о же дальше? - пронеслось в моем мозгу. -  Что  же  дальше?"
Потом все сразу пришло в движение.
   Я сообразил, что нам надо освободиться от цепей, но сначала  необходимо
разогнать селенитов. Я поглядел на троих копьеносцев. Неожиданно  один  из
них метнул в меня копье. Оно просвистело у меня над головой и  полетело  в
пропасть позади.
   Я набросился на  селенита  с  такой  же  стремительностью,  как  копье,
пролетевшее надо мной. Он бросился бежать, но я сшиб его, споткнулся о его
распростертое тело и упал. Он точно извивался у меня под ногами.
   Потом я привстал и в голубоватом  свете  увидел  спины  селенитов;  они
разбегались в разные стороны и исчезали во тьме. Я разогнул цепь на  ногах
и встал, держа ее в руке. Второе копье, как дротик, просвистело мимо, и  я
бросился в темноту, откуда оно вылетело.
   Затем вернулся к Кейвору; он все еще стоял около светящегося ручейка  у
пропасти и возился со своими цепями, судорожно пытаясь освободить руки. Он
что-то пробормотал о новом способе общения.
   - Пошли! - крикнул я.
   - Но мои руки... - ответил он.
   Я не решался подойти к нему, боясь не рассчитать шагов  и  свалиться  в
пропасть. Кейвор понял, волоча ноги, подошел ко мне и  протянул  руки.  Не
теряя времени, я стал размыкать его цепь.
   - Где они? - прошептал он, задыхаясь.
   - Убежали. Но они вернутся. Это мстительные существа! Куда нам бежать?
   - Туда, к свету, в тоннель...
   - Хорошо, - согласился я, снимая цепи с его рук.
   Я встал на колени и начал освобождать  от  цепей  его  ноги.  Что-то  с
плеском упало в ручеек, обдавая нас  брызгами.  Вдалеке,  справа  от  нас,
послышался какой-то свист и писк.
   Я сорвал цепь с ног Кейвора и сунул ее ему в руку.
   - Бейте вот этим! - проговорил  я  и,  не  дожидаясь  ответа,  большими
прыжками побежал обратно по той тропинке, по которой мы шли сюда.  У  меня
было отвратительное чувство, что они бросятся на меня из темноты. Позади с
шумом прыгал Кейвор.
   Мы бежали семимильными шагами, но наш бег, конечно, не походил  на  бег
по Земле. На Земле после прыжка почти тотчас же снова касаешься почвы;  на
Луне же благодаря слабому притяжению несколько секунд несешься по воздуху,
прежде чем опуститься вниз. Получалась как бы передышка, в течение которой
можно было сосчитать до семи или восьми. И это в то время, когда мы летели
стрелой. Шаг - и я взлетаю на воздух! В  моем  мозгу  проносятся  вопросы:
"Где селениты? Что они собираются делать?  Доберемся  ли  мы  до  тоннеля?
Далеко ли позади Кейвор? Уж не отрезали ли они его от меня?" Новый  прыжок
- и новая передышка.
   Вдруг я увидел селенита, бежавшего передо мной. Его ноги  передвигались
совершенно так же, как у человека, ходящего по Земле.  Я  увидел,  как  он
оглянулся и с пронзительным криком бросился от меня в сторону, в  темноту.
Мне показалось, что это был наш проводник, однако я не уверен в этом.  Еще
один прыжок, и  появились  каменные  стены,  а  через  два  прыжка  я  уже
находился в тоннеле и стал передвигаться медленней из-за низких сводов. На
повороте я остановился и оглянулся. Шлеп, шлеп,  шлеп  -  вдали  показался
Кейвор, при каждом прыжке разбрасывающий брызги голубоватого света; вот он
все ближе  и  ближе  и,  наконец,  налетел  на  меня.  Так  мы  и  стояли,
ухватившись один за другого. Пусть ненадолго,  но  удалось  избавиться  от
наших тюремщиков.
   Мы оба запыхались и говорили отрывисто, короткими фразами.
   - Это вы все испортили! - прохрипел Кейвор.
   - Ерунда. Все равно нам грозила смерть.
   - Что же делать?
   - Спрятаться.
   - Но как?
   - В темноте.
   - Где?
   - В одной из боковых пещер.
   - А потом?
   - Там будет видно.
   - Хорошо, идемте.
   Мы двинулись в путь и вскоре добрались до  темной  пещеры.  Кейвор  шел
впереди. Он остановился в нерешительности, потом  выбрал  какую-то  темную
пасть, обещавшую надежное убежище. Он уже вошел туда, но потом обернулся.
   - Совсем темно.
   - Ваши ноги будут освещать дорогу. Вы забрызганы светящейся жидкостью.
   - Но...
   Со стороны главного тоннеля послышался отдаленный гул, похожий на удары
гонга.  Очевидно,  начиналась  шумная  погоня.  Не  раздумывая  долее,  мы
кинулись в темную боковую пещеру. Дорогу нам освещал  фосфорический  блеск
ног Кейвора.
   - Хорошо, что они сняли с нас ботинки, - пропыхтел я. -  Иначе  эхо  от
топота загремело бы на всю пещеру.
   Мы неслись мелкими прыжками, стараясь не ударяться о своды. И как будто
нам удалось уйти. Звуки гонга делались все глуше, реже  и  наконец  совсем
замолкли.
   Я остановился, оглянулся и услышал шаги Кейвора. Вскоре  он  уже  стоял
рядом.
   - Бедфорд, - прошептал он, - впереди какой-то свет.
   Я взглянул, но сначала ничего не заметил. Затем различил голову и плечи
Кейвора, темным пятном выступавшие на более светлом фоне. Этот  сумрак  не
походил на уже знакомый нам голубоватый блеск: его бледный  серовато-белый
оттенок напомнил дневной свет. Кейвор, видно, тоже заметил это,  и  у  нас
обоих появилась зыбкая надежда.
   - Бедфорд, - шепнул он, и голос его дрогнул, - этот свет... возможно...
   Он не решался высказать свою тайную надежду. Мы молчали. Потом по звуку
его шагов я понял, что он пошел вперед, навстречу этому бледному свету.  Я
последовал за ним с бьющимся сердцем.



        16. РАЗЛИЧНЫЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

   Свет  все  усиливался.  Скоро  он  стал  почти   так   же   ярок,   как
фосфоресценция на ногах Кейвора. Тоннель расширился в пещеру, и этот новый
свет брезжил на дальнем ее конце. Я заметил  еще  кое-что,  и  сердце  мое
запрыгало от радости.
   - Кейвор, - сказал я, - этот свет падает сверху. Наверняка сверху!
   Кейвор ничего не ответил, но ускорил шаги.
   Несомненно, это был сероватый, серебристый свет.
   Еще миг - и мы в его лучах. Он сочился сквозь щель в  стене  пещеры,  и
когда я взглянул вверх, то - хлоп! - на  лицо  мне  упала  капля  воды.  Я
вздрогнул и отступил в сторону; хлоп - другая капля упала на камень.
   - Кейвор, - сказал я, - если один из нас приподнимет другого, то  можно
будет достать трещину рукой.
   - Я подниму вас, -  согласился  Кейвор  и  легко  подхватил  меня,  как
ребенка.
   Я сунул руку в щель и сразу  нащупал  выступ,  за  который  можно  было
держаться. Отсюда белый свет казался еще ярче. Я  подтянулся  вверх  почти
без всякого усилия, держась двумя пальцами, - хотя на  Земле  весил  более
восьмидесяти килограммов, - затем ухватился за другой  выступ,  повыше,  и
встал ногами на узкий карниз. Потом ощупал  скалу.  Расщелина  расширялась
кверху.
   - Тут можно вскарабкаться, - сказал я Кейвору, - вы сможете  допрыгнуть
до моей руки, если я протяну ее вниз?
   Я встал в расщелине, опираясь ногой и  коленом  о  выступ,  и  протянул
руку. Кейвора я не мог видеть, но слышал шорох от его движений,  когда  он
нагнулся для прыжка. Раз - и он повис у меня на руке, легкий, как котенок.
Я подтянул его кверху, пока он не ухватился рукой за выступ и не  выпустил
мою руку.
   - Черт возьми! - воскликнул я. - Здесь,  на  Луне,  поневоле  научишься
ползать по скалам.
   И стал карабкаться дальше.  Через  несколько  минут  я  снова  взглянул
вверх. Расщелина расширялась, и свет становился все ярче. Только...
   Это был вовсе не дневной свет!
   Скоро я разглядел, что это такое, и  с  горя  готов  был  разбить  себе
голову о камни, ибо передо  мной  открылся  склон,  поросший  целым  лесом
небольших булавовидных грибов, светившихся мягким  серебристым  светом.  С
минуту я смотрел на нежное сияние, затем прыгнул в самую середину  грибной
рощи. Я сорвал с полдюжины грибов и с досадой расшиб их о камни; потом сел
и горько рассмеялся прямо в румяное лицо появившегося Кейвора.
   - Опять фосфоресценция,  -  крикнул  я  ему,  -  не  стоит  торопиться!
Присаживайтесь и будьте как дома.
   Он пробормотал  что-то  по  поводу  постигшей  нас  неудачи,  а  я  все
продолжал сшибать грибные макушки и сбрасывать их в расщелину.
   - Я думал, что это дневной свет, - проговорил Кейвор.
   - Дневной свет! - воскликнул я. - Утренняя заря, закат Солнца,  облака,
хмурое небо. Увидим ли мы все это когда-нибудь?
   Говоря это, я вдруг представил себе наш земной мир, да так отчетливо  и
ярко, словно задний план какой-нибудь старой итальянской картины.
   - Изменчивые небеса, изменчивое море, зеленые холмы и  рощи,  солнечные
города и деревни! Вспомните, Кейвор, как блестят мокрые крыши при  закате.
Вспомните, как пламенеют от Солнца окна!
   Он не отвечал.
   - А мы тут пресмыкаемся в этом диком мире. Что это за мир, с чернильным
морем, запрятанным в мрачной бездне, а на поверхности - то  дневной  зной,
то мертвящая тишина  ночи!  И  эти  существа,  которые  гонятся  за  нами,
покрытые чешуей люди-насекомые - порождение кошмара! Впрочем,  они  правы!
Зачем мы явились сюда давить их и разрушать их мир? Теперь, видно, уже вся
планета знает о нашем прибытии, и все пустились в погоню. Каждую минуту мы
можем услышать их писк или гонг. Что нам делать? Куда скрыться? Я чувствую
себя так уютно, как на пороховой бочке.
   - Это вы виноваты, - сказал Кейвор.
   - Как так? - удивился я.
   - Я уже составил план.
   - Провались они, ваши планы.
   - Если бы вы не сопротивлялись...
   - Под их копьями?
   - Ну да. Они бы нас перетащили.
   - Через мост?
   - Да. Перенесли же они нас в глубь планеты.
   - Пусть бы лучше муха волокла меня по потолку.
   - Господи! Что вы говорите!
   Я снова занялся истреблением грибов. И вдруг сделал  открытие,  которое
поразило меня.
   - Кейвор, цепи-то наши из золота!
   Кейвор  сидел,  задумавшись,  обхватив  голову  руками.   Он   медленно
повернулся и равнодушно поглядел на меня. Потом,  когда  я  повторил  свои
слова, так же равнодушно посмотрел на цепь, обмотанную вокруг  его  правой
руки.
   - Да, - сказал он, - действительно золото.
   Но это мало  интересовало  его,  и,  отвлекшись  на  минуту,  он  снова
погрузился в свои размышления. А я тоже  молчал,  пораженный,  что  только
теперь заметил это, но потом  понял,  что  при  голубоватом  свете  металл
казался совсем бесцветным. Неожиданное  открытие  дало  новое  направление
моим мыслям, которые унесли меня далеко. Я забыл, что еще недавно  упрекал
Кейвора за наш полет на Луну. Золото...
   Кейвор первый прервал молчание.
   - Мне кажется, - сказал он, - у нас есть два выхода.
   - Какие?
   - Либо попытаться  проложить  себе  дорогу  на  поверхность,  пробиться
силой, если понадобится, и продолжать поиски тара до тех пор, пока  мы  не
найдем  его,  или  пока  холод  нескончаемой  ночи   не   прекратит   наше
существование, либо...
   Он остановился.
   - Продолжайте, - подстрекнул я его, хотя знал, что он скажет.
   - Или попытаться еще раз установить добрые отношения и  взаимопонимание
с обитателями Луны.
   - Что касается меня, то я предпочитаю первый выход.
   - Я не уверен в этом.
   - А я уверен.
   - Видите ли, - пояснил Кейвор,  -  по-моему,  вообще  нельзя  судить  о
селенитах по тем экземплярам, которых нам  пришлось  увидеть.  Центральная
часть их мира, цивилизованная часть, находится  внизу,  в  глубинах  около
моря. Та часть Луны, где мы находимся, - только  окраина,  район  пастбищ.
Таково мое мнение. И селениты, которых мы видели, выполняют роль  пастухов
и  машинистов.  Они  пользуются  копьями,  очевидно,  для  погони   скота.
Недостаток сообразительности - они думали, что мы можем делать то же,  что
и они, - несомненная грубость, - все это подтверждает  мои  предположения.
Но если бы мы потерпели...
   - Ни один из нас не может вынести перехода по шестидюймовой доске через
бездонную пропасть.
   - Верно, - согласился Кейвор, - но...
   - Я не согласен, - отрезал я.
   - Предположим, - продолжал убеждать меня  Кейвор,  -  что  нам  удастся
забраться в какой-нибудь уголок, где мы в состоянии будем защищаться. Если
мы продержимся с неделю или  около  того,  то,  наверное,  весть  о  нашем
появлении дойдет в более населенную  часть  Луны,  до  более  образованных
селенитов.
   - Если таковые есть.
   - Несомненно. Иначе откуда взялись бы эти огромные машины?
   - Возможно, но нам от этого будет только хуже.
   - Мы могли бы начертить надписи на стенах.
   - А почему вы думаете, что их глаза способны увидеть эти надписи?
   - Тогда мы высечем на стенах буквы.
   - Это, конечно, возможно.
   Мысли мои направились в другую сторону.
   - Во всяком случае, - сказал я, - вы же не думаете, что селениты  умней
людей?
   -  Они  знают  гораздо  больше  нас  или  по  крайней  мере   множество
неизвестных нам вещей.
   - Да, но... - Я на минуту запнулся. - Думаю, вы  согласитесь  со  мной,
Кейвор, что вы человек исключительный.
   - Как так?
   - Вы человек одинокий, то есть были таким... Вы не женаты?
   - Никогда и не собирался. Но почему...
   - Вы никогда не мечтали разбогатеть?
   - Нет, никогда.
   - Вы стремились только к знанию?
   - Так что же? Вполне понятная любознательность...
   - Это вы так думаете. В том-то и дело. Вы считаете, что все люди жаждут
только знаний. Помню, когда я спросил, к чему вам все эти исследования, вы
отвечали, что хотели бы стать академиком, хотели бы приготовить  вещество,
называемое "кейворитом", и тому подобное. Вы отлично знаете, что  работали
вовсе  не  ради  этого.  Но  мой  вопрос  захватил  вас  врасплох,  и   вы
чувствовали, что надо  указать  какую-нибудь  достаточно  основательную  и
вескую причину. На самом же деле вы производили все изыскания, потому  что
просто не могли не делать этого. Это ваш пунктик...
   - Может быть...
   - Вряд ли среди  миллиона  людей  найдется  хоть  один,  подобный  вам.
Большинство мечтает, разумеется, и  о  разных  вещах,  но  очень  немногие
жаждут знаний ради самого  знания.  И  я  не  из  их  числа,  уверяю  вас.
Селениты,  по-видимому,  подвижные,  деятельные  существа,  но  почему  вы
думаете, что даже самые интеллигентные из них интересуются нами или  нашим
миром? Они, наверное, и не  подозревают  о  его  существовании.  Ведь  они
никогда не выходят по ночам на поверхность, - они  замерзли  бы,  если  бы
вышли. Они, вероятно, не видали ни одного небесного светила, кроме яркого,
жгучего Солнца. Откуда они могут знать, что существует другой  мир,  да  и
какое им дело до другого мира? А если им и  случалось  видеть  звезды  или
серп Земли, то что ж  из  этого?  Зачем  им,  живущим  в  недрах  планеты,
наблюдать  за  светилами?  Ведь  и  люди  не  стали  бы  делать   подобных
наблюдений, если бы это не понадобилось им для определения времен года или
для мореплавания. А зачем это лунным жителям?
   Предположим, что среди них найдется несколько философов, подобных  вам.
Они-то как раз никогда и не узнают о нашем  существовании.  Ведь  если  бы
какой-нибудь селенит спустился на Землю, в то время  как  вы  проживали  в
Лимпне, вы бы узнали об этом последним. Вы никогда не читали газет.  Итак,
видите, все шансы против вас. А ради взвешивания этих шансов мы сидим  тут
сложа руки и теряем драгоценное время. Положение наше очень  скверное.  Мы
явились сюда безоружными, потеряли наш шар, остались без пищи,  показались
селенитам и дали им  повод  считать  нас  какими-то  дикими,  диковинными,
опасными зверями. Если  эти  селениты  не  лишены  разума,  то  они  будут
гоняться за нами, пока не найдут, и постараются взять нас живьем,  а  коли
им это не удастся, то убьют - только и всего. Поймав, они, вероятно, также
убьют нас по какому-нибудь недоразумению. Возможно, что  потом  они  будут
спорить о нас, но нам от этого не станет легче.
   - Продолжайте.
   - С другой стороны, золото здесь валяется под  ногами,  как  у  нас  на
Земле железная руда. Если бы нам удалось  захватить  часть  его  с  собой,
отыскать шар, прежде чем они на него натолкнутся, и  вернуться  на  Землю,
тогда...
   - Что тогда?
   - Тогда мы могли бы поставить дело на более солидную  почву.  Могли  бы
вернуться сюда на более крупном шаре, с оружием и пушками.
   - Что вы! - ужаснулся Кейвор.
   Я швырнул в трещину еще один светящийся гриб.
   - Послушайте, Кейвор, - продолжал  я,  -  как-никак  в  этом  деле  мне
принадлежит половина решающих голосов, а вопрос этот  чисто  практический.
Из нас двоих практичный человек я, а не вы, и я не намерен больше доверять
селенитам или вашим геометрическим кривым... Вот  и  все.  Довольно  тайн!
Вернемся на Землю, а потом опять на Луну.
   Кейвор раздумывал.
   - Да, - сказал он, - мне следовало бы лететь на Луну одному.
   - Сейчас важно другое: как добраться до шара.
   Некоторое время мы оба сидели молча, потирая колени. Потом  Кейвор  как
будто согласился с моими доводами.
   - Я думаю, - заговорил он, - что у нас есть кое-какие данные. Ясно, что
когда Солнце находится на этой стороне Луны, то воздух должен устремляться
через эту губчатую планету с темной стороны на солнечную, должен  вытекать
из лунных пещер в кратеры... Значит, здесь должна быть тяга.
   - Здесь есть тяга.
   - Значит, мы не в тупике. Где-нибудь  расщелина  идет  кверху.  Течение
воздуха направляется снизу вверх, этот же путь следует избрать и нам. Если
мы попытаемся найти выход из этой трубы или камина, то из этого лабиринта,
где нас ищут...
   - А вдруг проход окажется слишком узким?..
   - Тогда мы спустимся обратно.
   - Тес, - шепнул я,  услышав  какой-то  шум.  -  Что  это  такое?  -  Мы
прислушались. Сначала раздался невнятный  гул,  затем  мы  разобрали  звон
гонга.
   - Они нас принимают за лунных коров, - возмутился я, - и хотят напугать
этой музыкой.
   - Они идут вдоль тоннеля, - проговорил Кейвор.
   - Вероятно.
   - Но они не обратят внимания на эту трещину и пройдут мимо.
   Я прислушался.
   - На этот раз они, наверное, захватили оружие. -  Вдруг  я  вскочил.  -
Боже мой, Кейвор! Они нас найдут! -  закричал  я.  -  Они  заметят  грибы,
которые я бросал вниз. Они...
   Я не договорил и прыгнул через шляпки грибов к верхнему концу пещеры. Я
заметил, что здесь она поворачивает вверх и переходит в темную щель. Я уже
собирался туда лезть,  как  вдруг  счастливая  мысль  осенила  меня,  и  я
вернулся назад.
   - Что вы делаете? - спросил Кейвор.
   - Полезайте вперед, - сказал я и, сорвав два  светящихся  гриба,  сунул
один корнем вниз в карман своей фланелевой куртки, так, чтобы  он  освещал
нам путь; другой гриб я отдал Кейвору.
   Шум усилился; казалось, что селениты находятся совсем близко, под самой
расщелиной. Но, может быть, им трудно  взобраться  или  они  не  решаются,
боясь нашего сопротивления? Во всяком случае, мы убедились теперь, что  мы
- дети Земли, - мы обладаем мускульным превосходством. Через  минуту  я  с
богатырской силой карабкался вслед за сверкающими синеватым светом пятками
Кейвора.



        17. БИТВА В ПЕЩЕРЕ ЛУННЫХ МЯСНИКОВ

   Не помню уже, сколько времени мы карабкались вверх, прежде чем достигли
решетки. Может быть, мы поднялись всего на несколько сот футов,  но  тогда
мне казалось, что мы ползли,  протискивались,  скакали  и  карабкались  по
меньшей мере целую милю по отвесному склону. Когда я вспоминаю об этом, то
в моих ушах вновь раздается  позвякивание  золотых  цепей,  сопровождавшее
каждое наше движение. Я содрал кожу на суставах пальцев  и  на  коленях  и
оцарапал щеку. После первого  стремительного  броска  мы  стали  двигаться
более медленно и осторожно. Преследовавших нас селенитов  больше  не  было
слышно. Вероятно, они не полезли по  нашим  следам  в  расщелину,  хотя  и
заметили сорванные грибы. Местами щель так суживалась,  что  мы  с  трудом
протискивались вверх; иногда она, напротив, расширялась,  образуя  широкие
пустоты,  утыканные  колючими   кристаллами   или   обросшие   светящимися
грибовидными бородавками. Проход то извивался,  то  спускался  вниз  почти
горизонтально. Часто журчала и капала вода. Раз или два что-то шмыгнуло от
нас в сторону, но мы так и не разобрали, что это было. Возможно,  ядовитые
пресмыкающи