  дальше,  пока  не
остановился стеной  сверкающих  скал  из  прозрачного  зеленоватого  льда,
покрыв собой половину Европы. Затем  постепенно  он  начал  свое  обратное
движение к северу. Столетия ледник отступал, таял; его больше  нет  нигде,
за одним исключением - в  Гренландии.  Гренландия  -  огромный  остров  (в
девять раз превышающий Британские острова), последний бастион  ледникового
периода. Только здесь, на девять тысяч  футов  все  еще  возвышается  этот
гигантский памятник истории планеты - до сих пор непобежденный ледник.  От
его боков год за годом откалываются айсберги и, кажется, так было  всегда.
Но почему-то теперь их в десять, в двадцать раз больше обычного. Для этого
должна быть причина, и она есть.
   Если бы мы сами сегодня начали растапливать льды, то уже  завтра  могли
бы полюбоваться результатом своих трудов. Это не такой уж долгий  процесс,
как считают некоторые. Более того:  следствия  будут  проявляться  вначале
тонкой струйкой,  а  затем  -  бурным  потоком.  Я  видел  так  называемые
"подсчеты", предполагающие, что если полярные  льды  растают,  то  уровень
воды поднимется только на сотню футов. Называть эти бумаги "подсчетами"  -
явная ложь. Это не более, чем предположение, которое может  оказаться  как
верным, так и неверным. Бесспорно единственное - уровень моря  поднимется.
Но на сколько?
   В этой связи, я хочу обратить ваше внимание, что  в  январе  сего  года
уровень воды в Ньюлине возрос на два с половиной дюйма".


   - О боже! - вырвалось у Филлис, когда она дочитала статью. - Опять этот
сорвиголова! Нам надо с ним встретиться.
   Мы попытались дозвониться Бокеру, но его линия постоянно была занята.
   Наутро мы сами пошли к нему, и, на удивление, нас тут же приняли.
   - Хорошо, что вы пришли, - вставая  из-за  стола,  заваленного  почтой,
сказал Бокер. -  Нынче  все  держатся  от  меня  на  расстоянии  пушечного
выстрела.
   - Не перегибайте, док, - ответила Филлис. - Не успеете  вы  оглянуться,
как  окажетесь  самым  популярным  человеком  среди  торговцев  землей   и
землеройной техникой.
   Бокер не прореагировал.
   - И вас бы постигла сия участь, - произнес он,  -  когда  б  вы  почаще
общались со мной. И вы бы стали прокаженными.  Спасибо  Англии,  в  других
странах меня давно уже упекли бы за решетку.
   - Представляю, как вы огорчены,  -  откликнулась  Филлис.  -  Тюрьма  -
прекрасное место отдыха для тщеславных великомучеников. Но ведь еще не все
потеряно? - Филлис засмеялась. - Хорошо, а если серьезно, док? Неужели вам
в самом деле нравится, когда вас побивают камнями?
   - Просто у меня кончилось терпение.
   - У других - тоже. Вы все  время  норовите  повернуть  против  течения.
Однажды вы поплатитесь, Бокер. Не сегодня, так завтра.
   - Если не сегодня, то, возможно, и никогда! - изрек Бокер. -  Но  зачем
тогда, девушка, вы пришли ко мне? Только ради  того,  чтобы  сказать,  что
меня неминуемо ждет возмездие? Чего вы хотите?
   - Отрезвления, док. Я не понимаю, мне казалось, что вы  были  близки  к
грандиозному откровению, а скатились до  каких-то  там  двух  с  половиной
дюймов...
   Бокер внимательно посмотрел на Филлис.
   - Да, - произнес он, - и что вам не  нравится?  Если  два  с  половиной
дюйма помножить на сто сорок один миллион квадратных миль поверхности,  то
в тоннах это получится...
   - Меня не интересует арифметика. Для нормальных людей - два с половиной
дюйма  -  ничто,  ну,  разве   чуточку   выше   обычного.   После   такого
многообещающего начала!.. Очень многие теперь раздосадованы,  мол,  стоило
ли так  тревожиться  по  пустякам.  Некоторые  даже  смеются:  "Ха!  Ну  и
светило?!"
   Бокер махнул рукой в сторону стола.
   -   Вон   сколько   ваших   раздосадованных,   точнее   возмущенных   и
взволнованных! - Он закурил. - Я только этого и добивался, причем с самого
начала,  и  вы  об  этом  знаете.  Абсолютное  большинство,   а   особенно
специалисты, как могут сопротивляются очевидным фактам. И это в век науки!
Отворачиваясь от доказательств, они готовы  свернуть  себе  шеи,  лишь  бы
ничего не видеть и  не  знать.  Сколько  понадобилось  усилий,  чтобы  они
приняли мою первую теорию? И то - скрепя сердце,  с  большим  запозданием,
когда уже невозможно было отрицать! А сейчас что? То же самое!  События  в
Арктике взволновали многих, но сделать выводы никто не решился.  Возможно,
они молчали под давлением правительства. Я тоже молчал.
   - Как это не похоже на вас, доктор, - заметил я.
   Бокер только усмехнулся.
   - Сначала я ошибся. А потом, когда все стало ясно, я сказал  себе:  "На
этот раз вы откусили больше, чем сможете проглотить". Я  решил  никого  не
волновать понапрасну, пока была надежда, что  их  попытка  растопить  льды
потерпит  фиаско.  Эдакая  полудобровольная  самоцензура.  Но  теперь  все
обернулось достаточно скверно.
   - А что американцы?
   - О, у них ничем не лучше нашего. Бизнес - их национальный вид  спорта,
а следовательно - вещь почти священная. Они испугались очередной паники  и
тоже играли в молчанку, правда, не сидели сложа руки, как мы, а сбросили в
Северный Ледовитый океан парочку бомб. Беда в том, что результаты бомбежки
остались в тумане, в самом прямом смысле.
   Меня интересует вот что: как эти существа проникли в Арктику?  Вряд  ли
через Берингов пролив - им бы пришлось  преодолеть  несколько  тысяч  миль
мелководья. Скорее всего, рядом с нами  -  между  Рокаллем  и  Шотландией.
Перевалив через подводный  хребет  Фарерских  островов,  они  оказались  в
достаточно глубоких водах, ведущих в полярный бассейн.
   На  этом  отрезке  существует  два  сравнительно  узких  прохода.  Если
объединиться с норвежцами и минировать проход чуть восточнее  острова  Яна
Майена, а  второй  проход,  между  Гренландией  и  Шпицбергеном,  закидать
бомбами, то, может быть, это  хоть  что-нибудь  даст.  Они  конечно  могут
контратаковать, но кто знает...
   А тут еще братья-славяне паясничают, не понимая, что творится с  морем.
По  их  мнению,   море   причиняет   Западу   массу   неудобств   согласно
диалектическо-материалистическому закону. И, доберись они до _Глубин_,  не
сомневаюсь, не преминули бы  заключить  соглашение  с  их  обитателями  на
период диалектического оппортунизма.
   - Это точно, - поддакнул я.
   - Дальше - больше: Кремль вдруг так рассвирепел, что все внимание наших
спецслужб перекинулось от действительно серьезной угрозы на гнусные ужимки
этого восточного клоуна, который думает, что моря и океаны  созданы  назло
капиталистам.
   Вот так, молодые люди, и оказалось, что мы, как всегда,  опоздали.  Нет
чтобы всем умам объединиться, так наоборот, наши  "гениальные"  мужи  ищут
опасность там, где ее нет в помине, и игнорируют то, чего знать не желают.
Бывают в истории моменты, когда люди напрочь забывают, для чего Бог создал
страуса.
   - Поэтому вы и решили, что пора объединить  их  умы...  э...  руки  для
удара? - спросил я.
   - Да, но не только. На этот раз за мной стоят влиятельные и озабоченные
люди. Я должен был дать сигнальный выстрел по эту сторону  Атлантики.  Что
до американцев - не пропустите на этой неделе  "Лайф".  Кое-что,  конечно,
все-таки будет сделано.
   - Что? - спросила Филлис.
   Бокер оценивающе посмотрел на нас и слегка кивнул головой.
   - Только между нами: я - ничего не говорил, вы  -  ничего  не  слышали.
Единственное,  по-моему,  что  власти  еще  в  состоянии  сделать  -   это
организовать спасение ценностей. А тем, у кого нет шанса  войти  в  список
этих ценностей, остается уповать на Бога. Боюсь, что у нас  с  вами  будет
мало шансов.
   - Эвакуация великих произведений искусств  и  наивеличайших  личностей?
Как перед войной? - взволновалась Филлис.
   - Именно, именно.
   Филлис нахмурилась.
   - Вы сказали, что у нас будет мало шансов, док, -  почему?  -  спросила
она.
   - Потому, что я не верю в систему ценностей нашего руководства. Шедевры
искусства? Да, без сомнения, они постараются  сохранить  их,  но  за  счет
чего? Можете назвать меня филистимлянином, если пожелаете, но искусство, я
вам скажу, стало Искусством только в последние лет двести. А до этого оно,
в сущности,  являлось  лишь  домашней  утварью.  Несколько  тысяч  лет  мы
прекрасно обходились и  обходимся  сейчас  без  культуры  кроманьонцев,  а
попробуйте прожить, ну, скажем, без огня?
   А  наивеличайшие  личности?!  Это,  по-вашему,  кто?  В  венах  каждого
англичанина течет немало как норманнской, так и донорманнской крови. Но  я
не удивлюсь,  что,  когда  начнется  драка  за  выживание,  в  ход  пойдут
родословные; и те, в  чьих  жилах  окажется  больше  донорманнской  крови,
станут с пеной у рта оспаривать свое преимущество на  жизнь.  Ну,  повезет
еще нескольким выдающимся интеллектуалам за их прошлые заслуги, ну,  может
быть, кое-кому из молодых. А для простых людей  лучше  всего  пристроиться
при знаменитостях.
   -  Кончайте,  док.   Вы   же,   в   конце   концов,   не   какой-нибудь
лаборант-недоучка, - остановила его Филлис.
   На лице Бокера промелькнула едва заметная улыбка.
   - И все равно, - произнес  он  серьезно,  -  это  будет  дельце  не  из
приятных.
   - А скажите... - вырвалось у нас с Филлис одновременно.
   - Давай, Майк, - уступила мне жена, - твоя очередь.
   - А скажите, доктор, как, по-вашему, можно осуществить такой гигантский
проект? Я имею в виду - растопить ледник?
   - Да  есть  целый  ряд  гипотез:  от  совершенно  бредовой  идеи,  типа
перекачки  горячих  океанических  вод  из   тропиков,   до   использования
геотермических вод. Последнее мне представляется тоже малореальным.
   - А что предлагаете вы? - спросил я.  Было  бы  невероятно,  если  б  у
Бокера не оказалось своей теории.
   - Хорошо, я скажу, - как-то безнадежно согласился  он.  -  У  них  есть
насос для перекачки  ила  -  это  мы  знаем.  Так  вот,  если  этот  насос
использовать совместно с тепловой установкой, скажем, на атомном  топливе,
то можно создать теплое течение. Вопрос в том, есть у них атомный  реактор
или нет. К сожалению, не считая нашего подарка  -  помните  невзорвавшуюся
бомбу - у нас нет на этот счет никаких данных. В принципе,  я  думаю,  моя
теория не так уж плоха.
   - Допустим, вы правы, но где они возьмут уран?
   - Помилуйте, в их распоряжении две трети земной поверхности! Неужели вы
думаете, что если они знают об уране, они не в состоянии его раздобыть?!
   - Ну ладно, а айсберги? - не унимался я.
   - С айсбергами много проще. Будь у вас  такое  оружие,  которым  в  три
секунды можно потопить корабль, разве трудно с его помощью отколоть  кусок
льда?
   Мы помолчали.
   - И тем не менее, - Филлис покачала головой, - мне не верится,  что  мы
бессильны...
   - Дело в том, что, как я уже говорил, мы и эти твари мыслим  совершенно
по-разному. Вся наша военная стратегия основывается на  земн