лючить  ответчик,  решив,  что  так  будет  легче  вписаться  в
транспортный поток, но  тут  увидел  впереди  небольшой  разрыв  береговой
линии. Никакого притока на карте не было, и я рассудил, что это или залив,
или новый, еще не отмеченный канал. Опустив машину чуть ли не на  воду,  я
направился туда. Узкий приток петлял то влево, то  вправо;  местами  кроны
деревьев почти смыкались над головой, отчего я чувствовал себя, как  пчела
в тромбоне, но радарная "тень" получалась идеальная, и  если  меня  кто  и
заметил раньше, то теперь след машины наверняка потерялся.
     Правда, спустя несколько минут я и  сам  заблудился.  Канал  змеился,
сворачивал, возвращался, и, управляя машиной вручную, я  попросту  потерял
счет поворотам. Я чертыхался и жалел, что  у  меня  не  трифибия,  которую
можно посадить на воду. Однако вскоре в деревьях появился  просвет,  а  за
ним полоска ровной земли. Я рванул туда и так резко затормозил,  что  меня
чуть не разрезало ремнем надвое. Машина приземлилась, и мне уже  не  нужно
было изображать зубатку в мутной воде.
     Что делать дальше? Где-то недалеко наверняка  шоссе.  Можно  отыскать
его и двигаться по земле.
     Но это глупо, потому что нет  времени.  Мне  просто  необходимо  было
лететь.  Знать  бы  только,  кто  здесь  контролирует  транспортную  сеть:
свободные люди или паразиты?
     Стерео я не включал от самого Вашингтона и теперь попытался  отыскать
новости, но безуспешно. Передавали все, что угодно, кроме новостей. Лекция
доктора медицины Миртл Дулайтли "Почему мужья начинают скучать" (спонсор -
компания по производству гормональных препаратов "Утаген"); трио  певичек,
исполняющих "Если ты имеешь в виду, что я думаю, то чего  же  ты  ждешь?";
очередной эпизод из бесконечного сериала "Лукреция познает  жизнь"  и  так
далее.
     Доктор Миртл  выступала  полностью  одетой.  Трио,  как  и  следовало
ожидать, было почти раздето, но они  ни  разу  не  повернулись  спиной.  С
Лукреции то срывали одежду, то она снимала ее сама, но едва это случалось,
или план менялся, или гас свет, и я никак не мог проверить, голая ли у нее
спина - в смысле, есть ли там наездник.
     Впрочем, это все равно не имеет значения.  Программы  могли  записать
задолго до того, как Президент объявил о режиме "Голая  спина".  Я  щелкал
переключателем каналов, пытаясь  отыскать  новости,  и  тут  наткнулся  на
елейную улыбку ведущего какой-то программы. Тот был полностью одет.
     Вскоре до меня дошло, что это одна из тех глупых викторин с  раздачей
призов. Ведущий говорил: "...и какая-нибудь счастливица, сидящая сейчас  у
экрана, получит - причем совершенно бесплатно  -  автоматический  домашний
бар с шестью функциями производства "Дженерал Атомикс". Кто же это  будет?
Вы? Вы? Или, может быть, вы?" Он повернулся к камере спиной,  и  я  увидел
его плечи. Даже под пиджаком было заметно, какой он сутулый - чуть  ли  не
горб на спине. Выходило, что я уже в красной зоне.
     Выключив стерео, я заметил, что за мной наблюдают.  Неподалеку  стоял
мальчишка лет  девяти.  В  одних  трусах.  Впрочем,  в  его  возрасте  это
совершенно нормально. Я опустил ветровое стекло.
     - Эй, парень, где тут шоссе?
     -  Дорога  на  Мейкон  будет  там.  З-э-э...  мистер,  а  это  у  вас
"Кадиллак-Молния", да?
     - Точно. А где это "там"?
     - А прокатите?
     - Времени нет.
     - Возьмите меня с собой, и я покажу.
     Я сдался. Когда он забирался на сиденье, я открыл  дорожную  сумку  и
достал брюки, рубашку и пиджак.
     - Может, мне не стоит одеваться? Люди здесь носят рубашки?
     Он смерил меня сердитым взглядом.
     - Носят, конечно. Вы куда, думаете, прилетели, мистер? В Арканзас?
     Я снова спросил насчет шоссе.
     - А можно мне будет нажать кнопку, когда будем взлетать, а?
     Пришлось объяснить, что взлетать мы не будем. Он надулся, но  все  же
согласился показать, куда ехать. По пересеченной местности  машина  шла  с
трудом, и мне приходилось вести очень внимательно. Мальчишка несколько раз
велел сворачивать. Наконец я затормозил и сказал:
     - Ты покажешь мне все-таки, где шоссе, или тебе надрать уши?
     Он открыл дверцу и выскользнул из машины.
     - Эй! - крикнул я.
     Мальчишка обернулся и махнул рукой. "Туда!"  Я  развернул  машину  и,
хотя совсем уже не ожидал,  обнаружил  шоссе  всего  в  пятидесяти  ярдах.
Паршивец заставил меня сделать почти полный круг.
     Шоссе, конечно, оказалось еще то  -  ни  грамма  резины  в  покрытии.
Однако какая-никакая, а дорога, и я двинулся на запад. На все эти  маневры
у меня ушел целый час.
     Мейкон,  штат   Миссури,   выглядел   слишком   нормальным,   и   это
настораживало. О режиме "Голая спина" тут явно не слышали. Я начал думать,
что, может быть, достаточно будет осмотреть этот городишко и рвануть, пока
не поймали, назад; Двигаться вглубь  территории,  захваченной  паразитами,
мне совсем не улыбалось. Поджилки тряслись, и очень хотелось дать ходу.
     Однако Старик сказал "Канзас-Сити". Я  обогнул  Мейкон  по  кольцевой
дороге, и выехал на взлетную полосу на западе. Пристроился  в  очередь  на
взлет и направился в Канзас-Сити вместе с  беспорядочным  роем  фермерских
вертолетов и машин. Приходилось держаться местных ограничений скорости, но
это безопасней, чем лезть в  магистральный  поток  с  ответчиком,  который
выдаст мою  машину  на  первом  же  контрольном  пункте.  Взлетную  полосу
обслуживала  автоматика,  и  похоже  было,   мне   удалось   вписаться   в
транспортный поток Миссури, не вызвав ни у кого подозрений.



                                    17

     Канзас-Сити практически не пострадал при бомбардировке  -  только  на
востоке, где был городок Индепенденс. Соответственно, его и не отстраивали
заново. С юго-востока можно доехать прямо до  Своуп-Парка,  но  там  нужно
выбирать: либо ставить машину на стоянку, либо  платить  за  въезд  в  сам
город. Или же можно попасть туда воздухом, но опять-таки приходится делать
выбор: либо садиться на поле на  северном  берегу  реки  и  добираться  до
города туннелями, либо лететь до одной из  стартовых  платформ  в  деловом
центре к югу от Мемориального холма.
     Я решил лететь. Не хотелось, чтобы машину засекла  следящая  система.
Туннели мне тоже не нравятся, да и  лифты  на  стартовых  платформах:  там
легко устроить человеку ловушку. Честно говоря,  мне  вообще  не  хотелось
появляться в городе.
     Проехав по шоссе номер 40, я подкатил к  заставе  у  бульвара  Мейер.
Очередь выстроилась довольно длинная, и, едва  сзади  подъехала  следующая
машина, у меня возникло ощущение, что я в ловушке. Однако служащий заставы
принял деньги, даже не взглянув на меня. Я, правда, смотрел на него  очень
внимательно, но так и не понял, есть у него наездник или нет.
     Облегченно вздохнув, я миновал заставу, но меня сразу  же  остановили
снова. Впереди резко опустился барьер, и я едва успел затормозить. В  окно
тут же сунул голову полицейский.
     - Проверка безопасности, - сказал он. - Выходите.
     Я попытался возразить, но он терпеливо объяснил:
     - В городе проводится неделя безопасности. Вот квитанция  на  машину.
Получите ее за барьером. А вам - вон в  ту  дверь.  -  Полицейский  махнул
рукой в сторону здания у дороги.
     - Зачем?
     - Проверка зрения и рефлексов. Не задерживайте очередь.
     В памяти у меня  сразу  вспыхнула  карта,  где  Канзас-Сити  светился
красным. Я не сомневался, что город полностью контролируется паразитами, и
следовательно, этот добродушный полицейский наверняка  таскает  на  плечах
наездника. Но выхода не было - разве что застрелить его и  взлететь  прямо
отсюда. Я подчинился. Недовольно ворча,  выбрался  из  машины  и  медленно
двинулся к зданию. Поставили его наспех, и даже дверь там, как в  старину,
открывалась вручную. Я толкнул дверь ногой, посмотрел по сторонам и вверх,
вошел и оказался в пустой приемной еще с одной дверью.
     - Войдите, - крикнули из-за двери.
     Держась по-прежнему настороже, я шагнул в кабинет.  Там  сидели  двое
мужчин в белых халатах, на лбу у одного из них блестело зеркальце.
     - Это  займет  всего  одну  минуту.  Идите  сюда,  -  сказал  врач  с
зеркальцем и закрыл за мной дверь. Я услышал, как щелкнул замок.
     Устроились они тут даже лучше, чем мы в Конституционном клубе.  Прямо
на столе стояли транзитные ячейки с хозяевами, уже прогретые и  готовые  к
пересадке. Второй врач протянул ячейку первому - для меня, - но так, чтобы
я не видел наездника. В принципе, они и не должны были вызывать  у  жертвы
никаких подозрений: врачи часто работают со всякими непонятными приборами.
     Я не сомневался, что меня пригласят сесть  и  наклониться  к  окуляру
прибора для проверки зрения. "Врач" будет меня отвлекать, заставляя читать
контрольные цифры, а его "ассистент" тем временем приладит мне  наездника.
Тихо, спокойно, без ошибок.
     Как я узнал за время своей собственной "службы", для пересадки  вовсе
не обязательно оголять спину жертвы. Достаточно посадить хозяина на шею, и
спустя секунду рекрут сам поправит одежду, чтобы спрятать паразита.
     - Сюда, пожалуйста,  -  повторил  приглашение  "врач".  -  Глазами  к
окуляру.
     Я быстро подошел к лабораторному столу, где  стоял  тестер,  и  резко
повернулся.
     "Ассистент" двигался на меня с готовой ячейкой в  руке,  и,  когда  я
повернулся, он наклонил ее к себе, чтобы я не видел, что внутри.
     - Доктор, - сказал я. - У меня контактные линзы. Может быть, снять?
     - Не надо, - нетерпеливо ответил он. - Давайте не будем терять время.
     - Но доктор, я бы хотел, чтобы вы  проверили,  насколько  хорошо  они
подходят. С левой линзой что-то не так... - Я поднял руки и  оттянул  веки
вверх и вниз. - Вот видите...
     - Здесь у нас не клиника, -  сердито  произнес  "врач".  -  Садитесь,
пожалуйста...
     Теперь они оба оказались в пределах  досягаемости.  Я  резко  опустил
руки и ухватил их что было сил между лопаток. Под  халатами  чувствовалось
что-то мягкое, податливое, и меня передернуло от отвращения.
     Как-то раз я видел, как наземная машина сбила на дороге кота: беднягу
подбросило  вверх  с  раскинутыми  лапами  и  выгнутым  в  другую  сторону
позвоночником. С этими несчастными произошло примерно  то  же  самое.  Оба
изогнулись в болезненном спазме, затем обмякли, вырвались у меня из рук  и
повалились на пол - возможно, уже замертво.
     В дверь постучали.
     - Минутку! - отозвался я. - Врач сейчас занят.
     Стук прекратился. Убедившись, что  дверь  заперта,  я  склонился  над
"врачом", задрал на нем халат и проверил, что стало с его хозяином.
     Вместо  живой  твари  на  спине  "врача"  расползлось  отвратительное
месиво. То же самое произошло и с наездником "ассистента", что меня вполне
устраивало: если бы паразиты остались  живы,  мне  пришлось  бы  сжечь  их
лучеметом, а сделать это, не задев носителей, не  так  просто.  Я  оставил
людей на полу. Может быть, они умерли, может, выжили и их вновь  захватили
титанцы - не знаю, но помочь им я тогда ничем не мог.
     А вот хозяева в ячейках - это совсем другое дело. Я  настроил  оружие
на максимум и полоснул широким лучом по столу.  У  стены  стояли  еще  два
полных контейнера - их  я  поливал  огнем  до  тех  пор,  пока  дерево  не
обуглилось.
     В дверь снова постучали. Я торопливо осмотрелся, соображая,  куда  бы
спрятать лежащих на полу  людей,  но  деть  их  было  некуда,  и  я  решил
прорываться к машине. Однако у самой  двери  что-то  меня  остановило.  Не
хватало одной детали.
     Я  огляделся,  но  ничего  подходящего  не  нашел.  Можно   было   бы
использовать халаты "врача" и его "ассистента", но почему-то не  хотелось.
Затем мне на глаза попался чехол от прибора для проверки зрения. Я  скинул
куртку, сложил чехол в несколько раз и, запихав его под рубашку, пристроил
между лопаток. С застегнутой  курткой  получается  горб  как  раз  нужного
размера.
     Так я и вышел на улицу - "...испуганный, для всех чужой,  в  холодном
мире, созданном не мной".
     Хотя, по правде сказать, я чувствовал себя совсем иначе.


     Еще  один  полицейский  проверил  мою  квитанцию,  бросил   на   меня
пристальный взгляд и жестом приказал садиться в машину.  Когда  я  сел  за
руль, он сказал:
     - Поедешь в управление полиции: это у мэрии.
     - Управление полиции, у мэрии, -  повторил  я  и  тронулся  с  места.
Проехал немного в указанном направлении, затем свернул на шоссе Николс  и,
выбрав место, где движение было поменьше, нажал кнопку, меняющую  номерные
пластины. Номер, под которым меня зарегистрировали  у  заставы,  возможно,
уже разыскивали, и я очень жалел, что не могу сменить заодно цвет машины и
ее очертания.
     Еще до пересечения шоссе с магистралью Макджи я свернул у разъезда  и
затерялся на боковых улицах. По местному времени было 18.00; через  четыре
с половиной часа меня ждали в Вашингтоне.



                                    18

     Что-то в городе было не так. Что-то неуловимое выдавало  его,  словно
передо мной разворачивалось действие плохо поставленной пьесы.  Я  пытался
понять, в чем дело, но безуспешно.
     На окраинах Канзас-Сити множество жилых кварталов, построенных век  и
более назад. Дети носятся по лужайкам, старики сидят на скамейках у  своих
домов, как сидели их деды и прадеды. Если в округе и есть бомбоубежища, то
их не видно. Массивные  старинные  дома  непривычного  вида,  поставленные
давно  почившими  умельцами  -  сам  их  вид  внушает  ощущение  покоя   и
безопасности. В это  время  в  самый  раз  выпить  пива,  полить  лужайку,
поболтать с соседями. Проезжая  мимо  одного  из  таких  домов,  я  увидел
женщину, согнувшуюся над клумбой. Она была в купальнике с открытой  спиной
- явно без паразита, и двое ребятишек, что крутились возле нее, тоже.  Что
же здесь не так?
     Погода стояла очень жаркая. Я  вглядывался  в  прохожих,  высматривая
женщин в купальниках и  мужчин  в  шортах.  Люди  в  этих  местах  издавна
придерживаются довольно строгих нравов, и не  одеваются  по  погоде,  как,
скажем, в Лагуна-Бич или Корал-Гейблс. Полностью одетый  взрослый  человек
ни  у  кого  не  вызовет  здесь  недоуменных  взглядов.  Поэтому  люди   в
Канзас-Сити одеваются и так, и этак. Однако пропорции были явно не те. Да,
полно ребятишек в одних шортах, но на протяжении нескольких миль я заметил
только пятерых женщин и двоих мужчин с голой спиной.
     А их должно быть по меньшей мере пять сотен.
     Вот и  разгадка.  Хотя  под  некоторыми  пиджаками  и  не  скрывались
паразиты, простая прикидка давала более девяноста процентов  населения  во
власти захватчиков.
     Они не просто контролировали  Канзас-Сити,  а  буквально  переполняли
его. Пришельцы не только заняли все ключевые посты в городе  -  они  стали
жителями города.
     Мне неудержимо хотелось взлететь прямо  с  места  и  на  максимальной
скорости рвануть прочь из красной зоны. Паразиты знали, что  я  ускользнул
из ловушки у  заставы  и  наверняка  уже  искали  меня.  Возможно,  я  был
последним свободным человеком, разъезжающим по городу на машине, а  вокруг
- одни лишь враги!
     Я  едва  справился  с  собственными   паническими   мыслями.   Агент,
позволяющий себе так заводиться, ни на что  не  годен  и  вряд  ли  сумеет
выкарабкаться, случись ему попасть в  какую-нибудь  сложную  ситуацию.  Но
воспоминания о том,  каково  это  -  быть  во  власти  паразита,  все  еще
сохраняли силу, и победа над собой далась мне нелегко.
     Сосчитав до десяти, я успокоился и попытался сообразить,  в  чем  тут
дело. Видимо, я все-таки ошибался. Паразитов  просто  не  может  быть  так
много: в Канзас-Сити около миллиона жителей.  Вспомнился  мой  собственный
опыт: как мы отбирали  рекрутов  и  вели  учет  каждому  новому  носителю.
Разумеется,  там  мы  зависели  от  поставок  ячеек,  тогда  как  рядом  с
Канзас-Сити  почти  наверняка  опустилась  летающая  тарелка.  И  все  же,
получалась какая-то  ерунда.  Чтобы  наводнить  город  наездниками,  нужно
дюжину тарелок или даже больше. А если бы их было так  много,  орбитальные
станции наверняка проследили бы их посадочные траектории.
     Может быть, корабли пришельцев просто не видно на наших  радарах?  Мы
не  знали,  на  что  паразиты  способны  в  техническом  плане,  а  делать
предположения, основываясь на собственных  представлениях  о  возможностях
науки, и глупо, и опасно.
     Однако   выводы,   которые   напрашивались   из   всего   увиденного,
противоречили здравому  смыслу.  Следовательно,  прежде  чем  докладывать,
необходимо еще раз проверить. Пока было ясно  лишь  одно:  даже  заполонив
почти  весь  город,  они  тем  не  менее  сохраняли  маскарад,  и   жители
Канзас-Сити выглядели, как свободные люди. Может быть, я  и  не  настолько
сильно выделяюсь.
     Не выбирая особенно направления, я проехал еще с  милю  и  обнаружил,
что приближаюсь к торговому району, раскинувшемуся у Плаза. Сразу свернул:
где толпы, там и полиция. Сворачивая, я заметил общественный  плавательный
бассейн.  Запомнил  все,  что  видел,  поехал  дальше  и,  только  миновав
несколько кварталов, задумался над новой информацией. Собственно, ее  было
немного: всего лишь вывеска "Закрыто в связи с окончанием сезона".
     Бассейн, закрытый в самое  жаркое  время  лета?  Конечно,  это  может
объясняться и какими-то  естественными  причинами.  Плавательные  бассейны
прогорали в прошлом и будут прогорать еще. Но  закрывать  такое  дело  без
крайней необходимости, когда оно приносит наивысшую прибыль,  противоречит
экономическому здравому смыслу. Это случается  чрезвычайно  редко.  Однако
именно здесь маскарад мог затрещать по швам, а  закрытый  бассейн  вызовет
меньше подозрений, чем открытый, но никем не посещаемый. Ясно, что в своих
действиях паразиты старательно учитывают человеческую точку зрения. Да что
там говорить, я сам был одним из них!
     Значит, первое - ловушка у въезда в  город;  второе  -  слишком  мало
людей в купальных костюмах; третье - закрытый плавательный бассейн.
     Вывод: паразитов гораздо больше, чем кто-либо мог себе представить.
     Заключение:  операция  "Ответный  удар"  планировалась,   исходя   из
неверных оценок; толку в  ней  не  больше,  чем  в  охоте  на  носорога  с
рогаткой.
     Контраргумент: увиденное мной невозможно.
     Мне  живо  представилось,  как  шеф  секретной  службы  Мартинес   со
сдержанным сарказмом разносит мой доклад, не оставляя  от  него  камня  на
камне. Да, видимо, чтобы убедить Президента прислушаться к докладу вопреки
логичным возражениям  его  официальных  советников,  нужны  доказательства
посерьезнее, и добыть их необходимо прямо сейчас. Ведь  даже  нарушив  все
законы движения транспорта, я вряд ли доберусь до Вашингтона быстрее,  чем
за два с половиной часа.
     Но что же делать? Ехать в центр, смешаться с толпой, а потом  заявить
Мартинесу, что я, мол, уверен: почти все  мужчины,  встретившиеся  мне  на
пути, носят на себе паразитов? Как я это докажу? И если уж  на  то  пошло,
как я сам в  этом  удостоверюсь?  До  тех  пор  пока  титанцы  старательно
изображают, что "все как обычно", и доказательств-то, считай, никаких нет.
Разве что обилие сутулых людей и почти полное отсутствие обнаженных плеч.
     Мне  казалось,  я  достаточно  хорошо  представляю  себе,   как   они
заполонили город - главное тут, чтобы хватило  ячеек  с  наездниками.  При
выезде из города наверняка будет еще одна ловушка, и такие же устроены  на
стартовых платформах. Каждый,  кто  отсюда  уезжает,  становится  агентом,
каждый, кто приезжает, новым рабом.
     На углу улицы я заметил газетный  принт-автомат  "Канзас-Сити  Стар".
Развернулся,  подъехал,  вышел  из  машины  и  сунул   в   щель   автомата
десятицентовик. Несколько секунд нервного ожидания, и из автомата выползла
готовая газета.
     "Стар", как всегда, была скучна и респектабе