я! Оно очень подходит вам. Александр -- значит
мужественный защитник людей. Помню  из  учебника  истории,  что  в  войске
Александра Македонского  был  воин  по  имени  Александр,  который  боялся
сражений. Македонский подозвал его и сказал: "Или перестань  бояться,  или
смени имя". А вам не придется менять  героическое  имя.  Да  вы,  судя  по
фамилии, украинец?
     -- Да. Из села Лютенка Гадячского уезда.
     -- Так мы же почти земляки! Елизавета из Полтавы, это  вблизи  вашего
уезда, а я живу под Харьковом...
     У  подъезда  их  ждала  закрытая   карета.   Засядько   взглянул   на
позолоченные  ручки  дверок  и  стенки,  покрытые  филигранью,  и   сделал
последнюю  попытку  избежать  визита,  но  Мария   Степановна   решительно
подтолкнула его внутрь и вобралась следом.
     Сидения были покрыты персидскими коврами,  тускло  блестела  слоновая
кость поручней. Засядько сел, покорившись судьбе. За годы учебы в  корпусе
еще ни разу не бывал дома у  богатых  товарищей-горожан.  Не  то,  что  не
приглашали, пытались затащить чуть ли не силой, но  избегал.  Не  хотелось
выказывать свою бедность, явно же будут похваляться  роскошью,  показывать
портреты знатных предков. Не объяснишь же, что он сам -- знатный предок?
     Карета качнулась: на запятки вскочили лакеи. Одетый кричаще пышно, ну
просто заморская птаха попугай, кучер прикрикнул на лошадей.  Сидение  под
ним мягко качнулось. Засядько покосился в раскрытое окно. Карета мчалась с
большой скоростью, происшествие вроде бы не отбило  охоту  ездить  быстро.
Елизавета Павловна смотрела на юного героя с  любопытством  и  материнским
участием, а Мария Степановна продолжала без умолку тараторить.
     -- ...И сейчас бы мы жили под Харьковом, если бы не замужество. А вот
Ксанка раньше ни разу не бывала в Малороссии. Это первый раз  ее  взяли  с
собой. А где вам больше нравится: в Малороссии или в Петербурге?
     К счастью, карета пошла  медленнее,  остановилась.  Лакеи  распахнули
дверцы, и это позволило Александру увильнуть от ответа.
     Перед  ними   возвышалось   огромное,   богато   отделанное   лепными
украшениями здание,  почти  дворец.  От  него  ощутимо  веяло  богатством,
знатностью, которые  владельцы  стремились  продемонстрировать  всякому  и
каждому. В нишах стояли статуи, помесь греческого со  славянским,  карнизы
поддерживали кариатиды с  торсами  геркулесов,  даже  исполинские  вазы  с
цветами были изукрашены сценами из троянской войны.
     Засядько стал подниматься по  широкой  мраморной  лестнице  вслед  за
Марией Степановной.  Вторая  дама  немного  задержалась,  мягким  голосом,
словно стесняясь, отдавала распоряжения кучеру и лакеям.
     В гостиной пахло восточными благовониями, недавно вошедшими  в  моду,
но Засядько уловил в них привычные запахи местных  степных  трав.  Оббитая
зеленым штофом мебель блистала как золото, изящно выполненные  ручки  были
из серебра, а паркет был так натерт воском до такой степени, что  Засядько
остановился на пороге в нерешительности.
     Натирать паркеты воском вошло в моду недавно.  В  кадетском  корпусе,
смеясь,  рассказывали  как  фельдмаршал  Суворов,  войдя  к   императрице,
поскользнулся как на льду и, размахивая руками,  хватался  за  придворных,
дабы не упасть, срывал с вельмож парики, у женщин хватался за декольте и с
треском расширял эти модные вырезы до трусиков, кого доводя до обморока, а
кого из женщин и втайне радуя, давая возможность явить свои прелести  всем
мужчинам сразу...
     -- Прошу вас,-- сказал почтительно дворецкий.
     Засядько,  стряхнув  оцепенение,  двинулся  по  скользкому  как   лед
паркету.
     Они миновали один зал, затем второй.  Засядько  уже  думал,  что  его
поведут по всему великолепию, даже спустятся  в  подвалы  и  взберутся  на
чердак, дабы похвастаться, но в третьем навстречу  им  выбежала  та  самая
миловидная девушка, которая была в коляске. Увидев Александра, она немного
смутилась, но быстро справилась с собой и храбро шагнула вперед.
     -- Ксанка,-- заговорила Мария Степановна патетически,-- вот  он,  наш
спаситель!
     Засядько с досадой почувствовал, что краснеет.  Девушка  смотрела  на
него восторженными глазами. От нее шел аромат чистоты  и  свежести,  глаза
были ясные, блестящие как у дорогой куклы.
     -- Папа велел накрыть стол в красной столовой,-- сказала она  тихо.--
Пойдемте, я провожу вас...
     Голос ее удивительно гармонировал со всем ее обликом. Он был такой же
чистый, ласковый и теплый. В нем слышались нежность, участие и понимание.
     Александр, ступая словно деревянный, пошел в  указанном  направлении.
Рядом  что-то  увлеченно  рассказывала   Мария   Степановна,   поддакивала
подоспевшая Елизавета Павловна. Похоже, обе  рассказывали  о  том,  о  чем
всегда говорят никчемные люди, у которых  своего  ничего  нет:  о  великих
предках, о старинном дворянском роде, даже княжеском, голубой крови.
     В огромной красной столовой Александра  усадили  в  кресло.  Появился
лакей, похожий на генерала, быстро и ловко застелил  скатертью  стол.  Еще
два лакея, младших по рангу,  принесли  целую  гору  пирожных,  расставили
чашки, положили серебряные ложечки.
     "Быховского бы сюда,-- подумал Засядько.-- Того хлебом не корми,  дай
только повращаться  в  светском  обществе.  Правда,  этот  сынок  кошевого
поиздевался бы над ними всласть. И все с улыбочками, комплиментами".
     Мария Степановна сказала значительно:
     -- Сейчас придет Юрий Николаевич.  Он  в  кабинете.  У  этих  военных
всегда дела...
     Через несколько минут бесшумно распахнулась дверь,  мелькнула  ливрея
лакея. В столовую вошел грузный мужчина с красным лицом.  Засядько  быстро
взглянул на трехцветный шарф с золотыми кистями, нагрудный знак и шпагу  с
вызолоченным эфесом. "Ого, полковник!"
     Александр вскочил, вытянулся. Полковник благосклонно кивнул, позволяя
сесть, и сам опустился в приготовленное кресло напротив. Женщины  смотрели
на него выжидательно.
     --  Слышал  о  вас,  юноша,--  сказал  полковник  густым  хрипловатым
голосом.-- Вы сильный и храбрый человек. К тому же, насколько я  понял  из
данной вам характеристики, и в науках преуспеваете?
     Откуда он знает, подумал Засядько с некоторой тревогой. Ну пригласили
в гости,  напоили  чаем,  угостили  пряником,  ну  и  хватит...  А  в  мои
характеристики пошто лезть?
     -- Стараюсь в меру  сил,--  ответил  он,  снова  порываясь  вскочить.
Полковник милостиво придержал его за плечо.
     -- Услышав о вашем подвиге,-- сказал он,-- я тут же сделал в  училище
запрос. Одни похвалы! Однако... вас посылают в глушь... Дороги  в  крупные
гарнизоны, а тем более в столицу для вас оказались закрытыми.
     -- Меня посылают туда,  где  я  буду  наиболее  полезен  Отечеству,--
ответил  Засядько.  Он  держался  настороже.--  А  я  постараюсь   служить
достойно, куда бы меня не послали.
     -- Гм... ладно, оставим это. Вам дана отличная рекомендация,  и  если
умело ею воспользоваться...
     Краем глаза Засядько  видел,  как  просияли  обе  женщины,  а  Ксанка
радостно заулыбалась. На всякий случай он притворился непонимающим.
     --  ...Если  умело  ею  воспользоваться,--   повторил   полковник   с
расстановкой,-- то можно сделать неплохую карьеру. Назначение в Херсонскую
губернию  можно  отменить.  В  моих  силах  добиться  вашего  перевода   в
дополнительный  класс.  Останетесь  еще  на  годик,  осмотритесь,  найдете
занятие по душе...
     "...И  буду  выпущен  в  следующем  чине,--   продолжил   его   мысль
Засядько.-- буду поручиком. Неплохо! Здесь начинает разыгрываться какой-то
слащавый спектакль. Благородный юноша  из  бедной  семьи  спасает  молодую
красивую девушку из богатого и знатного рода,  ее  родители  помогают  его
карьере..."
     Он украдкой взглянул на Ксанку. Она не спускала  с  него  глаз.  Дамы
тоже смотрели ласково. Полковник с довольным  видом  откинулся  на  спинку
кресла. Глаза его смеялись, он не сомневался в  ответе.  Как,  похоже,  не
сомневались ни обе женщины, ни очаровательная Ксанка.
     -- Отечество посылает меня на дальние  границы,--  ответил  Засядько.
Лучше прикидываться дураком, чем грубым невеждой.-- Отечеству виднее,  где
я буду полезен больше.
     Полковник разразился гулким смехом большого начальника:
     -- Хо-хо-хо! Не Отечество посылает, хотя  это  рано  говорить  такому
юному и чистому юноше. Всего лишь люди! А людям  свойственны  как  ошибки,
так и многое иное...
     Штаб-капитан, подумал Засядько  невольно,  смеется  на  октаву  ниже:
ха-ха-ха. А всякая мелочь, вроде писарей, так и вовсе  рассыпается  мелким
горошком: хи-хи-хи. А мне по чину надо вовсе сидеть с закрытым  ртом.  Как
на дне морском.
     Полковник с удовольствием смотрел в чистое одухотворенное лицо юноши.
Честен, чист душой. Как хорошо держать таких подле себя! Такой никогда  не
предаст, не украдет, не солжет. Отечество крепко такими сердцами, и  любой
знатный вор и казнокрад, страшась себе подобных, окружает  себя  людьми  с
такими честными глазами.
     -- Ошибки надо исправлять,-- изрек полковник снисходительно.--  Опять
же, на пользу государю-императору и Отечеству. Зато здесь сразу же  будете
назначены преподавателем в соединенной солдатской школе. Она находится при
основной  дворянской  школе,  вы  наверняка  видели  ее  корпус.  Покамест
займитесь детишками солдат, а потом, даст бог,  перейдете  и  в  кадетский
корпус,  воспитанником  которого  являетесь.  Постарайтесь   не   упустить
возможность. Другие бы обязательно воспользовались!
     "Быховский бы  воспользовался,--  подумал  Засядько.--  Он  службы  в
полевых избегает, как черт ладана. А тут вдобавок светит еще и возможность
быстрой карьеры..."
     -- Ваше предложение,-- ответил он вежливо,-- для меня большая  честь.
Не знаю, достоин ли.
     -- Достоин,-- сказал полковник благодушно.
     Он оглянулся на женщин. Те закивали, расцвели  одинаковыми  улыбками.
Ксанка тихонько вздохнула, на нежных щеках играл жгучий румянец.
     -- Это уж позвольте нам судить,-- сказала Мария Степановна веско. Она
оглянулась на Елизавету Павловну.  Та  молча  кивнула,  не  разжимая  рта.
Возможно, у нее было очень плохие  зубы.--  Мы  повидали  многих  людей...
Разбираться умеем!
     Ксанка стрельнула в него глазками, смутилась, жгучий румянец с ее щек
перетек на шею, жарко запылали  уши.  Засядько  ощутил  себя  припертым  к
стене. Его дожали, утопили в патоке. И если он не хочет стать куклой в  их
руках, то надо сопротивляться. Пусть даже покажется грубостью. Пусть  даже
будет ею.
     В любом случае,-- сказал он как можно тверже,-- я  хотел  бы  сначала
послужить по месту назначения.
     Полковник нахмурился. Мария Степановна всплеснула руками,  ее  кузина
удивленно вскинула длинные ресницы: какой гордец  выискался!  Да  разве  ж
можно отвергать руку, протянутую старшими? Ксанка метнула  быстрый  взгляд
на юного подпоручика и опустила голову. Румянец стал  быстро  покидать  ее
пухлые щечки. В огромном зале резко похолодало, вот-вот и пойдет снег.
     Полковник пожал плечами. Аккуратно допив чай,  он  в  мертвой  тишине
выудил из внутреннего  кармана  швейцарский  брегет,  щелкнул  крышкой,  с
глубокомысленным видом собрал на лбу складки.
     -- К сожалению, должен откланяться. А  вы,  Засядько,  подумайте  над
моим предложением. Подумайте спокойно, без предвзятости. Посоветуйтесь  со
старшими. Обязательно, посоветуйтесь!  Учтите,  другие  выпускники  лишены
возможности остаться. А теперь, Ксанка, проводи нашего дорогого гостя.
     Девушка порывисто поднялась. Судя по ее лицу,  прерывистому  дыханию,
переживала и за себя,  и  за  подпоручика.  Не  меньше  его  ждала,  когда
закончится мучительный разговор. Не хочет этот гордец  их  покровительства
-- и не надо! Наверное, у него и дама сердца уже есть...
     Засядько вышел в ее сопровождении на внутреннюю мраморную лестницу и,
прежде чем спуститься вниз, задержался, чтобы попрощаться.
     Девушка, поборов застенчивость, спросила тихим прерывающимся голосом:
     -- Послушайте, Геркулес, почему вы не  хотите  остаться?  Перед  вами
дорога в Петербург. В Петербург, понимаете? В Северную  Пальмиру.  Вам  не
придется мерзнуть в степях, голодать, терпеть лишения. Вы хоть  понимаете,
от чего отказываетесь?
     Засядько серьезно смотрел ей в глаза.  Девушка  была  очень  красива.
Где-то внутри слабо зазвенела незримая струна. Любовь... Цветы... Птицы...
Этот  ангел  создан  для  того,  чтобы  его  любили,  писали  ему   стихи,
наслаждались его присутствием. А взамен счастливый избранник получит самую
светлую и преданную любовь, верность, чистоту... Почему бы и нет? Ему  уже
восемнадцать лет. Ей -- шестнадцать. Что может быть лучше союза двух  юных
и чистых сердец?
     Есть дела поважнее любви,-- сказал он себе твердо.  Служба  Отечеству
-- разве не главное для мужчины? Не достойнее жить под свист  путь  и  вой
пролетающих мимо ядер?
     -- Вы назвали  меня  Геркулесом,--  ответил  он  медленно.--  А  ведь
Геркулес... тогда он жил  еще  в  Элладе  и  звался  Гераклом,  когда  ему
исполнилось восемнадцать лет, тоже стоял на распутье и мучительно  выбирал
жизненный путь. В это время к нему  подошли  две  женщины:  Добродетель  и
Изнеженность. Одна предложила долгий и  трудный  путь  к  славе,  посулила
тяготы, лишения,  опасности,  тревоги.  Вторая  обещала  самые  изысканные
радости, пиршества, наслаждения. Геракл заколебался... но  все  же  выбрал
трудную дорогу к славе. А что бы мы знали о Геракле... да  и  о  Геркулесе
тоже, если бы он предпочел жизнь полную наслаждений?
     Он почтительно поцеловал ее детские пальчики  и  хотел  было  сбежать
вниз по широким мраморным ступенькам, но девушка  остановила,  щеки  снова
разрумянились, а голосок зазвенел:
     --  Почему  же  все  стремятся  к  спокойной  жизни?  Да  еще  полной
наслаждений? Ведь стремятся же!
     -- Не все,-- ответил он, стоя ступенькой ниже.
     -- Да, вы не стремитесь, но вы не правы! Выходит, что все шагают не в
ногу, один вы идете в ногу?
     -- Бывает и так,-- ответил он упрямо.-- Это именно тот случай,  когда
прав один, а не рота. Но даже те, кто достиг спокойной жизни, счастливы ли
они? Однажды мой дядя, запорожец,  пустился  в  воспоминания  молодости...
Лихие набеги на турецкий  берег,  жаркие  схватки  с  татарами,  стычки  с
польскими отрядами, походы за зипунами на ту сторону моря... Несколько раз
рассказывал, как добывал железом и кровью в  Речи  Посполитой  невесту.  Я
слушал-слушал и спросил однажды: "А что было потом?"  Никогда  не  забуду,
как дядя недоумевающе посмотрел на меня, пожал плечами и  ответил:  "Потом
уже ничего не было". Подумал и повторил совсем грустно: "Потом  ничего  не
было". Меня такой ответ потряс до глубины души.
     -- Почему?
     -- Да потому, что с того момента,  как  дядя  добыл  невесту,  прошло
сорок лет! Сорок лет жизни. А для дяди "ничего не было". Он все это  время
жил, как в сказке, жил-поживал да добро наживал.
     -- Что ж тут плохого? -- сказала девушка укоризненно.
     -- Ничего... Но почему то время, когда он голодал в походах,  мерз  в
засадах, подвергался смертельной опасности в  боях,  почему  то  время  он
вспоминает с нежностью? Может говорить о нем часами. Вспоминает все  новые
и новые эпизоды. Может быть, то и была настоящая жизнь? А  потом  началось
сытое, но унылое существование?
     -- Такое суждение не может быть верным,-- сказала  упрямо  девушка.--
Правда всегда на стороне большинства!
     -- Не знаю... Человек сам себе выбирает  дорогу.  Так  меня  учили  в
Сечи!
     -- Здесь не Запорожская Сечь,--  напомнила  она  с  вызовом.--  Здесь
цивилизованный мир!
     -- Зачем мне такая цивилизация, когда за  меня  будут  решать  каждый
шаг? Во что тогда превратятся мужчины?
     Она смотрела на него с ужасом:
     -- Вы... вы дикарь в мундире офицера!
     -- Вы даже не представляете, какой,-- подтвердил он с готовностью.
     Он почтительно поцеловал девушке  руку,  сбежал  вниз  и  скрылся  за
массивными дверьми.

     Глава 4

     Гадалка с  удовольствием  взяла  широкую  ладонь  молодого  красивого
офицера. Линии жизни были резкими, четкими.
     --  Ой,  какая  странная  и  удивительная  жизнь...--   сказала   она
нараспев.-- Вот с обнаженной шпагой на белом коне... вот в пламени  пожара
прыгаешь с высокой башни... спасаешь женщину, очень красивую... У тебя вся
грудь в боевых орденах и в звездах с алмазами...
     Друзья хохотали, заглядывали в ладонь Александра, стукаясь  головами.
Балабуха сказал весело:
     -- Это что, ты скажи нам, на ком он женится?
     Гадалка снова всмотрелась  в  широкую  ладонь  с  твердыми  бугорками
мозолей:
     --  У  него  будет  очень  красивая  невеста...  Их  сердца  вспыхнут
любовью... Их брак будет счастливее всех на свете... Они  проживут  долгую
жизнь, полную любви и счастья, у них будет восьмеро детей... Все мальчики!
     Быховский хохотал, ткнул смущенного Александра кулаком в бок:
     -- Слышал? Восемь сыновей! Ну, гигант... Завидую!
     А Балабуха сказал внезапно:
     -- А какого цвета глаза у его невесты? Голубые?
     Он прикусил  язык,  подсказал  сдуру,  но  гадалка  раскинула  карты,
покачала головой:
     -- Нет, у нее серые глаза.
     -- Не может быть,--  запротестовал  Балабуха.--  У  нее  должны  быть
прекрасные голубые глаза!
     Гадалка снова  раскинула  карты,  нахмурилась,  перетасовала  колоду,
разбросала по-другому. Голос ее стал резким и неприятным:
     -- Я не знаю, что вы хотите, но против судьбы не идут даже  короли...
И не только карточные. У его любимой глаза  серые!  Удивительно  красивые,
прекрасные, но серые. И еще у нее будет много поклонников... Да-да, на  ее
руку  претендентов  окажется  чересчур  много.  Она  не  бывает  здесь   в
столице... пока что не бывает... ее можно будет встретить только далеко на
юге. Но сердце ее будет отдано только вам!
     -- Она богата? -- спросил Балабуха.
     -- Увы, нет... Но вот еще одна странность... Здесь сказано,  что  она
будет любить вас намного дольше, чем вы ее... но вы  поживете  в  любви  и
счастье всю жизнь вместе... и умрете в один день!
     Александр бросил монету  в  подставленную  ладонь,  обнял  друзей  за
плечи. Они пошли по пыльной улице, все равно прекрасной,  потому  что  все
трое молоды, чисты и полны отваги.
     Быховский оглянулся, засмеялся:
     -- Когда сама гадалка признается, что не  понимает  своих  карт...  я
начинаю ей верить!
     -- Гадалке? -- изумился Балабуха.
     -- А что? Вот когда начинают тараторить  без  запинки,  говорят  всем
одинаковое... А тут сама удивилась. Вы  поженитесь  и  проживете  жизнь  в
любви, умрете в один день, все как в сказке, но  жена  будет  любить  тебя
намного дольше! Есть над чем поломать голову.
     Александр засмеялся:
     -- Вот и ломай, если к тому склонен. А я смотрю  в  другой  мир.  Там
свищут пули, там сходятся грудь в грудь на поле брани, там я сердцем своим
закрываю дорогу на Русь супостатам!

     Херсонщина встретила пыльными ветрами, зноем, гулом  и  разношерстьем
цыганских шатров. Он явился  по  месту  назначения  с  трепетом,  но,  как
оказалось, самую суровую муштру задавал себе сам. Главная беда была  не  в
строгости новых правил, установленных новым императором, а в однообразии и
монотонности. Даже молодые офицеры спивались,  проигрывали  в  карты  свои
имения, жалование, украшения своих женщин. А то и самих женщин.
     В первую неделю у него были две стычки с местными бретерами.  Первому
он выбил передние зубы  и  вызвал  на  дуэль,  предоставив  выбор  оружия,
второму предложил прислать секунданта. Оба отказались в последний  момент:
кто-то из их друзей подсмотрел как  новичок  виртуозно  владеет  шпагой  и
пистолем.
     Засядько сдерживал  горькую  усмешку.  Он  из  кожи  лез,  чтобы  они
подсмотрели как он  фехтует  в  местном  зале  для  офицеров,