о, - сказал Рекстон. - А как насчет России?
     На этот вопрос никто ответить не мог. Слишком большая  страна,  чтобы
оккупировать, и  слишком  большая,  чтобы  не  обращать  внимания.  Третья
мировая война не решила никаких связанных с Россией проблем, да и  никакая
война не сможет их решить. Однако паразиты могут  устроиться  там,  как  у
себя дома.
     - Когда время подойдет, мы с этим разберемся, -  сказал  Президент  и
провел пальцем по карте. - Связь с восточным побережьем нормальная?
     - Похоже, все в порядке, сэр, - сказал  Рекстон.  -  Видимо,  они  не
трогают транзитные сообщения. Тем не менее я  распорядился  перевести  всю
военную связь на спутниковую трансляцию. - Он взглянул на палец с  часами.
- Сейчас работает станция "Гамма".
     - Хм-м-м... Эндрю, а могут эти твари захватить космическую станцию? -
спросил Президент.
     - Откуда мне знать? - раздраженно ответил  Старик.  -  Я  понятия  не
имею, на что способны их корабли. Скорее  всего,  они  попытаются  сделать
это, заслав туда лазутчиков на ракетах, доставляющих припасы.
     Завязалась дискуссия о том, захвачены ли уже космические станции  или
нет: режим "Голая спина" на их не распространялся. Хотя мы и финансировали
их, и строили сами, формально они считались территорией ООН.
     - На этот счет можете не беспокоиться, - сказал Рекстон.
     - Почему? - спросил Президент.
     - Наверно, я единственный из всех собравшихся, кому довелось  служить
на орбитальной станции. И могу сказать, джентльмены, там всегда  одеваются
так же, как одеты сейчас мы. Появиться на станции полностью одетым это все
равно что здесь выйти в пальто на пляж. Однако мы сейчас убедимся. - И  он
отдал распоряжение своему помощнику связаться со станцией.
     Президент вернул взгляд на карту.
     - Насколько нам известно,  вся  эта  зараза  расползается  отсюда,  -
сказал он, ткнув пальцем в Гриннел в штате Айова.
     - Насколько нам известно, - согласился Старик.
     - О боже! - выдохнул я, и все повернулись ко мне.
     - Продолжай, - сказал Президент.
     - До того  как  меня  спасли,  было  еще  три  посадки.  Это  я  знаю
совершенно точно.
     Старик уставился на меня в полном недоумении.
     - Ты уверен, сынок? Я полагал из тебя выжали все, что можно.
     - Конечно, уверен.
     - Почему ты об этом не сказал?
     - Просто я до сих пор ни разу об этом не  вспоминал.  -  Я  попытался
объяснить им, каково это - находиться во власти  паразита,  когда  знаешь,
что происходит, но все кажется тебе будто в тумане, одинаково важным  и  в
то же время одинаково неважным. От этих воспоминаний мне даже не  по  себе
стало. Я, вообще-то, не из слабонервных, но рабство у  титанцев  бесследно
не проходит.
     - Не волнуйся, сынок,  -  сказал  Старик,  а  Президент  успокаивающе
улыбнулся.
     - Главный вопрос в том, где они приземлились. Может быть,  мы  сумеем
захватить корабль, - сказал Рекстон.
     - Сомневаюсь.  При  первой  посадке  они  замели  следы  буквально  в
считанные часы, - ответил Старик и задумчиво  добавил:  -  Если  это  была
первая посадка.
     Я подошел к карте и попытался вспомнить, даже вспотел.  Затем  указал
на Нью-Орлеан.
     - Один, я почти уверен, сел здесь, - сказал я, продолжая  есть  карту
глазами. - А про два других не знаю.
     - Вы что, не можете вспомнить? - взвился Мартинес. - Думайте, молодой
человек, думайте!
     - Я действительно  не  знаю.  Мы  никогда  не  знали,  что  планируют
хозяева, практически  никогда.  -  Я  напрягся  так,  что  у  меня  голова
заболела, затем  показал  на  Канзас-Сити.  -  Сюда  я  посылал  несколько
сообщений, но опять-таки не знаю, то ли это заказы на доставку  ячеек,  то
ли еще что.
     Рекстон взглянул на карту.
     - Будем считать, что около Канзас-Сити тоже была  посадка.  Я  поручу
своим специалистам разобраться.  Если  рассматривать  это  как  задачу  по
анализу  материально-технического  снабжения  противника,  мы,   возможно,
выясним, где сел еще один корабль.
     - Или не один, - поправил его Старик.
     - А? Да. Или не один. - Рекстон повернулся и застыл у карты.



                                    16

     Задним умом все крепки. Когда  приземлилась  первая  тарелка,  угрозу
можно было устранить одной  бомбой.  Когда  Старик,  Мэри  и  я  проводили
разведку в районе Гриннела, мы сами могли бы  уничтожить  всех  паразитов,
если бы только знали, где их искать.
     Если бы режим "голая спина" ввели хотя  бы  к  концу  первой  недели,
одного этого оказалось бы достаточно, чтобы справиться с  захватчиками.  А
так, мы быстро поняли, что в качестве наступательной меры  режим  себя  не
оправдал. Как способ обороны, он  был  полезен:  незараженные  районы,  во
всяком случае, такими и оставались. В отдельных случаях мы  даже  добились
успехов в наступлении: удалось  очистить  зараженные,  но  не  захваченные
полностью города. Вашингтон, например, и Нью-Филадельфию. Нью-Бруклин, где
я мог указать конкретные адреса. Все восточное побережье  на  карте  стало
зеленым.
     Но по мере поступления информации из центральных районов, в  середине
карты расползалось большое красное пятно. Теперь, когда настенную карту  с
булавками заменила огромная, с масштабом десять миль на дюйм,  электронная
панель во всю стену конференц-зала, сердце страны горело  ярким  рубиновым
огнем.  Панель,  разумеется,  только  дублировала  сигналы   из   военного
ведомства;  оригинал  находился  на  одном  из  подземных  ярусов   Нового
Пентагона.
     Страна разделилась на две части, словно  какой-то  гигант  пролил  на
равнинные области в центре красную краску. По краям захваченной паразитами
полосы шли две янтарные ленты - только там на самом деле  велись  активные
действия, в местах, где в пределах прямой  видимости  был  возможен  прием
стереопередач как вражеских станций, так и тех, что еще оставались в руках
свободных людей. Одна начиналась неподалеку  от  Миннеаполиса,  огибала  с
запада Чикаго и с востока Сент-Луис, а дальше  змеилась  через  Теннеси  и
Алабаму к Мексиканскому заливу. Вторая тянулась через  Великие  равнины  и
заканчивалась у Корпус-Кристи.  Эль-Пасо  находился  в  центре  еще  одной
красной зоны, несоединенной с основной.
     Я сидел один и  пытался  представить  себе,  что  происходит  в  этих
пограничных районах. Президент отправился на встречу Кабинета министров  и
взял с собой Старика. Рекстон  со  своими  чинами  отбыл  чуть  раньше.  Я
остался ждать, просто потому, что шататься без дела по Белому дому  как-то
не тянуло. Сидел и с волнением глядел на панель-карту, где  янтарные  огни
то и дело сменялись красными и,  гораздо  реже,  красные  -  зелеными  или
янтарными.
     Мне очень хотелось знать, как  посетитель  без  официального  статуса
может получить в Белом доме завтрак. Встал я в четыре утра, но с  тех  пор
выпил только чашечку кофе, приготовленного  камердинером  Президента.  Еще
больше хотелось в туалет. Наконец я не выдержал и начал  пробовать  двери.
Первые две оказались запертыми, но третья вела как раз туда,  куда  нужно.
Поскольку таблички "Исключительно для Президента" там  не  было,  я  решил
воспользоваться.
     Когда я вернулся, в зале меня ждала Мэри.
     Я захлопал глазами.
     - Я думал, ты с Президентом.
     - Меня вытурили, - сказала она, улыбнувшись. - Там пока Старик.
     Я решился.
     - Знаешь, я давно хотел поговорить с тобой, но  до  сих  пор  все  не
удавалось. Похоже, я э-э-э... Короче говоря, мне не следовало... Я имею  в
виду, что Старик сказал... - Я  умолк,  обнаружив,  что  здание  тщательно
отрепетированной речи лежит в руинах, и наконец выдавил: - В общем, я  был
не прав.
     Она тронула меня за руку.
     - Сэм. Ну что ты, успокойся. Из того, что  ты  знал,  выводы  у  тебя
сложились вполне логичные. Но для меня самое главное, что  ты  сделал  это
ради меня. Остальное не имеет значения, и  я  счастлива,  что  у  нас  все
по-старому.
     - З-э-э... Только не  будь  такой  благородной  и  всепрощающей.  Это
невыносимо.
     Она весело улыбнулась, но эта улыбка  показалась  мне  уже  не  такой
мягкой как первая.
     - Сэм, мне кажется, тебе нравится,  чтобы  в  женщинах  было  немного
стервозности.  Хочу  тебя  предупредить,  я  это  умею.  Ты,  видимо,  еще
переживаешь из-за той пощечины. Мы можем  рассчитаться.  -  Она  протянула
руку и легонько шлепнула меня по щеке. - Ну вот, мы в расчете, и можешь об
этом забыть.
     Выражение ее лица внезапно изменилось. Она размахнулась и - я  думал,
у меня голова отвалится.
     - А это, - произнесла она зловещим шепотом, - за ту, что  я  получила
от твоей подружки!
     В ушах у меня звенело, комната плыла перед глазами. Впечатление  было
такое, будто меня огрели дубиной. Мэри смотрела настороженно и непокорно -
даже зло, если раздутые трепещущие ноздри о чем-нибудь говорят.  Я  поднял
руку, и она напряглась, но я просто хотел потрогать щеку.
     - Она вовсе не моя подружка, - сказал я растерянно.
     Мы посмотрели друг на друга и одновременно расхохотались. Мэри обняла
меня за шею, затем, все еще смеясь, уронила голову на правое плечо.
     - Прости, Сэм, - произнесла она, борясь со смехом. - Каюсь, ты  ничем
этого не заслужил. Во всяком случае, мне следовало сдержаться  и  не  бить
тебя так сильно.
     - Черта с два ты  в  чем-то  раскаиваешься,  -  проворчал  я.  -  Так
вломила, что чуть шкуру не содрала.
     - Сэм, бедненький, - Мэри дотронулась до горящей щеки. - Она в  самом
деле не твоя подружка?
     - Да нет же, что и обидно. Хотя я старался.
     - Не сомневаюсь. А кто же твоя подружка?
     - Ты, колдунья.
     - Теперь да, - подтвердила она. - Вся твоя. Если ты согласен.  Я  уже
говорила тебе. Оплачена, куплена - можешь брать.
     Она чуть наклонилась, ожидая поцелуя, но я ее оттолкнул.
     - Бог с тобой, женщина! В таком виде ты мне не нужна.
     Ее это не остановило.
     - Я неправильно выразилась. Оплачена, но не куплена. Я здесь,  потому
что сама этого хочу. Ну теперь-то ты меня поцелуешь?
     Она  уже  целовала  меня  один  раз.  Теперь  же  она   сделала   это
по-настоящему. Я почувствовал,  что  тону  в  каком-то  теплом  золотистом
тумане, откуда мне не хотелось возвращаться. Наконец я оторвался от нее  и
выдохнул:
     - Видимо, мне лучше сесть.
     - Спасибо, Сэм, - сказала она и усадила меня на диван.


     - Мэри, - сказал я, спустя какое-то время, -  дорогая,  я  думаю,  ты
можешь здорово меня выручить.
     - Да? - с готовностью отозвалась она.
     - Как тут у них заполучить завтрак? Я умираю с голода.
     Мэри удивленно вскинула брови, потом сказала:
     - Я сейчас.
     Не знаю, как она это сделала - может быть, просто забралась на  кухню
Белого дома и взяла, что понравилось, - но вскоре она  вернулась  с  горой
сандвичей и двумя бутылками пива.
     Уписывая третий кусок хлеба с копченым мясом, я спросил:
     - Как ты думаешь, долго они еще будут совещаться?
     - Думаю, как минимум, два часа. А что?
     - Тогда... - Я проглотил последний  кусок,  -  ...у  нас  есть  время
сбежать, найти регистрационную  контору,  пожениться  и  вернуться  назад,
прежде чем Старик нас хватится.
     Мэри молчала, разглядывая пузырек в своей бутылке пива.
     - Что скажешь? - не отставал я.
     - Я сделаю, как ты пожелаешь, -  ответила  она,  поднимая  взгляд.  -
Можешь во мне не сомневаться. Но лучше будет подождать.
     - Ты не хочешь выходить за меня?
     - Сэм, я думаю, ты еще не готов жениться.
     - Говори за себя!
     - Не сердись, дорогой. Я - твоя, с контрактом или без, в любое время,
в любом месте. Но ты меня совсем не знаешь. Лучше сначала привыкни:  вдруг
передумаешь?
     - У меня нет такой привычки.
     Она посмотрела на  меня  и  отвела  печальный  взгляд  в  сторону.  Я
почувствовал, что краснею.
     - То были особые обстоятельства, и теперь такого с нами еще  сто  лет
не случится. Я был сам не свой, и...
     - Я знаю, Сэм, - остановила она меня. - Тебе незачем оправдываться. Я
не убегу от тебя и, пожалуйста, не думай, что я осторожничаю. Просто увези
меня куда-нибудь на выходные,  а  еще  лучше,  переселяйся  ко  мне.  Если
решишь, что я подхожу, у тебя будет достаточно  времени  сделать  из  меня
"порядочную женщину",  как  говорила  моя  прабабушка,  хотя  одному  богу
известно, зачем это нужно.
     Вид у меня, должно быть, был невеселый. Она накрыла мою руку твоей  и
сказала серьезным тоном:
     - Взгляни на карту, Сэм.
     Я повернул голову. Красного цвета прибавилось: зона  вокруг  Эль-Пасо
стала больше.
     - Давай сначала разберемся с  этим  делом,  хорошо?  После,  если  не
передумаешь, ты снова сделаешь мне предложение. А пока у  тебя  будут  все
права и никаких обязательств.
     Казалось бы,  чего  еще  желать?  Но  мне  хотелось  совсем  другого.
Странно, но приходит время, когда мужчина, который всю жизнь  считал,  что
супружество хуже чумы, вдруг решает, что на меньшее он просто не согласен.
С чего бы это?


     Когда совещание закончилось, Старик прихватил меня с  собой  и  повел
прогуляться. Да, именно прогуляться, хотя мы дошли только до  Мемориальной
скамьи Баруха. Там Старик сел и с мрачным выражением лица долго  вертел  в
руках свою трубку. Духота стояла, как бывает  только  в  Вашингтоне,  и  в
парке почти никого не было.
     - Сегодня ночью начинается операция  "Ответный  удар",  -  сказал  он
наконец,  затем  помолчал  и  добавил  -  Мы  выбрасываем  десант  на  все
ретрансляционные  станции,  телестудии,  редакции  и  отделения  связи   в
"красной" зоне.
     - Неплохо, - отозвался я. - Сколько людей участвуют в операции?
     Не отвечая на вопрос, Старик произнес:
     - Мне это совсем не нравится.
     - В смысле?
     -  Видишь  ли...  Президент  вышел  в  эфир  и   приказал   гражданам
Соединенных Штатов раздеться до пояса. Однако нам стало известно, что  его
обращение не достигло пораженных районов. Что дальше?
     Я пожал плечами.
     - Видимо, операция "Ответный удар".
     - Операция еще не началась. Думай. Прошло больше  суток.  Что  должно
было произойти, но не произошло?
     - А я должен догадываться?
     - Должен, если ты хоть чего-то  стоишь  сам  по  себе.  Держи.  -  Он
протянул мне  ключи  от  машины.  -  Сгоняй  в  Канзас-Сити  и  хорошенько
осмотрись. Держись подальше от теле- и радиостанций, от  полицейских  и...
Короче, ты знаешь их тактику лучше меня. Держись подальше от этих. Но  все
остальное осмотри внимательно и не вздумай попасться им в лапы.  -  Старик
взглянул на перстень с часами и добавил: - Тебе нужно вернуться  не  позже
половины двенадцатого. Вперед.
     - Не так много времени, чтобы осмотреть весь город, - пожаловался  я.
- Только на то, чтобы добраться туда, уйдет часа три.
     - Больше, - сказал Старик. - Не превышай скорость и  не  привлекай  к
себе внимания.
     - Ты же знаешь, черт побери, что я вожу машину очень осторожно.
     - Двигай!
     Я двинул. Машина - та же самая, на которой мы  прибыли  -  стояла  на
платформе Рок-Крик-Парк. Движения почти не было,  и  я  поинтересовался  у
диспетчера, в чем дело.
     - Все грузовые и коммерческие перевозки приостановлены, - ответил он.
- Чрезвычайное положение... Кстати, у тебя есть пропуск?
     Я мог бы связаться со Стариком и получить пропуск  в  два  счета,  но
беспокоить его из-за таких мелочей себе дороже. Поэтому я просто сказал:
     - Проверь машину.
     Диспетчер пожал плечами и ввел номер машины в свой компьютер. Видимо,
моя догадка оказалась верной, потому что  он  удивленно  вскинул  брови  и
сказал:
     - Ну и дела! Ты не иначе как в президентской охране работаешь.
     Взлетев, я запрограммировал нужное  направление,  набрал  максимально
допустимую скорость и, откинувшись  на  сиденье,  задумался.  Каждый  раз,
когда при переходе из  одной  системы  транспортного  контроля  в  другую,
машину цеплял радарный луч, панель управления отзывалась  коротким  "бип",
но экран оставался чистым. Очевидно,  даже  при  объявленном  чрезвычайном
положении машина Старика  могла  передвигаться  где  угодно.  Я  попытался
представить себе, что произойдет, если я  проскользну  на  этой  машине  в
"красную" зону, и тут до  меня  дошло,  что  имел  в  виду  Старик,  когда
спрашивал: "Что дальше?"
     Мы привыкли думать о связи как телевизионных каналах и  радиовещании.
Но "связь" означает любое движение информации,  включая  и  тетушку  Мэми,
которая  направляется  в  Калифорнию  посплетничать.  Паразиты   захватили
электронные средства связи, однако новости  невозможно  остановить  одними
только  этими  мерами;  они  лишь  замедляют   распространение   новостей.
Следовательно,  если  паразиты  планировали  удержать  власть  в   занятых
регионах, захват электронных средств связи это лишь первый шаг.
     Какой будет следующий? Они наверняка что-то придумали, и, поскольку я
также попадал под определение "связь", мне следовало подумать о  том,  как
их обмануть, иначе прощай свобода: Миссисипи и "красная" зона приближались
с каждой минутой. Что, интересно,  случится,  когда  кодовый  сигнал  моей
машины уловит станция слежения, захваченная паразитами?
     Я решил, что в воздухе будет достаточно безопасно. Главное - не  дать
им узнать, где я приземлился. Казалось бы, элементарно.
     Но не все так просто, когда  имеешь  дело  со  службой  транспортного
контроля,  которую  иногда  называют   "воздушным   ситом".   Разработчики
утверждали, что на всей территории  Соединенных  Штатов  даже  бабочка  не
упадет без того, чтобы не сработала  автоматическая  поисково-спасательная
система. Это, конечно, преувеличение, но и я не бабочка.
     Пешком я сумел бы пересечь, наверно, любую границу -  ни  заборы,  ни
электронные системы, ни патрули, ни комбинированные методы охраны меня  не
остановят. Но как сделать это незаметно, когда летишь  в  машине,  которая
каждые семь минут оставляет позади один градус долготы?  Машина  не  может
состроить глупую невинную физиономию. Однако  если  я  отправлюсь  пешком,
Старик получит доклад дай бог к концу сентября, а он нужен ему к полуночи.
     Как-то разоткровенничавшись, Старик сказал, что он  никогда  не  дает
агентам подробных инструкций. Человеку, мол, нужно  дать  задание,  а  там
пусть сам барахтается. Я тогда заметил, что его метод, должно быть,  очень
расточителен в смысле людских ресурсов.
     - Пожалуй, - признал он. - Но другие методы еще хуже. Я верю в  людей
и отбираю тех, кто умеет выживать.
     - По какому, интересно, принципу, - спросил я, - ты их отбираешь?
     Губы его изогнулись в зловещей ухмылке.
     - Это те, которые возвращаются с заданий.
     "Элихью, - сказал я себе, подлетая к "красной" зоне - еще немного,  и
тебе станет ясно, умеешь ли ты выживать... И чтоб ему пусто было!"
     Запрограммированный курс пролегал по дуге мимо  Сент-Луиса  и  вел  к
Канзас-Сити. Но Сент-Луис находился в красной зоне. Карта показывала,  что
Чикаго все еще в зеленой. Янтарная  линия  уходила  на  запад  где-то  под
Ханнибалом в штате Миссури, а мне хотелось  пересечь  Миссисипи  на  своей
территории: над рекой шириной  в  милю  машину  будет  видно  на  радарном
экране, как осветительную ракету над пустыней.
     Я просигналил в наземную службу,  запросил  разрешение  на  спуск  до
уровня местного движения  и,  не  дожидаясь  ответа,  рванул  вниз,  затем
перешел на ручное управление, снизил скорость и полетел на север.
     На подлете к Спингфилду я, держась поближе к земле, свернул на  запад
и  с  выключенным  ответчиком  медленно  пересек  реку  над  самой  водой.
Знаю-знаю, в воздухе сигнал ответчика не отключается, но у нас в Отделе не
совсем обычные машины. Короче, я надеялся, что люди  на  местной  радарной
станции, если и засекут сигнал, то примут меня за лодку.
     Я не знал, в чьих руках управление движением на этом  берегу,  и  уже
собрался вк