ороже.
     Если она и заметила, что больше половины волос у Мэри  искусственные,
то никак этого не проявила. У нее самой прическа была по-мужски короткая.
     - Ладно, - смилостивилась она. - Идемте.
     - Хорошо, - сказал Старик. - Но ты, сынок, останешься здесь.
     - Почему это? - спросил я.
     - Потому что ты чуть не испортил мне первую попытку. Все.  Возражения
не принимаются, - отрезал Старик.
     -  Офицерская  кают-компания  будет  в  первом  проходе   налево,   -
подсказала капитанша. - Можете подождать там.
     Ничего другого мне не оставалось. По пути в кают-компанию я наткнулся
на дверь, украшенную красным черепом с  костями  и  надписью:  "Осторожно!
Живые паразиты. Только для допущенного  персонала!  Используйте  процедуру
"А"!" Разумеется, меня бы туда силой не затащили.
     В кают-кампании прохлаждались трое или четверо мужчин и две  женщины.
Я нашел свободное кресло и сел, пытаясь сообразить, кем  тут  нужно  быть,
чтобы получить рюмку. Спустя несколько минут ко мне присоединился  крупный
общительный мужчина с цепочкой  на  шее,  на  которой  болталась  бляха  с
полковничьими звездами.
     - Новичок? - спросил он.
     Я признал, что да.
     - Гражданский эксперт?
     - Не знаю, потяну ли я на эксперта, но для оперативной  работы  вроде
бы гожусь.
     - А как зовут? Извините за навязчивость, но и отвечаю здесь за  режим
секретности. Фамилия - Келли.
     Я тоже назвался. Он кивнул.
     - Вообще-то, я видел, как вы появились на базе. Ладно, мистер Нивенс,
а как вы насчет того, чтобы промочить горло?
     - Спрашиваете! Кого надо прикончить, чтобы налили?


     - ...и насколько я понимаю, -  говорил  Келли,  -  режим  секретности
здесь нужен, как роликовые коньки кобыле.  Результаты  нашей  работы  надо
публиковать в печати и как можно скорее.
     Я заметил, что  он  совсем  не  производит  впечатление  твердолобого
солдафона. Келли рассмеялся.
     - Поверьте, далеко не  все  "твердолобые  солдафоны"  на  самом  деле
таковы. Они ими только кажутся.
     На это я сказал, что да, мол, маршал Рекстон, например, действительно
не так прост, как можно было бы подумать.
     - Вы с ним знакомы? - спросил Келли.
     - Не то чтобы знаком, но мы встречались с ним  по  работе.  Последний
раз я видел его сегодня утром.
     - Хм... Я никогда не встречался с этим джентльменом лично. Похоже, вы
вращаетесь в более высоких сферах, сэр.
     Я объяснил, что это всего лишь случайный поворот судьбы,  но  тем  не
менее он стал относиться ко мне с гораздо большим уважением.
     Спустя какое-то  время  Келли  принялся  рассказывать  мне  о  работе
лаборатории:
     - Сейчас мы знаем об этих мерзких созданиях больше самого дьявола. Но
известно ли нам,  как  уничтожать  паразитов,  не  убивая  носителя?  Увы.
Разумеется, если бы мы могли заманивать их по одному в какую-нибудь камеру
и усыплять газом, тогда носители оставались бы целы и невредимы. Но знаете
эту старую шутку про то, как ловить птиц? Все,  мол,  очень  просто,  если
можешь подобраться достаточно близко и насыпать ей на хвост соли. Сам я не
ученый - всего лишь полицейский, хотя и числюсь по другому ведомству, - но
я разговаривал с теми, кто здесь работает. И одно  ясно  уже  сейчас:  для
победы в  войне  нужно  биологическое  оружие  -  микроб,  который  кусает
паразита, но не носителя. Вроде бы не так сложно, да? Нам  известны  сотни
болезней, которые смертельны для титанцев - оспа, тиф, сифилис, энцефалит,
болезнь Обермейера, чума, желтая лихорадка и так далее. Беда  в  том,  что
все они убивают и носителей.
     - А нельзя использовать что-нибудь такое, против  чего  у  всех  есть
иммунитет? - спросил я. - Всем, например, делают прививки от тифа. И почти
все вакцинированы от оспы.
     - Ничего не выйдет. Если у носителя есть иммунитет, паразиту  болезнь
не передается. Теперь, когда они научились отращивать себе  этот  наружный
панцирь, все контакты с внешней средой идут у них  через  носителей.  Нет,
нам нужно что-то такое, что наверняка убьет паразита, а у  человека  разве
что насморк вызовет.
     Я хотел что-то ответить, но тут заметил в дверях  Старика,  извинился
перед Келли и встал из-за столика.
     - Что там из тебя Келли выкачивал? - спросил Старик.
     - Ничего не выкачивал, - ответил я.
     - Это тебе только кажется. Ты знаешь, кто он?
     - А должен?
     - Да должен бы. Хотя может,  и  нет.  Он  никому  не  позволяет  себя
фотографировать.  Это  знаменитый  "Б.Дж.Келли",   величайший   криминолог
современности.
     - Тот самый Келли?! Но ведь он не имеет никакого отношения к армии.
     - Почему? Возможно, он в запасе. Но я думаю, ты догадываешься теперь,
насколько важна эта лаборатория. Пойдем.
     - Где Мэри?
     - Сейчас тебе к ней нельзя. Она приходит в себя.
     - С ней... что-нибудь случилось?
     - Я же обещал тебе, что все будет в порядке. Лучше  Стилтона  в  этой
области никого нет. Но нам пришлось копать очень глубоко и преодолевать ее
сопротивление. Это всегда тяжело для объекта.
     Я обдумал его слова и спросил:
     - Ты получил, что хотел?
     - И да, и нет. Мы еще не закончили.
     - А что ты хочешь найти?
     Мы шли по одному из бесконечных подземных коридоров базы, потом зашли
в небольшой кабинет и сели. Старик нажал клавишу коммуникатора на столе  и
сказал:
     - Частная беседа.
     - Да, сэр, - послышалось в ответ. - Мы не будем записывать.
     Одновременно на потолке зажегся зеленый сигнал.
     - Верить им, конечно, нельзя, - пожаловался Старик, - но  по  крайней
мере, пленку не будет слушать никто, кроме Келли. Теперь  о  том,  что  ты
хотел узнать... Хотя, по-правде говоря, я не уверен, что тебе положено это
знать. Да, она твоя жена, но душа ее тебе не принадлежит, а  то,  что  нам
стало  известно,  крылось  слишком  глубоко  в  душе.  Мэри  и   сама   не
подозревала, что там есть.
     Я молчал, и он продолжал задумчиво, обеспокоенным тоном:
     - С другой стороны, может быть, лучше рассказать тебе  что-то,  чтобы
ты понял, о чем я говорю. Иначе ты начнешь дергать  ее,  а  мне  бы  этого
очень не хотелось. Ты невольно можешь вызвать у нее  какой-нибудь  нервный
срыв. Она вряд ли что-то вспомнит - Стилтон работает предельно осторожно -
но ты можешь здорово осложнить ей жизнь.
     Я глубоко вздохнул и сказал:
     - Сам решай.
     - Ладно. Я расскажу тебе кое-что  и  отвечу  на  твои  вопросы  -  на
некоторые из них, - если ты поклянешься никогда не беспокоить на эту  тему
свою жену. У тебя просто нет нужного опыта.
     - Хорошо, сэр. Я обещаю.
     - В общем, не так давно на Земле существовала группа людей  -  культ,
можно сказать, - к которым все остальное человечество относилось  довольно
неприязненно.
     - Я знаю. Уитманиты.
     - А? Откуда ты узнал?  От  Мэри?  Нет,  Мэри  не  могла  ничего  тебе
рассказать; она сама не помнила.
     - Нет, не от Мэри. Сам догадался.
     Старик посмотрел на меня с удивлением и уважением одновременно.
     - Возможно, я тебя недооценивал, сынок. Да, уитманиты. И Мэри была  в
детстве с ними, в Антарктике.
     - Стоп! Они же перебрались из Антарктики...  -  я  напряг  память,  и
нужная дата вдруг всплыла, - ...в 2034-м!
     - Точно.
     - Но тогда Мэри должно быть около сорока.
     - А тебя это беспокоит?
     - В смысле? Нет, видимо. Но этого не может быть.
     - На самом деле может. Хронологически ей действительно около  сорока.
Биологически - примерно двадцать  пять.  А  субъективно  она  еще  моложе,
потому что у нее нет сознательных воспоминаний о жизни до 2050-го.
     - Что ты имеешь в виду?  Я  могу  понять,  что  она  не  помнит  свое
детство, не хочет его вспоминать. Но что означает все остальное?
     - То что я и сказал. Ей ровно столько,  на  сколько  она  выглядит...
Помнишь ту камеру на корабле титанцев, где она начала  что-то  вспоминать?
Лет десять или даже больше Мэри  провела  в  анабиозе  точно  в  таком  же
аквариуме.



                                    28

     С возрастом я не становлюсь грубее и крепче; скорее наоборот - мягче,
сентиментальнее... Мэри, моя любимая жена, плавающая в этой  искусственной
утробе, не живая, не мертвая - законсервированная, словно саранча в  банке
- нет, это было уже слишком.
     Откуда-то издалека вновь донесся голос Старика:
     - Спокойно, сынок. С ней же все в порядке.
     - Ладно... Дальше.
     Внешне жизнеописание Мэри выглядело  довольно  просто,  хотя  элемент
загадочности в нем тоже присутствовал. Ее нашли в болотах под  Кайзервилем
у северного полюса Венеры. Девочка ничего не могла  о  себе  рассказать  и
знала только свое имя - Аллукьера. Никто не счел имя важной деталью, да  и
вряд  ли  кому  пришло  бы  в  голову   искать   связь   между   маленькой
девочкой-найденышем и крахом уитманитов: еще в  2040-м  команда  грузового
корабля, доставлявшего припасы в их колонию в Новый  Сион,  сообщила,  что
там никого не осталось в живых. Целых десять лет  времени  и  двести  миль
непроходимых джунглей разделяли крохотное поселение Кайзервиль  и  забытую
богом колонию уитманитов.
     Неизвестно откуда взявшийся ребенок на Венере?  В  2050-м  году?  Да,
событие невероятное, но на планете не нашлось ни одного человека,  который
заинтересовался бы этим делом и захотел разобраться. Кайзервиль в то время
- это горняки, шлюхи, несколько представителей "Двухпланетной компании" и,
пожалуй, все. А когда целыми  днями  ворочаешь  на  болотах  радиоактивную
грязь, ни сил, ни желания чему-то удивляться уже не остается.
     Девочка росла, называя всех женщин в поселении "мамами" или "тетями",
а игрушки ей заменяли покерные фишки. Со временем поселенцы  сократили  ее
имя и стали называть девочку просто Лукки. Старик не сказал, кто платил за
ее перелет до Земли, да это и не так важно. Главный  вопрос  заключался  в
другом: где она была с тех пор, как Новый Сион поглотили  джунгли,  и  что
случилось с колонией уитманитов?
     Однако ответ на него хранился только в памяти Мэри - вместе с  ужасом
и отчаянием.
     Незадолго до 2040  года  -  примерно  в  то  время,  когда  появились
сообщения о летающих тарелках над Сибирью, или на год-два раньше - титанцы
обнаружили на  Венере  колонию  Новый  Сион.  Как  раз,  видимо,  за  один
сатурнианский год до нападения на Землю. Скорее всего,  они  прилетели  на
Венеру не ради землян, а на разведку. Но может быть, и  наоборот,  титанцы
точно знали, где искать колонистов. Нам известно, что они похищали  землян
в течение двух веков, как минимум, и кто-то  из  последних  пленников  мог
знать, где находится Новый Сион. Здесь темные воспоминания Мэри ничего  не
проясняли.
     Она  видела,  как  титанцы  захватили  колонию,   как   ее   родители
превратились в  зомби,  которые  вдруг  потеряли  к  ней  всякий  интерес.
Очевидно, паразиты не  использовали  Мэри  в  качестве  носителя,  или  же
попробовали и отпустили, решив, что слабенькая девочка-несмышленыш  ни  на
что не годится.  Так  или  иначе,  она  целую  вечность  -  в  ее  детском
восприятии -  оставалась  в  захваченном  поселении:  забытая,  никому  не
нужная,  без  ласки  и  заботы.  Ее  не  трогали,  но  даже  есть  девочке
приходилось то, что удастся стащить. Титанцы, судя  по  всему,  собирались
закрепиться на Венере: в качестве  рабов  они  использовали,  в  основном,
венерианцев, а колонисты-земляне большой роли в их планах  не  играли.  Но
Мэри присутствовала при том, как ее родителей  помещали  в  анабиотический
контейнер - возможно, для использования в дальнейшем против Земли.
     В конце концов, она и сама оказалась  в  таком  контейнере.  Либо  на
корабле титанцев, либо на их базе  на  Венере.  Скорее  всего,  последнее,
поскольку после пробуждения она все еще была на Венере. Тут в  ее  истории
много  неясностей.  Неизвестно,  например,  отличались  ли  паразиты   для
венерианцев от тех, что управляли  колонистами-землянами.  Возможно,  нет:
жизнь и на Венере,  и  на  Земле  имеет  одинаковую  углеродно-кислородную
основу.   Судя   по   всему,   способности    паразитов    изменяться    и
приспосабливаться к окружающей среде  безграничны,  однако  им  приходится
подстраиваться под биохимию  носителя.  Если  бы  жизнь  на  Венере  имела
кремниево-кислотную основу - как на Марсе - или фторовую,  одни  и  те  же
паразиты не могли бы использовать и венерианцев и людей.
     Но важнее всего было то, что случилось с  Мэри  после  извлечения  из
"инкубатора". Планы титанцев захватить  Венеру  провалились  -  во  всяком
случае  она  застала  последние  дни  господства  паразитов.   Ее   начали
использовать в качестве носителя сразу же после анабиоза, но она  пережила
своего паразита.
     Почему он умер? Почему  провалились  планы  титанцев?  Именно  это  и
пытались узнать Старик с доктором Стилтоном,  выискивая  ответы  в  памяти
Мэри.


     - И это все? - спросил я.
     - А по-твоему мало? - ответил Старик.
     - Но тут больше вопросов, чем ответов.
     - На самом деле, нам известно  больше,  -  сказал  он.  -  Но  ты  не
специалист по Венере и не психолог. Я рассказал тебе, что знаю,  чтобы  ты
понял, зачем нам нужна Мэри, и ни о  чем  ее  не  спрашивал.  Будь  с  ней
поласковей, на ее долю и так выпало слишком много горя.
     Совет я пропустил мимо ушей,  решив,  что  с  женой  мы  поладим  без
посторонней помощи.
     - Чего я не могу понять, так это как ты  догадался,  что  Мэри  имеет
какое-то отношение к летающим тарелкам, - сказал я. - Надо думать,  в  тот
первый раз ты тоже взял ее с собой не случайно. И оказался  прав.  Но  как
тебе это удалось? Только серьезно.
     - Сынок, у тебя бывают предчувствия? - озадаченно спросил он.
     - Еще бы!
     - А что такое предчувствие?
     - А? Видимо, ничем на первый взгляд не  подкрепленная  уверенность  в
том, что какое-то событие произойдет или не произойдет.
     - Я бы сказал, что это результат подсознательного осмысления  данных,
о наличии которых ты даже не подозреваешь.
     - Черная кошка в темном угольном погребе в полночь. У  тебя  не  было
вообще никаких данных. И не пытайся меня  уверить,  что  твое  подсознание
обрабатывает информацию, которую ты получишь только на следующей неделе.
     - Вот данные-то как раз были.
     - Как это?
     - Ты помнишь последнюю процедуру, которой подвергается кандидат перед
зачислением в Отдел?
     - Личное собеседование с тобой.
     - Нет, не то.
     - А! Гипноанализ! - Я забыл об  этом  по  той  простой  причине,  что
объект и не должен помнить сеанс гипноанализа. - Ты  хочешь  сказать,  что
знал что-то о Мэри еще тогда? Значит, это не предчувствие?
     -  Тоже  неверно.  У  меня  было  очень  мало  данных:  добраться  до
информации, что кроется у Мэри глубоко в  подсознании,  не  так-то  легко.
Кроме того, я успел забыть то немногое, что удалось узнать. Но  когда  все
это началось, мне сразу пришло в голову, что здесь не обойтись  без  Мэри.
Позже я прослушал пленку с ее гипноинтервью еще раз и тогда только  понял,
что она может знать гораздо больше. Первая попытка ничего не  дала.  Но  я
уже не сомневался, что Мэри сможет рассказать что-то еще.
     Я задумался.
     - Веселую жизнь ты ей устроил, чтобы добраться до этой информации.
     - Ничего другого мне не оставалось. Извини.
     - Ладно. - Я помолчал, затем спросил: - Слушай, а  что  было  в  моем
гипноинтервью?
     - Тебе этого знать не положено.
     - Да брось ты.
     - И я не мог бы тебе рассказать, даже если бы захотел. Я  его  просто
не слушал, сынок.
     - Как это?
     - Распорядился, чтобы пленку прослушал мой  заместитель.  Он  сказал,
что для меня там нет ничего интересного. Я и не стал слушать.
     - Да? Что ж, спасибо.
     Он лишь проворчал в ответ что-то неразборчивое. Мы с ним вечно ставим
друг друга в неловкое положение.



                                    29

     Паразиты на Венере  умерли  от  какой-то  болезни,  которую  они  там
подцепили - в этом, по крайней мере, мы  почти  не  сомневались.  Поначалу
Старик рассчитывал вытащить из летающей тарелки тех людей, что  плавали  в
анабиотических контейнерах, оживить их и допросить, но теперь мы  вряд  ли
могли надеяться, что быстро получим подтверждение: пока Старик рассказывал
мне о Мэри, из Пасс-Кристиан сообщили, что тарелку удержать не удалось, и,
чтобы она не досталась титанцам, на нее сбросили бомбу.
     Короче, другого источника информации, кроме Мэри, у нас не было. Если
какая-то болезнь на Венере  оказалась  смертельной  для  титанцев,  но  не
принесла вреда людям -  Мэри,  во  всяком  случае,  выжила,  -  тогда  нам
оставалось проверить их все и определить, что это за болезнь.  Хорошенькое
дело! Все равно что проверять  каждую  песчинку  на  берегу  моря.  Список
венерианских болезней, которые не  смертельны  для  человека,  а  вызывают
только легкое недомогание, просто огромен.  С  точки  зрения  венерианских
микробов, мы, видимо, не слишком съедобны. Если, конечно, у них есть точка
зрения, в чем я лично сомневаюсь, что бы там ни говорил доктор Макилвейн.
     Проблема осложнялась тем, что на Земле хранилось весьма  ограниченное
число  живых  культур  болезнетворных  микроорганизмов  Венеры.   Это,   в
общем-то, можно  было  поправить  -  но  лет  так  за  сто  дополнительных
исследований чужой планеты.
     А тем временем приближались заморозки. Режим "Загар" не мог держаться
вечно.


     Оставалось искать ответ там, где, ученые надеялись, его можно найти -
в памяти Мэри. Мне это совсем не нравилось, но поделать я ничего  не  мог.
Сама  Мэри,  похоже,  не  знала,  зачем  ее  вновь  и  вновь  погружают  в
гипнотический транс. Вела  она  себя  достаточно  спокойно,  но  усталость
чувствовалась: круги под глазами и все такое. В конце концов я не выдержал
и сказал Старику, что это пора прекращать.
     - Ты же сам понимаешь, что у нас нет другого выхода,  -  тихо  сказал
Старик.
     - Черта с два! Если вы до сих пор не  нашли,  что  искали,  то  и  не
найдете уже.
     - А тебе известно, сколько требуется времени, чтобы проверить  _в_с_е
воспоминания человека, даже если ограничиться каким-то отдельным периодом?
Ровно столько же, сколько этот период длился! То, что мы ищем - если у нее
вообще есть  нужная  нам  информация,  -  может  оказаться  каким-то  едва
уловимым штрихом ее воспоминаний.
     - Вот именно "если есть"! - повторил я за ним. - Вы сами  в  этом  не
уверены. Знаешь, что... Если с Мэри что-то случится - выкидыш или еще  что
- я тебе своими руками шею сверну.
     - Если мы не добьемся результатов, - сказал он спокойно, - ты сам  не
захочешь ребенка. Тебе что, понравится если твои  дети  станут  носителями
для титанцев?
     Я закусил губу.
     - Почему ты оставил меня на базе, а не отправил в Россию?
     - Ты нужен мне здесь, рядом с Мэри, чтобы утешать ее и успокаивать, а
ты ведешь себя как испорченный ребенок. И кроме того, лететь в Россию  уже
не нужно.
     - Как это? Что случилось? Кто-то из агентов раздобыл информацию?
     -  Если  бы  ты,  как  положено  взрослому  человеку,  хоть   изредка
интересовался новостями, тебе не пришлось бы задавать глупые вопросы.
     Я торопливо вышел, узнал, что происходит в большом мире  и  вернулся.
Оказалось, что на этот  раз  я  прозевал  сообщение  об  охватившей  целый
континент Азиатской чуме, вторым по  значимости  событии  после  нападения
титанцев.  Эпидемия  такого  масштаба  последний  раз  была  на  Земле   в
семнадцатом веке.
     Новости не укладывались в голове. Согласен,  они  все  там  в  России
ненормальные. Но здравоохранение  и  санитария  поставлены  у  них  весьма
неплохо; там это делается "под гребенку" и без всяких глупостей.  Чтобы  в
стране разразилась эпидемия, необходимо буквально  нашествие  крыс,  вшей,
блох и прочих классических переносчиков заразы. А русские  бюрократы  даже
Китай вычистили до  такой  степени,  что