- Опять неприятности с этой непонятной угрозой? - спросила Дюрапати.
     При тусклом освещении в коридоре шлифованный  рубин  у  нее  в  носу,
казался почти черным.
     -  Боюсь,  что  да.  Придется  теперь  ставить  на   ноги   терминалы
вспомогательной службы по всему миру.
     Она покачала головой, и волосы зашелестели по тонкому шелку  рабочего
сари.
     - Но не может же это вечно продолжаться. Мартин,  скажи,  неужели  ты
еще веришь в серьезность этой так называемой угрозы.
     - А с чего бы тогда машина подняла тревогу?
     - Потому что она чувствует, что ты сомневаешься,  я  сомневаюсь,  все
сомневаются, а ей  очень  хочется  оправдаться  за  весь  этот  переполох,
который подняла. Коллигатар объявляет тревогу,  вероятно,  с  единственной
целью - укрепить себя в заблуждении, за которое слепо цепляется.
     Ористано одобрительно посмотрел на женщину. Они находились в  рабочем
коридоре, украшенном так, чтобы сделать его похожим на тоннель на  острове
Кауаи из группы Гавайских островов. С папоротников и эпифитов капала вода,
и трудно было поверить, что на самом деле они не в этом  тропическом  раю.
Однако над головой у них лежало несколько тысяч метров гранитной толщи,  а
над ней холодные просторы Альп.
     -  Так  ты  все-таки  продолжаешь  настаивать,  что   с   центральной
логической системой Коллигатара что-то не в порядке?
     - Ну, настаивать на чем-то я не могу. Пока. Но по-моему пора бы  тебе
приказать   провести   независимое    исследование.    Особенно    следует
позаботиться, чтобы машина ничего  не  заподозрила.  Расследование  должно
быть замаскировано  под  обычные  профилактические  работы.  По-моему  это
просто необходимо сделать - Она замолчала и посмотрела на него. - И  очень
многие сотрудники со мной согласны, Мартин.
     - Очень хорошо. Честно сознаюсь, я и сам об этом  подумывал.  Тебе  и
карты в руки - организуй независимое исследование, а я все улажу по сети.
     Мысли Ористано направились в другое русло.
     - Понимаешь, Коллигатар настолько молод, что мы, несмотря на все годы
работы с ним, еще не знаем его по-настоящему. Он постоянно  развивается  и
электронно, и умственно. И  проверки  следует  производить  на  регулярной
основе. Действия его становятся все  более  изощренными,  а  это  требует,
соответственно, все большего искусства от операторов.
     - Нам необходимо следить за каждым шагом, Мартин. Я понимаю, что вряд
ли  мы  чем-нибудь  встревожим  его.  Но  каждый  шаг  следует  делать   с
максимальной осторожностью.
     - И поэтому, Дюра, я поручаю  тебе  разработать  программу  проверок,
которая будет отличаться именно этим.
     - Обязательно сделаю, Мартин. - Она протянула крошечную ручку и взяла
его за локоть. - Я знаю, Мартин, как тяжело далось тебе это решение.  Ведь
вся ответственность за то, чтобы самый важный для человечества  инструмент
функционировал  гладко,  лежит  целиком  и  полностью  на  твоих   плечах.
Чего-чего, а такой ответственности я не хотела бы.
     Марта находилась далеко, а ладонь, сжимавшая его локоть,  была  такая
теплая, нежная, и Ористано так долго уже проторчал безвылазно внутри  этой
горы. Даже просто кивнуть было тяжело.
     - Спасибо за заботу, Дюра. Как хорошо, что хоть кто-то тебя понимает.
Кроме этой проклятой машины, конечно.
     - Мы все все понимаем, - сказала женщина. Не дождавшись отклика,  она
убрала руку. - Если что потребуется, ну скажем, поговорить еще  разок,  то
рассчитывай на меня.
     - Спасибо, очень ценю. Только я пока что держусь.
     - Понимаю,  -  сказала  Дюрапати,  одарив  Мартина  своей  редкостной
улыбкой.
     Она  напомнила  ему  некоторые   из   тропических   цветов,   которые
распускаются лишь раз или два в год. И цветок  ушел,  изящный  и  хрупкий,
завернутый в тонкое сари.
     Вернуться в мыслях к  делам  стоило  неимоверных  усилий.  Значимость
того, что они  решили  сделать  с  машиной,  тяжело  давила  на  Ористано.
Беспокойство носило чисто субъективный характер. Но, с другой стороны,  за
все время управления Коллигатаром не случалось  ничего  подобного.  И  всю
обратную дорогу до кабинета Мартина грызли сомнения.
     "Как  отреагирует  машина  на  такую  проверку?  Ведь  она  озабочена
угрозами извне. Не расценит ли она копание в собственных внутренностях как
внешнюю опасность?"
     "Чепуха! - твердо сказал он сам  себе.  -  Просто  ты  слишком  много
телеужасов насмотрелся. Не может быть,  чтобы  Коллигатар  воспринял  свое
изучение, как угрозу". Все-таки  Ористано  понимал,  что  сказал  Дюрапати
истинную правду. Слишком много всего происходило в миллиардах и миллиардах
логических элементов, из которых состоял Коллигатар. И понимали они далеко
не все.
     С каждым годом возникало все  больше  и  больше  задач,  связанных  с
машиной, и расширение ее элементной базы едва поспевало за запросами. "Так
неужели они все-таки не успели? Неужто возможно такое, что под  немыслимым
грузом всех проблем человечества у машины произошел умственный срыв?"
     Дюрапати имела право высказать вслух такое предположение. Он же,  как
главный управляющий программным обеспечением, такого права не имел.
     Этот страх ему придется держать при себе, по крайней мере в ближайшем
будущем. Причин для паники нет. Он по-прежнему  уверен  в  своих  людях  и
собственно в Коллигатаре. И если  корень  проблемы  действительно  кроется
внутри машины, то ее обнаружат и  исправят.  Можно  подумать,  Коллигатару
плохо будет от постановки диагноза. Да  ведь  дело  в  самой  машине.  Это
объяснит загадочную природу угрозы. Но на себя Мартин всего этого взять не
может. Если рассматривать электронный мозг как сложную  клетку,  то  он  -
всего  лишь  часть  структуры  эндоплазмы,  проводник  между  ядром,  коим
является Коллигатар, и бурлящей протоплазмой Человечества.
     Чудо,  что  он  еще  не  надорвался  под  таким  напряжением.  А  как
собственно  иначе?  Поэтому   он   и   главный   управляющий   программным
обеспечением. Уж кто-кто, а сотрудники это знают. Ористано подозревал, что
машина тоже знает. И он  не  был  намерен  кого-нибудь  разочаровывать.  У
Коллигатара могут быть проблемы, но своих главный  программист  никому  не
выдаст.
     Тело все еще жгло от прикосновения  Дюрапати.  Мартин  заставил  себя
думать о другом. Пищи для размышлений было предостаточно.


     Расположившись в подвальном  баре,  Эрик  почувствовал  себя  гораздо
лучше. Бар был достаточно большой, чтобы незнакомец мог в нем  затеряться,
и достаточно глубокий, чтобы  скрыть  большинство  звуков,  доносящихся  с
улицы. Бармен обслуживал с полным безразличием. В  точности  как  продавец
отдела одежды  в  большом  универмаге,  торгующем  в  кредит.  Был  правда
неприятный момент, когда кассовый аппарат как будто  задумался,  принимать
кредитную карточку Эббота или нет, но достаточно скоро выплюнул ее, как ни
в чем не бывало. Властям потребуется еще какое-то время, чтобы вычислить и
заблокировать новую карточку.
     И вот он  сидит  в  совершенно  новом  костюме,  приличествующем  где
угодно. Во внутренних нагрудных карманах у него пакеты с инструментами,  а
кошелек раздувается от наличных, которых Эрик умышленно поменял  побольше.
Так оно и лучше.
     Остальные пожитки нужно было бы оставить в Финиксе, поскольку отель в
Нуэво-Йорке теперь для него недостижим. Ясное дело, что  люди  Тархуна  не
намерены  сидеть  сложа  руки  и  ждать,  пока  он  появится  перед   ними
собственной персоной.
     Над баром вовсю грохотала телекомедия. Люди больше, чем в натуральную
величину, спотыкались друг о друга, падали. Все это сопровождалось  смехом
громче натурального. Сюжета сериала Эббот не знал. Комедии он не  жаловал.
На досуге любил смотреть спорт, документальные фильмы,  изредка  концерты.
Что думали о происходящем другие выпивающие, понять было трудно. Некоторые
просто тупо смотрели на экран. Если показываемые хохмы их и  веселили,  то
внешне они этого никак показывали. Изредка  на  усталых  лицах  появлялась
неуверенная улыбка, будто очередная шутка или  кульбит  вызвали  отклик  в
центральной нервной системе лишь спустя пару минут после того, как  канули
в историю.
     Парочки, устроившиеся за столиками или в кабинках выглядели  поживее.
Затянувшемуся  фильму  они  предпочитали  разговор.   Слова   перемежались
брошенными украдкой взглядами и прикосновениями.
     Эрик завидовал им. Завидовал их  безопасности,  тому  как  они  умели
смиряться со своим местом в жизни и порядком вещей.  Они  знали  кто  они,
откуда и где будут следующим утром. Когда-то и он жил с подобным ощущением
собственной безопасности  и  уверенности  в  завтрашнем  дне,  но  теперь,
похоже, мало в чем был уверен.
     Коньяк  начинал  согревать,  и  Эрик  попытался  воссоздать   события
последней недели.  Он  проделал  ряд  невероятных  поступков,  после  чего
ухитрился проделать и ряд невозможных. И теперь был уверен лишь  в  одном:
что по-прежнему любит Лайзу Тембор.
     О том, как прошлой ночью ему удалось смыться, Эббот вообще, к  своему
удивлению плохо помнил. Только пока все  это  происходило,  тень  пролегла
между его глазами и разумом. Не сомневался Эрик лишь в  одном:  при  любом
разумном объяснении хода событий он должен  был  погибнуть  уже  несколько
раз.
     Но этого не произошло. Более того, паника покинула его. Эббот был уже
по ту сторону паники. "Я не сумасшедший, - раз за разом повторял он  себе.
- Я мыслю и воспринимаю окружающее разумно. Но я и не супермен. Если я  не
сумасшедший и не супермен, то кто тогда? Во всяком случае,  не  робот".  В
этом Эрик был определенно уверен.
     В качестве эксперимента он попробовал приподнять столик,  на  котором
стоял  его  стакан.  Столик  был  привинчен  болтами  к  полу  и  даже  не
шелохнулся. Это лишний раз доказало то, что Эббот  уже  доказал  себе  при
помощи фонтанчика. Выдающиеся способности и невероятная сила проявляются в
нем исключительно в моменты крайнего стресса; Какая-то внутренняя  причина
наделяет его тело в случае угрозы дополнительной мощью.
     Каким  образом  свалилась  на  него  эта  замечательная  способность,
оставалось полной тайной. Поскольку Эрик был не из тех, кто  морочит  себе
голову неразрешимыми проблемами, он решил отложить эту загадку  до  лучших
времен.
     Определенно  можно  было  сказать  только  одно:   в   чем   бы   эта
замечательная способность не заключалась,  он  ею  обладал.  Ему  довелось
воспользоваться ею три раза в двух городах. Так можно ли  рассчитывать  на
нее, если снова возникнет кризис? Он не знал. Каждый раз как  будто  снова
бросаешь кости, а ставка две жизни. "Как так случилось?", - подумал Эрик.
     Но это тоже вопрос на  будущее.  А  в  данный  момент  он  был  полон
переживаниями настоящего. Настоящее заключалось в  Лайзе,  в  том,  каково
ощущать ее в своих объятиях, как при каждой их  встрече  душа  его  словно
перетекает в нее. На данный момент  это  само  по  себе  было  достаточным
побуждением. Все остальное подождет, пока Эрик не убедится, что девушка  в
безопасности.
     Экран над стойкой погас. Раздалось  несколько  недовольных  возгласов
среди тех, кто был всецело поглощен комедией.  Экран  замерцал  и  на  нем
возникло лицо популярного  местного  "новостюка".  В  верхнем  левом  углу
появилось еще одно изображение. Эрик узнал человека,  и  ему  сразу  стало
холодно. Это была  его  старая  фотография,  сделанная  для  удостоверения
компании. Он, конечно,  с  тех  пор  порядком  изменился,  но  фотография,
несомненно, его.
     "Добрый вечер, последние новости тридцать третьего канала. Перед вами
фотография Эрика Эббота, жителя Нью Ривер,  Аризона,  Северная  Атлантика,
который, как полагают, в  настоящее  время  находится  в  нашем  городе  и
разыскивается властями по  обвинению  в  совершении  нескольких  серьезных
преступлений. Эббота считают виновным в недавних  беспорядках  в  шикарном
кодо-комплексе в Истсайде. Он предположительно вооружен  и  очень  опасен.
Тех,  кто  видел  этого  человека  или  знает   о   его   местонахождении,
настоятельно просим немедленно сообщить в городскую полицию".
     "Другие новости на сегодня. Японский император  объявил  об  удвоении
экспорта риса из сферы процветания..."
     Эрик дальше не  слушал.  Медленно,  стараясь  не  привлекать  к  себе
внимания, он повернулся на вращающемся стуле так, чтобы оказаться спиной к
центру  зала.  Похоже,  мало  кто  из  посетителей  обратил  внимание   на
объявление.
     Достаточно ли устарела фотография, чтобы ему  можно  было  продолжать
разгуливать по общественным местам? Да, морщин теперь у нет прибавилось. В
былые дни он носил бороду, хотя проку от этот мало. Полицейский  компьютер
ее успешно устранил, и на экране его показывали без бороды.
     Эббот заставил себя прикончить бренди, после чего вышел, не говоря ни
слова. На улице снова уже моросило, а у нет не было по-прежнему ни  зонта,
ни плаща. А зонт бы не помешал, под ним хорошо скрывать лицо.
     Найти низкопробный отель оказалось делом нетрудным. Эрик выбрал не  в
самом центре и подальше от рек. Расплатившись  наличными,  он  поднялся  в
номер и сразу же запер дверь на два  замка,  после  чего  несколько  часов
провел в кропотливом труде, под яркой лампой снова изменяя свою  кредитную
карточку. Лишь после того, как документ был готов и надежно  убран,  Эббот
позволил себе лечь.
     Спалось ему гораздо лучше, чем он ожидал. Усталость победила тревогу.
Что бы там ни помогло ему спастись из обиталища Лайзы,  это  же  самое  не
позволяло ему пренебрегать запросами собственного организма.
     Когда Эрик проснулся, день был уже в самом разгаре.  Воспользовавшись
встроенным каталогом оптофона, он выяснил, где расположен ближайший нужный
ему магазин. Оказалось - недалеко, тем  более  по  нуэво-йоркским  меркам.
Увертываясь от наезжающих такси, он прошел эти полмили пешком.
     Хозяин был сама обходительность. И вскоре  Эрик  вернулся  к  себе  в
номер. Никто не обратил на него внимания, но он  знал,  что  нужно  что-то
предпринимать. На безразличие граждан вечно полагаться  нельзя.  Рано  или
поздно благодаря постоянно публикуемым портретам какой-нибудь придурок его
узнает и укажет полиции.
     Работа с гримом оказалась штукой тяжелой, и  Эббот  впервые  пожалел,
что практически не принимал участия в  любительских  спектаклях  компании.
Наконец усы были прилажены на место, после этого он долго  травил  волосы,
пока  наконец  не  стал  настоящим  нордическим  блондином.   При   помощи
накладного грима лицо можно было изменить  полностью,  но  Эрик  решил  не
рисковать. Никакого опыта работы с подобным материалом у него не  имелось,
а  плохо  выполненный  фальшивый  нос  привлечет  больше   внимания,   чем
настоящий.
     Зайдя в парикмахерскую, он коротко остриг свои белые теперь волосы, а
когда наконец посмотрел на себя в зеркало, там по прежнему отражалось лицо
Эрика Эббота, но только если присмотреться. Он остался доволен.
     Весь остаток дня он размышлял о том, как снова  вступить  в  связь  с
Лайзой, причем просто увидеться с ней недостаточно. Ему  каким-то  образом
нужно было вызволить ее из этой позолоченной тюрьмы.
     Богатые   улицы   города   подсунули   ему   под   нос   лавку    для
астрономов-любителей. Полки там были завалены всем, начиная от миниатюрных
радиотелескопов для любителей поглазеть на Орион, кончая  толстыми  томами
таблиц, классифицирующих метеориты по ударной силе.
     - Хотите что-то купить? - с надеждой спросил человек за прилавком.
     - Мне нужен телескоп.
     - Понимаю. Какого типа, сэр?
     - Небольшой, складной.
     Продавец кивнул, будто с такими заказами ему приходилось сталкиваться
ежедневно. "А может, так оно и есть, - подумал Эрик. - Только намерения  у
покупателей другие".
     - Такой, чтобы в карман пальто помещался?
     - Ну, это вообще здорово, - сказал Эрик, надеясь,  что  непроизвольно
проступившая на его лице гримаса сойдет за мирную улыбку.
     - На небесные тела хотите посмотреть? - подмигнул продавец.
     Эрик замялся не зная, что ответить. Но в тоне продавца звучало скорее
понимание, нежели обвинение.
     - Да, что-то вроде того.
     - Понимаю, понимаю.  Дело,  конечно,  ваше,  но  согласно  городскому
закону, я должен проинформировать вас, что если вас  застанут  в  пределах
города  смотрящим  в  этот  телескоп  под  углом  меньше,  чем  шестьдесят
градусов, это будет являться административным правонарушением.
     - Мысль понял.
     - Ну и хорошо.
     Продавец отвернулся, открыл шкаф магнитным ключом и  принялся  рыться
на полках. Наконец он достал небольшую трубу из темного сплава,  диаметром
не больше дюйма.
     - Вот сэр, пожалуйста. Как раз то, что нужно. Очень легкий, бликов не
дает.  Оптика  складная.  Увеличение  около  двадцати  восьми.   Проверено
электроникой.
     - На слух как раз то, что нужно,  -  и  Эрик  принялся  рассматривать
подзорную трубу будто понимал в них толк.
     -  Ну,  а  если  вы  собираетесь  предпринять   настоящее   серьезное
наблюдение, - сказал продавец, доставая трубу  гораздо  больших  размеров,
спаренную с цилиндром, - то у этого  Квелмара  разрешающая  способность  в
десять раз выше. Кроме  того,  у  него  есть  встроенный  ультрафиолетовый
лазерный  видоискатель.  При  обычном  использовании  лазер,  естественно,
засечь невозможно. Кроме того, - добавил он заговорщическим тоном, - через
адаптер его можно подключить к обыкновенной камере.
     - Очень хорошо, - заверил его Эрик. -  Но  я  все-таки  предпочел  бы
маленькую модель.
     - Как пожелаете, - продавец с трудом подавил  разочарование,  что  не
удалось продать дорогой прибор. - Это  обойдется  вам  в  двадцать  девять
девяносто пять плюс налоги.
     Эрик расплатился наличными  и  вышел,  спрятав  телескоп  размером  в
палец, в карман пальто.
     Воспользовавшись   вновь   измененной   кредитной   карточкой,    он,
расслабившись, позволил себе пообедать. Это была его лучшая трапеза с  тех
пор, как он покинул Финикс. Эббот сидел в кинотеатре и смотрел  голофильм,
пока ему не стало невыносимо. От ожидания, а не от фильма. Тогда он  вышел
и стал бродить по улицам до самой полуночи.
     Час колдовства, подумалось ему. А почему бы и нет? Эрик нисколько  не
удивился бы, если бы во мгновение ока обратился в тыкву.
     Оказавшись по соседству с Лайзой, он стал  передвигаться  осторожнее,
стараясь держаться в тени  и  избегая  редких  ночных  прохожих,  дабы  не
привлекать внимания к себе.
     Снова пошел дождь, и приобретенный им  зонт  на  самом  деле  помогал
скрывать лицо.
     Никакого особого скопления полицейских машин поблизости  от  кодо  на
Ист Ривер не наблюдалось. Это представлялось разумным. С  какой  стати  им
было спугивать его, если бы у него хватило глупости вернуться? Проникать в
башню Лайзы в намерения Эббота не входило. Может быть,  он  и  глупо  себя
ведет, но все-таки не как последний дурак.
     Если бы ее кодо выходило прямо на реку, ничего бы не вышло. К счастью
оно было расположено так, чтобы помимо реки открывался и вид на город.  На
входе в башню-кодо в полуквартале ниже по течению был поставлен  такой  же
электронный консьерж, как и в  доме  Лайзы.  Единственно,  что  голос  был
женский, а скульптурная решетка в прихожей более современного  дизайна.  В
этот раз Эрик прибегнул к другой уловке, чтобы обмануть голос и попасть  к
лифтам.
     Поднимаясь наверх, он рассматривал и попытался сосчитать  в  изобилии
расположившиеся вокруг башни Лайзы расплывчатые фигуры. Там были садовники
и рабочие, электрики и прогуливавшиеся влюбленные, не обращавшие,  похоже,
ни малейшего внимания друг на друга. Эрик был уверен, что все они только и
дожидаются, чтобы появился он собственной персоной.
     В его намерения входило их полностью разочаровать.
     Наконец, лифт остановился. Эта башня была на несколько  этажей  выше,
чем б