ли в Вильямсбург. С аэродрома заехали на  базу  в  Лэнгли,  где  нам
показали тренажер для отработки ручного  управления  при  прилунении.  Макет
кабины подвешивался на кране-балке с тельфером, перемещающимся  на  огромной
эстакаде  и  снабжен  двигателем  (имитирующим   посадочный),   управляющими
двигателями и штатными органами  управления  лунной  кабины.  При  отработке
спуска   имитировались   динамические   процессы   (скорости   снижения    и
горизонтального  перемещения,  угловые  ускорения  кабины  и   так   далее).
Посадочная площадка была  сделана  "под  Луну":  на  поверхности  из  шлака,
залитой сверху бетоном, - кратеры, горки и все такое прочее. Имитировались и
условия  освещения  солнцем  места  посадки.  Для  этого   отработка   могла
производиться  ночью,  а  прожекторы  поднимались  и  опускались,   имитируя
различные углы возвышения Солнца над горизонтом Луны. Кроме этого  тренажера
для отработки ручного управления  при  посадке,  в  Хьюстоне  имелся  еще  и
турболет (который мог вертикально и наклонно взлетать и садиться) с  макетом
лунной кабины, позволяющим имитировать динамические  характеристики  лунного
корабля.
   К сожалению, нам не удалось его увидеть. По мнению  Армстронга,  турболет
давал наиболее точную имитацию процессов ручного управления при  прилунении.
Специалисты НАСА попытались создать  тренажер  для  тех  же  целей  на  базе
вертолета. Однако оказалось, что динамические характеристики  такого  стенда
далеки от характеристики  лунного  корабля,  и  конструкторы  отказались  от
вертолетного тренажера. Мне  было  странно  это  слышать:  ведь  прежде  чем
что-нибудь делать, просчитываешь, возможно ли?  Неужели  они  начали  делать
стенд, не прикинув динамических характеристик?
   НАСА - государственная организация, и естественно в ней, как  и  во  всей
нашей системе, власть принадлежит чиновникам. Бедные налогоплательщики!
   Значительная часть Вильямсбурга превращена в музей. Сохранены  и  особняк
губернатора, и административные здания, и небогатые частные  дома,  кузница,
литейная, ювелирная, часовая  мастерские,  парикмахерские,  таверны,  причем
действующие, с работниками, одетыми в костюмы XVIII века. Интересно, что все
демонстрируется в действии, даже старинные пушка и мушкеты стреляют!
   3 ноября - последний день путешествия. Перелет в Нью-Йорк, осмотр города,
прием у У Тана (тогдашнего  генсека  ООН),  предпраздничный  вечер  в  нашем
представительстве. 4 ноября мы вылетели в Москву.
   В какой-то момент поездки  нас  сопровождал  Билл  Андерс,  космонавт  из
экипажа корабля  "Аполлон-8".  В  то  время  он  был  секретарем  совета  по
аэронавтике и космосу при президенте США. У нас с ним произошел  характерный
разговор в самолете во время одного из перелетов. Я спросил его, как  у  них
принимаются решения о реализации того или иного  проекта.  Вопрос,  конечно,
вполне безобидный, но и дурацкий (зачем его задал, что для меня в этом  было
интересного - изобразить важность и значительность?),  вполне  дающий  повод
воспринять его и как бестактный. Андерс ответил коротко, но по существу, что
принятие таких решений осуществляется так же, как и в любой  бюрократической
системе. И в свою очередь спросил меня о том же, добавив как бы "в сторону":
"Проведем тест на гражданское  мужество!"  Но  переводчик  перевел  мне  эту
реплику.  Было  неприятно:  симпатичный,  интеллигентный,  и   вдруг   такое
пренебрежительно-снисходительное восприятие незнакомого ему человека  только
потому,  что  тот  из  России.  Американцы,   конечно,   достаточно   хорошо
представляли нашу систему, бесправное и жалкое положение людей в ней, но это
не основание для того, чтобы смотреть на нас сверху вниз. Ведь то,  что  они
живут в более достойной человека системе, не значит, что они лучше нас.  Да,
они  выросли  и  более  свободными,  и  с  большим   чувством   собственного
достоинства,  и,  как  правило,  получили  лучшее  образование,  выросли   в
свободной стране. Но ведь это заслуга не их, а многих поколений их  предков.
Думаю, нам не раз предстоит встретиться с таким отношением к себе - будем же
снисходительными.
   Но все же и само приглашение Фрэнка Бормана, и отличная организация нашей
поездки, и дружелюбие, которое проявлялось по отношению к нам,  преследовали
ясную  и  откровенную  цель:  продемонстрировать  свое  желание   налаживать
регулярные  контакты  с  Россией,  добиваться   улучшения   взаимопонимания.
Одновременно это была и демонстрация успеха американской лунной программы.

   За несколько месяцев до поездки, 20 июля 1969  года,  мы  поглядывали  на
Луну и какие-то непривычные мысли мелькали в сознании. Вроде бы, как обычно,
висит в небе неизменное то ли  изображение,  то  ли  действительно  небесное
тело. Но ведь сейчас там ходят люди: Армстронг  и  Олдрин.  Походили,  можно
сказать, пощупали:  да,  Луна  это  не  некая  виртуальная  реальность,  это
действительно планета, а не декорация. Как странно - мы здесь, а они там,  в
этой золотистой сверкающей стране, на фантастическом от нас расстоянии - 400
000 километров! Это был, безусловно, момент самоутверждения человечества  (и
американцев в особенности).
   Самосознание  людей  как  индивидуальностей  (и  верующих,  и   атеистов)
одинаково стимулирует их к  поиску  нового,  к  расширению  сферы  понимания
действий и жизни.  Правда,  чаще  это  проявляется  в  чисто  геометрическом
смысле. Тут обычное, психологически понятное,  но  логически  неубедительное
представление:  раздвигая  геометрические  границы  достижимого   мира,   мы
получаем возможность больше узнать о мире, и  может  быть,  что-то  о  своем
месте в нем и о  самих  себе.  Для  большинства  это  представление  и  было
движущей силой лунного проекта.
   Высадка Армстронга и Олдрина на Луну явилась началом реализации  освоения
Луны. С 1969 по 1972 годы американцы высадили на Луну  шесть  экспедиций.  В
трех из них они  пользовались  лунным  электромобилем.  Двенадцать  человек,
побывавшие на Луне, в  целом  -  все  вместе  -  прошли  и  проехали  по  ее
поверхности около 100 километров и привезли на Землю около  400  килограммов
лунных камней. Эмоционально  для  всех,  и  особенно  для  американцев,  это
всемирное шоу, конечно, значило  много:  ощущать  Луну  под  своими  ногами,
чувствовать  себя   соучастником   этого   необыкновенного   путешествия   и
приключения.
   Работы  над  лунным  проектом  начались  гораздо  раньше,  еще  в  начале
шестидесятых годов. За эти годы американцы в результате  огромной  и  хорошо
спланированной работы не только создали лунные корабли и ракету  "Сатурн-5",
но  и  гигантскую  экспериментальную  базу,  огневые  стенды  для  отработки
реактивных двигателей, средства подготовки  ракеты  и  кораблей  к  запуску,
средства управления полетом. Все это в  целом  было  выдающимся  техническим
достижением. Но и отдельные части этой работы явились замечательным успехом.
Тут оценка может  носить  субъективный  характер.  Я  бы  отметил  следующие
достижения.
   Водородно-кислородный двигатель второй ступени ракеты-носителя "Сатурн-5"
примерно в 1,3 раза более эффективный, чем жидкостные реактивные  двигатели,
работавшие на кислороде и керосине или на других компонентах.
   Спускаемый  аппарат,  в  котором  космонавты   возвращались   на   Землю.
Достижением являлось здесь создание тепловой  защиты  спускаемого  аппарата,
обеспечивающей его безопасность при возвращении в атмосферу Земли со  второй
комической  скоростью  (около  11  километров  в  секунду).  Такая  скорость
движения в атмосфере резко усложняет задачу  борьбы  с  тепловыми  потоками,
идущими от высокотемпературной плазмы на корпус аппарата.
   Система вертикальной ракетной посадки на поверхность Луны.
   Система автономного сближения лунного корабля и  орбитального  модуля  на
орбите спутника Луны. При возвращении экипаж лунной экспедиции  стартовал  с
поверхности в лунном корабле, выходил на  окололунную  орбиту,  сближался  с
орбитальным модулем и стыковался с ним. Экспедиция переходила в  орбитальный
модуль и в нем возвращалась к Земле.
   Электрохимические генераторы, работающие на водороде и кислороде.
   Технические средства и сама система  управления  полетом,  которая  стала
поворотным моментом в наземных средствах управления  космическими  полетами,
обеспечив  оперативную  обработку  информации,   поступающей   с   кораблей,
возможность быстрого анализа, разработки рекомендаций и быстрой их  передачи
на борт кораблей в виде радиокоманд, указаний или советов экипажу.
   Наверное, надо бы отметить и другие достижения  (материалы,  производство
жидкого водорода, стендовая база и прочее).
   Все это обошлось США в 25 миллиардов долларов.
   Впечатляющий размах и результат.  Полный  успех.  Понятна  и  естественна
тогдашняя   эйфория   разработчиков   проекта   и,   наверное,   большинства
американцев: "Мы на Луне! Это мы  на  Луне,  а  не  эти  вечно  отстающие  и
прозябающие в своих  догмах  и  в  своих  дремучих  тоталитарных  структурах
русские. Естественное положение в космиче-ских  исследованиях  восстановлено
(и наш престиж тоже!). То, что раньше  все  мы  воспринимали  как  некоторую
абстракцию, некоторую красочную и неизменную деталь на небе, оказалось  тоже
миром, по которому можно ходить, ездить и осматривать его. Это  историческое
достижение. И оно наше!"
   Можно было поздравить и американцев, и всех нас с выдающимся достижением.
Да,   конечно.   Но   есть   в   этом   и   нечто   сомнительное,   какая-то
неудовлетворенность. Что действительно  следует  зачислить  в  плюс  лунного
проекта? Около 400 кг лунных камней, доставленных на Землю? Но они  сами  по
себе никому не дали принципиально  новой  ценной  информации  (кроме,  может
быть, селенологов и геохимиков).
   Вопрос о происхождении Луны, при всей его научной значимости,  далеко  не
самый актуальный в перечне стоящих перед фундаментальной наукой. Но  даже  и
он остался нерешенным.
   Разумеется, результаты программы "Аполлон" нельзя сводить  к  доставке  и
анализу лунного грунта. Космонавты разместили на поверхности Луны  несколько
комплектов научных приборов, включая сейсмографы, которые принесли данные  о
деформациях в лунной коре. Однако это, пожалуй, тоже не тот результат,  ради
которого стоило городить столь большой огород.
   Наконец, непосредственный опыт передвижения по Луне (пешком и на тележке)
и опыт исследовательской работы  на  ее  поверхности  -  единственное,  чего
нельзя было получить с помощью автоматических средств. Тут обращает на  себя
внимание, что только в самом последнем полете на Луну в состав  экипажа  был
включен специалист по ее изучению  -  селенолог.  Почему,  кстати,  это  был
единственный случай? Да потому,  что  технические  сложности  самого  полета
затрудняли возможность включения его в экипаж. Так что селенолог  в  составе
последней экспедиции, похоже, был вставным номером,  показным  мероприятием,
дескать, какая-то логика во всем лунном проекте есть. Но даже  если  оценить
серию лунных полетов высоко, то мы с  некоторым  удивлением  обнаружили  бы:
похоже, вся эта "лунная суета" оказалась тупиковым ходом, она  не  имела  ни
продолжения, ни развития.
   Может  быть,  была  получена   какая-то   другая,   тайная   существенная
информация? Вроде бы нет.
   Положительные эмоции и престиж США - это, в основном, актив. А  что  надо
списать в убыток? Не только потраченные 25 миллиардов. Но и  те  космические
программы, которые можно было бы  осуществить  на  эти  громадные  средства.
Например, создать и запустить на орбиту  двенадцать  космических  телескопов
класса  "Хаббл"!  Ведь  только  один  "Хаббл"  принес  несоизмеримо   больше
действительно новой, уникальной информации, чем шесть лунных экспедиций.
   Кто и зачем выбрал эту цель? Тут надо вернуться назад и  вспомнить  конец
пятидесятых - начало шестидесятых годов.
   1957 год - Россия запустила первую  межконтинентальную  ракету  и  первый
искусственный спутник Земли.
   1961 год - Россия создала первый космический корабль и осуществила первый
полет человека в космос.
   Почему мы оказались тогда впереди, несмотря на  громадный  технический  и
технологический потенциал США? Дело в том, что тогдашние ракеты, космические
аппараты  и  космические  корабли   изготавливались   в   малом   количестве
экземпляров,   не   требовали   специальной   развитой   технологической   и
промышленной   базы.   Лидерство   определялось   в   значительной   степени
работоспособностью и качеством мозгов отдельных индивидуумов.
   Я далек от мысли, чтобы уверять, что наши мозги были лучше. Но  они  были
не хуже. А начальство, бюрократы и карьеристы к космическому  делу  накрепко
прилепиться еще не успели. И, естественно, у нас не было  пренебрежительного
отношения к американским инженерам. А проявить себя в таком деле, как  выход
в космос,  хотелось.  Сами  перед  собой  ставили  задачи  и  серьезно,  без
шапкозакидательства, работали.
   В этой ситуации многие американцы ощущали  некоторый  дискомфорт  и  даже
некоторое ущемление своего достоинства как лидеров прогресса. Возник  вопрос
о восстановлении престижа нации.
   Мне не известно, кто предложил в качестве способа восстановления престижа
высадку на Луну. Сам ли Джон Кеннеди или его приятель Лем Биллингс, или  они
вместе, или кто-то другой. Похоже на  Кеннеди:  размах  и  решительность.  В
конце концов, это не имеет существенного  значения.  Но  "25  миллиардов  за
престиж" - звучит немного смешно и печально. У меня  нет  и  быть  не  может
желания принизить великолепно выполненную работу американцев. Речь  идет  об
использовании опыта,  полученного  в  результате  принятия  и  осуществления
лунной программы. Тут есть урок для будущего.
   Правильно ли была выбрана космическая цель в США  в  начале  шестидесятых
годов? Это было сделано  вовремя  или  преждевременно?  И  почему  именно  в
определенный период развития истории  человечества  оказывается  необходимым
создать электрическую лампочку, открыть структуру ядра,  полететь  в  космос
или высадиться на Луну? Или осуществить революцию. Ответ вроде бы  очевиден:
потому что именно сегодня это оказалось возможным!
   Но это отнюдь не  всегда  так.  Особенно  в  случае  с  лунным  проектом.
Особенно если учесть гигантские по  тому  времени  средства,  выделенные  на
лунную программу. Ведь могли быть выбраны и другие цели.
   С точки зрения политического деятеля, решение о высадке  на  Луне,  может
быть, было и  правильным.  Эмоциональный  эффект,  престиж!  Едва  ли  более
необходимая  и  более  насущная  научная  программа  могла  бы  в  то  время
произвести сильнейший эффект на самих американцев и на все человечество.
   Для меня лично лунная программа - не только  достижение,  но  и  один  из
примеров неудачно или неправильно определенной цели.  Ведь  проблема  выбора
цели нередко встает перед целыми народами.

   На рубеже восьмидесятых - девяностых годов  Россия  и  США  стояли  перед
выбором, куда двигаться дальше в космических  работах?  Какую  цель  выбрать
приоритетной? Тогда, судя по печати, правительства двух  государств  (то  ли
отдельно, то ли вместе)  думали  о  выделении  суммы  порядка  100-1000  (!)
миллиардов долларов или рублей для  осуществления  проекта,  который  должен
закончиться высадкой человека на Марс.
   Но почему именно Марс?
   Есть ли заметные шансы найти что-то совершенно необычное и  очень  ценное
на Марсе? Должен сказать, заметных шансов не видно.
   Сама постановка задачи - потратить миллиарды на  грандиозное  космическое
предприятие (с согласия налогоплательщиков) мне не представляется абсурдной.
За удовлетворение присущего человеку, и человечеству  в  целом,  любопытства
или, в данном случае, за крупную космиче-скую  эффективную  программу  нужно
платить.
   Но, принимая решение, выбирая цель, необходимо  крепко  подумать!  Почему
Луна или почему Марс? Разве  нет  других  действительно  острых  интригующих
вселен-ских тайн, в которые можно  было  бы  проникнуть?  Например,  создать
комплекс астрофизических инструментов в космосе (большие  телескопы,  в  том
числе и  радиотелескопы),  которые  позволили  бы  рассмотреть  центр  нашей
собственной Галактики, ближайшую звезду Солнце, заглянуть  в  самые  окраины
Вселенной  или  даже  начать  серьезный  методичный  поиск  сигналов  других
цивилизаций. Или приступить к решению  грандиозной  всемирной  хозяйственной
задачи - созданию сети орбитальных электростанций и соответствующих приемных
наземных станций, что позволило  бы  получить  экологически  чистую  систему
энергоснабжения Земли. Для этого пришлось бы создать  действительно  дешевые
ракеты-носители,   космические   буксиры,   пленочные   солнечные   батареи,
гигантские антенны для передачи энергии на Землю в  радиодиапазоне,  сложное
оборудование орбитальных солнечных электростанций.
   Один из главных результатов программы высадки на Луне - это  сделанное  в
очередной  раз  напоминание:  при  выборе  в  качестве   цели   грандиозных,
дорогостоящих предприятий необходимо очень тщательное взвешивание вариантов,
изучение их, проработка, чтобы наиболее удачно  и  не  во  вред  себе  найти
правильное соотношение "цель - возможности", чтобы затрачиваемые средства  и
усилия соответствовали возможному результату.
   В семидесятые - восьмидесятые  годы  часто  задавался  вопрос:  когда  же
Россия отправит своих космонавтов на Луну? Здесь можно ответить вопросом  на
вопрос: зачем делать в космосе то, что  уже  сделано,  когда  есть  огромное
количество других интересных и еще нерешенных задач? А уж если  высаживаться
на Луну, то на новом, существенно более высоком  и  осмысленном  уровне.  То
есть после работ по программе  "Аполлон"  не  имели  смысла  кратковременные
экспедиции с теми же целями исследований на лунной поверхности.
   Американские космонавты находились на Луне до трех суток и  отъезжали  от
корабля на луноходе на расстояние до четырех километров. И если бы  на  Луне
смогла работать станция в течение хотя бы месяца-двух  и  от  нее  удаляться
можно было бы на десятки и сотни километров, то это хотя  бы  выглядело  как
продвижение вперед. Но и стоимость такого предприятия была бы очень  высока.
Эта задача по плечу  современной  технике.  Но  просто  техническое  решение
теперь уже  никого  не  интересует:  нужны  цели,  достаточно  практичные  и
значимые - научные или народнохозяйственные. Но таких целей в освоении  Луны
пока не видно. Тем более в соотнесении их с необходимыми затратами.
   Одно  время  средства  массовой   информации   эксплуатировали   тему   о
психических травмах лунных первопроходцев и даже о мистификациях полетов  на
Луну.
   Что касается пострадавшей психики, то  здесь  можно  говорить  только  об
Эдвине Олдрине, который участвовал в первом полете на Луну.  Через  какое-то
время после полета он, по сообщениям печати, обращался  к  психиатру.  Ну  и
что? Само по себе обращение к психиатру  совсем  не  означает,  что  человек
сошел с ума. И напряжение при отборе в экипаж первой экспедиции, и сам полет
с выходом  на  поверхность  Луны,  и,  главное,  бесчисленные  торжественные
поездки по всему миру с толпами восторженных людей вокруг,  с  бесчисленными
приемами и желающими выпить со сверхгероем, бесчисленные  выступления  перед
собравшимися, на телевидении и по радио - кого это не выведет из равновесия?
А ведь он не профессиональный актер, спортсмен или  политик,  работающий  на
публику. Нам всем много приходилось наблюдать по ТВ, как люди, поначалу  как
будто нормальные, перед телекамерой начинали  вести  себя  как  сумасшедшие.
Нет, ни Олдрин и никто другой из космонавтов и астронавтов с ума не сходили.
   А касательно публикаций о возможности инсценировки  экспедиций  на  Луну,
так это известный литературный и политический  прием,  использованный  много
раз и ранее. И  после  полета  Гагарина