жителей северного побережья Испании, ни
с чем не сравним.
   Сегодня   в   парламенте    лидер    оппозиции,    присоединившись    к
премьер-министру, выразил глубокие  соболезнования  по  поводу  несчастья,
постигшего испанский народ. Он отметил, что последствия нападений в Хихоне
могли быть намного печальнее, если бы люди не взяли защиту  в  свои  руки.
Задача нашего правительства, подчеркнул  он,  обеспечить  население  всеми
средствами обороны. А если власти уклоняются от  своего  долга,  то  пусть
потом не осуждают народ за вынужденную самозащиту.
   С  незапамятных  времен,  напомнил  он,  у  нас  существует  армия  для
обеспечения внешней безопасности; в 1829 году мы образовали полицию,  дабы
обезопасить себя от внутренних врагов, как бы  теперь  не  оказалось,  что
правительство  не  способно  оградить  от   страшного   бедствия   жителей
побережья, которые имеют на это полное право, принадлежа к великой нации.
   Члены оппозиции считают, что правительство,  не  выполнив  предвыборные
обязательства, порочит название  своей  партии,  что  политика  сбережения
ничем не  отличается  от  скаредности.  Самое  время,  говорит  оппозиция,
принять меры для безопасности, чтобы жителей наших  островов  не  постигла
судьба испанцев.
   Премьер-министр уверил оппозицию, что правительство внимательно  следит
за ходом дела, и конкретные шаги, если это понадобится, будут  предприняты
незамедлительно. Однако, заметил он, Британские острова расположены  вдали
от _Глубин_, в которых сосредоточена главная угроза.
   Имя  Ее  Величества  возглавляет  список  фонда,  открытого  лорд-мэром
Лондона для..."
   На этом месте хозяин выключил радиоприемник.
   - Эх! - возмутился он. - Из себя выводит. Одно и то же, одно и  то  же.
Сколько можно? Что мы, шпингалеты неразумные?!  Как  во  время  войны,  ей
богу! Дерьмовая охрана по всему городу, ожидающая  дерьмовых  десантников,
дерьмовое вооружение, дерьмовое затемнение, тьфу! Как сказал один  старик:
"За кого они нас принимают?!"
   Я предложил ему выпить и, объяснив, что оказался без новостей,  спросил
о том, что происходит в мире.
   Если отбросить его однообразное прилагательное и добавить то,  что  мне
удалось выяснить несколько позже, события  разворачивались  примерно  так:
последние недели область набегов вылилась за пределы тропиков. Банбери,  а
также Западную  Австралию  атаковало  более  пятидесяти  _танков_.  Спустя
несколько дней врасплох была  захвачена  Ла  Серена.  В  это  же  время  в
Центральной Америке на Тихоокеанское и Атлантическое побережья  обрушилась
целая  серия  вторжений.  Неоднократно  подвергались  нападениям   острова
Зеленого Мыса; опасная зона распространилась вплоть до Канарских  островов
и Мадейры. Незначительные вылазки зарегистрированы в  районе  Африканского
Рога.
   Выражение "Ex  Africa  semper  oliquid  novi"  можно  несколько  вольно
перевести как: "Все любопытное  случается  там,  где  нас  нет",  то  есть
Европа, по мнению европейцев,  была,  есть  и  будет  стабильна.  Ураганы,
землетрясения, цунами -  все  это  слишком  экстравагантно  для  Европы  и
божественным  провидением  направлено  в  более   экзотические   и   менее
здравомыслящие  части  света.  Европеец  сам  в   периоды   своих   буйных
помешательств наносил Европе куда больший ущерб. Так что никто всерьез  не
думал, что беда  может  грянуть  ближе,  чем  где-нибудь  на  Мадейре  или
Касабланке. Поэтому, когда пять дней назад _танки_ выползли  на  скользкую
дорогу к Сантандеру, для жителей это было, как снег на голову.
   Едва они появились на улицах города, местный  гарнизон  был  поднят  на
ноги тревожными телефонными звонками. Кто-то бешено  орал  в  трубку,  что
вражеские  подводные  лодки  вторглись  в  порт,  кто-то  утверждал,   что
субмарины   высаживают   танковый   десант,   кто-то   называл   субмарины
"амфибиями", короче, никто  в  гарнизоне  ничего  не  понял,  и  на  место
происшествия выслали разведотряд.
   А  тем  временем  _танки_  занимали  позицию.  Верующие,  уверенные   в
дьявольском происхождении "амфибий", на латыни призывали непрошеных гостей
вернуться, откуда явились  -  к  своему  Господу-Люциферу.  Но  "амфибии",
невзирая на заклинания, медленно выходили на  позицию,  гоня  перед  собой
несчастных служителей культа.
   Подоспевший разведотряд с трудом пробивал себе дорогу в толпе молящихся
горожан.
   "Будь то иностранное вторжение или  сам  Дьявол  во  плоти,  правда  за
нами", - решил командир отряда и приказал открыть огонь.
   Комиссариат, приняв  пальбу  на  улице  за  восстание  военных,  бросил
полицию на подавление мятежа.
   Началась какая-то партизанщина. Грохот выстрелов, причитания молящихся,
стоны раненых, исступленные крики попавших в сети _кишечнополостных_ - все
слилось в единую апокалиптическую симфонию.
   Только наутро,  когда  пришельцы  убрались  восвояси,  выяснилось,  что
бесследно исчезло более двух тысяч человек.
   - Но почему так много? - не удержался я. -  Они  что,  так  и  молились
прямо на улице?
   Но, как понял из газет хозяин паба, люди просто не могли взять в  толк,
что творится.
   - Они там не шибко грамотные, - пояснил он, - прессы не читают и, что в
мире дерьмо такое, понятия не имеют. А потом  началась  дерьмовая  паника:
счастливцам удалось бежать, но, в основном,  все  пытались  забраться  под
крыши.
   - Но там же им ничего не угрожало? - изумился я.
   Оказывается, мои сведения устарели. Со времен Эскондиды твари  кое-чему
научились, в частности, они усвоили,  что,  если  разрушить  первый  этаж,
здание разваливается само собой  и  остается  только  подбирать  людей  на
развалинах. Таким образом, выбора не было: либо погибнуть  под  обломками,
либо - на свежем воздухе.
   На  следующую  ночь,  близ  Сантандера,  дозорные   заметили   огромные
полуовальные тени, выползающие на берег во время прилива.  Жителей,  слава
богу,  успели  эвакуировать,  а  испанская  авиация   остановила   _танки_
пулеметным огнем и бомбами.
   В Сан-Висенте  ВВС  уничтожили  целую  дюжину,  а  остальных  заставили
повернуть назад.
   Еще в четырех  прибрежных  городах  войска  потрудились  на  славу:  из
пятидесяти _танков_ в _Глубины_ возвратилось лишь пять. Это  была  крупная
победа, и немало тостов было поднято в честь доблестной армии.
   На другую ночь ничего не произошло, хотя нападения ждали  и  расставили
дозорных вдоль всего побережья. Вероятно, _танки_ или те, кто их  посылал,
получили болезненный урок.
   Утром поднялся ветер, а к вечеру над  морем  расстелился  такой  густой
туман, что было видно не дальше, чем на несколько ярдов. Около одиннадцати
без единого звука в Хихоне показались _танки_. И только  треск  ломающихся
шаланд на их пути разбудил рыбаков.
   Прежде чем все  поняли,  что  случилось,  первый  уже  успел  выпустить
пузырь. Раздались крики, началась суматоха.
   Медленно и неуклюже продвигались адские машины по узким улочкам города,
за ними из воды  появлялись  все  новые  и  новые.  Люди  не  знали,  куда
деваться: убегая от одного _танка_, они наталкивались на другой и так  без
конца; из тумана выбрасывалась призрачная нить,  находила  свою  жертву  и
ускользала обратно в туман. Плотно набитые шары один за другим  с  плеском
исчезали в море.
   - Высадились, - угрюмо  сказал  дежурный  по  комиссариату  и  медленно
опустил трубку  телефона.  -  Мобилизовать  всех  боеспособных  и  раздать
автоматы! - приказал он и добавил: - Вряд ли они помогут, но чем  черт  не
шутит. Цельтесь хорошенько, и  если  обнаружите  уязвимое  место,  тут  же
доложите.
   Внезапно раздался взрыв, задрожали стекла; следом - еще один.  Зазвонил
телефон. Взволнованный голос сообщил, что это докеры бросают  под  _танки_
динамитные шашки. И снова взрыв.
   - Отлично! - Дежурный тут же принял решение. - Найдите их главного и от
моего имени назначьте командиром.
   Но  не  так-то  просто  было  заставить  неприятеля  отступить.   Бойня
продолжалась почти  до  самого  рассвета.  Кто  говорил,  что  было  всего
пятьдесят _танков_, кто утверждал, что - сто пятьдесят. Одни уверяли,  что
уничтожили семьдесят ползучих гадов, другие - тридцать.
   Когда занялась заря и рассеялся туман, город представлял собой сплошные
развалины, покрытые толстым слоем вонючей слизи. Но люди чувствовали,  что
заслужили лавры победителей.
   - Около сотни этого дерьма, - заключил владелец паба, -  уничтожили  за
две ночи. А сколько их еще ползает по  дерьмовому  дну?!  Пора  уже  их  с
дерьмом смешать, дерьмо такое! Но нет! "Причин для  беспокойства  нет",  -
говорит  наше  дерьмовое  правительство.  Ха!  Слышали,   знаем.   Причины
дерьмовой нет, видите ли, для дерьмового беспокойства! Вот  так  и  будет,
пока тыщу-другую бедолаг не схрумают летучие медузы!  Тогда  и  посыплются
дерьмовые приказы, вот увидишь.
   - Бискайский залив, -  заметил  я,  -  самое  глубокое  место  в  нашем
регионе.
   - Ну и что? - по делу спросил он.
   Вот именно - ну  и  что.  Давно  прошли  те  времена,  когда  нападения
совершались исключительно вблизи _Глубин_. Даже если взглянуть  на  это  с
точки зрения механики: медленный покатый подъем куда удобнее кручи.  Но  с
другой стороны, чем выше  давление  извне,  тем  меньше  им  надо  тратить
внутренней энергии. Господи, как мало мы о них знаем!
   Мы выпили за то, чтобы его слова не сбылись, и я побрел назад в замок.
   Колдовские чары распались, я уложил вещи  и  сообщил  всем,  что  утром
уезжаю в Лондон.


   Чтобы не скучать в дороге, а заодно войти в  курс  событий,  я  накупил
кипу газет.
   "Защита побережья...",  "Защита  побережья..."  -  мелькало  на  каждой
странице.  Левые  ратовали  за  немедленное  вооружение,  правые  называли
опасность  химерой  и  всячески  ее  отвергали.  В  принципе,  ничего   не
изменилось. Ученые еще  не  создали  панацею,  хотя  что-то,  как  обычно,
испытывалось. Порты были забиты судами, авиастроительные заводы работали в
три  смены,  рабочие  угрожали  забастовкой,  а  коммунистическая   партия
заявила, что каждый самолет - это еще один голос, отданный за войну.
   "Никого не обманет, - утверждали товарищи из Кремля, - что форсирование
воздушных программ не что иное, как часть буржуазно-фашистских замыслов по
развязыванию войны.
   Негодование русского народа, который сопротивляется одной лишь мысли  о
возможной войне, так велико, что в целях защиты  мира  правительство  СССР
приняло решение утроить производство самолетов. Войны можно избежать!"
   Длинный  анализ  этого  утверждения  нашими  советологами  не  оставлял
сомнений,  что  Дельфийский  оракул  перенесен  из  Дельф  в   Москву,   а
незабвенная Пифия из храма Аполлона - прямо в Кремль.
   Первое, что я увидел, открыв дверь, - куча конвертов на полу.  Квартира
была явно брошена. В спальне - следы поспешных сборов, в кухне  -  немытая
посуда.
   Я взглянул на настольный календарь, на нем неделю назад  рукой.  Филлис
было нацарапано лаконичное - "_баранья отбивная_".
   Рядом лежала ее записная книжка. Обычно я никогда не заглядываю в  нее,
придавая ей статус личных писем, но  сегодня  -  исключительный  случай  -
нужно было найти хоть намек, где искать Филлис. Я открыл  блокнот,  однако
последняя запись не внесла никакой ясности.

   Неугомонный мистер Нэш, ученая душа,
   Открыл словарь и все слова смеясь перемешал.
   И "да" - ни "да", и "нет" - ни "нет"!
   О, мистер Бард! О, мистер Бред!

   И пусть мне жить еще и жить, и снова, и опять,
   Но, все равно, мне рифмы той вовек не отыскать -
   Той рифмы, что прекрасней грез,
   Что Огден Нэш с собой унес.
   [Огден Нэш - американский поэт (1902-1971)]

   - Здесь меньше грез, а больше слез, - вырвалось  у  меня,  -  и  совсем
никаких объяснений.  Определенно  никаких,  -  пробурчал  я  и  взялся  за
телефон.
   Приятно было услышать, как обрадовался мне Фредди Виттиер.
   - Ну-ну, - прервал я поток приветствий и поздравлений с возвращением, -
я так долго никого не видел и ни с кем incomunicado [не  общался  (исп.)],
что, кажется, потерял жену. Ты не просветишь меня?
   - Потерял, прости, что?
   - Жену, Фил-лис! - почти прокричал я.
   - Фу-у-у! - облегченно вздохнул на другом конце провода Фредди.  -  Мне
послышалось "жизнь". Филлис в порядке, не волнуйся. Она уехала с Бокером.
   - Тебе не кажется, Фредди, что это не лучший способ  сообщать  новости?
Что ты хочешь сказать этим своим "уехала с Бокером"?
   - В Испанию, - лаконично пояснил Фредди, но тут же добавил: -  Они  там
ставят какие-то ловушки на _танки_. В ближайшее время надо  ждать  от  нее
известий.
   - Значит, она прикарманила мою работу?
   - Наоборот, сохранила для тебя. Это другие пытались,  а  она  не  дала.
Хорошо, что ты вернулся, Майк. Филлис продержалась на курорте куда меньше,
через неделю она уже объявилась в Лондоне.
   Пустая квартира вселяла в меня уныние, и я допоздна проторчал в клубе.
   Меня разбудил затрезвонивший прямо над ухом телефон.  Включив  свет,  я
обнаружил, что всего пять часов утра.
   - Алло?
   Это был Фредди. Мое сердце тревожно забилось - с  чего  бы  ему  будить
меня в такую рань.
   - Майк? Одевай шляпу, бери магнитофон, за тобой уже послана машина.
   - Машина? - туго соображая, переспросил я. - Что-нибудь с Филлис?
   - Филлис? О боже, нет, конечно! Она звонила вечером, я  передал  ей  от
тебя поцелуй. А теперь пошевеливайся, старик. Машина  будет  с  минуты  на
минуту.
   - Погоди, у меня нет магнитофона. Он, наверное, у Фил.
   - Дьявол! Постараюсь раздобыть к самолету.
   - К самолету? - Я совсем растерялся, но в трубке уже раздавались гудки.
   Нехотя я выскользнул  из-под  одеяла  и  принялся  одеваться.  В  дверь
позвонили.
   - Что все это значит? - спросил я нашего постоянного шофера.
   Но он знал только, что  меня  надо  доставить  к  самолету,  улетающему
спецрейсом в Нортольт. Я захватил паспорт, и мы вышли.
   - А, вот и еще  один  "Говорящий  Голос"!  Да  это  же  наш  Ватсон!  -
окликнули меня в зале ожидания.
   Я оглянулся и присоединился к небольшой заспанной группе с  Флит-Стрит,
попивающей горячий кофе.
   - Что все это значит? - поинтересовался я. - Какого черта меня вытащили
из теплой, хотя и одинокой постели, потащили ночью... О, спасибо. Да,  это
немного оживит.
   Самаритянин, протягивающий кофе, уставился на меня.
   - Ты что, ничего не слышал?
   - О чем?
   - Как? О подводных тварях. Ирландия, Банкрана, Донегол - город гномов и
волшебных духов. Как раз место для этих гадов.  Не  сомневаюсь,  аборигены
наверняка скажут, что их  снова  дискриминировали,  что  первый  город  на
Британских  островах,  который  посетили  _танки_,  не  случайно  оказался
ирландским. Помяни мое слово, обязательно скажут.
   Паспорт мне не пригодился.


   Странно было почувствовать знакомый  запах  гнилой  слизи  в  маленьком
ирландском поселке. Эскондида, Смиттаун - тропическая экзотика, но  здесь,
среди мягкой зелени и туманной  синевы,  _морские  танки_  и  _медузы_  со
своими отвратительными щупальцами казались совершенной нелепицей.
   И тем  не  менее  следы  нашествия  были  повсюду.  Борозды  на  пляже,
вдавленный в землю булыжник, покореженные дома, женщины с красными от слез
глазами, видевшие, как  их  мужья  скрылись  за  полупрозрачными  стенками
пузырей, и все та же мерзкая слизь и жуткий запах.
   Донегол  посетило  шесть  _танков_.  Три  из  них   удалось   подорвать
подоспевшим военным, остальные добрались до  воды  целыми  и  невредимыми.
Больше половины населения, скатанное в тугие коконы, бесследно  исчезло  в
море. Следующей ночью набег повторился, но  несколько  южнее  -  в  заливе
Голуэй.
   Когда я вернулся в Лондон, кампания уже  шла  полным  ходом.  Здесь  не
место в деталях ее описывать - копии официальных сообщений сохранились  до
сих пор, и они гораздо точнее, нежели мои путаные воспоминания.
   Вернулась и Филлис. Мы сразу кинулись в работу, работу для нас новую  и
необычную. Мы поддерживали связь с Адмиралтейством, а также  с  Бокером  и
сообщали нашим слушателям, что предпринимается властями против _танков_.
   А  предпринималось,  действительно,   немало.   Ирландская   Республика
оставила прошлые обиды, рассчитывая получить от  Соединенного  Королевства
побольше  мин,  базук,  минометов,  и  даже  согласилась   расквартировать
воинские подразделения. По всему западному  и  южному  побережью  заложили
минные поля, в приморских  городах  расставили  патрули,  наготове  стояли
броневики и самолеты.
   Но ничто  не  останавливало  подводных  дьяволов.  Ирландия,  Британия,
Бискайский залив, Португалия... ночь за ночью подвергались  разрушительным
набегам. И  все-таки  главное  оружие  противника  -  внезапность  -  было
утрачено: первый же подрывавшийся  на  мине  _танк_  поднимал  по  тревоге
армию, людей спешно эвакуировали, и, хотя разрушений было много, _медузы_,
как правило, оставались без  добычи.  А  то  и  вовсе  ни  одна  тварь  не
возвращалась в море.
   Много хлопот _танки_ доставили по другую сторону Атлантики -  в  районе
Мексиканского залива. Здорово досталось  и  Филиппинам,  Японии,  островам
Индийского океана, но и там, в итоге, на них нашли управу.
   Бокер, сломя голову, носился по всему миру, убеждая власти разных стран
поставить хоть парочку капканов, но безуспешно. Все соглашались с ним, что
было бы полезно узнать о враге  побольше,  но,  ссылаясь  на  практические
трудности, отказывали. "Вряд ли, - говорили ему,  -  люди  пойдут  на  то,
чтобы у них под  Соком  отвратительный  монстр  безнаказанно  продуцировал
ненасытных _медуз_". И все же несколько  ловушек  типа  ловчей  ямы  Бокер
вырыл, однако никто в них не попался. Тогда он, приложив  всю  мощь  своею
красноречия, убедил каких-то защитников не взрывать _танки_, а набрасывать
на них стальную сеть. Сеть набросили, но что делать дальше никто не  знал.
При всякой попытке вскрыть  _танк_  в  воздух  выбрасывался  целый  гейзер
вонючей слизи, а частенько они просто взрывались сами по себе.  По  мнению
Бокера, это вызывалось прямыми солнечными лучами, хотя были на этот счет и
другие мнения.  Короче  говоря,  изучение  природы  подводных  существ  не
продвинулось ни на шаг после ночи на Эскондиде.
   Из всех стран Северной Европы больше всего атак пришлось  на  Ирландию,
как полагал Бокер,  откуда-то  из  _Глубин_  южнее  Рокалля.  Надо  отдать
должное ирландцам -  они  быстро  научились  расправляться  с  нечистью  и
считали позором, если хоть один _танк_ ускользал из их  рук.  В  Шотландии
обошлось почти без жертв, а что касается Англии,  то  на  ее  долю  выпало
несколько мелких инцидентов в Корнуэлле, ну, разве что,  еще  вторжение  в
Фалмутский порт: там двум _танкам_ удалось достигнуть линии  прилива,  где
их и уничтожили, остальные не доползли даже до берега.
   Затем набеги прекратились. Прекратились неожиданно, и  на  материках  -
полностью.
   По прошествии недели уже никто не  сомневался,  что  некто,  прозванный
"Полководцем Глубин", дал отбой. Континенты оказались  ему  не  по  зубам,
попытка захвата материков с треском провалилась,  и  _танки_  отступили  к
островным районам. Но и там  ситуация  давно  изменилась:  неприятель  нес
крупные потери.
   Еще через неделю отменили чрезвычайное положение.
   День или два спустя Бокер дал в эфире свои комментарии.
   "Некоторые из нас, - начал он, - не самые разумные,  уже  отпраздновали
победу. Им я могу сказать, что  если  вода  в  котле  не  закипела  только
потому, что у каннибала кончились дрова, жертве в котле рано радоваться. И
если эта жертва не хочет быть  съеденной,  ей  надо  поспешить  что-нибудь
предпринять, пока людоед не вернулся с охапкой хороших сухих дров.
   Давайте внимательно посмотрим на так называемую "победу".  Мы,  морская
нация, в расцвете своего могущества, боимся выйти  в  открытое  море!  Нас
вытеснили из среды,  которую  мы  испокон  веков  считали  своей.  Мы  еще
отва