овой
правящей  династии,  преданной  Императору.  Появление  мини-императора   из
выскочек представлялось недопустимым.
     Если не  считать лазерные платформы, то  поверхность  Каркасона в целом
оставалась беззащитной. Но с другой Стороны, какой смысл  был в захвате ряда
вулканов или  окружении лавового  озера? Что касается обороны  самого города
Саграмосо,  то  его  защищали  устремленные  в  небо  лазерные  батареи,   и
обезвредить их была задача не из легких. Прицельный лазерный огонь  с высоты
не  мог  принести  нужных  результатов, так  как  был  бы отражен  и рассеян
стеклобетонными  щитами,  естественной  составляющей городской  архитектуры.
Адское  пламя  плазменных потоков  также не могло  причинить  сколько-нибудь
заметного вреда этому закаленному в кузнях  вулканов  материалу,  в то время
как  бомбовая атака с применением термояда не оставила бы от города камня на
камне,  не  говоря   уже  о  его  населении.   Между  тем   для  поддержания
жизнедеятельности  своих органов Империя поглощала сайкорий и энергетические
кристаллы, являвшиеся такой  же  неотъемлемой  частью ее рациона, какой  для
некоторых больных гурманов являются устрицы. Для этого гурмана, несмотря  на
его  бесчисленные  хвори, затрагивавшие жизненно  важные  системы организма,
такое экзотическое питание было вопросом жизни и смерти...
     Но сердце  этого единого  организма  держалось  за  счет...  культового
поклонения, в чем ему катастрофически отказывали.
     Планетарная   гвардия   выдававшего    себя    за    божество    тирана
предположительно насчитывала не одну тысячу хорошо  вооруженных солдат, хотя
никто не мог  наверняка судить об  уровне их профессиональной подготовки.  С
этой  целью первый удар по еретикам должна  была нанести Имперская Гвардия и
испытать на себе  силу  сопротивления, после чего в  бой  ожидалось  бросить
более семи  сотен Космических  десантников под командованием лорда Владимира
Пью.  Перед  ними  ставилась  задача  начать  организованный  штурм столицы,
сразиться с солдатами претории и обратить их в бегство.
     В то время  как скауты должны были осуществлять диверсионные  набеги на
город и наносить врагу укусы исподтишка, подобно досадливым блохам...
     **********

     Корабль  выполнил посадку.  Взобравшись  на медный  серпантин поручней,
Ереми,  прищурившись,  смотрел  на  сверкающие  шлемы  Кулаков,  сидевших  в
наземных  рейдерах,  с  ревом выкатывавшихся из  чрева  соседнего  трюма  на
волнистую черную поверхность древнего лавового моря.
     Военные  транспортеры двигались  с  пробуксовкой,  широкими  гусеницами
высекая из стекловидной глади искры огня подобно тому,  как кремень высекает
искры   из  кресала.   Стрелковые  башни,   оснащенные  лазерными   пушками,
настороженно вращались, но ничего  подозрительного  на местности замечено не
было.
     Кулаки попарно начали  покидать транспортеры.  В  ночное небо, застилая
звезды, поднимались  столбы дыма и тучи  пепла. Но призрачный  свет одной из
яйцевидных лун Каркасона все же пробивался сквозь дымное марево и, отражаясь
от блестящей  поверхности  лавы, похожей  на  иллюзорное  серебряное  озеро,
оставлял на  ней холодное  светлое отражение.  Порыв легкого ветра  донес до
Ереми  запах пепелища. Тогда люк захлопнулся, снова запечатав  судно, и оно,
низко  и ловко лавируя  над поверхностью планеты, понеслось вверх и вперед в
направлении городских предместий.
     ***********

     Эти непроглядно черные конусы строений...
     Внутри них  и за ними то вспыхивали, то угасали многочисленные огоньки.
Обсидиан  и  стеклобетон пропускали  только слабый отблеск  их яркого света.
Картина напоминала  рой  фосфоресцирующих созданий,  безмолвно  парящих  над
непроницаемой бездной океана, неизмеримой глубины, длины и ширины...
     И выше  над  всем этим  тоже то  появлялось, то исчезало  тонкое  шитье
света, не позволявшее забывать о смерти.
     Спускаемый аппарат  с резким  воем  пошел вниз.  Прокатившись несколько
метров по  земле, он замер,  и выходной люк снова отворился. Из него на этот
раз показались, построившиеся по трое, Россомахи и скауты из других отрядов,
возглавляемые сержантами. Едва оказавшись на земле, они тотчас рассыпались в
разных направлениях. Опроставшись, спускаемый аппарат  с еще отвисшей  губой
люка  и высунутым,  как  у  идиота, языком трапа,  начал  втягивать  сходни.
Оглушительно взревели двигатели, выпустив обжигающие струи горячего воздуха.
     Поначалу пилот даже не  мог  сообразить, была ли черная поверхность под
ним,  пронизанная  огоньками   света,  твердой   или  только  создавала  это
обманчивое  впечатление.  Теперь  же,  в  окружении  приземистых   башен  из
блестящей  гладкой  мглы  с  тускло  мерцающими  внутри  сердечками,  словно
просвеченными  рентгеновским  излучением, он,  вероятно,  на  какое-то время
утратил  ориентацию,  потому  что  небо  над  головой  тоже  пронзали  сотни
тончайших пульсирующих линий  когерентного  света, которые то появлялись, то
исчезали,  вспыхивая яркими точками  при каждой встрече с атмосферной пылью.
Исходили они  откуда-то  изнутри города,  обшаривая небо  в поисках целей  -
чужих  кораблей. Лазерная  сетка, вывязываемая  поисковыми пучками "света  в
двух  измерениях, постоянно  пребывала  в движении. Вероятно,  управляли  ею
лексомеки с компьютерными  мозгами, превращенные в киборгов и прикованные  к
своему оружию.
     Когда спускаемый аппарат взмыл в  воздух,  лазерная ловушка  задела его
своим подолом. Световые нити  раскалились добела. Корабль  .вспыхнул, озарив
на  короткое время местность  под  собой,  где  до сих  пор  плясали  только
размытые   отражения  кружевной  эфемерной   вязи,  выплескиваемой  эбеновым
городом. Судно,  на  котором  всего  несколько  минут  назад  прибыл  Ереми,
прекратило свое существование, распавшись на мириады частиц.
     Он,  Тандриш,  Д'Аркебуз,  Акбар  и  сержант,  скрючившись,  присели  у
основания одной из приземистых стекловидных башен.
     Ереми  потряс  головой  и  протер  глаза.  Окружающая  местность  вдруг
представилась ему совершенно чуждой. Благодаря  усиленному оккулобом  зрению
он видел  все  с отчетливой  ясностью. Все же,  что  именно  он  видел?  Что
означали все эти огромные структуры и формы,  вздымавшиеся во  тьме? Что это
было за "минеральное создание", в самое сердце громады комплекса которого их
сбросили? Впрочем, никакая опасность им пока не  угрожала. Они находились  в
тихом  месте, средоточии  покоя  и  заброшенности,  без  малейших  признаков
жизни... хотя как долго  признаки жизни  будут отсутствовать, оставалось  не
ясно.
     И  это  место считалось  человеческой  обителью.  Инопланетяне здесь не
жили.  Тогда  что  представлял бы  собой  инопланетный мир,  где  нет  места
правильным геометрическим формам.
     Тандриша окружение тоже,  похоже,  зачаровало. Ереми, руководимый то ли
странным  чувством  братства,  то ли  желанием поддержки, высказать  которое
вслух он не мог решиться, почти приник к бывшему жителю подземного города. А
может  быть, причиной тому было стремление  разгадать загадку  таинственного
города, что было,  по всей видимости, проще при сложении  общих усилий.  Два
взгляда  могли  дать  стереоскопическое  представление и расширить горизонты
видимого.
     Почти приник. Почти. Узы, связывавшие их тройственный союз, по-прежнему
отличались  неустойчивостью, полюса  отношений  менялись с плюса на минус, и
наоборот.  Презрение  к  другому имело прилипчивый, горько-сладкий  вкус. Их
соперничество, словно штифт, проходило через их кости, связав троицу в танце
смерти с  элементами па-де-труа. Они походили на богомолов, которые  поедают
себе  подобных во время  акта совокупления, и несмотря на такой  трагический
исход,  все  равно  притягиваются  друг  к  другу,  подчиняясь  причудливому
тропизму.
     Леденящий  душу  инцидент  у  теплового  колодца...   но  потом:  руки,
протянутые в  Тоннеле  Ужаса...  обитатель  верха  по  одному  ему известной
причине вернулся  за своими двумя товарищами, какой бы та причина ни была...
Во имя искупления? Едва ли! Из снисходительности? Возможно...
     Сам Д'Аркебуз одновременно насмехался и молился о чистоте.
     -  Подумайте о том, что  видите! -  донесся до  него  настойчивый голос
сержанта.
     Вдруг Ереми  увидел, что все окружающее подчинено  закону. Во всем было
согласие и оп ределенный порядок. Нараспев он прошептал старинное заклинание
семейства  Веленсов,  загадочные слова, используемые  обычно  членами  клана
перед   включением  техники:  "Artifex   аr-mifer  digitis  dextris   oculis
occultis!",  потому  что  теперь,  кажется,  он угадал  идею  технов  города
Саграмосо.
     Исполинские зонты черного  стеклобетона поверх башен... зонты, которые,
по  всей вероятности,  перерастали  в  конусы  и шпили.  Здания,  защищенные
обсидиановыми  панцирями,  стекловидными  пологами,  куполами... Сооружения,
похожие  на  гигантские  колокола,  высеченные  из гагата...  Гладкие башни,
конусом уходившие вниз, в  подземный город, оставляя позади ровные площадки,
расчерченные на квадраты пространства с намеками на силуэты  кровель. Другие
сужающиеся   и   сворачивающиеся   здания  напоминали   панцирных  животных,
приготовившихся к атаке, кубы, превратившиеся в конусы.
     Город, способный  перестраиваться и  менять  назначение  своих  частей,
крупные панели из стеклобетона, плавно скользящие, наклоняющиеся, обводящие.
Открывающиеся  и  закрывающиеся  шахты...  Дороги,  поднимающиеся  кверху  и
переходящие в  стены.  Уровень под уровнем бесконечных дорог.  Закрученные в
спирали плоскости, штопором уходящие вниз и вверх.
     "Город-машина" из гладкого черного скользящего стекла...
     И оно  вовсе не  было черным.  Теперь, когда  Ереми постиг  эти  формы,
которые изменялись прямо у него на глазах, он начал различать богатый спектр
темных оттенков: пурпура, индиго, аметиста.
     На  горизонте  заполыхали серые вспышки  грозовых  разрядов,  как будто
кромка  планеты коротила с  небом. До слуха доносились приглушенные  разрывы
далеких  взрывов.  Имперская Гвардия, должно  быть, нарвалась на  восставшие
силы обороны, или наоборот.
     Три других  отряда  скаутов  во  главе  со  своими сержантами  проворно
скрылись  в  мерцающей  мгле  темных  внутренностей  города-машины. Но Юрон,
похоже, предпочел  еще немного выждать. Ереми понял, что сержант решил  дать
своим Россомахам  еще  несколько  бесценных мгновений, чтобы те освоились  и
полностью адаптировались к шоку встречи  с  совершенно  новым. Теперь Ереми,
попав  в абсолютно чуждую среду,  никогда  больше не  почувствует себя таким
растерянным.  Он  естественно впишется  в нее  и  сделает это с  расчетливой
точностью машины.  Во всяком случае, он надеялся на это. Ереми принюхался: в
воздухе  слегка пахло сажей, золой, гарью пепелищ,  вулканическими породами,
теплым едким бальзамом. - И поймите то, что слышите! Он слышал, как шлепали,
шаркали и скользили гидравлические конечности города. И далекие отзвуки огня
молниеметов. Сначала  слышался  короткий сухой треск, сопровождающий  выброс
плазмы,  затем  резкий свист загорающейся  смеси, набирающий  высоту  и мощь
кинетической энергии. Вслед за этим почти мгновенно раздавался пронзительный
звук полета, заканчивающийся грохотом разрыва...
     Присутствовал при этом  и тонкий шипящий свист, он усиливался, коварное
шипящее скерцо.
     Ссссаг-рам-оссссо! Ссссаг-рам-оссссо! - казалось, артикулировал звук.
     Из  ближайшей  закрученной спиралью плоскости,  из  траура  стеклянного
водоворота  вынырнули   стремительные  скейтеры   в  развевающихся  парусами
соболиных шелках с сюрикеновыми катапультами в вытянутых руках.
     - Шурикены, - предупредил об опасности Акбар.
     - Я их  тоже вижу. - Ереми уже узнал это бесшумное  дальнобойное оружие
по  магнитно-вихревым лопастям, похожим  на двойные крылья с подвешенными на
концах  пусковыми гондолами, и плоским круглым  магазинам,  установленным на
верхней части.
     При виде этих черных, лоснившихся  шелком фигур, стремительно мчавшихся
вперед, Д'Аркебуз, как зачарованный, рванулся вперед.
     - Великолепные Фантазмы! - воскликнул он. - Рафаэле Флоринборк!
     -  Кик! Кик! Кик! -  отозвалась соседняя с ними  башня, когда ее обдало
фонтаном скоростных  звездчатых  дисков,  прямо  над  головами  десантников.
Большая часть звездочек рикошетом  отлетела в  сторону.  Остальные благодаря
своим мономолекулярным краям вошли в поверхность стеклосплава и застыли там,
как альпинистские крюки, вбитые в  стену, нависшую над  пропастью, образовав
из дисков  миниатюрную  лестницу  с неправильно  расположенными ступеньками,
ведущую в небо, и имя этой лестницы было смерть.
     Интересно, входило ли в намерение атаковавших  скейтеров убить их?  Или
это был  отряд безопасности, предназначение которого  состояло в том,  чтобы
охранять  подходы  к городу  от подозрительных элементов, тем более  что  в,
темноте нельзя было  разобрать ни их положение, ни принадлежность  к тои или
инои группе?
     Хотя не  исключалась  возможность,  что  в их  планы  входило захватить
подозрительных  лиц  для немедленного проведения  допроса.  Эти шу-рикеновые
звезды  запросто  могли  пройти  сквозь  бронированные доспехи и  внутренний
панцирь,  покалечив  скаутов,  но не  нанеся  при  этом смертельных  ран  их
сверхчеловеческим организмам.
     Из  чрева города, грациозно скользя, продолжали появляться  все новые и
новые скейтеры. Интересно,  за счет  чего катились  их ботинки, были ли  они
оснащены колесиками, шариками или лезвиями?
     ********************
     - Великолепные Фантазмы! - снова  выкрикнул в  темноту Д'  Аркебуз, как
будто пытка призраками стала ему невыносимой.
     Он устремился вперед.
     Тем  временем Акбар  и  Тандриш  открыли  огонь из  молниеметов.  Ереми
прыгнул вслед за Д'Аркебузом, чтобы сбить его с ног. По всей вероятности', с
парнем случилось что-то странное: он бредил наяву.
     Д' Аркебузу, однако, удалось увернуться,  и он, двигаясь по касательной
к  линии  огня,  выскочил  на  открытую  местность,  как  будто  намереваясь
посоревноваться  со скейтерами в скорости. Теперь,  выйдя из укрытия, они на
скаутов не  наступали, а, пригибаясь,  выписывали  круги и дуги, выпуская  в
незнакомцев фонтаны смертоносных звездочек.
     Д'Аркебуз передвигался, передразнивая их движения. Он тоже пригибался и
выписывал эллипсы.  Возможно, одного  этого  уже оказалось достаточно, чтобы
ввести их в заблуждение,  несмотря  на то, что  одет он был не  в шелка, а в
подбитый защитной тканью комбинезон.
     Может быть, каким-то волшебным образом, копируя их суть, он  впитывал в
себя их сущность? Впитать, поглотить и распознать - означало разрушить.
     Или  он  стремился  попасть под  обстрел,  чтобы  проверить,  сможет ли
сражаться, продырявленный шурикенами?
     Ереми  пригнулся  и, несколько успокоившись, огнем  из молниемета начал
поливать стройные подвижные  фигуры на роликах. Ствол  его  оружия  почти не
двигался, когда  из  него  с шипением  вылетала  раскаленная  добела молния.
Только   по  воле  случая   ему   удалось  поразить  одну   из  стремительно
перемещавшихся  мишеней.  Молния буквально разорвала  несчастного на  части.
Шелк  его наряда вздулся и распался на  клочья. Его плоть и кость раскрылись
как созревший бутон,  явив миру кроваво-красный цветок с белой  сердцевиной,
лепестки  которого  почти тотчас облетели. Остальные  молнии уходили мимо, в
черноту ночи, или попадали в гладь стек-лосплава.
     Тем временем Д'Аркебуз, кружа и петляя, выписывая зигзаги, продолжал на
дороге свой импровизированный  танец  на льду. Каким-то образом  ему удалось
перенять  чужую  манеру  держаться  и  телодвижения,  потому  что,  когда он
выстрелил...
     Сержант   Юрон  доверил   Д'Аркебузу  тяжелый  молниемет,  который  мог
выпускать как серии, так и одиночные заряды смертоносного разрывного огня.
     Этот выстрел он  произвел в самый  нужный момент, совершенно неожиданно
для  Ере-ми  и   для  самих  скейтеров  -  за  долю  секунды  до  того,  как
перемещавшиеся  по параболе  шу-рикенометатели  начали сбиваться  в  группу,
подобно тому, как космические тела образуют планетные скопления.
     Был ли  причиной их сосредоточения в одном  месте танец Д'Аркебуза, его
странное поведение, вызвавшее их непроизвольное внимание, заставившее забыть
о своем назначении?
     Снаряду  достаточно было поразить только одного из скейтеров - главным,
собственно, было попасть  в цель, а не промазать, что могло бы произойти без
точного  прицеливания.  Оружие его,  бесспорно,  могло продолжать  выпускать
одиночные снаряды, но, выпустив одну очередь, он уже не смог бы дать вторую,
не перезарядив молниемет, что грозило смертельной для жизни паузой...
     Время для Ереми  словно  остановилось,  когда он увидел,  как Д'Аркебуз
нажал на  спусковой  крючок, потому что на  сто  процентов  был  уверен, что
Д'Аркебуз пошлет огонь в никуда.
     Оружие, честью пользоваться которым  был удостоен Д'Аркебуз, относилось
к  древним  видам  вооружения и  имело  историческую ценность:  позолоченные
панели  ложа,  с выгравированными на них письменами религиозного содержания.
Приклад   украшали   полоски,   вырезанные   из   рогов   какого-то  редкого
воинственного животного-самца, предохранитель был  сделан из перламутра.  Не
одно поколение ремесленников с любовью обслуживало  и боготворило его. Ереми
страшно завидовал товарищу.
     Желание  прикоснуться к  такому изумительному шедевру  военной  техники
было вполне  естественным для бывшего  техна. Держать  его сейчас должен был
он,  бывший техн!  Тех-ны  обладали  почти генетическим  пониманием  древних
устройств, переданным им с  молоком матери.  Они  умели  с ними  обращаться,
умели их ремонтировать, они знали нужные литании, которые следовало при этом
произносить.
     И  все же  именно  Д'Аркебуз вернулся  в  том жутком, страшном  Тоннеле
Ужаса, разве нет?
     В грудь  скейтеру  вонзился  кристаллический  снаряд и  взорвался  там.
Острые, как бритвы, иглы шрапнели разлетелись во все стороны. Не осталось ни
одного  скейтера,  который  не  получил  бы  своей  порции концентрированной
кислоты и нейротоксинов, окутавших их едким нервно-паралитическим туманом.
     Под воздействием  его паров шелк и кожа распадались и исчезали,  словно
съеденные  разъяренной  молью. Извиваясь  в  конвульсиях,  фигуры  скейтеров
падали одна за  другой.  Их крутило  и корежило,  изгибая в самых немыслимых
направлениях.
     Ереми, Тандриш  и  Акбар  уложили  остальных  скейтеров,  тех,  которым
удалось избежать кристаллических осколков и воздействия ги^ бельного облака,
тех, которых шок застал врасплох.
     Д'Аркебуз стоял на месте  не  двигаясь. От его фиглярства не осталось и
следа.  Теперь,  застыв  в высокомерной  позе,  он  предоставил  возможность
действовать  своей  челяди.  Пусть   они  расправятся  с  остатками  некогда
элегантного отряда.
     - Ты поступил опрометчиво, - крикнул Ереми. - Тебе повезло.
     - Я был благословен, - беззаботно отозвался Д'Аркебуз и рассмеялся.
     Ереми бросил  косой взгляд на  сержанта  в  ожидании,  что тот  пожурит
Д'Аркебуза, но Зед Юрон одобрительно кивнул.
     Теперь путь, спиралью уходивший в каменное  чрево города Саграмосо, был
свободен и словно приглашал их.
     -- Настало время шмонать город, - взвыл Тандриш.


     ГЛАВА 8
     Биффа охватило радостное чувство.  Паук на  его лице  коварно улыбался.
Раздвинутые в  усмешке губы  обнажили его острые,  желтоватые,  как слоновая
кость, зубы. Выказывая нетерпение, он взад и вперед гонял между зубов слюну.
     С его точки зрения, ничего не могло быть лучше, чем шмонать город.
     В клевых  городских зонах до прибытия  скаутов никак нельзя было усечь,
что идет война.
     "Пес,  - мысленно  сказал  себе Бифф,  - нельзя  скатываться до жаргона
подземелий,