ерез шесть часов. А вы?
   - Через семь. А что с Мунро?
   - О Мунро нам ничего не известно,  -  сказал  Трейвиз.  -  Сможете  его
подставить?
   - Нет проблем, - ответила Росс. - Я  займусь  организацией  сейчас  же.
Если Мунро не захочет прислушаться к  нашим  словам,  обещаю:  раньше  чем
через семьдесят два часа его из страны не выпустят.
   - Что вы задумали? - спросил Трейвиз.
   - Чешские автоматы.  Будут  найдены  в  его  доме,  с  отпечатками  его
пальцев, очень четкими. Должно сработать.
   - Должно, - согласился Трейвиз. - Как ваши пассажиры?
   Он имел в виду Эллиота и Эми.
   - С ними все в порядке. Они ничего не знают.
   - Пусть остаются в неведении, - сказал Трейвиз и отключил связь.



4. ВРЕМЯ ПРИМАНКИ

   - Подходит время бросать приманку, - весело сообщил Трейвиз.
   - На бета-линии у нас сидят пять любителей  чужих  секретов,  -  сказал
Роджерз.
   Роджерз был специалистом по электронному наблюдению и великим охотником
за подслушивающими устройствами.
   - Кто-нибудь из этих пяти нам известен?
   - Все известны, - ответил немного обиженный  Роджерз.  -  Бета  -  наша
главная  магистральная  входная  линия,   так   что   если   кто   захочет
подслушивать, ему есть  резон  подключаться  именно  к  ней.  Здесь  можно
собрать всех сведений понемножку. Конечно, сейчас  мы  если  и  пользуемся
бетой, то разве только для какой-нибудь некодированной ерунды  -  налогов,
платежек и прочего.
   - Нам нужно организовать приманку, - сказал Трейвиз.
   Организовать приманку - значило передать фальсифицированные  данные  по
заведомо подслушиваемой линии. Это была очень деликатная работа.
   - Косоглазые подслушивают эту линию? - спросил Трейвиз.
   - Конечно. Что вы хотите им скормить?
   - Координаты потерянного города, - сказал Трейвиз.
   Роджерз кивнул и вытер пот со лба. Он был толстяком и часто потел.
   - Насколько достоверными должны казаться данные?
   - Чертовски достоверными, - сказал Трейвиз. -  Косоглазых  статическими
помехами не проведешь.
   - Уж не хотите ли вы сообщить им настоящие координаты?
   - Упаси Бог. Но наши  данные  должны  быть  разумно  близки  к  истине.
Скажем, в радиусе двухсот километров.
   - Можно сделать, - сказал Роджерз.
   - Будет закодировано? - спросил Трейвиз.
   - Конечно.
   -   У   вас   есть   код,   который   они   смогут   расшифровать    за
двенадцать-пятнадцать часов?
   Роджерз кивнул:
   - Есть один, просто прелесть,  а  не  код.  На  первый  взгляд  кажется
сплошной чертовщиной, но стоит  над  ним  немного  попотеть,  и  он  сразу
раскалывается. У него существенный скрытый недостаток - частота повторения
символов.  Тот,  кто  перехватит  сообщение,  сначала  подумает,  что   мы
ошиблись, но на самом деле код поддается расшифровке.
   - Он не должен быть слишком легким, - предупредил Трейвиз.
   - О, на этот счет не беспокойтесь, япошки честно заработают свои  иены.
Ни за что не почувствуют приманку. Мы пробовали его  на  военных,  так  те
потом пришли к нам: рот до ушей, учили нас, как жить. Так и не узнали, что
все было подстроено.
   - Хорошо, - сказал Трейвиз,  -  запускайте  данные,  давайте  подкормим
косоглазых. Нужно, чтобы они поверили хотя бы на сорок восемь часов, лучше
чуть больше. Потом пусть сообразят, что мы их надули.
   -  С  удовольствием,  -  сказал  Роджерз  и  направился   к   терминалу
бета-линии.
   Трейвиз вздохнул. Скоро будет заброшена приманка, и ему оставалось лишь
надеяться, что она сможет дать его экспедиции  такое  преимущество,  какое
потребуется, чтобы первыми добраться до алмазов.



5. ОПАСНЫЕ СИГНАТУРЫ

   Эллиота разбудили негромкие голоса.
   - Насколько однозначна эта сигнатура?
   - Дьявольски однозначна. Вот  ЗПОС  девятидневной  давности.  Здесь  не
видно даже центра выброса.
   - А это - облачность?
   - Нет, для облаков черновато. Это выброс нашей сигнатуры.
   - Черт!
   Эллиот открыл глаза, бросил взгляд в иллюминатор. На  черно-синем  фоне
пробивалась тонкая красная полоса рассвета. Часы показывали  5:11  -  пять
утра по сан-францисскому времени. Значит, после разговора  с  Симанзом  он
успел  поспать  только  два  часа.  Эллиот  зевнул,  посмотрел   на   Эми.
Свернувшись калачиком в своем гнезде из  одеял,  горилла  громко  храпела.
Другие койки были пусты.
   До  него  снова  донеслись  негромкие  голоса.  Эллиот   повернулся   к
операторскому  терминалу.  Переговариваясь  вполголоса,  Йенсен  и   Левин
сосредоточенно смотрели на экран.
   - Очень опасная сигнатура. У нас есть компьютерный прогноз?
   - Скоро будет. Машине придется немного попотеть. Я запросил все  данные
за последние пять лет и другие ЗПОСы.
   Эллиот наконец выкарабкался из койки и тоже уставился на экран.
   - Что такое ЗПОСы? - спросил он.
   - ЗПОСы - это  значимые  предшествующие  обороты  спутника,  -  пояснил
Йенсен. - Обычно мы их запрашиваем,  когда  вдруг  вляпаемся  в  очередную
неприятность. Мы вот смотрим на  эту  вулканическую  сигнатуру,  -  сказал
Йенсен и показал на экран. - Не слишком обнадеживает.
   - Что за вулканическая сигнатура? - спросил Эллиот.
   Йенсен и Левин показали ему клубы дыма - темно-зеленые на  изображении,
раскрашенном компьютером в искусственные контрастные цвета. Клубы извергал
кратер Мукенко, один из действующих вулканов системы Вирунга.
   - В среднем извержение Мукенко происходит раз  в  три  года,  -  сказал
Левин. - Последнее извержение было в марте 1977 года,  но,  судя  по  этой
картинке, вулкан на этот раз  торопится  и  уже  готов  выплеснуть  полную
порцию лавы и прочей дряни на следующей неделе или  около  того.  Мы  ждем
оценки вероятности извержения.
   - Росс знает об этом?
   Йенсен и Левин дружно пожали плечами:
   - Знает, но, похоже, это ее не очень  беспокоит.  Часа  два  назад  она
получила из Хьюстона срочную геополитическую сводку и сразу отправилась  в
грузовой отсек. С тех пор мы ее не видели.
   Эллиот тоже решил пойти в тускло освещенный  грузовой  отсек  самолета.
Теплоизоляция здесь почти отсутствовала, поэтому в отсеке было холодно: на
стекле и металле автомобилей осел иней, а изо рта  вырывался  пар.  Эллиот
обнаружил Карен Росс за рабочим столом, освещенным настольной лампой.  Она
сидела спиной к Эллиоту, но, заслышав шаги, отложила дела и повернулась  к
нему.
   - Я думала, вы спите, - сказала она.
   - Не спится. Что вы делаете?
   - Просто проверяю снаряжение. Вот одно из наших последних достижений, -
сказала она, поднимая  небольшой  рюкзак.  -  Мы  разработали  миниатюрный
вариант комплекта снаряжения  для  экспедиций,  работающих  в  поле.  Этот
рюкзак весит двадцать фунтов, но в нем есть все,  что  может  понадобиться
человеку в течение двух недель: пища, вода, одежда, - словом, все.
   - И даже вода? - не поверил Эллиот.
   Человеку нужно много воды: семь десятых массы его  тела  приходится  на
воду,  да  и  пища   в   основном   состоит   из   нее;   именно   поэтому
дегидратированные пищевые продукты так легки. Но вода нужна человеку  даже
больше, чем пища. Без пищи  люди  могут  обходиться  недели,  а  без  воды
погибнут через несколько дней. К тому же воды нужно очень много.
   Росс улыбнулась.
   - Человек потребляет в среднем от четырех до шести литров воды в сутки,
то есть восемь - тринадцать  фунтов.  Чтобы  укомплектовать  двухнедельную
экспедицию в пустынные регионы, нам пришлось бы  дать  каждому  по  двести
фунтов  воды.  К  счастью,  у  нас   есть   разработанная   НАСА   система
рециркуляции, которая очищает все выделения человека, в том числе и  мочу.
Система весит всего шесть  унций.  Вот  так  мы  и  обходимся.  -  Заметив
брезгливую гримасу на лице Эллиота, она добавила:  -  Это  совсем  не  так
плохо. Наша обработанная вода чище, чем та, что льется из крана.
   - Поверю вам на слово.
   Эллиот взял в руки странного вида солнцезащитные очки с очень  темными,
толстыми стеклами и с какой-то непонятной третьей  линзой,  укрепленной  в
центре очков над стеклами.
   - Голографический прибор ночного видения, - объяснила  Росс.  -  В  нем
используется тонкослойная дифракционная оптика.
   Потом она показала видеокамеры -  подвеска  оптической  системы  в  них
компенсировала  любые  колебания,  в  том  числе  движение,   стробирующие
инфракрасные источники света и миниатюрные  обзорные  лазеры  размером  не
больше карандашной резинки. Было здесь  и  несколько  небольших  треног  с
зажимами на  вершинах  и  скоростными  электродвигателями,  но  Росс  лишь
вскользь упомянула, что это "защитные устройства", и не  выразила  желания
углубляться в объяснения.
   В противоположном конце отсека,  на  освещенном  столе  Эллиот  заметил
несколько автоматов. Он взял в руки один из них -  увесистый,  он  блестел
свежей  смазкой.  Рядом  были  аккуратно  уложены  магазинные  коробки   с
патронами. Будь Эллиот более искушенным в оружии, он обратил  бы  внимание
на маркировку и увидел бы,  что  это  советские  АК-47,  произведенные  по
лицензии в Чехословакии.
   Эллиот недоуменно повернулся к Росс.
   - Просто на всякий случай, - объяснила она. - Мы берем оружие  в  любую
экспедицию. Это ничего не значит.
   Эллиот покачал головой.
   - А что за геополитическую сводку вы получили? - спросил он.
   - Меня она не встревожила, - ответила Росс.
   - А меня встревожила, - сказал Эллиот.


   Росс объяснила, что геополитическая сводка содержала всего лишь обычные
технические  детали.  За   последние   двадцать   четыре   часа   заирское
правительство  успело  закрыть  восточные  границы.  Теперь   туристам   и
коммерсантам запрещен  въезд  в  страну  со  стороны  Руанды  или  Уганды.
Разрешено прибывать только с запада, через Киншасу.
   Официальные круги никак не комментировали решение о закрытии  восточной
границы, но в Вашингтоне были почти уверены, что "местные проблемы"  могли
возникнуть в результате вторжения танзанийской армии в Уганду. Спасаясь от
вторжения, войска Иди Амина  вынуждены  пересекать  границу  с  Заиром.  В
Центральной  Африке  под  "местными   проблемами"   обычно   подразумевали
каннибализм и тому подобное.
   - Вы верите  в  это?  -  спросил  Эллиот.  -  В  каннибализм  и  прочие
злодейства?
   - Нет, - ответила Росс, - это ложь. Всю эту чушь  придумали  голландцы,
немцы и японцы, возможно, ваш приятель Хакамичи. Евро-японский электронный
консорциум знает,  что  экспедиция  СТИЗР  близка  к  цели,  к  тем  самым
месторождениям алмазов в Вирунге. Они хотят затормозить  наше  продвижение
любыми средствами и  поэтому  где-то,  скорее  всего  в  Киншасе,  всучили
крупную взятку, чтобы закрыть восточные границы. Ничего  более  серьезного
здесь нет.
   - Если нет никакой опасности, зачем автоматы?
   - Это обычная мера предосторожности, - повторила Росс.  -  Поверьте,  в
этой экспедиции нам не придется пускать в ход оружие. Я бы порекомендовала
вам воспользоваться случаем и еще немного поспать. Скоро мы приземлимся  в
Танжере.
   - В Танжере?
   - Там капитан Мунро.



6. МУНРО

   Искать имя "капитана" Шарля Мунро в  списке  фамилий  проводников  было
бесполезно по многим причинам, важнейшей из которых была его  основательно
подмоченная репутация.
   Мунро  был  внебрачным  сыном  фермера-шотландца   и   его   прекрасной
служанки-индианки и воспитывался в дикой Северо-Восточной провинции Кении.
Отцу Мунро не повезло: его убили в 1956 году  восставшие  племена  мау-мау
[за семь лет  беспрерывных  восстаний  племен  мау-мау  было  убито  более
девятнадцати тысяч человек, среди которых было только тридцать семь белых;
все убитые белые совершенно справедливо считались в большей мере  жертвами
обстоятельств,  чем  продуманной  расовой  политикой  черных  повстанцев].
Вскоре мать Мунро умерла от туберкулеза, и осиротевший Мунро перебрался  в
Найроби, где в  конце  пятидесятых  годов  стал  охотником-профессионалом,
сопровождавшим группы туристов в буш. Именно в этот период Мунро  присвоил
себе звание "капитана", хотя не служил в армии ни дня.
   Очевидно, вскоре  развлечение  туристов  показалось  Мунро  недостойным
занятием, потому что, по слухам,  уже  к  1960  году  он  переключился  на
переправку оружия из Уганды в только что ставшее независимым Конго.  После
того как в 1963 году Моиза Чомбе выслали  из  страны,  деятельность  Мунро
стала несовместимой с политикой нового правительства, и в  конце  того  же
года он был вынужден на время исчезнуть из Восточной Африки.
   Мунро снова появился в этом регионе  в  1964  году  в  качестве  белого
наемника генерала Мобуту в Конго. Тогда Мунро служил в  отряде  полковника
Хора, более известного под кличкой "Бешеный  Майк".  Оценивая  Мунро,  Хор
говорил, что это был "...жестокий, ни перед чем не останавливающийся боец,
хорошо знавший джунгли и чрезвычайно полезный в деле, если  нам  удавалось
оторвать его  от  женщин".  После  операции  "Красный  дракон"  и  захвата
Стэнливиля имя  Мунро  часто  упоминалось  в  связи  с  дикими  зверствами
наемников в деревне Авакаби. Затем Мунро опять исчез на несколько лет.
   В 1968 году он объявился в Танжере, где жил  в  роскоши  и  был  чем-то
вроде местной знаменитости. Оставались  неясными  источники  его  доходов,
которые, судя по всему, были довольно  значительны.  Поговаривали,  что  в
1971 году он снабжал мятежных суданских  коммунистов  оружием  из  ГДР,  в
1974-1975 годах помогал восставшим роялистам в Эфиопии, а три года  спустя
способствовал высадке французских десантников в заирской провинции Шаба.
   В результате столь многогранной деятельности Мунро в  семидесятые  годы
создалось удивительное положение: будучи объявлен персоной нон грата  чуть
ли не в десяти африканских государствах, он совершенно свободно  разъезжал
по всему континенту по поддельным паспортам. Фальшивые  документы  были  в
высшей степени прозрачным прикрытием: все пограничники и таможенники знали
его в лицо, но в равной мере боялись и пускать его в страну,  и  запрещать
ему въезд.
   Иностранные  горнодобывающие  и  иные  компании,  чувствуя   настроение
африканских  властей,  неохотно  брали  Мунро  в  проводники   для   своих
экспедиций. К тому же Мунро требовал за работу во много раз больше других.
И все же за ним сохранялась  репутация  человека,  способного  осуществить
невозможное. Было известно, например, что в 1974 году он под чужим  именем
провел в Камерун две немецкие  экспедиции,  которые  искали  месторождения
олова. В 1977 году он же был проводником в одной  из  экспедиций  СТИЗР  в
Анголу в самый разгар вооруженного конфликта. На следующий год в Замбии он
бросил другую экспедицию СТИЗР - после того как в Хьюстоне не  согласились
на предложенную им цену; экспедицию пришлось отменить.
   Короче говоря, Мунро по праву  был  признан  лучшим  проводником,  если
предстояло опасное путешествие.  Именно  поэтому  самолет  СТИЗР  совершил
посадку в Танжере.
   В танжерском аэропорту самолет СТИЗР  и  его  груз  были  оставлены  за
пограничным контролем, однако  всех  пассажиров,  за  исключением  Эми,  и
экипаж заставили вместе с личными вещами пройти через таможню.  Йенсена  и
Левина увели на обыск, так как в их ручном багаже якобы  обнаружили  следы
героина.
   Это  нелепое  происшествие  было  вызвано  рядом   на   первый   взгляд
невероятных совпадений.  В  1977  году  таможенные  службы  США  взяли  на
вооружение детекторы двух типов, в одном из  которых  использовался  метод
рассеяния нейтронов, а в другом - химический анализ паров. Оба  устройства
представляли собой ручные электронные приборы, выпускавшиеся по  контракту
компанией "Хакамичи электронике". Уже в 1978 году  зародилось  сомнение  в
надежности их показаний; в ответ токийская компания  предложила  проверить
приборы в других  международных  аэропортах,  в  том  числе  в  Сингапуре,
Бангкоке, Дели, Мюнхене и Танжере.
   Итак, мистер Хакамичи отлично  разбирался  в  особенностях  детекторов,
которые использовались в  танжерском  аэропорту,  и,  конечно,  знал,  что
разные материалы, например измельченные семена  мака  или  мелконарезанная
репа,  могут  давать  ложный  положительный  сигнал.  А  для  того   чтобы
разобраться, является ли положительный сигнал ложным или нет,  требовалось
не меньше сорока восьми часов. (Позднее выяснилось, что портфели Йенсена и
Левина каким-то образом оказались немного обмазанными репой.)
   И Йенсен и  Левин  категорически  отрицали,  что  имеют  хоть  какое-то
отношение к запрещенному наркотическому препарату, и обратились за помощью
в местное американское консульство, но в  любом  случае  вызволить  ученых
можно было лишь через несколько дней. Росс позвонила в Хьюстон Трейвизу, и
тот сразу понял, что все это "трюки косоглазых" и  "голландская  селедка".
Выход был один: продолжать экспедицию без Йенсена и Левина в надежде,  что
со всеми задачами справятся оставшиеся.
   - Они думают, что этим остановят нас, - сказал Трейвиз, - но  ничего  у
них не выйдет.
   - Кто будет заниматься геологией? - спросила Росс.
   - Вы, - ответил Трейвиз.
   - А электроникой?
   - Вы же общепризнанный гений в электронике,  -  сказал  Трейвиз.  -  Но
обязательно уговорите Мунро. В нем ключ к успеху.


   В сгущавшихся танжерских сумерках над хаотично  разбросанными  светлыми
домиками района  старой  крепости,  или  касбы,  поплыла  песнь  муэдзина,
призывая правоверных к  вечернему  намазу.  Раньше  на  минаретах  мечетей
появлялся сам муэдзин, теперь же к совершению мусульманского обряда  звали
магнитофонная запись и мощные усилители.
   На веранде дома Мунро, откуда открывался вид  на  касбу,  сидела  Карен
Росс и терпеливо ждала, когда их соизволит принять  сам  хозяин.  Рядом  в
кресле похрапывал уставший от долгого перелета Питер Эллиот.
   Они ждали уже три часа, и Росс стала не на шутку волноваться. Дом Мунро
был выстроен в мавританском стиле, то есть почти без внутренних дверей,  и
легкий ветерок доносил голоса  из  других  комнат.  Говорили  на  каком-то
азиатском языке.
   Одна  из  восхитительных  марокканских  служанок,  которым   у   Мунро,
казалось, не было числа, вынесла на веранду телефон и слегка  поклонилась.
Про себя Росс отметила изящество, ошеломляющую красоту и  фиалковые  глаза
девушки, которой едва  ли  было  больше  шестнадцати.  Тщательно  подбирая
английские слова, девушка сказала:
   - Вы можете связаться с Хьюстоном. Торги сейчас начнутся.
   Карен растолкала Питера. Тот сонно заморгал.
   - Сейчас начнутся торги, - сказала она.


   В доме Мунро Питера Эллиота поражало все. Он ожидал увидеть нечто вроде
казармы, а здесь оказались изящные, в мавританском стиле арки,  украшенные
тонкой резьбой, и ненавязчиво журчавшие фонтаны со сверкавшими в солнечном
свете струями.
   Потом, в другой комнате, он  встретил  японцев  и  немцев.  Не  скрывая
недружелюбной настороженности, и те и другие уставились на Эллиота и Росс,
но Карен вдруг встала, бросила  Питеру  "прошу  прощения",  направилась  к
конкурентам   и   сердечно   обняла   молодого    светловолосого    немца.
Расцеловавшись, они принялись весело болтать  и  вообще  повели  себя  как
близкие друзья.
   Эллиоту такой поворот событий  не  понравился,  правда,  его  несколько
успокоило, что японцы, все в одинаковых черных костюмах,  тоже  были  явно
недовольны. С удовольствием отметив про себя раздражение  японцев,  Эллиот
позволил себе улыбнуться, выражая тем самым свое одобрение встрече  старых
друзей.
   Тем не менее, когда Росс вернулась, он требовательно спросил:
   - Кто это?
   - Это Рихтер, - ответила Карен. - Самый блестящий знаток математической
топологии в Западной  Европе;  он  специализируется  в  изучении  п-мерных
пространств. Его работы чрезвычайно изящны.  -  Она  улыбнулась.  -  Можно
сказать, не намного хуже моих.
   - Но он работает на консорциум?
   - Естественно. Он же немец.
   - И вы с ним разговариваете?
   - Я рада такой возможности, - ответила Росс. - У Карла есть  лишь  один
с