е понимаю, зачем нам вообще нужно продолжение рукописи, - сказал Пилгрим. - Мы ведь знаем, что произошло с Романовыми. Их расстреляли в Екатеринбурге в каком-то подвале. Так ведь?
     - Считается, что так, - скептически заметил Мэлори.
     - Вы что, в это не верите?
     - Истина окончательно не установлена, Лоренс. Некоторые считают иначе. Я вам дам почитать одну книгу...
     - Читал я уже все эти чертовы книги. Уверяю вас, красные расстреляли всю семью.
     - И что с того?
     - А если так, то чего нам беспокоиться?
     - Мы беспокоимся из-за документа. Захаров считал, что он стоит целого состояния. Вспомните, что в памятной записке Захаров пишет об ?очень серьезных последствиях?.
     Пилгрим снова шлепнул ладонью по столу.
     - "Очень серьезные последствия"! Самое серьезное последствие состоит в том, что мы пляшем под дудку Дайкстона. Он заставляет нас раскошеливаться в геометрической прогрессии. Так мы обанкротимся! - Молодой банкир выпрямился и кинул на Мэлори жесткий взгляд. - Итак, мы снова возвращаемся к Захарову. Вновь и вновь. Почему он так много для вас значит? Я знаю, что вы были с ним знакомы, Хорейс, и очень высоко его ценили.
     - Нет, - прервал его Мэлори. - Вы понимаете неправильно.
     - Что вы имеете в виду?
     - Я не ценил его, а до смерти его боялся. Просто трясся от ужаса!
     - А мне казалось, что вы его любите.
     - Люблю? - Мэлори фыркнул. - Не думаю, что хоть кто-то на земле любил Бэзила Захарова. Вряд ли. Разве что одна женщина... Уважать - да. Уважали его очень многие. И очень боялись, причем не без причины. К его мнению прислушивались, хотели видеть его союзником, но не другом.
     - И все же вы думаете, что каждое слово Захарова - Священное писание?
     - Можно сформулировать это и так, - поджал губы Мэлори. - Скажите, приходилось ли вам когда-нибудь играть в теннис с первоклассным игроком?
     - Один раз я играл в сквош с самим Хасим-ханом, в нью-йоркском клубе ?Золотая ракетка?.
     - Давайте я вам сам скажу, что вы при этом заметили. Во-первых, первоклассный игрок бьет по мячу гораздо, сильнее и точнее, чем вы. Во-вторых, он не делает промахов. В-третьих, он может играть в полную силу гораздо дольше, чем вы. Согласны?
     - Все точно, - улыбнулся Пилгрим, вспоминая незабываемый матч. - Вы забыли еще одно.
     - Что именно?
     - Первоклассный теннисист играет позиционно. Он заранее угадывает, куда ты ударишь. Не успеешь отбить мяч, а он уже там, где нужно, и дает ответ на вопрос, который ты еще не успел сформулировать... - Пилгрим замолчал, поняв, к чему ведет Мэлори.
     - Вот-вот, - кивнул старый банкир. - Игры разные, а принцип тот же. Захаров играл во власть, лучшего игрока я не знаю.
     Пилгрим подошел к окну и выглянул наружу.
     - Судя по всему, вы совершенно убеждены в своей правоте, Хорейс. Я же не очень. Можете убедить меня окончательно?
     - Думаю, что могу.
     - Тогда сделайте это прямо сейчас. Но сначала... - Пилгрим нажал на кнопку интеркома и сказал: - Жак, зайдите ко мне, пожалуйста.
     Грейвс появился почти сразу же.
     - Жак, я хочу вам поручить чертовски трудное задание. Составьте мне полный список пенсионов, которые банк ?Хильярд и Клиф? выплачивает в течение многих лет. Скажем, с... Хорейс, в каком году умер Захаров?
     - В тридцать шестом.
     - О'кей, скажем, с четырнадцатого года по тридцать шестой. Поняли?
     - Понял.
     Когда Грейвс вышел, Пилгрим опустился в кресло.
     - Ну, давайте убеждайте меня.
     - Вы когда-нибудь бывали в Монтэ? - спросил Мэлори.
     - В Монте-Карло? Конечно.
     - В казино заходили?
     - Да.
     - Играли?
     - Ну нет, только не я.
     - Сейчас, конечно, казино не то, что прежде, - мечтательно произнес Мэлори. - Сейчас они есть повсюду, даже в Лондоне, - скривился он. - Но было время, Лоренс, когда Лас-Вегас еще не появился, в Лондоне и прочих столицах не было ни единого казино. Если богатые люди хотели сыграть в железку или в рулетку, им приходилось ехать в Монтэ. Известно ли вам что-нибудь о государственном статусе Монако?
     - Кажется, это княжество, да? Как зовут этого парня? Принц Ренье?
     - Он из рода Гримальди. Наследственный монарх. Род Гримальди правил этими землями целые века. Отметьте это для памяти, а я тем временем расскажу вам о сэре Бэзиле. А заодно и о женщине, которая, возможно, его любила. Она ждала сорок лет, прежде чем смогла выйти за него замуж. Где родился Захаров, никто не знает, поскольку в разное время он называл разные города. Во всяком случае, родился он в бедной семье. Свою карьеру Захаров начал в Константинополе пожарником. Это было в шестидесятых годах прошлого века, когда пожарные бригады имели обыкновение действовать несколько... нетрадиционно. Они поджигали какой-нибудь дом, потом прибегали на пожар с топорами, проникали в горящее жилище и смотрели, чем там можно поживиться. Улавливаете? Захаров по происхождению грек, а дело "происходило в Турции, которая потихоньку начинала разваливаться. Наш герой занялся торговлей оружием. Дела у него шли превосходно. Сначала он работал на компанию ?Норденфельт?, потом прослышал про новое оружие - пулемет Максима, устроил слияние двух концернов и стал работать на ?Максим и Норденфельт?. Когда я говорю ?работать?, я не имею в виду, что он служил коммивояжером и развозил заказы на маленьком автомобиле марки ?форд?. Пилгрим улыбнулся:
     - А в чем заключалась его работа?
     - Захаров устраивал сделки, - тоже улыбнулся Мэлори. - Получал при этом комиссионные. В один прекрасный день, представляя компанию ?Викерс?, он продал подводную лодку румынской королеве Марии, причем сделка была заключена тет-а-тет. Вы слышали о королеве Марии? Это была потрясающая женщина! Впрочем, не буду отвлекаться. Очень скоро Захаров достиг высокого положения в ?Викерсе?. Он не был председателем правления - всего лишь одним из директоров, но решал все вопросы единолично: начинал где-нибудь войну, потом поставлял оружие обеим сторонам и так далее. Из-за него войны на Балканах длились десятилетиями. А теперь об игроке, предчувствующем удар партнера. Не успели братья Райт совершить свой первый полет, как Захаров основал аэронавигационные кафедры сразу в трех университетах - Оксфордском. Парижском и Санкт-Петербургском. Слышали ли вы об одном изобретателе по имени Константинеску? Он еще изобрел устройство, позволявшее вести пулеметный огонь с аэроплана. Так вот, этот человек работал на сэра Бэзила. Потом наш герой пал жертвой любви. Да, Захаров влюбился. Представьте себе знатную даму: герцогиня Вильяфранка, из семьи испанского гранда и прочая и прочая. Герцогиня была замужем за сумасшедшим и к тому же являлась ревностной католичкой поэтому о разводе не могло быть и речи. Влюбленным пришлось ждать Великой Избавительницы. И они терпеливо ждали. Если не ошибаюсь, это продолжалось сорок три года. Когда герцог умер, они поженились. Вы меня слушаете?
     - Очень внимательно, Хорейс, поверьте мне.
     - Стало быть, жил на свете бедный мальчик из константинопольских трущоб. И вот он стал одним из богатейших людей планеты, женился на герцогине, а Ллойд-Джордж пожаловал ему рыцарское звание. Теперь наш герой и сам сделался грандом. Ему не хватало лишь королевства, чтобы бросить его к ногам невесты... Теперь вернемся к Монако. В течение трехсот лет, с Пероннского договора 1641 года, княжество Монако входило во французские владения. Князья Гримальди не обладали никакой властью, а в Монте-Карло стоял французский гарнизон - так, на всякий случай: Тем не менее кое-какие права у князей оставались, и в 1862 году очередной Гримальди вручил человеку по фамилии Блан концессию на открытие казино. Блан был умен, а его сын оказался еще умнее. Поэтому заведение начало приносить огромный доход. Настолько огромный, что на эти деньги существовало все Монако, начиная с самого князя. В этой стране нет налогов. Казино оплачивает расходы на полицию, судей, общественные работы и так далее. Замечательная идея! - с восхищением воскликнул Мэлори. - Но тут началась война.
     - Которая?
     - 1914 года. Вам не скучно, Лоренс?
     - Пока нет.
     - Война разгоралась все сильнее, бизнес пришел в упадок. Я имею в виду бедного мсье Блана, а не Захарова. Уж наш-то герой получал свой процент с каждой пули, с каждого снаряда и почти с каждой пушки. Зато в казино дела шли все хуже и хуже, и доход княжеской семьи постоянно понижался. Князю это не нравилось, и потому он - разумеется, негласно - вышел на Захарова. Была заключена секретная сделка, в результате которой Захаров получил возможность вышвырнуть из Монте-Карло главу дома Бланов вместе с его сыновьями и зятьями. Между прочим, в числе последних был один Бонапарт и один Радзивилл. Я не утомляю вас деталями, Лоренс?
     - Я все жду, когда начнется главное.
     - Очень скоро, - улыбнулся Мэлори. - Запомните еще одно: у Захарова была многолетняя и тесная связь с французским премьер-министром Жоржем Клемансо. Вы уж простите мне мой учительский тон.
     - Да бросьте вы, Хорейс. Продолжайте!
     - Далее произошло вот что. Учтите, что мировая война была в самом разгаре! Клемансо вдруг заключает договор, причем абсолютно тайный, с князем Монако. Согласно этому договору, княжество вновь обретает независимость. Учтите, что полный текст договора так нигде и не был опубликован. Правда, его условия были изложены мелким шрифтом в приложении к Версальскому договору. Уверяю вас, там их никто толком и не рассмотрел. Дальнейшее было проще простого. Захаров выложил миллион, стал владельцем казино и всего Монако.
     - Ловко, - заметил Пилгрим.
     - Вот именно.
     - Он был ушлым парнем.
     - Несомненно. Теперь я вас убедил?.. Господи Боже! - вдруг ахнул Мэлори и застыл с разинутым ртом и выпученными глазами.
     Пилгрим вскочил на ноги, опасаясь, что старика хватил удар.
     - Вы в порядке, Хорейс?
     Мэлори нахмурился.
     - А?
     - Вы в порядке?
     - Кто, я? Да, в порядке. Просто я кое-что вспомнил.
     - Что именно?
     - Знаете, какого числа был подписан договор между Францией и Монако, то есть между Клемансо и князем Гримальди? Я раньше не придавал этому значения.
     - Ну и какого?
     - Сэр Бэзил получил свое королевство семнадцатого июля 1918 года.
     - Ничего себе, - выдохнул Пилгрим: - Эта дата мне знакома. Если не ошибаюсь, в этот день расстреляли царя!

***

     Чек, подписанный Пилгримом и Мэлори, был доставлен сэром Хорейсом владельцам аукциона еще в тот день, когда банкир совершил свой знаменитый, увековеченный фотографом визит в художественную галерею за картиной. Финансовый директор аукционной компании, в свою очередь, тоже отправил чек в королевский банк ?Кауттс и Кё?, анонимному продавцу Тернера. Этот чек был выписан на сумму 2 миллиона 925 тысяч фунтов стерлингов, то есть от аукционной цены было отнято 325 тысяч - десять процентов, так называемая премия продавца. Не будем забывать, что банк ?Хильярд и Клиф? уже заплатил аукционистам десятипроцентную ?премию покупателя?. Таким образом почтенная компания положила себе в карман 650 тысяч фунтов, а потому сочла возможным особенно не тянуть с расчетом. Обычно аукционисты удерживают у себя деньги на месяц-другой, чтобы заодно слегка подработать на процентах. В данном случае чек был выслан продавцу буквально через несколько дней.
     Мистер Эверард Полли, служащий банка ?Кауттс?, которому было поручено вести операцию по продаже картины Тернера, подтвердил полученный чек и сверился с инструкциями, оставленными банку его усопшим клиентом. В последнем абзаце говорилось: ?...по получении коего конверт ј 5 должен быть отправлен в адвокатскую контору ?Шиш, Дагониш и Кё?, находящуюся на Чансери-лейн, 199, Лондон?.
     Мистер Полли был весьма заинтригован. Он больше сорока лет проработал в банке ?Кауттс?, но впервые участвовал в столь... он даже затруднялся найти подходящее слово... в столь сомнительной операции. Вот именно, сомнительной. Шедевр искусства, столько лет хранившийся в запаснике, уплаченная за него баснословная цена, абсолютная секретность! Н-да, весьма, весьма сомнительная сделка. С чувством глубокого внутреннего неодобрения мистер Полли вызвал одного из посыльных и велел доставить адресату конверт ј 5 - на этом участие банка в операции заканчивалось. Как жаль, что так и не удастся узнать, что все это означало.
     Рассыльный банка ?Кауттс? взял такси. От Стрэнда до Чансери-лейн было не очень далеко, и в такое чудесное утро вполне можно было бы пройтись пешком, но по выражению лица мистера Полли рассыльный понял, что запечатанный конверт с большой римской цифрой V представляет собой нечто особенное. Потому служащий решил исполнить приказ как можно скорее, а прогуляться можно будет и на обратном пути, через Линкольнский парк. Если повезет, можно будет поглазеть на девушек, играющих в теннис, а заодно заглянуть в новый бар.
     Рассыльный вручил конверт мистеру Редверсу Пратту, главному клерку ?Шиш, Дагониш и Кё?. Главный клерк спросил:
     - Благодарю вас. От кого это?
     - Сказал бы, но не могу.
     Мистер Пратт нахмурился:
     - Что за шутки? Ведь конверт кем-то послан?
     - Несомненно, - ответил рассыльный. - Но я не знаю кем. Мое дело передать, и все.
     - Ах так, - улыбнулся мистер Пратт, глядя на конверт. - Как вы полагаете, может быть, это бомба?
     - Вряд ли - конверт слишком тонкий.
     - Надеюсь, вы не ошибаетесь. Спасибо.
     Когда рассыльный удалился, мистер Пратт взломал печать. Внутри оказался еще один конверт, к которому был приколот листок бумаги с текстом следующего содержания: ?Немедленно переслать старшему партнеру банка ?Хильярд и Клиф?, Ательсгейт, б?.
     В отличие от мистера Полли, мистер Пратт был заинтригован очень мало. Передача бумаг от адресата адресату входила в его рутинную работу, и мистер Пратт гордился, что выполняет ее самым наилучшим образом. Почтовая служба его не устраивала, и мистер Пратт в последнее время пользовался услугами фирмы тоже с весьма неординарным названием. Мистер Пратт набрал номер, и певучий девичий голос с чистейшей кокнийской интонацией произнес:
     - "Налетчики Судзуки".
     - Это ?Шиш, Дагониш и Кё?, адвокатская контора...
     - "Шиш догонишь"? Слушай, мужик, кончай прикалываться, - фыркнула девица. - Я как-никак на работе...
     - Мы постоянные клиенты, - терпеливо объяснил мистер Пратт. - Будьте умницей и посмотрите в ваших бухгалтерских книгах. Мы сами знаем, что название нашей компании звучит необычно. ?Шиш...?
     - Ага. ?Шиш догонишь?! Ладно, поняла. Погоди минуточку. Сейчас я пришлю к тебе ?налетчика Судзуки?, о'кей? Кого спросить?
     - Мистера Пратта.
     Девушка рассмеялась.
     - Ладно, брат из ?Шиш догонишь?. - И повесила трубку.
     Пратт тоже улыбался. Он и сам родился в Ист-Энде и умел ценить туземный юмор.
     Рассыльные фирмы ?Налетчики Судзуки? носились на своих красных мотоциклах, доставляя письма и пакеты по всему огромному мегаполису. Дежурные ждали на стоянке, пока поступит вызов по радио.
     ?Красный Судзуки ј 7? находился на Шафтсбери-авеню, возле закусочной ?Макдональдс?. Мотоциклиста звали Дейв Легг. Он был с головы до ног обряжен в зловещего вида кожаные доспехи, и рация оторвала его от трапезы: он только что приобрел ?биг-мак? и здоровенный стакан кока-колы, удобно устроился на седле и приготовился отобедать.
     Дейв выругался, поставил коку на асфальт и свободной рукой в перчатке с раструбом достал микрофон.
     - Ну чего? - рявкнул он.
     - Ты где?
     Дейв ответил.
     - Снова ты рядом с ?Макдональдсом?, - вздохнула девушка. - Немедленно отправляйся на Чансери-лейн, сто девяносто девять. И так стал жирный, как боров.
     Дейв Легг сунул микрофон обратно в карман и случайно задел ногой стакан. Кока-кола пролилась. Дейв снова выругался, а тут еще горчица с ?биг-мака? капнула ему на перчатку. Дейв слизнул горчицу, засунул разом половину ?биг-мака? в свой вместительный рот и включил стартер. Ловко обогнув подъезжавшее такси, ?Судзуки? влился в уличный поток.
     Несколько минут спустя Редверс Пратт радушно принимал ?налетчика Судзуки? у себя в офисе. Мистер Пратт считал себя знатоком и коллекционером различных человеческих типажей. Ему было приятно думать, что этот кожаный громила вскоре войдет в изысканные чертоги банка ?Хильярд и Клиф?.
     - Передать этот конверт лично старшему партнеру, - сказал Пратт. - Больше никому - понятно? Никаких секретарш, никаких клерков - только лично.
     - Какая у него кликуха-то? - спросил Дейв.
     - Что, простите? Ах, вы имеете в виду, как его зовут? Мистер Пилгрим, запомните. Ательсгейт, шесть. Это в Сити.
     - Да пошел ты, - буркнул Дейв, после чего вынул из кармана шоколадку ?Марс?, швырнул бумажку на пол и удалился.
     Ровно через семь минут он стоял перед сэром Хорейсом Мэлори, успев преодолеть швейцара, двух клерков и секретаршу Пилгрима - каждый из них пытался получить у него конверт.
     - Это только для старшего партнера, папаша, - заявил Дейв. - Так мне приказано. Никаких секретарш, никаких шестерок, понял?
     Мэлори улыбнулся.
     - Я тоже старший партнер, сэр Хорейс Мэлори. Можете оставить конверт у меня.
     Он сразу узнал конверт, угол которого торчал из раструба грязной кожаной перчатки.
     - Мне сказано: ?Пилгрим?. Мистер Пилгрим, и больше никто!
     - О Господи! - воскликнула миссис Фробишер, топнув ногой. - Сэр Хорейс - это...
     - Это не Пилгрим, - отрезал Дейв Легг и повернулся к Мэлори. - Или я ошибаюсь, командир?
     - В общем, нет, не ошибаетесь, - развел руками Мэлори. - Откуда вы приехали?
     - С Чансери-лейн, сто девяносто девять.
     - Ясно. ?Шиш и Дагониш?.
     - Что вы имеете в виду? - осклабился Легг.
     Старого банкира раздирали сейчас противоречивые чувства:
     с одной стороны ему хотелось на месте придушить этого наглого урода, с другой - поскорее заполучить рукопись Дайкстона. Причем первое желание было сильнее второго. Тем не менее банкир выдавил из себя улыбку:
     - Может быть, нам позвонить туда и объяснить, что мистера Пилгрима на месте нет? Распоряжение самого заказчика вас устроит?
     - Само собой, - ответил Дейв.
     Миссис Фробишер позвонила мистеру Редверсу Пратту прямо при ?налетчике?, после чего передала последнему трубку, которую тот цапнул своими грязными пальцами.
     - Тут папаша, которого зовут... Папаша, как вас там?
     - Мэлори, - мягко ответил сэр Хорейс.
     - Мэлори. Он сгодится? Ладно, понял.
     Дейв повысил трубку и вручил Мэлори конверт:
     - Нате, получайте.
     - Очень вам благодарен, - ответил Мэлори.

Глава 10

     Пятая часть отчета капитан-лейтенанта Королевского флота Г. Дж. Дайкстона о путешествии в Россию весной и летом 1918 года
     "На мне все заживает как на собаке. Во всяком случае, в том, что касается ран телесных. Мать любила говорить, что Дайкстоны живучи. Однако тогда, в Екатеринбурге, я поправлялся медленно. На следующий день, проснувшись, я первым делом вспомнил о драгоценном документе, который привез из Тобольска. У меня не было сил подняться, а лютому я просто лежал и мучился неизвестностью.
     Когда монахиня вошла в комнату с очередной чашкой живительного бульона, я спросил:
     - Где моя одежда?
     Монахиня улыбнулась.
     - В безопасности. Кроме того, теперь она гораздо чище, чем в момент вашего прибытия.
     - Сестра, - прошептал я, - это очень важно...
     Она прервала меня:
     - Сначала попейте бульону. Это еще важнее. - Она отказалась слушать меня до тех пор, пока я не выпил всю чашку. - Так в чем дело?
     - Там в кармане очень важные бумаги, - слабым голосом сказал я. - Скажите мне, пожалуйста...
     Она подняла руку:
     - Вам нужно беречь силы. Сейчас пойду посмотрю...
     Через две-три минуты она вернулась с бумажным пакетом и села рядом с кроватью. Я увидел, что монахиня сурово хмурится.
     - Вот ваши вещи.
     - Где бумага? - прошептал я. - Она должна быть в белом конверте.
     Монахиня заглянула в пакет, сунула туда руку и спросила:
     - Вот это?
     Конверт утратил былую белизн