ы
повиноваться. Ваши подчиненные не поднимаются против  вас  всего  лишь  по
одной, но веской причине: они вас боятся!
     - Вы проявляете невиданное невежество и  душевную  глухоту,  впрочем,
это понятно и извинительно, -  переходя  на  обычную  для  пленника  речь,
сказал Тот-Кто-Решает.
     - Эй! Скоматт  с  Криголита,  третий  офицер!  Я  Тот-Кто-Решает.  Вы
боитесь меня?
     - Разумеется, нет, - ответил криголит спокойно. - Мы оба работаем  во
имя и в интересах идеи Назначения. Кроме того, мы друзья.
     Командир  флота  удовлетворился  ответом  и  послал   соответствующий
мысленный импульс командиру-пленнику.
     - Эй! Асвен-Сегунианин! Я внушаю вам страх?
     Ответ был тот же. Амплитур опросил всех присутствовавших союзников  и
от  всех  получил  примерно  одинаковые  ответы.  Спросили   и   молитара,
охранявшего вход в зал. Этот великан мог одним ударом сокрушить любого  из
амплитуров, прежде  чем  те  успели  бы  пустить  в  ход  оружие,  которое
превратило бы молитара в бесформенную мясную массу.
     Быстрый Производитель обратил укоризненный взгляд на пленника.
     - Мы не можем понять, в чем вы нас обвиняете и на каком основании?
     - Вы делаете вид, что не понимаете. А  может,  просто  глухи  к  моим
словам?
     - А вы уверены, что именно мы проявляем глухоту, а  не  вы  на  самом
деле? Мы предлагаем вам сотрудничество, понимание,  любовь,  открытость  в
рамках Назначения. А вы отвечаете на все упрямыми обвинениями  и  страхом.
Что вам дает основание думать, что ваша точка  зрения  более  верная,  чем
наша?
     - В самом деле, почему не наоборот? - подал голос другой амплитур.
     - Я вам могу сказать только одно. Мой народ никогда не станет  частью
вашего  клана  Назначения.  И  плевать,  чем  вы  занимаетесь  и  к   чему
стремитесь. Вы можете еще раз кольнуть меня сюда, если вам понравилось,  -
пленник показал пальцем на свой высокий лоб, заросший волосами. -  Можете,
даже убить. Но это ничего не изменит.
     - Мы не собираемся делать ни  того,  ни  тем  более  другого.  -  Все
двенадцать амплитуров, похоже, были  шокированы  словами  пленника.  -  Мы
вообще никого не желаем лишать жизни.
     - Скажите это тем, кто служил на кораблях, которые вы уничтожили!
     - Вы атаковали нас, - напомнил пленнику Тот-Кто-Решает. - А  ведь  мы
не  ссорились  с  вашим  содружеством.   Даже   не   подозревали   о   его
существовании.
     - Сспари прилетели в Узор. Они объяснили, что  происходит.  Многие  в
Узоре были склонны не предоставлять помощи, ибо не хотели навлекать  грозу
на свои планеты. Но другие, а их было большинство, справедливо  рассудили,
что вы все равно рано или поздно до нас доберетесь. Решено было  прощупать
вас, поглядеть, на что вы способны, себя показать, чем сидеть сложа руки и
ждать, когда вы обрушитесь на нас внезапно. - Пленник говорил это,  высоко
подняв голову. В его голосе слышалась гордость за свой народ. - В  этом  и
состоит причина участия Узора в этой войне.
     - Значит, у вас все-таки  умеют  принимать  совместные  решения?  Это
несколько  приближает  вас  к  народам  Назначения,  -  заметил  один   из
амплитуров. - Правда, мы в отличие от вас никогда не спорим и тем более не
ссоримся между собой.
     - Мы  ценим  свою  независимость,  -  заявил  гордо  Принак.  -  Ваши
союзники, сдается мне, и не подозревают о существовании такого понятия.
     - В нашем содружестве каждая раса вольна делать то, что посчитает для
себя нужным, - заметил Тот-Кто-Решает. - В рамках Назначения, естественно.
Ежедневная жизнь имеет множество различных проявлений. Каждая раса, каждая
планета живет по-своему. Ни мы, ни кто-либо другой, никогда не вмешиваемся
во внутренние дела наших союзников, в их жизнь,  культуру,  искусство  или
традиции. Это связано с нашими нравственными устоями  и,  на  мой  взгляд,
общепонятно. Мы стремимся ко все большей  взаимной  интеграции,  это  надо
признать. Но, во-первых, сугубо добровольно, а во-вторых, это  не  идет  в
ущерб собственного самостоятельного развития. Мы друзья между собой. У нас
нет хозяев, нет рабов, как вы это описали.
     - Все это не для моего народа. И, насколько я понимаю, не для  других
народов, которые являются членами Узора.
     - Разве вы не понимаете, - продолжал уставший уже амплитур, - что вся
эта дискуссия, весь этот  разговор,  как  две  капли  воды,  похож  на  те
разговоры, которые велись в этом зале уже великое множество раз в прошлом?
Все то же самое. Ничего нового.
     - И что же?
     - Вам это может не понравиться, вы можете  даже  не  поверить,  но  я
говорю вам: результат всегда один.
     - Может, на этот раз будет другой.
     - Нет. Другим он просто  не  может  быть.  -  Тот-Кто-Решает  подался
вперед на своих коротеньких, пухлых ножках. - Либо все произойдет  быстро,
либо  займет  продолжительное  время,  но  исход  уже  предрешен  заранее.
Назначение - это Назначение. И так было на  протяжении  сотен  лет,  тысяч
лет. Перемены принципиально невозможны.
     - И несмотря на все то, что я говорил вам, вы до  сих  пор  сохранили
желание помочь мне отремонтировать корабль и отпустить  со  всей  командой
домой?
     - Разве еще никем не отмечалось, что мы никогда не  лжем?  Вы  будете
посланцем, на вас будет  возложена  миссия,  которую  вы,  если  захотите,
можете не исполнить, но мы даем вам эту возможность. Будет ужасно, если  в
общении с вами опять придется  прибегать  к  силе.  Столько  бессмысленных
жертв! Эти бои с упрямыми сспари... Столько убитых! К счастью, большинству
ваших кораблей удалось благополучно исчезнуть.
     - И это очень удивило вас? -  Пленник  и  не  пытался  скрывать  свою
насмешку и удовлетворение.
     - Это нас не  удивило,  а  обрадовало!  В  мире  существуют  миллионы
заселенных планет. На тысячах из них торжествует  разум,  цивилизация.  Но
нам невыразимо жаль, когда погибает хоть один разумный.  Одна-единственная
смерть обедняет идею Назначения.
     - Вы - очень странная компания, -  закусив  верхнюю  губу,  задумчиво
проговорил пленник. - Если бы не ваш фанатизм, с вами еще  можно  было  бы
поговорить.
     - Мы не фанатики, а просто - разумные, преданные идее. Конечно, вы  и
это можете заклеймить фанатизмом. Будете  бесконечно  выдвигать  в  защиту
этого свои аргументы, а мы будем бесконечно возражать. Это ни  к  чему  не
приведет. Да, мы преданы идее. Вы нам нравитесь. Мы уже  полюбили  вас  за
вашу открытость, честность, смелость.
     - Не надо меня любить. Мне так будет спокойнее.
     - Нет,  уж  на  этом  позвольте  нам  настаивать,  -  мягко  возразил
Тот-Кто-Решает. Его щуп взвился вверх, а  пальцы  сошлись  в  одну  линию.
Пленник не понял этого знака. - Возвращайтесь на  свой  корабль,  к  своим
соотечественникам, к своим союзникам.  Расскажите  им  о  том,  что  здесь
видели. Вас снабдят всей информацией, которая только сможет влезть в  ваши
картотеки. А вот как с ней поступить - ваше дело. Мы можем только  просить
вас о том,  чтобы  вы  не  извращали  ничего.  Пусть  там  у  вас  получат
возможность судить о нас так же свободно, как вы судите. Хотите, передайте
всю информацию у себя в  Узоре,  а  хотите:  уничтожьте.  Но  не  правьте.
Контролировать вас мы не сможем и никак воздействовать на ваш  выбор  тоже
не в силах. Да, мы умеем внушать. Но только на ограниченном расстоянии.
     - Как мне быть в этом уверенным? Откуда я знаю, что вы  действительно
не сможете воздействовать на меня и мою команду в космосе?
     - Если бы мы задумали причинить вам вред, попытаться "контролировать"
вас, - заметил Быстрый Производитель, - зачем бы мы стали  обманывать  вас
тогда и говорить добрые вещи? Мы бы просто сделали это!
     - Не знаю... - Принак шумно выдохнул и присвистнул. - Я  не  философ.
Всего лишь командир небольшого корабля.
     - Тогда и не берите  на  себя  ответственность  за  принятие  слишком
серьезных решений и вынесение слишком серьезных  оценок.  Дайте  и  другим
рассмотреть, проанализировать, решить. А вы отвечайте только за себя. И  в
этом можете быть, - хотя амплитур и выражался мысленно, пленник  уловил  в
его сигнале тень насмешки, - совершенно независимым.
     - Я признаю, что не  в  состоянии  понять  вас,  -  сказал  Принак  и
двинулся в сторону выхода. Никто его не остановил. - Но  могу  сказать  со
всей определенностью: мой народ не будет шестерить ни на вас, ни  на  ваше
Назначение. Никогда.
     Тот-Кто-Решает дал знак охраннику-молитару посторониться и пропустить
пленника. А на прощанье сказал:
     - "Никогда" -  это  понятие,  которое  воспринимается  нами,  на  мой
взгляд, гораздо более четко, чем вами.



                                    3

     Чичунту был величественно красивым миром,  элегантным  и  утонченным,
как и его обитатели. В физиологическом отношении вейсы  были  орниторпами,
то есть напоминали высоких и спокойных птиц. В них все было благородно:  и
внешность, и манеры. Редко когда  они  приходили  в  волнение,  во  всяком
случае их вряд  ли  кто-нибудь  видел  в  этом  состоянии.  Независимо  от
окружающей обстановки они всегда чувствовали себя комфортно.
     Их главной отличительной особенностью  было  умение  держать  себя  в
руках. Размышляя об этом, Кальдак справедливо отметил про себя, что именно
этого-то качества и недостает его соотечественникам, массудам.  Одежда  на
вейсах всегда была безукоризненно чистой, а передвигались  они  с  грацией
профессиональных танцовщиков. В разговоре им  свойственно  было  проявлять
исключительную корректность и подчеркнутую вежливость. И при этом они  еще
умудрялись не выглядеть приторно-слащавыми. Общество вейсов было, пожалуй,
наиболее развитым во всем Узоре. В  каждом  движении  их,  жесте,  флекции
содержалось совершенно  умопомрачительное  количество  смысловых  уровней,
разобраться в которых было под силу разве что только их соплеменникам.  По
сравнению с их сложным языком и культурой, языки и культура остальных  рас
Узора  выглядели  примитивными,   почти   детскими.   Вейсы   были   также
прирожденными имитаторами и подражателями. В сочетании с  интеллектом  это
делало их непревзойденными лингвистами.
     Благодаря всему этому  на  планетах,  населенных  вейсами,  частенько
размещали учреждения регионального командования, не  обращая  внимания  на
театральные признаки возмущения и протесты со стороны потесненных жителей.
В  ответ  небезосновательно  заявлялось,  что   нахождение   в   эпицентре
высочайшей культуры вейсов будет оказывать самый  благотворный  эффект  на
представителей менее утонченных рас - членов  Узора.  Своим  гостям  вейсы
будут передавать свою вежливость, корректность и богатейший  опыт  мирного
общения с ближними. Действительно, каждый разумный с этой  планеты  жил  в
постоянном страхе как-нибудь нечаянно обидеть своего соседа.
     Впрочем, на планете Чичунту споры между представителями разных рас во
время общения вскоре стали заметно затухать. Дело в том, что переводчиками
в разговорах выступали вейсы. Бесполезно было выкрикивать оскорбления  или
просто  обидные  слова  в   адрес   собеседника,   ибо   в   интерпретации
посредника-лингвиста все получалось очень  красиво  и  мягко.  Вскоре  все
поняли, что твой вопрос или, наоборот, ответ, - каким бы резким  тоном  ни
был произнесен,  -  переведется  автоматически  вежливо  и  округло  и  не
достигнет цели. Вейсы в данном  случае  походили  на  нечто  вроде  пухлой
подушки, которая не только приглушает удар, но и вовсе поглощает его.  Под
конец собеседники уразумели, что правда за переводчиками, и назревавшие  в
разговоре неприятности стали рассасываться как-то сами собой.  Порой  даже
без участия безупречно галантного переводчика.
     Центр регионального командования выглядел несколько  нелепо  в  таком
месте, как Чичунту. На Массудае, к примеру, его построили бы далеко-далеко
от ближайшего городского конгломерата или похоронили бы среди острых  скал
гранитных гор, чтобы никому не  мозолил  глаза  своими  неэстетичными,  но
функциональными формами. Вейсы же настояли на том, чтобы он был возведен в
пределах  главного  столичного   парка,   а   потом   еще   украсили   его
дополнительными фонтанами и искусственно выращенным ландшафтом.
     Если уж честно, то весь  этот  мир  можно  было  назвать  сплошным  и
заповедным парком. Кальдаку это не особенно-то  нравилось.  Слишком  много
зеленых  изгородей,  слишком  густо  посажены  деревья.  Он  бы  предпочел
открытые и широкие пространства, как дома, где деревья либо росли  мелкими
группами, либо образовывали леса в строго  отведенных  для  этого  местах.
Либо, наконец, находились далеко друг от друга, возвышаясь над землей, как
часовые. Там массуду было где повернуться, там он мог двигаться, как и его
далекие предки - огромными шагами или прыжками, в  полную  силу  используя
свои длинные поджарые ноги. Теперь уже не нужно было делать это для  того,
чтобы  догнать  убегавшую  дичь.  Быстрое  передвижение  приобрело   более
почетное, эстетическое значение.
     Длинные и долгие пробежки, высокие и дальние прыжки...  Это  массудам
удавалось в жизни лучше всего. И именно благодаря этой традиции, благодаря
тому,  что  спорт  на  их  планете  имел  необычайно  важное  значение   и
пользовался огромной популярностью, вышло так,  что  массуды  стали  самой
приспособленной к войне расой Узора.  Эту  честь  они  приняли  с  большой
неохотой, что и понятно:  какой  разумный  добровольно  изберет  профессию
убийцы?
     Но кому-то ведь надо было уметь сражаться.  И  цивилизация  С'ван,  и
Гивистам, и  Лепар,  и  даже  Вейс  в  меру  своих  сил  оказывали  весьма
качественную поддержку, но когда  дело  доходило  до  боев,  от  этих  рас
невозможно было требовать многого.
     За  исключением  массудов,   наиболее   пригодными   для   исполнения
солдатского долга являлись только гиганты-чиринальдо. Но  эти  мрачноватые
создания в  силу  своей  природы  могли  существовать  только  в  гелийной
атмосфере - или в масках - поэтому от них было не так уж много пользы.
     Кальдак одернул свой  костюм,  чтобы  не  было  излишних  складок,  и
пригладил короткую серую шерсть,  выглядывавшую  из-под  одежды.  Радужная
оболочка  его  глаз  также  отливала  светло-серым  оттенком,  зрачки   же
выглядели  практически  черными.  Одновременно  он  пытался   успокоиться.
Впрочем, в отношении его персоны это понятие  можно  было  применять  лишь
сугубо относительно: массуды физически  не  могли  пребывать  в  состоянии
расслабленности и тем более покоя. К примеру, в пылу боя они вообще теряли
над собой контроль, и, кстати, из-за этого своего качества  редко  кто  из
них добирался до командных постов. Гораздо более практичным было  доверить
руководство спокойным и рассудительным с'ванам.
     Тем больше оснований было у Кальдака гордиться: он получил  должность
капитана корабля, во-первых, несмотря на  то,  что  является  массудом,  а
во-вторых, несмотря на то, что еще совсем молод.
     Нельзя  было  сказать,  что  оказание  такой  чести  являлось  чем-то
беспрецедентным, однако же необычным и нерядовым - это факт.  И  осознание
этого только  прибавляло  ему  сейчас  волнения.  Аккуратно  подстриженные
бакенбарды по сторонам его лица машинально подергивались.
     Поджав к носу верхнюю губу, он осторожно извлек из щели  между  двумя
передними зубами застрявший  там  кусочек  пищи.  Щипчиков  под  рукой  не
оказалось, поэтому он орудовал когтями своей правой руки. Рассеянно  глядя
на извлеченный комочек, он по временам  бросал  настороженные  взгляды  по
сторонам: а не увидит ли кто, как он бросит это наземь?  Вейсы  все  время
кричали о своей ухоженной земле и запрещали даже сплевывать  на  нее.  Это
запрещение казалось Кальдаку идиотским, и он  никогда  не  упускал  случая
нарушить его, испытывая даже при этом какое-то болезненное удовлетворение.
     Зачем он понадобился  командующему?  В  его  мозгу  переплелись  нити
надежды и смутных предчувствий.
     Он в последний раз придирчивым  взглядом  окинул  свой  внешний  вид,
который любому бы, - кроме  вейса,  -  показался  безупречным,  еще  разок
пробежался аккуратно подстриженным когтем по  линии  зубов  и  на  секунду
замер, чтобы вдохнуть. Пахло незрелыми плодами  и  цветами.  В  этом  мире
цветы росли повсюду, исключительно везде. Может, вейсам это  и  нравилось,
но у массудов были иные представления о настоящих ароматах.
     Региональное командование размещалось в  строгом  здании,  окруженном
декоративным озерцом. Как-то, давным-давно, он приезжал в похожее место со
своими родителями. Они также были солдатами, хотя  и  не  поднимались  так
высоко, как их сын, по служебной лестнице. Его душу  насквозь  пронизывало
острое чувство ответственности.
     Его родители стали воевать, так же как и он, не по  доброй  воле,  но
поскольку массуды являлись чуть ли не единственной расой в Узоре,  которая
не падала в обморок от  одного  вида  поля  боя,  у  них  не  существовало
большого выбора. По крайней мере, массуды никогда не испытывали недостатка
в моральной и материальной поддержке со стороны  тех  миров,  которые  они
защищали. Им не требовалось  работать  в  промышленности  или  в  сельском
хозяйстве. И вооружением, и  пищей,  и  предметами  быта  их  снабжали  те
цивилизации, которые были неспособны принимать участие в боевых действиях.
     Обычно у Кальдака из ушей торчали пучки волос, но теперь он  заметил,
что левый пучок не выглядывал. Нервическими движениями  двух  пальцев  ему
удалось вытянуть пучок на свет  и  припушить  его.  Это  был  генетический
недостаток у Кальдака, подмечаемый обычно  лишь  соплеменницами.  Впрочем,
зная, что эти пучки выделяют его из общей толпы,  Кальдак  был  далеко  не
уверен в том, что они делают его привлекательным.
     Внутри здания к его лицу тут  же  подплыл  летающий  дисплей-гид,  за
которым он и последовал, не отвлекаясь по  сторонам,  а  глядя  только  на
экран.
     "Что же им от меня надо? - думал он. - Эх, лучше пробежаться".
     Он был прекрасным бегуном.  Правда,  вот  прыгал  неважно,  что  было
удивительно при его росте. Однако самые ценные его таланты  не  лежали  на
поверхности.  Как,  например,  привычка  в  нужный  момент  затормозить  и
тщательно  поразмышлять  над  своими  шансами,  прежде  чем  сломя  голову
бросаться в бой.
     С  помощью  вмешательства  биоинженеров  амплитуры  изобрели   способ
"корректировать" представителей союзнических  рас  и  наделять  их,  может
быть, не свойственными им  от  природы,  но  необходимыми  для  амплитуров
качествами. Поскольку в Узоре таких  возможностей  пока  не  имелось,  там
вынуждены были извлекать максимальную пользу из того, что было. В  трудные
времена пригодились физиологические различия между расами - членами Узора.
Те самые  отличия,  которые  постоянно  грозили  разорвать  тонкую  связь,
объединявшую эти миры в  единое  содружество.  Однако  перед  лицом  общей
опасности все сплотились и на эти различия стали смотреть уже по-другому.
     Массуды были далеко не самыми уравновешенными существами в Узоре.  От
массуда, привыкшего к  широким  просторам  и  зажатого  убогими  размерами
корабельной  каюты,  можно  было  ожидать  всякого.  В  капитаны  массудов
старались не производить. В самом деле, что может  стрястись  с  кораблем,
если его команда собрана из  представителей  совсем  не  похожих  одна  на
другую рас, которые больше всего на свете любят  спорить  между  собой  до
хрипоты, и  если  у  штурвала  стоит  капитан-массуд,  то  есть  существо,
известное всему Узору своим взрывным нервным характером?
     И только Кальдаку, который отличался тем, что  умел  держать  себя  в
руках, повезло занять столь высокий и престижный пост. Да еще в столь юном
возрасте!
     Соотечественники-солдаты частенько спрашивали, как ему  это  удалось.
Он в ответ пытался объяснить, что сдерживать характер нужно научиться  так
же надежно, ка