й в животном мире.)
   Но бегемоты и  в  двадцатом  веке  оставались  плохо  изученным  видом.
Названные еще Геродотом "речными лошадьми" (гиппопотамами),  они  являются
самыми крупными - после  слонов  -  наземными  животными,  но  изучение  в
естественной среде затрудняет их привычка  лежать  в  воде,  выставив  над
поверхностью лишь глаза и ноздри. Известно, что держатся они  стадом,  что
вожаком  их  является  самец,  а  всего  в  стаде  бывает  от  восьми   до
четырнадцати особей: несколько самок (гарем) и их потомство.
   Эти тучные и на первый взгляд  смешные  животные  необычайно  сильны  и
агрессивны.  Взрослый  бегемот-самец  -  это   огромное   существо   около
четырнадцати футов в длину и массой до десяти тысяч  фунтов.  Нападая,  он
развивает невероятную для такого крупного животного скорость, а его четыре
клыка, тупые и короткие с виду, на самом деле имеют  острые,  как  бритва,
грани. При атаке бегемот не кусает, а бьет наотмашь  гигантской  раскрытой
пастью и разрезает противника клыками. В  отличие  от  большинства  других
животных битва между самцами-бегемотами часто заканчивается гибелью одного
из них - от глубоких резаных ран. Турниры между двумя  бегемотами  начисто
лишены рыцарства.
   Для человека бегемоты  представляют  довольно  серьезную  опасность.  В
долинах рек,  где  обитают  эти  животные,  от  них  погибает  столько  же
туземцев, сколько от слонов и хищников семейства кошачьих, вместе  взятых.
Будучи травоядными, бегемоты пожирают огромное количество травы.  Особенно
опасен пасущийся  ночью  бегемот  -  увернуться  от  испуганного  гиганта,
несущегося, чтобы снова окунуться в свою реку, почти невозможно.
   Вместе с тем бегемоты играют большую роль в экосистеме африканских рек.
Они выделяют массу фекалий, которые служат удобрением для водных растений,
а те, в свою очередь, являются  пищей  для  рыб  и  других  животных.  Без
бегемотов африканские реки стали бы безжизненными.  Так  оно  и  случилось
там, где бегемотов истребили.
   И еще одно обстоятельство: бегемоты ревностно охраняют свою территорию.
Самец защищает свой участок реки от любого вторжения, не делая  исключений
ни для кого. Известно множество случаев, когда бегемоты нападали на  своих
сородичей, крокодилов, на проплывавшие мимо  лодки.  И  на  людей  в  этих
лодках.




ДЕНЬ СЕДЬМОЙ: МУКЕНКО, 19 ИЮНЯ 1979


1. КИБОКО

   Намереваясь спуститься по  реке  ночью,  Мунро  преследовал  две  цели:
во-первых,  таким  образом  он  надеялся   выиграть   драгоценное   время.
Действительно, во всех компьютерных расчетах  предполагалось,  что  каждый
вечер экспедиция будет останавливаться на ночевку.  Но  при  лунном  свете
нетрудно плыть и ночью; большинство путников смогут спокойно  спать,  а  к
рассвету они преодолеют пятьдесят или даже шестьдесят миль.
   Еще более важным было  то  обстоятельство,  что  ночью  Мунро  надеялся
избежать  столкновений  с  бегемотами,  которые  легко  разорвали  бы   их
непрочные резиновые лодки.  Днем  бегемоты  лежали  на  мелководье  вблизи
берегов, и самцы непременно напали бы на любой проплывающий мимо  предмет.
Другое дело ночью: по ночам бегемоты пасутся на берегу, и  путешественники
получали шанс проскочить по реке незамеченными.
   План был неплох,  но  он  сорвался  по  непредвиденной  причине:  лодки
спустились по Рагоре слишком быстро. Было всего лишь девять часов  вечера,
когда они добрались до первого лежбища бегемотов, а  в  девять  часов  эти
животные на сушу еще не выходят. Значит, бегемоты должны были напасть -  и
напасть в темноте.


   В этом месте река извивалась змеей, образуя на  каждом  повороте  тихую
заводь. Показывая их Росс, Кахега  сказал,  что  такая  спокойная  вода  -
излюбленное место бегемотов. А еще  он  показывал  на  необычно  короткую,
будто скошенную, траву по берегам.
   - Уже скоро, - сказал Кахега.
   Потом они услышали низкий хрип  "кха-кхукху-кху",  -  будто  безуспешно
старался прокашляться неведомый старик. Мунро  взял  ружье  на  изготовку.
Мирно скользя по течению, лодки миновали еще один  поворот.  Теперь  лодки
Мунро и Эллиота разделяло не больше десяти ярдов.
   Снова послышались те же звуки. На этот раз хрипело  несколько  животных
одновременно.
   Кахега опустил весло в воду. Оно тут же уперлось в дно. Кахега  вытащил
весло: оно было влажным лишь фута на три.
   - Мелковата - Он недовольно покачивал головой.
   - Это плохо? - не поняла Росс.
   - Да, думаю, это плохо.
   Позади остался еще один изгиб реки, и тут Эллиоту показалось, что ближе
к берегу над водой выступает несколько больших  черных  камней,  настолько
гладких, что они  отражают  лунный  свет.  Потом  один  из  этих  "камней"
поднялся, и Эллиот увидел огромное животное. Здесь  было  так  мелко,  что
даже толстые короткие ноги бегемота  возвышались  над  водой.  Прошло  еще
мгновение, и бегемот ринулся к лодке Мунро.
   Тот выпустил осветительную ракету. В резком белом свете горящего магния
Эллиот увидел гигантскую  пасть  с  четырьмя  блестящими  тупыми  клыками.
Бегемот  поднял  голову,   заревел,   а   потом   его   поглотило   облако
бледно-желтого газа. Легкий ветерок отнес облако  ко  второй  лодке,  и  у
Эллиота защипало глаза.
   - Мунро стреляет патронами со слезоточивым газом, - объяснила Росс.
   Первая лодка уже двинулась дальше. Ревя от боли, бегемот-самец нырнул и
исчез. Сидевшие во второй лодке  смахнули  слезы.  Теперь  приближалась  к
заводи и их лодка. Осветительная ракета с шипением снижалась, отражаясь  в
воде, и резкие тени постепенно удлинялись.
   - Может, он сдался, - с надеждой в голосе сказал Эллиот.
   Бегемота нигде не было видно, и какое-то время  стояла  полная  тишина.
Вдруг нос лодки рывком поднялся вверх,  Росс  вскрикнула,  и  одновременно
совсем рядом заревел бегемот. Кахега опрокинулся на спину и  непроизвольно
нажал на курок; ружье выстрелило в небо. Нос лодки с оглушительным шлепком
упал в воду, окатив сидящих водой, а Эллиот с  трудом  поднялся  на  ноги,
чтобы взглянуть на Эми, и прямо перед собой увидел огромную розовую  пасть
и даже ощутил  горячее  дыхание  бегемота.  Разозленное  животное  мотнуло
головой и челюстью ударило по резиновому борту. Тотчас  зашипел  утекавший
через дыру воздух.
   Огромная пасть раскрылась снова, бегемот взревел, очевидно  готовясь  к
новой атаке, но на этот раз Кахега успел подняться  и  выстрелить  зарядом
жгучего газа. Бегемот попятился и всей тушей так резко плюхнулся  в  воду,
что лодка подпрыгнула на волне и с удвоенной скоростью понеслась  вниз  по
течению. Впрочем, далеко уплыть она уже не  могла.  Воздух  быстро  уходил
через огромные рваные дыры, и  весь  правый  борт  съеживался  на  глазах.
Эллиот попытался стянуть края дыр руками, но ничего хорошего из  этого  не
получилось. Через минуту лодка должна была затонуть.
   Сзади их уже догонял другой самец.  За  ним,  как  за  мощным  катером,
тянулся пенный след. Бегемот взревел.
   - Держитесь! Держитесь! - закричал Кахега и выстрелил.
   Облако слезоточивого газа скрыло бегемота, и лодка еще на плаву  успела
миновать очередной поворот. Когда облако рассеялось, бегемота уже не  было
видно. Осветительная ракета с шипением упала в  воду,  и  путешественников
снова окружила ночная темнота. Едва Эллиот успел взять Эми  на  руки,  как
лодка погрузилась в воду и люди оказались по колено в грязной воде.
   Им все же удалось дотянуть до темного берега. Вскоре  к  ним  подгребла
первая лодка. Мунро осмотрел повреждения  и  объявил,  что  надо  надувать
запасную лодку и продолжать путь, а пока лучше  всего  немного  отдохнуть.
Выбравшимся в лунном свете на берег путешественникам хватало сил  лишь  на
то, чтобы отгонять москитов.


   Отдых прервал оглушительный вой ракет типа  "земля  -  воздух".  Ракеты
взрывались высоко в небе, заливая на мгновение берег ярко-красным  светом.
Потом длинные тени исчезали, и снова наступала темнота.
   - Солдаты Мугуру запускают ракеты с земли,  -  сказал  Мунро,  доставая
бинокль.
   - В кого они стреляют? - всматриваясь в небо, спросил Эллиот.
   - Убейте, не знаю, - отозвался Мунро.
   Эми потянула Мунро за рукав и жестами сказала: "Птица летит".  Но  люди
не слышали гула моторов, доносились одни лишь разрывы ракет.
   - Вы думаете, она в самом деле что-то слышит? - спросил Мунро.
   - У Эми очень острый слух.
   Скоро и люди услышали нарастающий гул самолета, приближающегося с  юга.
А потом появился и сам самолет.  Он  ловко  маневрировал,  увертываясь  от
ярких вспышек, окрашивавших желто-красным светом его металлический корпус.
   -  Несчастные  ублюдки  пытаются  нас   обогнать,   -   сказал   Мунро,
рассматривая  самолет  в  бинокль.  -  Это  грузовой  С-130  с   японскими
опознавательными знаками на хвосте. Везет снаряжение для наземного  лагеря
консорциума, только неизвестно, довезет ли.
   На глазах путешественников самолет,  уклоняясь  от  огненных  разрывов,
лавировал то влево, то вправо.
   - Вертится,  как  змея  на  сковородке,  -  прокомментировал  Мунро.  -
Представляю, как перепугался экипаж;  знали  бы  заранее,  ни  за  что  не
согласились бы лететь.
   Эллиоту вдруг стало жаль летчиков. Он живо представил,  как  испуганные
люди прижали лица к  иллюминаторам,  а  то  слева,  то  справа  вспыхивают
огненные шары, освещая кабину и отсеки самолета. Наверно, переговариваются
на своем родном японском и проклинают себя за то, что согласились лететь в
эту чертову Африку.
   Несколькими секундами позже самолет исчез из  виду.  Теперь  постепенно
затихавший гул его  двигателей  доносился  с  севера.  В  погоню  за  ним,
поблескивая раскаленным докрасна соплом, устремилась последняя ракета,  но
самолет уже скрылся за горизонтом. До путешественников донесся лишь раскат
последнего разрыва.
   - Похоже, они пробились, - сказал Мунро, поднимаясь с земли.  -  Думаю,
нам тоже лучше продолжить путь. - И он на суахили  приказал  Кахеге  снова
готовиться к спуску на воду.



2. МУКЕНКО

   Эллиот поежился и плотнее застегнул куртку. Здесь, на  склоне  Мукенко,
на высоте восемь тысяч футов, укрывшись под ветвями вечнозеленых деревьев,
путешественники пережидали град. Было уже десять часов утра, а температура
воздуха не превышала четырех градусов выше нуля.  Всего  лишь  пять  часов
назад они собрали лодки и начали подъем  из  влажных  джунглей,  где  даже
перед рассветом было тридцать восемь градусов.
   Рядом с Эллиотом  стояла  Эми.  Она  внимательно  смотрела,  как  белые
градины размером с  мяч  для  гольфа  скачут  по  траве,  сбивая  ветки  с
деревьев. Эми никогда не видела града.
   Она спросила: "Как называется?".
   - Град, - ответил Эллиот.
   "Питер остановить град".
   - Если бы я мог, Эми.
   Горилла еще с минуту смотрела на град, потом  прожестикулировала:  "Эми
хочет ехать домой".
   О возвращении  Эми  заговорила  еще  накануне  вечером.  Хотя  действие
торалена давно закончилось, она по-прежнему была в подавленном настроении.
Чтобы развеселить гориллу, Эллиот предложил покормить ее. Она сказала, что
хочет молока. Когда Эллиот объяснил, что у них нет молока  (что  сама  Эми
отлично знала),  она  жестами  потребовала  банан.  Кахега  принес  гроздь
маленьких, кисловатых бананов-дичков. Еще  днем  раньше  Эми  ела  их  без
возражений, но на этот раз она презрительно бросила гроздь в воду, сказав,
что хочет "настоящих бананов".
   Эллиот объяснил, что настоящих бананов у них нет. Тогда  Эми  в  первый
раз жестами сказала: "Эми хочет ехать домой".
   - Эми, мы не можем сейчас вернуться домой.
   "Эми хорошая горилла. Питер взять Эми домой".
   Эми твердо знала, что ее Питер - самый главный  на  свете  человек,  от
которого в ее жизни в Калифорнии зависело буквально все.  Эллиот  понимал:
невозможно объяснить горилле, что здесь он уже не  самый  главный  и  что,
отказываясь вернуться домой, он не наказывает ее.
   В сущности и остальные путешественники были обескуражены. Ранним  утром
все  они  с  надеждой  смотрели  на  склоны  Мукенко,  надеясь  найти  там
долгожданное избавление от удушающей жары тропического леса, но  здесь  их
энтузиазм быстро иссяк.
   - Боже, - пробормотала Росс. -  Только  спаслись  от  бегемотов,  сразу
попали под град.
   Как по мановению волшебной палочки, град прекратился.
   - Отлично, - сказал Мунро. - Двинулись дальше.
   На вершину Мукенко человек не поднимался до  1933  года.  В  1908  году
группа немецких альпинистов, возглавляемая фон Ранке, попала в бурю и была
вынуждена отступить. Через пять лет бельгийские альпинисты достигли высоты
десять тысяч футов, но не смогли найти путь к вершине. В 1919 году  другая
немецкая экспедиция добралась до отметки двенадцать тысяч футов, но  и  им
пришлось испытать горечь поражения после  того,  как  два  участника  этой
экспедиции разбились насмерть. И  тем  не  менее  большинство  альпинистов
считали восхождение на Мукенко технически несложным; обычно  им  удавалось
подняться от подножья до вершины за день. В 1943  году  был  открыт  новый
маршрут восхождения  -  по  юго-восточному  склону,  -  оказавшийся  очень
длинным, но зато практически безопасным. В  последующие  годы  на  вершину
Мукенко большей частью поднимались именно этим путем.
   На высоте девяти тысяч футов сосновые леса исчезли. Теперь путники  шли
по  заросшим  невысокой  травой  лугам,  мерзли  в  холодном   тумане,   а
разреженная атмосфера вынуждала все чаще  и  чаще  останавливаться,  чтобы
перевести дыхание и  хоть  немного  отдохнуть.  Постоянные  жалобы  членов
экспедиции вывели Мунро из себя.
   - А что вы хотели? - говорил он. - Это гора. На то и гора,  чтобы  быть
высокой.
   Мунро был особенно безжалостен с Росс, которая уставала быстрее других.
   - А как же ваш график? - спрашивал он. - Самое трудное впереди. Пока не
доберешься до двенадцати тысяч футов, подниматься  даже  скучно.  Если  вы
сдадитесь сейчас, то к  ночи  мы  никак  не  дойдем  до  вершины;  значит,
потеряем целый день.
   - Мне все равно, - сказала наконец Росс и упала на землю, жадно  глотая
воздух.
   - Женщины есть женщины, - насмешливо сказал Мунро  и  улыбнулся,  когда
Росс взглянула на него.
   Мунро бранил, высмеивал, ободрял их, каким-то чудом  заставляя  идти  и
идти.
   Выше  десяти  тысяч  футов  исчезла  и   трава;   теперь   под   ногами
путешественников были лишь покрытые мхом и лишайниками  камни.  Однажды  в
холодном сером тумане они  натолкнулись  на  одинокое  странное  дерево  с
толстыми листьями; это была лобелия; в остальном отсюда до  самой  вершины
были лишь голые камни. Именно поэтому Мунро подгонял спутников; он  совсем
не хотел, чтобы на безжизненных склонах их застала буря.
   Когда путешественники оказались  на  высоте  одиннадцати  тысяч  футов,
солнце начало клониться к  закату,  и  они  остановились,  чтобы  укрепить
второй направляющий лазер, входящий в состав системы лазерного  наведения,
также разработанной СТИЗР. Этим утром в нескольких милях к  югу  Росс  уже
установила первый лазер. Тогда на это ушло тридцать минут.
   Второй лазер требовал еще большего внимания, потому что его нужно  было
согласовать с первым. Несмотря на электронное  глушение,  необходимо  было
также установить связь с Хьюстоном, чтобы точно нацелить крохотные  лазеры
-  размерами  они  не  превышали  карандашную  резинку,   укрепленную   на
миниатюрной  треноге.  Два  лазера  располагались   так,   что   их   лучи
пересекались над джунглями на расстоянии многих миль, и если расчеты  Росс
были верны, то точка пересечения должна была оказаться точно  над  городом
Зиндж.


   Эллиот высказал опасение, не окажется ли их лазерная система  наведения
неожиданным подарком консорциуму, но Росс сказала, что это исключено.
   - Они могут увидеть их только ночью, - пояснила она, - а по  ночам  они
спят. Днем же наши маяки обнаружить невозможно - в этом вся прелесть  этой
системы.
   Скоро они почувствовали запах сернистого газа: из кратера  вулкана,  до
которого оставалось  полторы  тысячи  футов,  вниз  по  склону  спускались
вулканические газы. Здесь уже не было вообще никакой растительности,  лишь
голые  твердые  камни,  между  которыми  тут  и   там   попадались   пятна
пожелтевшего от  серы  снега.  Ослепительное  небо  приобрело  темно-синий
оттенок. Отсюда открывался живописнейший вид на южную часть хребта Вирунга
с  гигантским  конусом   Ньярагонго,   поднимавшимся   над   темно-зеленым
конголезским лесом и наполовину скрытым туманом Карисимби.
   Последняя тысяча футов  оказалась  самой  трудной,  особенно  для  Эми,
которая чуть ли не на  каждом  шагу  ранила  себе  ноги  об  острые  куски
застывшей лавы. Выше двенадцати тысяч футов землю покрывал лишь щебень,  в
который превратилась холодная магма. Они добрались до  вершины  вулкана  к
пяти часам вечера и долго  смотрели  на  дымящийся  кратер  и  озеро  лавы
шириной в восемь миль. Эллиот был разочарован: кругом одни  черные  камни,
между которыми пробиваются струи серого пара.
   - Посмотрим, что вы скажете, когда стемнеет, - возразил ему Мунро.
   Поздним  вечером  в  сетке  трещин  темной   корки   озера   засверкала
темно-красная горячая лава, окрашивая  в  такой  же  цвет  струи  пара,  с
шипением вырывавшиеся из трещин. С высотой пар постепенно  обесцвечивался.
Красное свечение отражалось и в  стенках  палаток,  поставленных  на  краю
кратера. На  западе  лунный  свет  окрасил  серебром  редкие  облака,  под
которыми расстилались бескрайние тропические леса Конго. С вершины Мукенко
были видны и неестественно прямые зеленые  лазерные  лучи,  пересекавшиеся
над черным лесом. Если им хоть немного повезет, завтра  они  доберутся  до
точки их пересечения.
   Наступило время вечерней связи с Хьюстоном, и Росс включила передатчик.
Когда прошли обычные шесть минут, выяснилось, что необходимость в  сложных
методах электронного подавления отпала: прямой связи  со  СТИЗР  ничто  не
мешало.
   - Черт, - сказал Мунро.
   - Что это значит? - не понял Эллиот.
   - Это значит, - мрачно объяснил Мунро, - что консорциум уже  не  глушит
наши передачи.
   - А разве это плохо?
   - Очень плохо,  -  ответила  Росс.  -  Этому  может  быть  только  одно
объяснение: япошки добрались до Зинджа и уже нашли алмазы.
   Росс покачала головой и отрегулировала изображение:

   ХЮСТН ПДТВРЖДЕТ КНСРЦИУМ В ЗИНДЖЕ С ВЕРОЯТНОСТЬЮ 1,000. БЛШЕ НЕ  РСКЙТЕ
ПЛЖЕНИЕ БЕЗНАДЕЖНО.

   - Не могу поверить, - проговорила Росс. - Все кончено.
   - Ох, мои ноги! - застонал Эллиот.
   - Я устал, - заявил Мунро.
   - Все к черту! - сказала Росс.
   До предела измученные, они отправились спать.




ДЕНЬ ВОСЬМОЙ: КАНЬЯМАФУГА, 20 ИЮНЯ 1979


1. СПУСК

   Утром 20 июня вставать никто  не  торопился.  Путешественники  неспешно
позавтракали, не поленившись приготовить горячее мясо. Греясь  под  лучами
горного солнца, они поиграли с Эми, которой  очень  польстило  неожиданное
общее внимание. Лишь в одиннадцатом часу  экспедиция  стала  спускаться  с
вершины Мукенко в зону тропических лесов.
   Западные склоны Мукенко почти отвесны и практически недоступны, поэтому
сначала путники примерно на полмили спустились в дымящийся кратер вулкана.
Впереди, неся на голове самое тяжелое,  шел  Мунро,  а  наиболее  крепкому
носильщику Асари пришлось нести  Эми,  потому  что  на  раскаленные  камни
наступать без обуви было просто невозможно.
   Эми была в ужасе. По ее мнению, люди, растянувшиеся цепочкой на  крутом
внутреннем склоне кратера, определенно сошли с  ума.  Эллиот  был  склонен
согласиться с гориллой: здесь было  невыносимо  жарко,  ближе  к  лавовому
озеру едкий дым  щипал  глаза  и  раздражал  дыхательные  пути,  а  из-под
трескающейся тяжелой черной коры доносились булькающие звуки - это  дышала
жидкая лава.
   Потом путешественники  подошли  к  удивительнейшему  созданию  природы,
которое  носило  название  Нарагема,  или   Дьявольский   глаз.   Нарагема
представляла