уверены в том, что они правы. Пожалуй, больше всего мне нравится "Папа
Римский". Мне кажется, что каждому судье следует перечитывать "Папу
Римского" хотя бы раз в год. Тогда у нас было бы больше правосудия.
   - Согласен. А что вы думаете о священнике? Он ведь любил Помпилию, не
так ли? А разве можно священнику любить женщину? Может ли священник любить
Бога и женщину одновременно?
   - Если любовь его чиста. Любовь мужчины и женщины может быть нечистой,
но таковой может быть и его любовь к богу.
   - Нечистой любовь к богу? Что же это такое?
   - Если человек любит бога не ради него самого, а чтобы получить
что-нибудь от него.
   - Ну, а допустим, что он хочет попасть в рай?
   - Чистая любовь к богу, это тогда, когда вы любите Бога даже тогда,
когда он посылает вас в ад.
   - Да, г-н Блэки, хотелось бы мне послушать, как вы читаете эту книгу.
Но скажите, как вам удалось купить такую дорогую книгу? Я заплатил по
гинее за каждый том.
   - Мне е„ подарила одна добрая дама.
   - И стоит такое чтение недорого, - вставил Джейк. - Блэки читает е„ мне
вот уже четыре зимы подряд. И в четв„ртый раз она такая же новая, как и в
первый раз.
   Она будет такой же свежей и этой зимой, и на будущий год.
   - Вы намекаете, что мне нужно перечитать е„ снова? Прочту обязательно.
А теперь, господа, я должен вас покинуть. Я велю поварихе собрать вам
что-нибудь поесть.
   Путешественники прошли ещ„ полмили и дошли до моста, у которого стояли
дубовые деревья. Они уселись и стали рассматривать большой пакет, который
им дала повариха.
   - Целая жареная курица! И целая сковорода с маисовыми леп„шками.
Топл„ное свиное сало. Повариха сказала, что положила его вместо масла.
Сейчас слишком жарко для масла. Поев, они медленно пошли дальше. Это было
самое жаркое время дня, но им предстоял ещ„ долгий путь. Они услышали, как
сзади по склону за ними появилась какая-то повозка. К счастью, это был
негр.
   - Господа, нам по пути?
   - Да, мы едем в порт Лериду.
   - Это очень далеко. Но я еду в этом направлении три-четыре мили.
   Они проехали ещ„ одно поселение белых бедняков.
   - Не смотрите на них, - сказал возница. - Иначе плюнут. Вы едете с
цветным. Они ненавидят нас.
   - Почему?
   - Мы им не причинили никакого вреда. Но они настолько бедны и
несчастны, что им просто необходимо хоть кого-нибудь ненавидеть.
   - А чем они живут? Поля здесь бедные, даже дикий подсолнечник и тот на
ладан дышит.
   - Они живут кукурузой.
   - Но такая земля не может дать даже десяти бушелей с акра.
   - Я имел в виду кукурузную водку. Видите вон ту большую кактусовую рощу
позади дома? Если знать, как туда пробраться, то там будет небольшая
поляна и дистиллятор.
   - А фининспекторы разве их не пугают?
   - Да нет. Тут на юге этих перегонных кубов наверное сотни тысяч.
Фининспекторы не могут уследить за всеми. Да они и не стараются. Но если
здесь появляется какой-нибудь вредный человек с самогонным аппаратом, то
соседи продают его, и фининспектор убирает его прочь.
   - Вон те, мимо которых мы проезжали, мне показались очень вредными.
   - Да, это так. Но налоговому управлению пришлось бы забирать всю эту
шайку-лейку. А у правительства и так не хватает тюрем.
   Они проехали ещ„ одну негритянскую деревню. Им показалось, что дом
возницы был именно там, но он проехал ещ„ три или четыре мили. Затем
остановился.
   - Господа, здесь я вас должен покинуть.
   - Вы очень добры, - сказал Блэки. - Мы вам признательны.
   - Генри, - сказал Джейк, - ну-ка давай свой сувенир. Так вот, Джим -
тебя ведь так зовут? - посмотри. Ты думаешь, что это доллар. Но это не
так. Видишь вот это маленькое т„мное пятнышко. Это замазка. Какой-то
индеец просверлил здесь дырочку. Но доллар с дыркой - это уже не деньги.
Это просто кусок серебра, и на рынок он не годится. Возьми его, выбей
замазку кровельным гвозд„м. Отполируй его золой. Достань узенькую
ленточку, которой в магазинах перевязывают рождественские подарки. Красную
ленточку. Повесь е„ своей девушке на шею. И лицо у не„ засияет так же, как
это серебро. - Он подал его Джиму.
   - Вы дарите его мне, сэр?
   - Конечно. Чтобы ты вспоминал о нас.
   - Благодарю вас, сэр.
   Он уехал. Они прошли дальше ещ„ с милю. Ещ„ одна повозка. Нет, это был
тот же Джим.
   - Мать сказала, что ей надо рыбы. И поэтому я еду в порт Лериду. Буду
очень рад, если вы поедете со мной.
    
  
 Порт Лерида оказался небольшим городком, расположенным на побережье.
Залив был здесь почти круглый, песчаная коса закрывала его почти совсем,
за исключением двух узких проливов. На песке лежало около дюжины рыбацких
лодок.
   Джим пров„л их к длинному зданию, где был прилавок, раздел„нный на
пятифутовые участки, каждый из которых представлял собой ящик с крошеным
льдом, заполненный большой и малой рыбой, толстой и тонкой, и другими
дарами моря, креветками, крабами. Там был также какой-то жуткий субъект,
который Генри так и не узнал.
   - Джим, что это такое?
   - Некоторые зовут е„ каракатицей, некоторые осьминогом.
   - А на что она годится?
   - Е„ посылают в Сантоне. Китайцы в прачечных обожают е„.
   - Тьфу! Да я не смог бы съесть ничего, что хоть немного смахивает на
это.
   - Интересное дело тут с китайцами. Они едят ради вкуса, а не ради вида.
А вот и мой друг Джерри Такер. Если вам нужна рыба, идите к нему. Эй,
Джерри! Есть ли у тебя что-нибудь особо вкусное для этих господ?
   - Ну, да. Вот посмотрите, какой красавец. Фунтов на девять. Видите?-Это
была прекрасная рыба.
   - Сколько? - спросил Джейк.
   - Двугривенный.
   - Да ты же грабишь себя. Да такая рыба стоит доллар.
   - Но не для вас. Такую сумму мне даст покупатель с перевала.
   Джим посчитал нужным пояснить. - Видите ли, каждый вечер с перевала
сюда приезжает человек и бер„т рыбу. Он направляет е„ утром в Сантоне.
   - Джерри, а разве здесь нет белых рыбаков?
   - Да есть. Двое. Но они ещ„ не вернулись с моря.
   - Они ничего не могут поймать, - вставил Джим.
   - Видите ли, - сказал Джерри, - цветные знают, где водится рыба, и
ловят е„.
   Рыба знает, где находятся белые и держится подальше.
   - Я остаюсь здесь ночевать, - сказал Джим. - Могу отвезти вас домой.
   - В этом сувенирном долларе оказался большой километраж, - заметил
Джейк, когда Джим высадил их у хижины Джейка. - Я войду первым и погоняю
змей, если они там завелись.
   - Змей? - переспросил Генри.
   - Да, просто травяные змеи. Здесь водится и щитомордник, но он не
заходит ко мне. Мне нравятся травяные змеи. Они поедают мышей. К
сожалению, они хватают и скорпионов.
   - Скорпионов?
   - Да, этих мелких безобидных существ. По ночам они лазают по стенкам и
ловят мух. Иногда они ползают по потолку, могут сорваться и упасть к тебе
в постель.
   Если ты во сне хлопнешь его, он может ужалить. Но это ничего. Укус
примерно такой же, как и у шмеля.
   Хижина оказалась гораздо более уютной, чем Генри предполагал. Когда в
порту Лериды ломали склад, Джейк набрал достаточно отходов древесины и
построил себе уютный коттедж из одной большой комнаты. Он соорудил новую
койку, набитую мхом, где Генри мог спать с таким комфортом, о котором он
уже позабыл во время своей кочевой карьеры. Вся зима была невероятно
приятной. Ясные прохладные дни, вс„ время поигрывал л„гкий ветерок с
залива. Морозов не было совсем, и розы, цеплявшиеся за коттедж, цвели.
Кроме того его заворожило чтение Блэки. В средней школе учитель
английского языка иногда читал Браунинга, но при этом считал, что ученики
ничего не понимают. И правильно считал. Но Блэки, казалось, просто
полностью проникал в личность Браунинга. Было так, как будто поэт
обдумывал свою тему и составлял стихи в присутствии интеллигентных
слушателей. Там, где мысль нащупывала выражение, Блэки помогал жестами и
мимикой.
   - Джейк, кто такой Блэки? Я уверен, что он образованный человек.
   - Да, добрая дама говорит, что он высокообразован. Но это и вс„, что
она о н„м знает. Наверное, с ним что-то случилось, и он ударился в
бродяжничество. Но он не создан для этого. Это суровая жизнь. И он
прикипел к ней, как любой французский канадец.
   Весна наступила незаметно. Чтение "Кольца и книги" закончилось. Но надо
было ещ„ обсудить сотню проблем. Март. Апрель. Блэки вс„ больше стал
поговаривать о погоде, которая была практически неизменна, только стало
немного потеплей.
   - Пора ехать на север, - сказал Джейк.
   - Зачем? Сейчас только май. До созревания пшеницы ещ„ больше двух
месяцев.
   - В Айове. Но пшеница есть и в северном Техасе. Ещ„ до первого июня.
Есть пшеница и в Канзасе, в июне. Но в Техасе платят не очень хорошо. Они
привыкли платить неграм, и так уж и настроены, хотя в северном Техасе
негров совсем мало.
   Но вс„ же мы набер„м долларов двадцать-двадцать пять, прежде чем
направимся в Айову.
   Пшеница с радостью встретила их в северном Техасе. После долгого пути
по пустыне на индейской территории пшеница встретила их ещ„ более пылко в
Канзасе. Айова, Минннесота, край Ред-Ривер - об этом уже говорилось, и это
стоит пережить, если уж не пересказывать снова. Генри стал закал„нным
бродягой. Никто лучше его не умел вымогать подаяние. Он уже не хуже Джейка
знал, как найти поезд, идущий в нужном направлении, как обменяться
сол„ными шутками с проводниками и получить ценную информацию. У него
больше ничего не болело и не ныло. Спать он теперь мог где угодно. Ему
нравилась такая жизнь, и совесть его больше не мучила по поводу родного
дома, родителей и братишки Джона. Они уж и забыли о н„м.
   Они заканчивали жатву и молотьбу в краю Ред-Ривер и отправились в банк
со своим серебром.
   - Послушай, Генри. У Блэки уже почти четыреста долларов. Ещ„ один такой
удачный сезон, и он повез„т своей Долорес пятьсот долларов.
   - И тогда он уйд„т от нас.
   - Нет, он не может жить рядом с Долорес. Она не должна знать, что он ей
отец. Он верн„тся с нами в Техас. И нам не надо будет так далеко гнаться
за пшеницей.
   Зачем нам такие деньги? Да на них в Техасе можно прожить годы, но какой
в этом прок? А когда Блэки закончит копить, мы будем работать потихоньку.
   Добрались до Омахи. Здесь им пришлось целый день ждать поезда на
Канзас-Сити.
   Джейк с Генри отправились чистить кукурузное поле. Джейк сорвал
двенадцать початков.
   - Снова ограбили фермера на полтора цента, - сказал Генри, когда они
ждали, пока поджарятся початки.
   - Это ещ„ не вс„. Эта кукуруза попала бы скотине и превратилась бы в
три фунта живого мяса. Потом оно попад„т к заготовителю, который превратит
его в пятнадцать центов. Затем оно попад„т к мяснику, который сделает из
него пятьдесят центов. А потом оно попад„т в ресторан, где уже станет
стоить два доллара. Так что видишь, как получается, мы съедим на полтора
цента кукурузы и на доллар восемьдесят восемь с половиной центов прибыли.
Мы должны просто вспухнуть.
   - Нет, не вс„ прибыль, - сказал Генри. - Из них ещ„ надо заплатить за
услуги.
   - Конечно. Прибыль просто так не получишь. Возьми подрядчика, мостящего
улицу.
   Он получает в сто тысяч раз больше, чем это стоит. А разве он получает
деньги просто так? Нет. Политический босс вытряхнет из него, может быть,
тысяч двадцать пять. Но это вс„ равно прибыль. Вс„ дело в распределении.
   У них было прекрасное настроение, как это бывает у людей, нажравшихся
ворованной жареной кукурузы. Они завернули восемь початков в большой
горячий пакет и отправились в Омаху.
   - Я считаю, что порт Лерида - это просто райский сад, - сказал Генри.
   - Несмотря на змей?
   - Да. В Эдемском саду ведь уже были змеи. Но у них были более ж„сткие
туловища, и они прыгали вокруг на хвостах. И они разговаривали, а не
шипели. Нет, мне больше нравятся техасские змеи.
   Лицо у Блэки сияло от радости. - Ребята, в западной Небраске строится
железная дорога. Туда набирают триста бродяг. Это значит по крайней мере
два месяца постоянной работы, каждый день, в любую погоду.
   Для Блэки это значило последние сто долларов для Долорес. Для Генри это
означало всю осень тяжелейшей работы вместо приятного ветерка с залива. Но
воля Блэки была законом. Им не нужно было ехать на крышах вагонов.
Железная дорога предоставила им старые телятники, которые можно было
поставить на запасные пути в качестве временного жилья. Первостепенной
задачей железнодорожной компании было прорубиться через ряд поросших
травой холмов, которые находились на трассе прокладываемой дороги. Сначала
спахивали вершину холма, а разрыхл„нный грунт скреперами сваливали в
долину. Лом и лопата - там, где грунт слишком тв„рдый.
   Ручной бур и ч„рный порох - для сло„в известняка.
   У рабочих был длинный барак, вмещавший более тр„хсот человек, а нары
были расположены вдоль обеих длинных стен. Было ещ„ одно такое же длинное
строение, где они принимали пищу. Оба строения были щитовыми и крепились
болтами, так что их можно было легко разбирать на части и снова собирать
по мере того, как земляные работы перемещались дальше. Генри тщетно искал
кого-либо из бродяг, с кем работал раньше на пшеничных полях. Да неважно.
Скоро у него было полно новых знакомых.
   Среди них был огромный мужчина с тяжело нависшими черными бровями и
воинственным носом, а сквозь мрачное выражение у него нередко поблескивал
юмор. Его звали, как Генри узнал у какого-то бродяги, Джосая Гилфойл.
Говорили, что он сын проповедника, который в каждой из своих проповедей
стремился пропесочить молодое поколение.
   Было очевидно, что Джосая - вожак у бродяг. Если бывали жалобы на
питание, обогрев барака, по поводу инструмента или другого оборудования,
то именно Джосая выкладывал их прорабу, г-ну Картеру, по городскому
деловитому человеку, которому по плечу была гораздо более ответственная
работа. Он был большим человеком в железнодорожной компании, третьим или
четв„ртым вице-президентом, но взял на себя эту работу, как он говорил,
ради опыта, или ради забавы, как об этом говорили остальные
вице-президенты. Как бы там ни было, а справлялся он хорошо.
   Было очень мало жалоб, которых бы он не предвидел, и к которым был не
готов. Он не любил Джосаю, но уважал его.
   Однажды за ужином Джосая тяж„лым взглядом посмотрел на Генри, сидевшего
за столом напротив.
   - Парен„к, а что тут делаешь ты, среди этих тр„хсот бродяг?
   - Закаляюсь.
   - Ты убежал из школы?
   - Да. А от чего убежали вы?
   - От отца. Ты бы и не подумал, глядя на меня, такого тщедушного и
мягкого, что я сын такого могучего человека. Он проповедник и проклинает
меня в каждой проповеди, не называя меня по имени. Как-нибудь я
переоденусь, подкрадусь незаметно и послушаю его.
   Генри засмеялся. Как можно такому мрачному гиганту сделать что-либо
незаметно?
   Босс распределял работу, а Джосая перераспределял е„, не с одобрения, а
с согласия босса. Оба хотели поставить людей на такую работу, к которой
они лучше пригодны, но Джосая знал людей лучше. Распашка была самой л„гкой
работой, и Джосая оставлял е„ более пожилым людям, таким как Блэки. Работа
со скреперами требовала больше живости и умения управляться с упряжкой
мулов. На эту работу поставили Генри. Наиболее ответственной работой было
бурение скважин в камнях, которые были слишком велики для перемещения,
закладка правильного количества ч„рного пороха, установка взрывателя и
правильная закупорка скважины. Эта работа досталась Джейку. Работа с ломом
и лопатой, погрузка камней на волокуши и тому подобное предназначалась
мужчинам с крепкой спиной и спокойным нравом. Однажды утром упряжка мулов
Генри что-то заупрямилась. Она тянула нагруженный скрепер вниз по склону,
но отказывалась подниматься даже на слабый подъ„м. Генри обош„л упряжку
вокруг, чтобы проверить, правильно ли одеты хомуты и остальная упряжь.
   Мулы уже стали скалить зубы и пытались его укусить.
   У мулов вообще дурной характер, но когда они начинают свирепеть, то
хороший погонщик начинает искать причину. Генри заставил их тянуть груз,
широко пользуясь кнутом, что было временной мерой, как ему было известно,
так как он уже научился разбираться в мулах.
   Он убежал с завтрака и пош„л посмотреть, чем питаются мулы. Такой ов„с!
Прелый и свалявшийся в комки. Он разломил один из них. От него несло
резким запахом гниющего сена. Он вернулся назад в столовую и поманил
Джосаю, который уже уходил.
   - Пойд„м, посмотри, чем они кормят наших мулов.
   Джосая взял один из комков, разломил его, понюхал и бросил прочь.
   - Это не корм. Это навоз. Я поговорю с боссом.
   Он зашагал к конторе г-на Картера.
   - Босс, сегодня мы больше не можем работать на мулах. Они голодают.
Нельзя заставить мула работать на голодный желудок. Он упирается и
лягается при любой первой возможности.
   - Голодают? То есть как это?
   - Пойд„мте посмотрим, что ваша распрекрасная компания считает хорошим
кормом для мулов.
   Босс рассердился, но пош„л с Джосаей. Ему хватило одного взгляда на
ов„с.
   - Ты прав. Их нельзя заставить работать.
   - Хороша же железнодорожная компания, которая пытается кормить мулов
навозом, а?
 
   - Это не компания, - горячо возразил г-н Картер. - Мы платили за
хороший ов„с. К счастью, мы ещ„ не рассчитались с этим контрактором, и не
будем. Завтра утром будет хороший ов„с.
   - Г-н Картер, - сказал Джосая. - Я знаю, что это виноваты не вы и не
компания.
   Но подумав об этих бедных мулах, я весь распалился, как говорят тут.
Никто не любит мулов. И мулы тоже никого не любят. Они терпеть не могут ту
работу, которую им нужно выполнять, но им приходится делать е„. Они и
живут-то всего лишь ради горстки овса и воды. И какой-то негодяй лишил их
даже этого небольшого удовольствия. Он не так уж велик, чтобы я мог вылить
на него всю свою ненависть.
   Поэтому она перелилась через край и сделала всех причастными к
преступлению, а это ведь преступление.
   - Я понимаю вас, г-н Гилфойл.
   Два холма были срезаны до нужного уровня. Разрезы были глубокими как
каньоны, но стены каньонов были сделаны под определ„нным углом, их надо
было покрыть д„рном против эрозии. Это был медленный и трудо„мкий процесс.
Им была занята треть рабочих, и среди них Блэки, который втаскивал
волокуши с д„рном.
   Внизу в долине, в направлении лагеря, высоко в ясном небе поднялась
тонкая струйка дыма. Наверное сжигают мусор. Но столб дыма сгущался,
огромные сердитые спирали черного дыма относило в сторону реки. Люди
прекратили работу.
   - Барак столовой,- предположил кто-то.
   - Нет, жилой барак.
   Сначала один, потом второй побежали к пожару. Блэки был первым. Его
четыреста долларов были в куртке, которая висела на гвозде над его койкой.
До барака было полмили, а Блэки уже становился стариком. Но он бежал
первым. Генри, с другого холма, нужно было пробежать на четверть мили
больше, и он догнал Блэки только тогда, когда тот добежал до лагеря.
   От барака осталась только длинная куча тихо дымившихся рдеющих углей.
Все бродяги подбежали ближе, задыхаясь от бега.
   Блэки упал на землю, уронив голову на колени.
   - Бог покарал меня. Да ни один бродяга во всей стране не тронул бы моих
четыреста долларов. Это бог сж„г их. Каждый из бродяг потерял что-то:
куртку, свитер, смену т„плого белья, у кого что было. Но потеря Блэки
сводила вс„ остальное на нет. Все триста человек стояли рядом с ним и
вокруг. Г-н Картер тоже был там со своими сотрудниками. Генри протиснулся
сквозь толпу к Джосаи.
   - Джосая, нельзя допустить, чтобы такое случилось с Блэки. Он этого не
пережив„т. Он и так-то еле жив. Здесь нет такого работника, который не мог
бы пожертвовать свой дневной заработок для Блэки. Вот возьм„м Пэта, он
уезжает завтра. Но ему будет не вредно поработать ещ„ ден„к. Вот Скинни.
Он уезжает послезавтра. Но его не убудет, если он поработает ещ„ день. Да
любой из нас может это сделать.
   - Так-то оно так. Да захотят ли они?
   - Ты можешь заставить их. Ты должен это сделать.
   Джосая нахмурился. - Ты что, приказываешь мне, парен„к?
   - Нет. Я просто говорю вслух о том, о ч„м шепчет вам сердце. У те