к нам собаки - понятное дело, с паразитами.
     За всю войну только один раз использовалось ядерное  оружие  -  чтобы
уничтожить  летающую   тарелку,   которая   приземлилась   неподалеку   от
Сан-Франциско, к югу от Берлингейма. Уничтожили ее в полном соответствии с
действующей  военной  доктриной,  но  в  данном   случае   сама   доктрина
подверглась резкой критике: тарелку нужно было захватить для изучения. Сам
я, правда, больше симпатизировал тем, кто сначала  стрелял,  а  разбирался
после.
     К тому времени, когда действие  "Темпуса"  стало  ослабевать,  я  уже
достаточно хорошо представлял себе положение Соединенных Штатов, но даже в
Канзас-Сити мне не приходило  в  голову,  что  наши  дела  идут  настолько
скверно. На страну, словно плотный туман, опустился Страх. Друзья стреляли
в друзей, жены разоблачали мужей и так далее. Малейший  слух  о  появлении
титанца вмиг собирал на улице толпу, и суд Линча  стал  обычным  явлением.
Постучав ночью кому-нибудь в дверь, можно  было,  скорее  всего,  получить
пулю. Все честные люди оставались по  ночам  дома,  а  по  улицам  бродили
только собаки.
     От  того,  что  в   большинстве   случаев   слухи   о   титанцах   не
подтверждались,  ситуация  не  становилась  менее  опасной.  И  вовсе   не
эксгибиционизм заставлял  так  много  людей  ходить  нагишом,  хотя  режим
"Загар" допускал узенькие обтягивающие трусы и  бюстгальтеры.  Даже  самый
минимум одежды вызывал подозрительные взгляды,  а  подозрения,  случалось,
приводили к слишком поспешным действиям. Панцири для позвоночника  и  плеч
никто  уже  не  носил:  титанцы  быстро  научились  делать  такие  же,  но
использовали в своих целях. Особенно запомнился мне случай  с  девушкой  в
Сиэтле. На ней были только босоножки, а в руке - средних размеров  женская
сумочка, но один из добровольцев-патрульных - видимо, у него  уже  нюх  на
паразитов развился - заметил, что она не выпускает сумочки из правой руки,
даже когда достает мелочь.
     Девушка осталась жива: он отстрелил ей руку у запястья. Возможно,  ей
уже пересадили новую, поскольку этих "запасных частей"  хватало  теперь  с
избытком. Когда патрульный открыл сумочку, паразит тоже был  еще  жив,  но
прожил он всего несколько секунд.
     Почти сразу после этого эпизода действие  "Темпуса"  прекратилось,  о
чем я и сообщил сестре.
     -  Не  беспокойтесь,  -  ответила  она.  -  Это  вредно.  А   теперь,
пожалуйста, поработайте пальцами на правой руке.
     Пока я сгибал и разгибал пальцы, они с  врачом  за  считанные  минуты
напылили мне суррогатную кожу.
     - Для грубой работы пользуйтесь перчатками, - сказал  врач.  -  Через
неделю придете ко мне.
     Я поблагодарил их и отправился в  штаб.  Первым  делом  мне  хотелось
отыскать Мэри, но оказалось, что она все еще в "Косметике".



                                    25

     - Как руки? - спросил Старик.
     - Ничего. Фальш-кожа на неделю. Завтра мне прирастят ухо.
     Он нахмурился.
     - Времени нет, чтоб прижилось. Тебе нужно будет зайти в  "Косметику".
Пусть сделают искусственное.
     - Я и без уха пока могу, - сказал я. - Зачем мне  искусственное?  Или
ты задумал для меня новый образ?
     - Не совсем... Однако теперь ты уже знаешь, что происходит в  стране,
и я хочу знать твое мнение.
     "Интересно, что он имеет в виду?" - подумал я, затем сказал:
     - Плохи наши дела. Все следят друг за другом. Все равно что в России.
     - Хм-м-м... Кстати, если уж мы заговорили о  России,  куда  по-твоему
легче проникнуть: в Россию или в красную зону?
     - В смысле? - Я бросил на него подозрительный взгляд. - С  каких  это
пор ты позволяешь агентам выбирать задания?
     - Я просто хотел услышать твое мнение, как профессионала.
     - М-м-м... У меня  слишком  мало  информации;  А  что,  паразиты  уже
захватили Россию?
     - Вот это-то мне и нужно узнать.
     Я вдруг понял, что Мэри была права: агентам не следует жениться.
     - В это время года я бы, наверно, отправился через Гуанчжоу.  Или  ты
планируешь выброску с парашютом?
     - А с чего ты решил, что  я  хочу  отправить  тебя  туда?  -  спросил
Старик. - Гораздо проще и легче узнать все в красной зоне.
     - Ой ли?
     - Наверняка.  Если  они  высаживались  где-нибудь  еще,  кроме  этого
континента, титанцы в красной зоне  знают,  где  именно.  Зачем  же  тогда
лететь за полмира?
     Пришлось  отложить  оформившийся  было  план,  где  я  фигурировал  в
качестве индийского торговца, путешествующего с женой,  и  я  задумался  о
словах Старика. Может быть... Может быть...
     - Но как теперь попасть в красную зону? - спросил я. - С  пластиковым
паразитом на плечах? Меня поймают на первых же прямых переговорах.
     - Не сдавайся так сразу. Туда отправились уже четыре агента.
     - Они вернулись?
     - М-м-м, нет. Пока нет.
     - Ты что, решил, что я уже слишком долго числюсь в списке на  выплату
жалования?
     - Я думаю, те четверо применяли неверную тактику.
     - Да уж наверно.
     - Тут главное убедить их, что ты перебежчик. Как тебе идея?
     Идея действительно была сногсшибательная. Я даже не сообразил  сразу,
что ему ответить.
     - Может быть, для начала поручить мне  что-нибудь  попроще?  Могу  я,
например, поработать сутенером  где-нибудь  в  Панаме?  Или  порубить  для
практики несколько человек топором? Входить в роль нужно постепенно.
     - Ладно, полегче, - сказал он. - Возможно, это непрактично...
     - Да ну тебя!
     - ...но ты, я думаю, справился бы. Никто из  моих  агентов  не  знает
паразитов лучше тебя. И видимо, ты неплохо отдохнул, если не считать,  что
чуть-чуть прижег пальцы.  Хотя,  может  быть,  нам  лучше  забросить  тебя
куда-нибудь недалеко от Москвы, чтобы ты осмотрелся  там  и  сообщил  свои
выводы. В общем, подумай. Два дня у тебя  еще  есть,  так  что  можешь  не
дергаться.
     - Ну спасибо. Огромное тебе спасибо. - Я решил переменить тему. - Что
ты запланировал для Мэри?
     - А это разве тебя касается?
     - Она - моя жена.
     - Знаю.
     - Черт побери! Ты не хочешь пожелать мне счастья? Или хотя бы удачи?
     - Мне иногда кажется, - произнес он медленно, - что удачи  у  тебя  и
так хоть отбавляй. Однако прими мое благословение, если оно чего-то стоит.
     - Хм... Спасибо. - До меня иногда не сразу доходит. И как-то  мне  не
приходило  до  этой  минуты  в  голову,  что  столь  удобным   совпадением
увольнений мы с Мэри обязаны Старику. - Знаешь, папа...
     - Что такое?
     Уже второй раз за месяц я назвал Старика папой, и  это  его,  видимо,
насторожило.
     - Ты ведь с самого начала рассчитывал, что мы с Мэри поженимся, да? У
тебя так и было запланировано?
     - А? Бог с тобой! Я верю в свободу воли, сынок, и в  свободу  выбора.
Вам обоим полагались увольнительные, а все остальное - случайность.
     - Да? Случайностей не бывает. Во всяком случае, когда ты  поблизости.
Однако ладно. Исходом событий  я  доволен.  А  насчет  работы...  Дай  мне
немного времени. Я обдумаю, что тут можно сделать. И зайду в  "Косметику",
поинтересуюсь насчет резинового уха.



                                    26

     В конце концов мы решили проникнуть в красную зону. Однако  аналитики
из Отдела сочли, что у "липового" перебежчика нет никаких шансов. Основной
вопрос тут: "Как  человек  становится  перебежчиком?  Почему  титанцы  ему
верят?"  Ответ  напрашивается  сам  собой:  паразит  знает  мысли   своего
носителя. Если, подчинив себе мозг человека, титанец чувствует, что тот по
природе своей ренегат и готов продаться,  тогда,  может  быть,  он  сочтет
необходимым использовать его не как носителя, а как перебежчика. Но первым
делом паразит все-таки проверит, насколько у человека подлая душа.
     Мы сделали такой  вывод  исходя  из  чисто  человеческой  логики,  но
паразиты должны ей  подчиняться,  потому  что  они  могут  ровно  столько,
сколько могут их носители.  Меня  же,  по  словам  наших  психоаналитиков,
нельзя выдать за перебежчика  даже  при  помощи  гипнотического  внушения.
Узнав об их решении, я совершенно искренне сказал "Аминь".
     Возможно, действия титанцев, "освобождающих" носителей, покажутся вам
нелогичными - даже при том, что они знали: эти носители по характеру рабы.
Но из них-то и формировалась  присягнувшая  на  верность  паразитам  пятая
колонна. Слово "верность" здесь выглядит как-то нелепо, но в  человеческих
языках нет специального слова, чтобы охарактеризовать подобную низость. Мы
не сомневались, что ренегаты проникают в зеленую зону, но пойди отличи его
от нормального человека. В общем, вылавливать их было совсем нелегко.


     Долго готовиться к заброске мне не пришлось. Я освежил  под  гипнозом
несколько языков, которые могли пригодиться, причем особый упор сделал  на
жаргонизмах. Затем получил новую внешность, документы, легенду  -  короче,
новую личность - и большую сумму денег. Для  связи  мне  выдали  последнюю
модель передатчика, работающего в УКВ  диапазоне,  и  размером  не  больше
хлебного батона - одним словом,  прелесть.  Плюс  энергоблок  с  идеальной
экранировкой, который не учует ни один радиационный счетчик.
     Планировалось, что меня забросят  сквозь  их  радарный  щит,  но  под
прикрытием мощных помех, которые  должны  на  время  "свести  с  ума"  все
приборы станций слежения. После чего мне положено было выяснить,  захвачен
ли русский блок паразитами, и передать информацию на любую из  космических
станций в  пределах  видимости.  Я  имею  в  виду,  в  пределах  видимости
приборов. Без них мне станцию не разглядеть,  и  я  не  верю,  когда  люди
говорят, что способны отыскать их на небе невооруженным  глазом.  Выполнив
задание, я мог с чистой совестью  уходить,  уезжать,  уползать  -  короче,
правдами и неправдами пробираться за границу. Если сумею.
     Однако случилось так, что все эти приготовления оказались ни к  чему.
В районе городка Пасс-Кристиан села летающая тарелка,
     Всего третья тарелка, чья посадка была  замечена.  Первую,  в  районе
Гриннела, паразиты сумели спрятать; от второй, под Берлингеймом,  осталось
только радиоактивное  воспоминание.  Но  ту,  что  села  у  Пасс-Кристиан,
засекли радары и видели на земле.
     Засекли ее с космической станции "Альфа", но отметили  как  "довольно
крупный  метеорит".  Ошибка   объясняется   высокой   скоростью   объекта.
Примитивные радарные устройства  шестидесятилетней  давности  неоднократно
замечали в прошлом  летающие  тарелки,  особенно  когда  они,  двигаясь  в
атмосфере с небольшой скоростью, проводили разведку. Современные же радары
оказались настолько "совершенны", что  просто  не  могли  засечь  летающую
тарелку. Все  дело  в  специализации.  Аппаратура  транспортного  контроля
регистрирует только летающие машины в  воздухе.  Оборонные  системы  видят
только то, что им и положено видеть.  Чувствительные  приборы  работают  в
интервале от атмосферных скоростей до пяти миль в  секунду;  более  грубые
замечают все от низкоскоростных ракет до объектов, движущихся со скоростью
около десяти миль в секунду.
     Есть и другие системы избирательного действия, но ни одна из  них  не
фиксирует объекты со скоростью  больше  десяти  миль  в  секунду  -  кроме
орбитальных регистраторов метеоритной активности,  а  они  не  подчиняются
военному ведомству. Потому-то  никто  сразу  и  не  заподозрил,  что  этот
"гигантский метеорит" может оказаться летающей тарелкой.
     Однако ее посадка не осталась незамеченной. Когда тарелка садилась  в
районе Пасс-Кристиан, в десяти милях от Галфпорта  патрулировал  побережье
красной зоны подводный крейсер "Роберт Фултон". Он двигался, выставив  над
поверхностью моря одни только рецепторы, и, когда тарелка снизила скорость
(по данным орбитальной станции - с пятидесяти  трех  миль  в  секунду)  до
верхнего предела чувствительности радара, на контрольных экранах  крейсера
вдруг возник новый объект.
     Возник из ниоткуда, снизил скорость до  нуля  и  исчез.  Но  дежурный
оператор засек координаты последнего сигнала - оказалось, это в нескольких
милях от берега Миссисипи. Капитан крейсера очень удивился: след на экране
радара не мог  означать  космический  корабль,  поскольку  они  просто  не
тормозят с пятидесятикратными перегрузками. Ему не пришло  в  голову,  что
паразитам такие перегрузки, возможно,  нипочем.  Тем  не  менее  он  решил
разобраться и направил крейсер в устье Миссисипи.
     Первый его рапорт гласил: "К западу  от  Пасс-Кристиан  на  Миссисипи
совершил посадку космический корабль". Второе было еще короче:  "Высаживаю
группу захвата".
     Если бы я в то время не готовился в Отделе к заброске, меня наверняка
не взяли бы с  собой  -  все  происходило  слишком  быстро.  Зазвонил  мой
телефон. От неожиданности я ударился головой о корпус проекционной  машины
и выругался. Тут же послышался голос Старика:
     - Ко мне! Быстро!
     Отправились мы той же компанией, с которой началась вся  эта  история
много недель - или лет? - назад: Старик, Мэри и я. Только в воздухе, когда
мы, нарушая все ограничения по скорости, рванули на юг, Старик объяснил, в
чем дело.
     - Но почему только наша "семейка"? - спросил я. - Туда надо направить
целую десантную часть.
     - Уже направлена, -  серьезным  тоном  ответил  Старик,  затем  вдруг
ухмыльнулся. - А что ты так беспокоишься? В наступление идет  неустрашимое
семейство Кавано. А, Мэри?
     Я фыркнул.
     - Если ты опять хочешь поручить нам роль брата и сестры,  тебе  лучше
подыскать другого агента.
     - Ладно, но ты  по-прежнему  защищаешь  ее  от  собак  и  посторонних
мужчин, - сказал Старик.  -  Ты  понял?  И  от  собак,  и  от  мужчин.  Не
исключено, сынок, что сегодня решается все.
     Он перебрался к пульту связи,  задвинул  переборку  и  склонился  над
коммуникатором. Я повернулся к Мэри. Она прижалась ко мне и шепнула:
     - Привет, братишка.
     Я сжал ее посильнее.
     - Если ты и дальше будешь называть меня "братишкой", кого-то придется
отшлепать.



                                    27

     Поначалу нас чуть не сбили свои же, затем придали  для  сопровождения
два "Черных ангела", которые и доставили машину  к  флагманскому  кораблю,
откуда  руководил  операцией  маршал  Рекстон.  Мы  сравняли  скорость   с
флагманом, и он принял нас на борт, подцепив якорной петлей. Маневр,  надо
заметить, не для слабонервных.
     Рекстон хотел было "отшлепать нас и отослать домой", но  со  Стариком
такие шутки не проходят. В конце концов нас выгрузили прямо в воздухе, и я
посадил машину на шоссе у побережья, к  западу  от  Пасс-Кристиан  -  могу
добавить, что я чуть не  поседел,  когда  при  заходе  на  посадку  кто-то
выпустил по нашей машине ракету типа "земля-воздух". И вокруг, и над  нами
продолжался бой, но около самой тарелки было на удивление спокойно.
     Инопланетный корабль высился над шоссе всего в сорока ярдах  от  нас.
Выглядел он так  же  зловеще  и  убедительно,  как  глупо  и  ненатурально
смотрелась  та  подделка  из  пластика  в  Айове  -  огромный  диск,  чуть
наклоненный в нашу сторону. При посадке тарелка раздавила дом, один из тех
особняков с остроконечными крышами, что строят там вдоль всего  побережья,
и теперь сидела между развалинами дома и стволом толстенного дерева.
     Из-за того, что тарелка стояла наклонно, нам  хорошо  было  видно  ее
верхнюю часть с металлической полусферой около двенадцати футов  диаметром
в центре - без сомнения, вход в шлюзовую камеру. Полусфера висела футах  в
шести-восьми над корпусом тарелки. Я не видел, на  чем  она  держится,  но
полагал, что там должна  быть  центральная  колонна,  как  у  тарельчатого
клапана. Почему они не закрылись и не взлетели, тоже  было  понятно:  шлюз
искорежила  и  заклинила  своим  корпусом  "болотная   черепаха",   легкий
плавающий танк из группы захвата, высаженный с "Роберта Фултона".
     Хочу, чтобы вы запомнили эти имена: командир танка лейтенант  Гилберт
Калхаун из Ноксвилла,  механик-водитель  Флоренс  Березовская,  и  стрелок
Букер Т.У.Джонсон. Когда мы приземлились, все они были уже мертвы.
     Едва наша машина опустилась на дорогу, ее окружил  взвод  десантников
под  командованием  молодого  розовощекого  офицера,  которому   явно   не
терпелось кого-нибудь пристрелить. Увидев Мэри, он немного поутих, но  все
равно не разрешил приблизиться к тарелке, пока не получил согласие  своего
непосредственного командира, который в свою очередь связался  с  капитаном
"Фултона".  Учитывая,  что  тому,  скорее  всего,  пришлось   говорить   с
Вашингтоном, разрешение мы получили довольно быстро.
     Ожидая ответа, я наблюдал за сражением в воздухе и, по правде говоря,
был рад, что не принимаю в нем участия. Потери ожидались большие, и многие
уже полегли. За  нашей  машиной  лежало  тело  мальчишки  -  от  силы  лет
четырнадцати. Он все еще сжимал  в  руках  реактивный  гранатомет,  а  его
плечи, где еще недавно сидел титанец,  покрывала  красная  сыпь.  Я  сразу
насторожился: возможно, паразит сполз и умер,  но  кто  знает,  может,  он
сумел перебраться на солдата, который заколол мальчишку штыком.
     Пока я обследовал тело, Мэри с молодым  морским  офицером  отошли  по
шоссе в сторону. Опасение, что паразит еще жив и может быть где-то  рядом,
заставило меня обогнать их.
     - Иди в машину, - сказал я.
     Она бросила взгляд вдоль дороги: глаза ее возбужденно блестели.
     - Я подумала, что, может быть, мне удастся пострелять.
     - Здесь она в безопасности, - сказал молодой  офицер.  -  Мы  надежно
удерживаем их довольно далеко отсюда.
     Я сделал вид, что не слышу его.
     - Послушай, ты, кровожадная хищница! Быстро в машину, или я  затолкаю
тебя туда силой!
     - Хорошо, Сэм, - она двинулась к машине и забралась внутрь.
     Я повернулся к молодому офицеру.
     - Что ты на  меня  уставился?  Не  нравлюсь?  -  Совсем  недавно  эта
местность кишела паразитами, и я здорово нервничал.
     - Не особенно. - Он смерил меня взглядом. - Там, откуда  я  родом,  с
дамами так не разговаривают.
     - Вот и отправлялся бы туда, откуда ты родом, черт побери! -  рявкнул
я, повернулся и пошел к машине. Старика тоже не  было  видно,  и  мне  это
совсем не нравилось.
     Возвращаясь с запада, затормозила рядом санитарная машина.
     - Дорога до Паскагулы свободна? - спросил водитель.
     Река Паскагула в тридцати милях к востоку от места посадки  считалась
янтарной зоной: одноименный городок на восточном берегу в устье реки был в
зеленой зоне, но в шестидесяти-семидесяти милях к западу по этой же дороге
находился Нью-Орлеан, город с самой высокой концентрацией паразитов  южнее
Сент-Луиса. Враги прибывали оттуда, а наша ближайшая база была в Мобиле.
     - Не знаю, не слышал, - ответил я.
     Он сжал зубами костяшку пальца.
     - А черт, ладно. Сюда прорвался - может, и назад прорвусь.
     Турбины взвыли, и он унесся прочь. Я продолжал высматривать Старика.
     Хотя на земле сражение переместилось в сторону от тарелки, в  воздухе
бой продолжался чуть ли не прямо над нами. Я следил за белыми росчерками в
небе, пытаясь понять, кто есть кто, и как они сами это определяют.  Вскоре
откуда-то  появилась  большая  транспортная  машина,   резко   затормозила
реактивными двигателями, и оттуда посыпались десантники. Издалека я не мог
разглядеть, есть у них паразиты или нет,  но  по  крайней  мере  транспорт
появился с востока.
     Потом  я  заметил  Старика.  Тот  разговаривал  с  командиром  группы
захвата. Я подошел и вмешался в разговор:
     - Босс, по-моему, пора давать  ходу.  Сюда  еще  минут  десять  назад
должны были сбросить атомную бомбу.
     - Не беспокойтесь, - сказал командир. - Концентрация паразитов  здесь
настолько мала, что не заслуживает даже игрушечной бомбы.
     Я уже хотел спросить, откуда он знает,  что  паразиты  придерживаются
такого же мнения, но вмешался Старик: