упалец.  Были оторваны
нервные окончания, спрятанные в глубине пола,
     И  Лекс почувствовал боль ампутации,  словно рвались  связи  между  его
частями  тела,   рвались  безнадежно  и  бесповоротно.  В  этот  момент  ему
показалось, что до сих пор Бифф был соединен с ним, слившись плотью и душой,
а  теперь   его  снова  отрывали  от  него,  и  делали  это  с  еще  большей
жестокостью... чтобы навсегда бросить в непроглядную тьму безумия.
     Ери прижался к Лексу.
     -  Мы теряем связь друг с другом,  Лекс...  Это не должно случиться! Не
должно!
     Значит, эту боль утраты... эту ампутацию, эту потерю части самого себя,
испытал и Ери.
     - Я чувствую, что Биффа  больше  нет\ А  ты ощущаешь это,  Лекс? И  это
повторится, если ты умрешь. Такое  одиночество. Ты  не  должен умирать! Нет,
только  не  здесь,  где  смерть так ужасна... Ты  должен  выжить.  Выбирайся
отсюда. Я вызываю тебя на дуэль, Лек-сандро Д'Аркебуз. Вы все слышите это? -
выкрикнул  он  своим товарищам.  - Я вызываю Д'Аркебуза  на  дуэльную арену,
потому что... потому что...
     Какую причину мог бы он назвать? Какое  официальное оскорбление? Потому
что из-за ниго  умер Тандриш,  потому что  он сам поверил в ложь Зоата! Зоат
лгал, и Бифф умер, чтобы доказать его ложь!
     Лекс, чтобы скрыть внутреннюю боль, рассмеялся Ери в лицо:
     - Ты бредишь, брат.
     - Брат... Да, Бифф был твоим тайным братом - и  моим! Теперь, когда его
больше  нет,  мы стали ближе,  не так ли, Лекси? Мы, двое. И  я  увижу  тебя
проклятым, - в сердцах воскликнул он. - Будьте свидетелями моего вызова.
     Но времени на засвидетельствование вызова не было...
     Пока  поврежденная, сочащаяся  гноем зеленая  ткань оседала, из пола  с
громким  треском  разрываемой  материи  вылезла киста.  Органический  вулкан
взорвался, разомкнув губы.
     Несомненно, его появление было вызвано умирающим органом...
     Из его недр с шипением вышли инопланетные воины, вооруженные плюющимися
едкой слюной ружьями и стремительными костяными мечами.
     Пять... шесть гигантских тиранидов
     На  мгновение  они  замерли;  послышался  вибрирующий  звук  хрумкающих
челюстей  спрятанных  в  стволах  созданий,  раскусывавших хитиновые панцири
ядовитых живых патронов.
     Но  костяные мечи  не окружала сияющая аура,  как в  пошлый раз... Двое
тиранидов с  ревом сошлись  в  поединке  друг с другом.  Инопланетяне словно
утратили координацию действий  и направленность.  Казалось, они  пребывают в
состоянии  шока, смятения,  недоумения  и  полной неопределенности.  Теперь,
когда  зеленый бесформенный орган умирал,  эти  безжалостные  могущественные
драконы стали уязвимыми...
     Лекс напрягся.
     Интересно, что подумал в этот момент Ери?
     Что Лекс сейчас  бросится в их гущу, размахивая молниеметом?  Что  Лекс
воспользуется  великим шансом и предоставившейся  честью  и  перебьет жутких
драконообразных, действуя дерзко и без посторонней помощи?
     Что  Лекс  собирается  погубить себя, защищая братьев,  чтобы  снискать
больше уважения, чем подонщик Тандриш?
     Что Лекс в прямом смысле слова собирается потерять голову?
     Лекс не  должен бросаться вперед, необдуманно  подвергаясь  смертельной
опасности, не  должен исчезнуть  в  пустоте  или в объятиях  Дорна, как  это
случилось с Биффом...
     Прежде  чем  остальные  братья  успели  открыть огонь,  Ери предупредил
фатальный шаг Лекса.
     Отрывисто извинившись, Ери выхватил у Юрона его энергетический меч.
     -  Посторонитесь, сэр!  - воскликнул он. - Сообщите  о Зоате! Я задержу
чудовищ!
     Поливая тиранидов из молниемета и размахивая гудящим мечом, Ери прыгнул
в гущу врагов.  Теперь  братья не  могли открыть  огонь, так как существовал
риск убить и его.
     Какое-то время Юрон стоял, как громом пораженный.
     Ери выхватил  меч у своего командира, да  еще  в боевых условиях. Ереми
Веленс заслуживает... позорного наказания в  болевой  перчатке, или казни...
если останется в живых.
     Лучше пусть умрет с честью...
     Несмотря на отсутствие скоординированное(tm) действий, шесть гигантских
тиранидов запросто могли выполнить этот приговор. Тот,  кто помогал  Юрону в
захвате  Титана,  заслуживал  не меньшего  -  так по всей видимости  подумал
сержант, когда решил поддержать его.
     - Сделай их, Веленс! - закричал он, когда увидел, как Ери всадил первый
заряд в горло  своей первой  жертвы, одновременно  отбив мечом атаку второго
противника. - Ребята, псом отойти, возвращаемся в торпеду!
     Из наконечника  ядовитой плевательницы  вырвался  сверкающий  кислотный
сгусток и угодил в нагрудный панцирь Ери.
     На его шлем опустился костяной меч, его зубчатый край разошелся.
     К нему потянулись лопатовидные когти.
     - Отходи, Д'Аркебуз! - проревел он. - Отходи !
     Преждевременно! Как преждевременно! Заключительный акт их пребывания на
этом корабле должен был увенчаться славной смертью самого Лекса.
     Его славой... его смертью. Его смертью, его славой...
     Отступлением Юрон спасал Ери  от бесчестия  за совершенный необдуманный
поступок... остановивший  Лекса от  осуществления аналогичного импульсивного
действия...
     Вот почему  Ери выхватил у  сержанта меч. Чтобы  заставить Юрона отдать
приказ к отступлению.
     Лекса так  и подмывало ослушаться приказа; встать рядом с Ери. Плечом к
плечу  с  этим... презренным недоразумением. С этим  присосавшимся подложным
братом...
     Не станут ли  другие братья упрекать Лекса в  том, что он  оставил  его
одного?  Не обставит ли наконец  его Ери? Не удастся ли ему  в  конце концов
унизить Лекса?
     Остановленный    молниевыми   зарядами    Ери,   тиранид   переломился,
перерезанный в осиной  роговой талии.  Копыта могучих  ног в  последний  раз
отбили  дробь. Жаловидный хвост взметнулся в оргазменной конвульсии. Верхняя
часть его тела рухнула. Он издал грозный рык, и когти впились в пол.
     Теперь Ери, ослепленный, стрелял не целясь  и махал мечом наобум. Когти
тиранида достали его  под шлемом и рвали его лицо, выцарапывали глаза. Но он
продолжал отрывисто кричать.
     - Уходите! Приказ командира! Возвращайтесь в торпеду!
     Лекс повиновался Юрону.
     ********

     Приказ, как  выяснилось, был отдан весьма споовременно. Пока оставшиеся
в живых братья топали по дымящимся переходам, Юрон дал им послушать выдержки
из приказа  главнокомандующего.  Все остальные партии также  покидали  недра
инопланетных кораблей.
     Сопротивление инопланетян пошло на убыль, стало хаотичным, словно судно
переживало  шок.  Но  разум  подсказывал  командованию,  что  лучше убраться
подобру-поздорову,  поскольку  рейд  этот  носил разведывательный  Характер.
Полученную  информацию следовало  обработать.  Захват  корабля  не  входил в
первоначальные планы. На самом деле, учитывая ор-ганическую природу корабля,
эта операция не дала бы ощутимых результатов.
     Покидая судно,  Кулаки в  эту многокамер-ную  истекающую  соком  матку,
плодящую чудо-вищ, вложили мощные заряды  замедленного  действия. Вскоре  до
них  доберутся  мусорщики И попытаются ликвидировать.  Выпустив едкую слюну,
приведут бомбу в действие.
     Лександро  ожидал,  что из-за  Ери его снова  захлестнет  боль лишения,
спазм пустоты.
     Но на этот  раз все было  по-другому. Осознание утраты выстраивалось на
уже  существующем фундаменте боли  по поводу смерти  Биф-фа,  от  которой он
никак не мог избавиться.
     Лекс  не почувствовал,  точного момента  гибели  второго  брата.  Но  к
нынешнему часу он точно знал, что Ереми Веленса тоже больше нет на свете.
     *******


     Потерявшего  сознание лейтенанта  Вонрете-ра,  которого  они  надеялись
забрать на обратном пути, десантники нашли наполовину съеденным корабельными
макробами. К счастью, его грудная клетка оказалась нетронутой, и брат Малер,
знакомый с искусством хирургов, извлек из нее прогеноидные железы.
     Можно  было  сказать,  что  в   определенном  смысле  жизнь  лейтенанта
продолжится.
     В отличие от Ереми...
     В отличие от Биффа; обезглавленное  тело которого  стало  пиршественным
столом для  переливающихся жучков, быстро  расплодившихся внутри  скафандра,
лежавшего  все в том же помещении, где он  бросил вызов Зоату. Обдав останки
огненной струей, сержант, пропустив руку через  шею, сунул снаряд в  грудную
клетку  трупа. Кроме  голых  ребер, осколков  черного внутреннего  панциря и
хрупких жучков, там ничего не было.
     И они отступили. Отступили.
     ************

     Из девяти  сотен человек,  проникших в чрево корабля тиранидов,  только
шестьдесят один вернулся на торпеду...
     ...  которая  через  анальный  сфинктер  вынесла  их  обратно в  чистую
звездную пустоту космического пространства.
     Из других  отверстий  этого  огромного, выцветшего  судна,  похожего на
наутилус,  выплывали  остальные  торпеды.  То  же  происходило  и на  других
кораблях.
     Тут инопланетное судно, вторжение на  которое они совершили,  беззвучно
затряслось. Это взрывались заложенные ими снаряды.
     Но его не разнесло. Несмотря на  это, Имперские военные корабли  начали
обстрел других свернутых в спираль гигантских судов.
     ************

     Как  элегантно проплывали мимо корабли человеческого флота, выпуская  в
противника пульсирующие шипящие шары плазмы. То были вертикальные  города  с
бойницами и остроконечными  верхушками,  призрачные в смете  далекой Лакрима
Долороса, -  города, расположенные  на копьеобразных  палубах  с  падвесными
ворп-килями, на четыре километре выступающими  вперед. Почти такой же  объем
массы  приходился  и на нижнюю часть  судна,  так что казалось, что корабли,
отражаясь и гладкой поверхности, плывут по ртутному озеру.
     Бомбы    с    дистанционным   управлением   взры-вались,   приходя    в
соприкосновение с высоким Корпусом инопланетного  корабля.  Взрыв  разру-шал
ого стенки, обнажая внутренние камеры.
     Внутрь  врывались  струи  ослепительно  белого   ионизированного  газа,
сжатого в силовом поле, превращая все в горящий ад, где  закипала атмосфера.
Сконцентрированная  энергия  направленного  действия  разносила внутренности
вдребезги.
     Но пришельцев насчитывались тысячи, и из зияющих ртов самых исполинских
из раковин  заструился поток  белых корабликов-деток, каждый  из которых  по
размеру   не   превышал  небольшой  корвет.  Быстро  набирая  скорость,  они
направлялись в  сторону своих обидчиков. В  безвоздушном  пространстве плыли
они, напоминая белые зародыши окаменелостей.
     Прошло  немного  времени,  и с  палубы  и башен кафедральных  крейсеров
ударил огонь, прочертив в пустоте трассирующий след.
     Некоторые из белесых зародышей занялись огнем.
     Все же им не было числа.
     Часть из  них  попадала на  палубы. Безмятежное величие  городов-воинов
потрясли  взрывы.  Они срывали с  них элегантное  кружево пласталя,  обнажая
полости,  откуда взрывной  волной выбрасывало обломки оружия  и останки тех,
кто его обслуживал...
     ************

     Битва  велась  на  пространстве,   превосходящем  по  объему  несколько
кубических ме-гакликов,  обойдя  стороной желтоватый  газовый  гигант  с его
бледнолицыми лунами.
     Все же даже в  разгар ночи дикие варвары на  Лакрима Долороса III, даже
если бы  очень  захотели, и  то  не смогли  бы заметить самые  яркие  пожары
величайшего  из побоищ.  Слишком  большое расстояние,  оцениваемое  в  сотни
миллионов кликов, отделяло их спокойный, поросший девственным лесом мир.



     ГЛАВА 20
     В    галерее    Солитория,   расположенного   на    обратной    стороне
крепости-монастыря, преклонив колени,  в одиночестве стоял Лександро и искал
душевного успокоения.
     Он не замечал  ни разлитой в небе туманности, ни  десятков тысяч звезд,
горевших   крохотными  синюшными  лампадами   или   свирепыми  карбункулами,
застывшими  в  пустоте. С  пренебрежением  смотрел  он  на пастельные  пятна
звездного света, сочившегося сквозь витражные  стекла расположенных  в нишах
окон.
     Лейтенанта  Кроффа Теслы,  лишившегося  рук  и ног,  давно  не было. Он
вернулся к своим Братьям Кровопийцам. Домой его забрал фрегат братства сразу
после завершения Собрания  Командиров,  предшествовавшего походу на  Лакрима
Долороса.
     Лександро был один.
     Но память об изувеченном Кроффе Тесле в  его коляске, сделанной в форме
чаши, с парой обслуживающих сервов, осталась.
     Какой стойкий человек!
     Однажды его  посетили  три  "брата".  Они пришли к  нему просто так, из
любопытства...
     Тогда Ери поинтересовался, не  жалеет ли  Тесла о своем спасении.  Лекс
каламбурил, чтобы одержать над Ери верх.  Он тогда  еще  спросил, правда ли,
что  Братья  этого  экзотического кроврлюбивого Братства  пьют  друг у друга
кровь.  Это оказалось вторжением  в  частную  жизнь  Теслы, что вызвало гнев
лейтенанта, гнев, смешанный с тоской.
     Тоской но оставшимся вдали братьям, тоской по утраченным конечностям.
     Теперь  и  Лександро,  оставшись один, перенес духовную  ампутацию.  Он
никогда не  думал, что такое может  с ним  случиться, никогда не  думал, что
будет так страдать. Все его молитвы  к Рогалу Дорну были ничто, пыль и тлен.
Его не покидало  чувство  безнадежности  и тщетности,  и эта  пропасть  была
глубже и разрушительнее любого теплового колодца.
     Он  вспоминал, как исповедывался перед  Ло Чангом, капелланом с  лицом,
испещренным лунными  кратерами.  Исповедь  проходила  в часовне, где в нише,
задрапированной пурпурным  бархатом, что придавало ей сходство с вертикально
поставленной  шкатулкой  для  драгоценностей,  висел, ощерив  зубы, большой,
эллипсоидной формы череп тиранида.
     Ло Чанг  сидел за резной ширмой на скамье боли. Правда, использовал  он
ее не потому, что был обязан физически страдать, выслушивая  признания брата
в  мелких  грехах...  Совсем  нет.  Хотя  возможно,  что  болевые  ощущения,
связанные с  запором, приносили  ему  определенное удовольствие...  но таким
образом  он мог  частично прочувствовать  несчастье  брата, а потом пойти  и
облегчиться, избавив себя  от ощущений душевного и физического  дискомфорта,
материализовавшегося  в  виде   грубых  отходов,  пригодных  разве  что  для
ультразвуковой утилизации.
     - Сейчас, когда я молюсь нашему При-марху, чтобы он снова открылся мне,
- прошептал тогда Лекс, - я не  чувствую ничего, кроме внутреннего холода...
когда  раньше я  ощущал  там присугствие духа  Дорна, ощущал его тепло,  его
сияние...  Словно Рогал Дорн  лишил  меня ауры своего  благословения,  своей
милости...
     *********


     Благодаря  походу на Лакрима Долороса теперь стало  больше  известно  о
структуре и функционировании флота-гнезда тиранидов.
     Каждый пятый корабль из общего  числа вторгшихся в пределы той звездной
системы, был уничтожен или выведен из строя благодаря  стараниям десантников
или  усиленному обстрелу  крейсерами. После чего Имперские  силы  отступили,
позволив   кораблям-улиткам  наброситься   на  дикий  мир  джунглей   и  его
невежественных обитателей.
     Пятая  часть   кораблей   пришельцев   по   приблизительным   подсчетам
соответствовала примерно пяти  тысячам.  Если только  не  произошло ошибки в
меньшую сторону. Вероятность такой ошибки была довольно высока. Значительная
часть флота, скрытая в Ворпе, была погружена во мглу,
     Часть. Все-таки... весомая часть.
     И флот передвигался очень медленно - в историческом измерении.
     И довольно быстро - в космическом.
     Он  мог пополняться, мог из людей, обирая их детородные органы и  гены,
плодить рабов-монстров, создавать живую технику.
     Но  в  целом поход,  как  будто,  закончился успешно,  разве  нет? Были
получены новые сведения.
     Больше стало известно о Матках-Геноклеях, которые производили потомство
правящего  класса  тиранидов,  а   также   о  полной  гамме  биологи-1ческих
конструкций, понятных этим Маткам... о Гонокрадах, Зоатах... и клонированном
живом оружии  и живой технике, генетически  выведен-? ных на базе  плененных
особей.  Больше  стало   известно  об  Энергетической  Коре,  перекачивавшей
жидкости  внутри  каждого корабля.  Многое от^  крылось о  Сенсорных Пучках,
которые преобразуют нейрохимические сигналы.
     Обнаружились новые факты о Мозговых Синапсах Гнезда, которые, объединяя
каждый  отдельный  корабль  со  всеми  остальными,  слипаются в  Сверхразум,
обостряют процессы восприятия тиранидов и их созданий...
     - Вы  разрушили  мозговой синапс гнезда, -  терпеливо объяснял Ло  Чанг
Лексу.   -  Орган,  который   связывает  тиранидное  судно  со  Сверхразумом
флота-гнезда.  Он объединяет  проклятых  тварей  и их биологические создания
внутри судна, настраивая  всех на  одну телепатическую волну восприятия. Чем
ближе они  подходят к нему, тем сильнее его влияние на них. Твое собственное
психическое  состояние,  как  мне кажется, соответствовало уровню точка ноль
один... Тот орган был способен  увеличить  чувствительность  твоей психики в
сотни раз. Наши  Терминаторы-Библиары ощущали его  силу; но  Библиары прошли
специальную подготовку, чтобы противостоять влиянию...
     К тому же у тебя на глазах страшной  смертью умер твой брат Тандриш.  В
непосредственной близости от тебя.
     Отсюда твои страдания, и недоумение, от этих страданий.
     Теперь ты непроизвольно не позволяешь ауре Дорна соприкоснуться с твоей
израненной душой, чтобы  защитить себя от...  излишней экзальтации. Тебя все
еще беспокоит смерть Тандриша.
     И  Веленса  тоже.  Эта  боль  прошла  по каналу неопределенной  потери,
который был перекрыт органом в момент его гибели.
     Открой  свою  душу  Дорну, Д'Аркебуз.  Пусть свет  Дорна  развеет  мрак
смерти^
     Но все было напрасно.
     Как  горько  было  ему  осознавать, что  Бифф и  Ери,  уйдя  из  жизни,
травмировали его душу и разум.
     Лексу  нужно  было очиститься  от этого  привкуса горечи,  который  так
тяготил его.
     Ему  было больно  и стыдно знать,  что Бифф  умер  героической смертью,
спасая  их от глупости,  от  обмана того Зоата. Он  переживал  и смерть Ери,
который формально  тоже  умер  как герой,  хотя  на самом деле  пал  жертвой
навязчивого состояния, суть которого заключалась в  том, чтобы уберечь Лекса
от рокового для него героического поступка.
     И это чувство стыда тоже коробило его,
     К  своему вящему  удивлению, он  горевал, потому  что со смертью Ери  и
Биффа потерял частицу себя.
     Было  ли  предположение Ло Чанга  относительно  стократного  увеличения
переживания всего  лишь его  догадкой? Не были ли  вина и боль Лекса навеяны
агонией умирающего инопланетного нервного органа?
     Или он  в самом  деле  искренне горевал  по  поводу  утраты  своих двух
братьев?
     Впрочем, имело ли это какое-то значение?
     Как раз имело, потому  что теперь он знал,  что в кругу Братьев лишился
братьев.
     Случись это десять лет назад,  как бы радовался он освобождению от этой
парочки, преследовавшей его со времен Трейзиора...
     Но сейчас... Он, который  покинул своих  настоящих  родственников, двух
своих глупых сестер, был вынужден признать то, мысли о чем никогда прежде не
допускал. Только це^ ной  потери,  окончательной и  безвозвратной, он понял,
что имел двух братьев, двойную темп, самого  себя... и теперь их не стало. С
их  смертью он  утратил  собственную  тень.  Странно, но теперь его могучего
тела, его плоти и крови ему стало недостаточно.
     По настоятельному совету Ло Чанга он продолжал истово молиться, но  это
не приносило никаких результатов.
     Пыль...
     Пепел...
     -  Ты  должен  смирять свою душу  в Соли-тории,  - сказал  капеллан,  -
оставайся там до тех пор, пока не найдешь средство излечить ее.
     Капеллан вышел из-за ширмы и отправился  в сторону освященного  кубрика
Аблутория, чтобы облегчиться и снять с себя груз исповеди Лександро.
     Только не было средства, чтобы облегчить душу самого Лекса.