и  средствами  массовой
информации. Большинство  населения  продолжало  жить  обычной  жизнью,  не
только  не  обеспокоенное  этим  "маскарадом",  но  и  ничего  о  нем   не
подозревающее.
     Разумеется, до тех пор пока кто-то из них не оказывался  по  той  или
иной причине на пути у хозяина. В таких случаях их просто устраняли.
     Наших  хозяев  заметно  сдерживали  трудности  общения   на   большом
расстоянии. Они могли поддерживать  связь  лишь  по  обычным  каналам  при
помощи человеческой речи, а если не было уверенности, что  это  безопасно,
им приходилось прибегать к  кодированным  сообщениям  вроде  того,  что  я
послал о первой поставке контейнеров. Очевидно, такого общения через  слуг
им было недостаточно, и, чтобы скоординировать действия,  часто  возникала
необходимость в непосредственных контактах между хозяевами.
     На одну из таких конференций меня отправили в Нью-Орлеан.
     Утром я, как обычно, вышел на улицу, отправился к стартовой платформе
в жилом квартале и вызвал  такси.  После  короткого  ожидания  мою  машину
подняли на пусковую установку. Я уже  собрался  сесть,  но  тут  подскочил
какой-то шустрый старикан и забрался в такси первым.
     Я получил приказ избавиться от него и сразу  же  второй:  действовать
осторожно и осмотрительно.
     - Извините, сэр, - сказал я, - но эта машина занята.
     - Точно, - ответил старик. - Я ее и занял.
     - Вам придется найти себе другую, - попытался урезонить его  я.  -  И
покажите-ка номер вашего билета.
     Тут ему деваться было некуда. Номер такси совпадал с номером на  моем
билете. Однако он и не думал уходить.
     - Вам куда? - требовательно спросил он.
     - В Нью-Орлеан, - ответил я, впервые узнав, куда направляюсь.
     - Тогда вы можете забросить меня в Мемфис.
     Я покачал головой.
     - Это мне не по пути.
     - Да там всего на пятнадцать минут дольше. - Он, похоже, злился  и  с
трудом держал себя в руках. - Вы не  имеете  права  забирать  общественный
транспорт в единоличное пользование! Водитель!  Объясните  этому  человеку
правила!
     Водитель вытащил из зубов зубочистку.
     - А мне все равно. Взял, отвез, привез. Сами  разбирайтесь,  а  то  я
пойду к диспетчеру, чтобы дал мне другого пассажира.
     С секунду я стоял в нерешительности, не получая  никаких  инструкций,
затем полез в такси.
     - В Нью-Орлеан. С остановкой в Мемфисе.
     Водитель пожал плечами и просигналил на башню в диспетчерскую. Второй
пассажир сопел и не обращал на меня никакого внимания.
     Когда мы поднялись в воздух,  он  открыл  свой  кейс  и  разложил  на
коленях бумаги. Я без всякого интереса наблюдал за ним, затем чуть изменил
позу, чтобы легче было достать пистолет. Но этот тип моментально  протянул
руку и схватил меня за запястье.
     - Не торопись, сынок.
     Я вдруг узнал сатанинскую улыбку самого Старика.
     У меня хорошая реакция, но тут информация  шла  от  меня  к  хозяину,
осмыслялась и возвращалась обратно. Не знаю, насколько велика задержка, но
пытаясь вытащить свое оружие, я уже почувствовал, как в ребра мне  ткнулся
широкий ствол лучемета.
     - Спокойнее.
     Другой рукой он прижал что-то к моему боку. Укол - и  по  всему  телу
разлилось теплое оцепенение. Препарат "Морфей". Я сделал еще одну  попытку
достать пистолет и рухнул лицом вперед.


     Откуда-то доносились голоса. Меня  грубо  перевернули,  потом  кто-то
сказал: "Эй, осторожней! А то эта обезьяна тебя цапнет!" Другой голос: "Не
беспокойся. У нее перерезаны сухожилия". Снова первый: "Да, но  зубы-то  у
нее остались".
     Да, промелькнуло у меня в голове, если кто-то из вас окажется  рядом,
я непременно укушу. Насчет сухожилий тоже казалось все верно: ни руки,  ни
ноги меня не слушались. Хотя больше всего  раздражало,  что  меня  назвали
обезьяной. Это просто непорядочно -  обзывать  человека,  когда  он  не  в
состоянии постоять за себя.
     Потом я почему-то вдруг всплакнул и снова провалился в сон.


     - Ну как, сынок, тебе уже лучше?
     Старик задумчиво разглядывал меня, облокотившись на  спинку  кровати.
Он стоял по пояс голый. На груди у него вились седые волосы.
     - З-э-э... да, пожалуй. - Я попытался сесть и не смог.
     Старик зашел сбоку.
     - Видимо, мы можем снять ремни, - сказал он, копаясь с застежками.  -
Очень не хотелось, чтобы ты поранился или еще что... Вот так.
     Я сел, растирая затекшие мышцы.
     - Ладно. Ты что-нибудь помнишь? Докладывай.
     - А что я должен...
     - Тебя захватили. Ты помнишь, что происходило после того, как на тебя
попал паразит?
     Мне вдруг стало страшно, безумно страшно, и я вцепился в постель.
     - Босс! Они знают о нашей базе! Я сам им сообщил.
     - Нет, об этой не знают, - спокойно ответил  он,  -  потому  что  это
другая база. Старую я эвакуировал. Так что об этой им  ничего  неизвестно.
Во всяком случае, хотелось бы надеяться. Значит, ты все помнишь?
     - Конечно, помню. Я выбрался отсюда - в  смысле,  со  старой  базы  -
через... - Мысли понеслись вперед, обгоняя слова, и неожиданно я вспомнил,
как держал в руке живого наездника,  собираясь  пересадить  его  на  спину
агенту по аренде...
     Меня стошнило. Старик вытер мне губы и мягко сказал:
     - Продолжай.
     Я с трудом сглотнул.
     - Босс, они - повсюду! Город у них в руках.
     - Знаю. То же самое  в  Де-Мойне.  В  Миннеаполисе,  в  Сент-Поле,  в
Нью-Орлеане, в Канзас-Сити. Может быть, еще где-то. Пока  нет  информации,
но я не могу быть везде сразу. - Он нахмурился и добавил: - Это как бег  в
мешках. Мы проигрываем, и очень быстро. Даже в тех городах, о которых  нам
известно, мы ничего не можем сделать.
     - Боже! Почему?
     - Ты сам  должен  понимать.  Потому  что  "более  опытные  и  мудрые"
по-прежнему не убеждены. Потому что, когда паразиты захватывают город, там
все остается по-прежнему.
     Я уставился на него в недоумении, и Старик поспешил меня успокоить:
     - Не бери в голову. Ты у нас - первая удача. Первый, кого нам удалось
вернуть живым. И теперь выясняется, что ты все помнишь. Это очень важно. И
твой паразит тоже первый, которого  нам  удалось  поймать  и  сохранить  в
живых. У нас появился шанс уз...
     Должно быть, у меня на лице читался неприкрытый ужас.  Мысль  о  том,
что мой хозяин жив и, может быть, сумеет снова мной завладеть, была просто
невыносима.
     Старик встряхнул меня за плечи.
     - Успокойся, - мягко произнес он. - Ты еще не совсем окреп.
     - Г_д_е _о_н_?
     - А? Паразит-то? Не беспокойся. Мы нашли тебе  дублера  и  пересадили
его на орангутанга. Кличка - Наполеон. Он под надежной охраной.
     - У_б_е_й_т_е _е_г_о_!
     - Бог с тобой. Он нужен нам живым, для изучения.
     Видимо, со мной приключилось что-то вроде истерики, и  Старик  ударил
меня по щеке.
     -  Соберись.  Чертовски  неприятно  беспокоить  тебя,  пока   ты   не
выздоровел, но я должен. Нам  нужно  записать  все,  что  ты  помнишь,  на
пленку. Так что соберись и начинай.
     Я кое-как справился с собой и начал обстоятельный  доклад  обо  всем,
что мог припомнить. Описал, как снял складской  этаж  и  как  "завербовал"
свою первую жертву, затем, как  мы  перебрались  в  Конституционный  клуб.
Старик только кивал.
     - Логично-логично. Ты и для них оказался хорошим агентом.
     - Ты не понимаешь, - возразил я. - Сам я вообще ни о  чем  не  думал.
Знал, что происходит в данный момент, но это все. Будто... э-э-э...  будто
я... - Слов не хватало.
     - Не важно. Дальше.
     - После "вербовки" менеджера клуба все пошло гораздо легче. Мы  брали
их прямо у входа и...
     - Имена?
     - Да, конечно. М.Гринберг, Тор Хансен, Хардвик Поттер, его шофер Джим
Вэйкли, небольшого роста такой служитель  в  туалетной  комнате,  которого
звали "Джейк", но от  него  пришлось  избавиться:  его  хозяин  просто  не
отпускал ему времени позаботиться о самом необходимом. Менеджер - я так  и
не узнал его имени... - Я на несколько секунд умолк,  стараясь  припомнить
всех "рекрутов". - О боже!
     - Что такое?
     - Заместитель министра финансов!
     - Вы взяли и его?
     - Да. В первый же день. И я не знаю, сколько  прошло  времени.  Боже,
шеф, ведь Министерство финансов _о_х_р_а_н_я_е_т _П_р_е_з_и_д_е_н_т_а_!
     На том месте, где сидел Старик, уже никого не было.
     Я без сил откинулся на  спину.  Заплакал,  уткнувшись  в  подушку,  и
вскоре уснул.



                                    9

     Проснулся  я  с  жутким  привкусом  во  рту,  с  больной  головой   и
предчувствием неминуемой беды. Но по сравнению с  тем,  что  было  раньше,
можно сказать, я чувствовал себя отлично.
     - Как, уже лучше? - спросил рядом чей-то веселый голос.
     Надо мной склонилась миниатюрная брюнетка. Очень даже  симпатичная  -
видимо, я и в самом  деле  чувствовал  себя  лучше,  поскольку  сразу  это
отметил. Но одета она была довольно странно: белые шорты, нечто невесомое,
чтобы поддерживать грудь, и металлический панцирь, закрывающий шею,  плечи
и позвоночник.
     - Да, пожалуй, - признался я, скорчив физиономию.
     - Неприятный вкус во рту?
     - Как после встречи Балканского кабинета министров.
     - Держи-ка. - Она вручила  мне  стакан  с  каким-то  лекарством.  Рот
немного обожгло, но неприятный привкус сразу пропал. - Нет-нет, не глотай.
Выплюнь, и я принесу тебе воды.
     Я послушался.
     - Меня зовут Дорис Марсден, - сказала она. - Я твоя дневная сиделка.
     - Рад познакомиться, Дорис, - ответил я и снова окинул ее взглядом. -
Слушай, а что это за странный наряд? Нет, мне нравится, конечно, но ты как
будто из комикса сбежала.
     Она хихикнула.
     - Я и сама  чувствую  себя,  словно  девица  из  кордебалета.  Но  ты
привыкнешь. Я, во всяком случае, уже привыкла.
     - Мне нравится. Но с чего вдруг?
     - Приказ Старика.
     Я вдруг понял, в чем дело, и мне сразу стало хуже.
     - А теперь ужинать,  -  сказала  Дорис,  переставляя  мне  на  колени
поднос.
     - Я совсем не хочу есть.
     - Открывай рот, - твердо сказала она, - а то я вывалю все это тебе на
голову.
     В перерыве между ложками - пришлось-таки есть, в порядке  самообороны
- я успел выдохнуть:
     - Я вообще-то в порядке. Одна доза "Гиро", и я встану на ноги.
     - Никаких стимуляторов, - категорически ответила она,  запихивая  мне
следующую  ложку.  -  Специальная  диета  и  отдых,  а  под  конец  дня  -
снотворное. Распоряжение доктора.
     - А что со мной?
     - Истощение, длительное голодание, цинга в начальной стадии. А  кроме
того, чесотка и вши - но с этими бедами мы уже справились. Теперь  ты  все
знаешь, но если скажешь доктору, что  это  я  проболталась,  мне  придется
сказать, что ты врешь. Перевернись.
     Я перевернулся на живот, и она стала  менять  повязки.  Оказалось,  у
меня полно воспалившихся болячек.  Подумав  о  том,  что  она  сказала,  я
попытался вспомнить, как жил при хозяине.
     - Не дрожи, - сказала она. - Что, плохие воспоминания?
     - Нет, все в порядке, - ответил я.
     Насколько я помнил, есть мне доводилось не чаще чем раз в два или три
дня. Мыться? Вспомнить бы... Нет, за это время я вообще не мылся!  Брился,
правда, каждый день и надевал свежую сорочку: хозяин  понимал,  что  этого
требовали условия "маскарада". Но зато ботинки я не  снимал  с  тех  самых
пор, как украл их на старой базе, а они еще вдобавок и малы были.
     - Что у меня с ногами? - спросил я.
     - Слишком много будешь знать, скоро состаришься, - ответила Дорис.


     Вообще-то  я  люблю  сиделок:  они  всегда  спокойны,  общительны   и
терпеливы. Ночной сестре, мисс Бриггс, с ее лошадиной физиономией до Дорис
было, конечно, далеко. Она носила такой же наряд из музыкальной комедии, в
каком  щеголяла  Дорис,  но  никаких  шуточек  по  этому  поводу  себе  не
позволяла, и походка у нее была как у гренадера. У Дорис, слава богу,  при
ходьбе все очаровательно подпрыгивало.
     Ночью я проснулся от какого-то кошмара,  но  мисс  Бриггс  отказалась
дать мне вторую таблетку снотворного,  хотя  и  согласилась,  чтобы  убить
время, сыграть со  мной  в  покер.  Выиграла  у  меня  половину  месячного
жалования. Я  пытался  узнать  у  нее  что-нибудь  о  Президенте,  но  это
оказалось невозможно. Она  делала  вид,  что  вообще  ничего  не  знает  о
паразитах и летающих тарелках,  хотя  наряд  ее  объяснялся  только  одной
причиной.
     Тогда я спросил, что передают в  новостях.  Она  ответила,  что  была
слишком занята и ничего не видела, а когда  я  попросил  поставить  мне  в
комнату стереовизор, сказала, что нужно будет спросить у доктора,  который
прописал мне "полный покой". Я поинтересовался, когда смогу увидеть  этого
самого доктора, но тут раздался сигнал вызова, и она ушла.
     Я сразу подтасовал колоду,  чтобы  ей  достались  хорошие  карты,  не
требующие прикупа - так мне не пришлось бы передергивать.
     Позже я уснул и проснулся, лишь когда  мисс  Бриггс  принесла  мокрую
марлю, чтобы я умылся, и хлопнула ею меня по лицу. Затем она  помогла  мне
приготовиться к завтраку, который принесла уже Дорис. За  едой  я  пытался
выведать у нее какие-нибудь новости, но так  же,  как  и  с  мисс  Бриггс,
ничего не добился. Сиделки порой ведут  себя  так,  будто  работают  не  в
больнице, а в яслях для умственно отсталых детей.
     После завтрака заглянул Дэвидсон.
     - Мне сказали, что ты здесь. - На нем  были  только  шорты  и  ничего
больше, если не считать бинтовой повязки на левой руке.
     - Это уже больше, чем сказали мне, - пожаловался я. - Что  у  тебя  с
рукой?
     - Пчела ужалила.
     Он явно не хотел говорить, при каких обстоятельствах его полоснули из
лучемета - что ж, его дело.
     - Вчера здесь был Старик. Вылетел отсюда пулей. Ты  его  после  этого
видел?
     - Видел.
     - И что?
     - Все нормально. Сам-то как? Психологи уже допустили тебя к секретным
материалам?
     - А что, кто-то во мне сомневается?
     - Спрашиваешь! Бедняга Джарвис так и не оклемался.
     - Серьезно? - Почему-то мысль о Джарвисе не приходила мне до сих  пор
в голову. - И как он сейчас?
     - Никак. Впал в коматозное состояние и умер. Через день после  твоего
побега. В смысле, после того как тебя захватили. -  Дэвидсон  смерил  меня
взглядом. - У тебя здоровья, видно, хоть отбавляй.
     Я, однако,  совсем  этого  не  чувствовал.  Накатила  слабость,  и  я
заморгал, борясь с подступающими слезами. Дэвидсон сделал вид, что  ничего
не заметил.
     - Видел бы ты, что тут было, когда ты смылся! Старик рванул за тобой,
если можно так выразиться, в одном  пистолете  и  насупленных  бровях.  И,
наверно, поймал бы, да полиция помешала, и пришлось его самого выручать. -
Дэвидсон ухмыльнулся.
     Я слабо улыбнулся в ответ. Было  в  этой  сцене  что-то  одновременно
возвышенное и комичное: Старик в чем мать родила несется  спасать  мир  от
смертельной опасности.
     - Жаль, я не видел. А что еще случилось в последнее время?
     Дэвидсон пристально посмотрел на меня и сказал:
     - Подожди минуту.
     Он вышел из палаты, но вскоре вернулся.
     - Старик сказал, можно рассказать. Что тебя интересует?
     - Все! Что произошло вчера?
     - Вот вчера-то меня как раз  и  прижгли.  -  Он  повел  забинтованной
рукой. - Повезло еще, потому что троих  других  агентов  убили.  В  общем,
шороху много было.
     - А Президента? У него...
     Тут в палату ворвалась Дорис.
     - Вот ты где! - накинулась она на Дэвидсона. - Я же  сказала  лежать.
Тебе давно пора быть в госпитале. Машина ждет уже десять минут.
     Дэвидсон встал, улыбнулся и ущипнул ее за попку здоровой рукой.
     - Без меня все равно не начнут.
     - Ну быстрее же!
     - Иду.
     - Эй! - крикнул я. - А что с Президентом?
     Дэвидсон оглянулся через плечо.
     - С ним-то? С ним все в порядке, ни единой царапины.
     Через несколько минут вернулась рассерженная Дорис.
     - Пациенты! - произнесла она так, будто это бранное слово.  -  Я  ему
должна была двадцать минут назад укол сделать, чтоб  подействовал  еще  до
больницы. А сделала, только когда он в машину садился.
     - Что за укол?
     - А он не сказал?
     - Нет.
     - М-м-м... в общем-то, никакого секрета  тут  нет.  Ему  левую  кисть
ампутируют и пересаживают новую.
     - Ого!
     Теперь он, подумал я, уже не расскажет,  чем  кончилось,  потому  что
увидимся мы не скоро: когда руку пересаживают,  это  не  шутка;  его  дней
десять под наркозом продержат. Снова решил попытать Дорис:
     - А что со Стариком? Он ранен? Или раскрыть эту  тайну  будет  против
ваших священных правил?
     - Говоришь много, -  строго  ответила  она  и  сунула  мне  стакан  с
какой-то мутно-белой жижей. - Пора еще раз подкрепиться и спать.
     - Рассказывай, а то я выплюну все обратно.
     - Старик? Ты имеешь в виду шефа Отдела?
     - Кого же еще?
     - С _н_и_м_, слава богу, все в порядке. - Она  состроила  недовольную
физиономию. - Не приведи господь такого пациента.



                                    10

     Еще дня два или три меня держали в постели и обращались со мной как с
ребенком. Впрочем, я не возражал: последние несколько лет  мне  просто  не
доводилось  отдыхать  по-настоящему.  Болячки  заживали,  и   вскоре   мне
предложили - вернее приказали  -  делать  легкие  упражнения,  не  покидая
палаты.
     Потом как-то заглянул Старик.
     - Ну-ну, симулируешь, значит?
     Я залился краской, но все же нашелся:
     - Какая неблагодарность, черт побери! Достань мне  штаны,  и  я  тебе
покажу, кто симулирует.
     - Остынь. - Старик просмотрел  мою  больничную  карту,  потом  сказал
Дорис: - Сестра, принесите  этому  человеку  шорты.  Я  возвращаю  его  на
действительную службу.
     Дорис уперла руки в бока и заявила:
     - Вы, может, и большой начальник, но  здесь  ваши  приказы  не  имеют
силы. Если лечащий врач...
     - Хватит! Принесите ему какие-нибудь подштанники.
     - Но...
     Старик подхватил ее на руки, поставил к двери, и  хлопнув  по  попке,
сказал:
     - Быстро!
     Она вышла, недовольно бормоча, и вскоре вернулась с доктором.
     - Док, я послал ее за штанами, а не за врачом,  -  добродушно  сказал
Старик.
     Тот юмора не оценил и ответил довольно холодно:
     - А я бы попросил вас не вмешиваться в лечебный процесс и не  трогать
моих пациентов.
     - Он уже не ваш пациент. Я возвращаю его на службу.
     - Да?  Сэр,  если  вам  не  нравится,  как  я  справляюсь  со  своими
обязанностями, я могу подать в отставку.
     Старик парировал тут же:
     - Прошу прощения,  сэр.  Иногда  я  слишком  увлекаюсь  и  забываю  о
принятом порядке вещей. Не будете ли  вы  так  любезны  обследовать  этого
пациента? Если его можно вернуть на службу, он нужен мне как можно скорей.
     У доктора на щеках заиграли желваки, однако он сдержался.
     - Разумеется, сэр.
     Он долго изучал мою карту, затем проверил рефлексы.
     - Ему еще потребуется время, чтобы восстановить силы... Но можете его
забирать. Сестра, принесите пациенту одежду.
     "Одежда" состояла из шорт и ботинок. Но на базе все были одеты  точно
так же, и, признаться, при виде людей с голыми плечами, без  паразитов,  у
меня даже на душе становилось спокойнее. О чем я сразу сказал Старику.
     - Ничего лучше мы пока не придумали, -  проворчал  он,  -  хотя  база
теперь напоминает пляж, полный курортников. Если мы не  справимся  с  этой
нечистью до зимы, нам конец.
     Мы остановились у двери с  надписью  "Биологическая  лаборатория.  Не
входить!"
     Я попятился.
     - Куда это мы идем?
     - Взглянуть на твоего дублера, на обезьяну с твоим паразитом.
     - Так я и думал. Нет уж, увольте. - Я почувствовал, что дрожу.
     - Послушай, сынок, - терпеливо сказал Старик, - тебе нужно перебороть
себя. И лучше будет, если ты не станешь уходить  от  встречи.  Знаю,  тебе
нелегко.