как долина растворяется  в  сумерках.  Джозелла
сказала:
     - Как странно, Билл. Теперь, когда я могу бросить  все  это,  мне  не
хочется уезжать. Иногда наш дом представлялся мне тюрьмой...  а  теперь  я
чувствую себя предателем. Понимаешь, я... Несмотря на все,  я  была  здесь
счастлива. Счастливее, чем когда-либо в моей жизни.
     - Что до меня, родная, то я вообще раньше не жил. Но у нас будут  еще
лучшие времена... Это я тебе обещаю.
     - Глупо, конечно, но я буду плакать, когда придет  время  уезжать.  Я
наплачу бочки слез. Ты не обращай на меня внимания.
     Однако получилось так, что плакать нам было некогда.



                       17. СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

     Джозелла была права: торопиться нужды не было. За лето я  рассчитывал
подыскать на острове подходящий дом и в несколько рейсов переправить  туда
самое ценное из собранных нами запасов и оборудования. Но между тем  дрова
наши пропали, а нам необходимо было топливо для кухни. На  следующее  утро
мы с Сюзен отправились за углем.
     Вездеход для этого  не  годился,  и  мы  взяли  грузовик  с  четырьмя
ведущими колесами. Хотя ближайший угольный склад на железной дороге был от
нас всего в десяти милях, нам  пришлось  из-за  плохих  дорог  и  объездов
проездить почти весь день.  Никаких  неприятных  происшествий  с  нами  не
случилось, но вернулись мы только к вечеру.
     Миновав последний поворот на проселке (причем  триффиды  хлестали  по
грузовику с обеих сторон так же неутомимо, как  всегда),  мы  в  изумлении
вытаращили глаза. Во дворе перед нашим домом стояла странная,  чудовищного
вида машина. Это зрелище так оглушило нас, что некоторое время мы сидели и
глазели на нее с открытыми ртами. Затем Сюзен надела  шлем  и  перчатки  и
вылезла открыть ворота.
     Мы поставили  грузовик  на  место,  подошли  к  диковинной  машине  и
оглядели ее. Шасси у нее было на гусеницах,  что  свидетельствовало  о  ее
военном происхождении. Она производила впечатление чего-то среднего  между
закрытым бронетранспортером и самодельным домиком на колесах. Мы  с  Сюзен
переглянулись, подняв брови, и пошли в дом.
     В холле мы обнаружили  наших  домочадцев  и  еще  четырех  незнакомых
мужчин в одинаковых серо-зеленых лыжных костюмах. Двое  из  них  были  при
пистолетах в кобурах  на  правом  бедре;  остальные  двое  были  вооружены
автоматами, которые они положили на пол рядом с собой.
     Когда мы вошли, Джозелла повернулась к нам. Лицо у нее было каменное.
     - Это мой муж. Билл, это мистер Торренс. Он сказал нам, что  является
официальным лицом. У него  есть  к  нам  предложение.  -  Мне  никогда  не
приходилось слышать, чтобы она говорила таким ледяным тоном.
     На секунду язык у меня прирос к гортани.  Человек,  на  которого  она
указала, не узнал меня, но я-то запомнил его хорошо.  Лицо,  глядевшее  на
тебя через прорезь прицела,  отпечатывается  в  памяти  на  всю  жизнь.  И
вдобавок эти приметные рыжие волосы. Я отлично помнил, как этот деятельный
молодой человек обошелся с моей командой в Хэмпстеде.  Я  кивнул  ему.  Он
произнес, глядя на меня:
     - Насколько я понимаю, вы здесь хозяин, мистер Мэйсен.
     - Дом принадлежит мистеру Бренту, - ответил я.
     - Я хочу сказать, что вы организатор этой группы.
     - Пожалуй, - сказал я.
     - Прекрасно. - На лице его было такое выражение, словно  он  говорил:
"Ну вот, мы и достигли кое-чего". - Я  являюсь  командиром  Юго-Восточного
района, - заявил он.
     Видимо, я должен был понять, что это значит. Но я не понял и  сообщил
ему об этом.
     - Это означает, - пояснил он, - что  я  являюсь  старшим  должностным
лицом  чрезвычайного  комитета  для   Юго-Восточного   района   Британских
островов.  В  таком  качестве  на  мне  лежит   обязанность   надзора   за
распределением и размещением личного состава.
     - Ну и ну, - сказал я. - Впервые слышу об этом... э... комитете.
     - Возможно. Мы тоже не подозревали о существовании вашей группы, пока
не заметили вчера дым пожара.
     Я промолчал.
     - Когда мы обнаруживаем такую группу, -  продолжал  он,  -  я  обязан
обследовать ее и определить сумму налогов, а также произвести  необходимые
изменения в ее составе. Таким образом, вы можете считать, что  я  здесь  с
официальным визитом.
     - От официального комитета... - сказал Деннис. - Или, может быть, это
самозваный комитет?
     - Должен быть закон и порядок, - напыщенно произнес  Торренс.  Затем,
изменив тон, он сказал: - У вас здесь удобное место, мистер Мэйсен.
     - Это не у меня, а у мистера Брента, - поправил я.
     - Оставим мистера Брента. Он здесь только потому, что вы  согласились
содержать его.
     Я взглянул на Денниса. Лицо его застыло.
     - Тем не менее это его собственность, - заметил я.
     -  Была,  я  так  понимаю.  Но  общества,  давшего  ему  санкцию   на
собственность, больше не существует. Поэтому право  на  владение  исчезло.
Более того, мистер Брент слепой и, таким образом, никак не может считаться
достаточно компетентным.
     - Ну и ну, - снова сказал я.
     Этот молодой человек со своими решительным манерами не понравился мне
еще в первую нашу встречу. И мое впечатление о нем не  улучшилось  в  ходе
нашего разговора. Он продолжал:
     - Дело идет о жизни и смерти. Чувства не  должны  мешать  необходимым
практическим мероприятиям. Теперь так. Миссис  Мэйсен  сообщила  мне,  что
здесь у вас восемь человек. Пятеро взрослых, вот  этот  подросток  и  двое
детей. И за исключением этих трех, - он показал на Денниса, Мэри и  Джойс,
- все зрячие.
     - Это так, - согласился я.
     - Гм. Это, знаете ли, совершенно непропорционально. Боюсь, что  здесь
придется кое-что изменить. В наше время необходимо быть реалистами.
     Джозелла поймала мой взгляд. В ее глазах я увидел предупреждение.  Но
я и без того не собирался  бушевать.  Я  уже  видел  прямолинейные  методы
рыжеволосого человека в действии, и мне нужно было получше узнать,  против
чего придется бороться. Видимо, он понял, что я горю любопытством.
     - Давайте лучше я посвящу вас во все  подробности,  -  сказал  он.  -
Вкратце дело обстоит так. Штаб района  находится  в  Брайтоне.  В  Лондоне
очень скоро стало слишком неудобно. В Брайтоне мы очистили часть города  и
установили там карантин. Брайтон достаточно велик. Когда прошла чума и  мы
получили возможность как следует оглядеться, оказалось, что в окрестностях
имеется множество складов. Однако этот путь для  нас  теперь  закрывается.
Дороги  сильно  ухудшились,  ездить  приходится  далеко.  Этого  следовало
ожидать,  разумеется.  Правда,  мы  считали,  что  можем  продержаться  на
несколько лет дольше, но получилось иначе. Возможно, мы  с  самого  начала
набрали слишком много людей. Как бы то ни  было,  мы  должны  расселиться.
Единственный мыслимый путь - это жить на продукты с земли. Для  этого  нам
нужно разбиться на мелкие группы. Стандартная  группа  установлена  такая:
один зрячий на десять слепых плюс неограниченное число детей.
     У вас здесь удобное место, оно вполне может прокормить две группы. Мы
закрепим за вами семнадцать слепых, тогда  всего  их  у  вас  будет  ровно
двадцать плюс, конечно, дети, которые у них родятся.
     Я с изумлением воззрился на него.
     - И вы серьезно убеждены, что на продукты с этой земли могут  прожить
двадцать человек и их дети? Послушайте, да это же  совершенно  невозможно!
Мы сомневались, проживем ли мы с этой земли сами.
     Он уверенно кивнул.
     - Очень даже возможно. Я предлагаю вам командование двойной  группой,
которую мы здесь разместим. Честно говоря, если вы откажетесь, мы поставим
здесь кого-нибудь другого,  кто  не  откажется.  В  такие  времена  нельзя
позволить себе расточительность.
     - Да взгляните вы на поле, - сказал я.  -  Оно  просто  не  прокормит
столько людей.
     - Уверяю вас, что прокормит, мистер Мэйсен. Разумеется, вам  придется
немного снизить  жизненный  уровень  -  всем  нам  придется  на  ближайшие
несколько лет, но когда подрастут дети, вы получите новые рабочие  руки  и
сможете расширить хозяйство. Согласен, лично для вас  это  будет  означать
тяжелый труд в течение шести или семи лет, здесь уж ничего  не  поделаешь.
Но затем вы станете постепенно освобождаться, и в  конце  концов  за  вами
останутся только руководство  и  надзор.  Это  будет,  несомненно,  щедрой
наградой за трудные годы, как вы считаете?
     Какое будущее ждало бы вас, если бы вы остались в нынешнем положении?
Только тяжкий труд, пока вы не умрете на борозде, а вашим  детям  придется
продолжать тянуть ту же лямку, и все для того лишь, чтобы  просто  выжить.
Откуда при такой системе возьмутся  будущие  вожди  и  администраторы?  На
вашем прежнем пути вы будете выбиваться из  сил  и  останетесь  в  том  же
положении еще двадцать лет, и все  ваши  дети  вырастут  деревенщиной.  На
нашем пути вы станете главою клана, который будет работать на  вас,  и  вы
передадите его в наследство вашим сыновьям.
     До меня начало доходить. Я сказал с удивлением:
     - То есть вы предлагаете мне что-то вроде... феодального владения?
     - Ага, - сказал он,  -  вот  вы  и  начали  понимать.  Для  нынешнего
положения вещей именно это является очевидной  и  совершенно  естественной
формой социальной и экономической организации.
     Не было никакого сомнения в том, что этот человек говорит  совершенно
серьезно. Я не стал спорить и повторил снова:
     - Но эта ферма просто не сможет прокормить столько людей.
     - В течение нескольких лет вам придется, конечно, кормить их  главным
образом  толчеными  триффидами.  Насколько  можно  судить,  в  этом  сырье
недостатка не будет.
     - Пища для скота! - сказал я.
     - Но зато очень питательная. Мне говорили,  что  она  содержит  массу
витаминов. Нищим же - особенно слепым нищим - выбирать не приходится.
     - И вы серьезно полагаете, что я должен взять этих людей и держать их
на силосе?
     - Послушайте, мистер Мэйсен. Если бы не мы с  вами,  никого  из  этих
слепых не было бы сейчас в живых. И никого  их  этих  детей.  Им  надлежит
делать то, что мы им приказываем, брать, что мы им даем, и благодарить нас
за все,  что  они  получают.  Если  они  откажутся  от  того,  что  мы  им
предлагаем... ну что же, царство им небесное.
     Я решил, что сейчас было бы неразумно высказывать ему свои чувства по
поводу его философии. Я начал с другого конца:
     - Я как-то не пойму... Скажите, а какую роль играете во всем этом  вы
и ваш комитет?
     - В руках комитета верховная администрация и законодательная  власть.
Он будет править. Кроме того, он будет контролировать вооруженные силы.
     - Вооруженные силы, - повторил я тупо.
     - Разумеется. Когда это станет необходимо,  мы  создадим  вооруженные
силы  путем  рекрутского  набора  в  феодальных  владениях,  как  вы   это
называете. Взамен вы получите право взывать к комитету в случае  нападения
извне или внутренних мятежей.
     Я почувствовал, что задыхаюсь.
     - Армия! Конечно, это будет  небольшой  подвижный  отряд  полицейских
сил?..
     - Я вижу, вы узко мыслите, мистер Мэйсен. Бедствие, как вы знаете, не
ограничилось только нашими островами.  Оно  было  всемирным.  Всюду  царит
одинаковый хаос - это несомненно, иначе мы бы уже знали сейчас, что где-то
положение иное, и в каждой стране, вероятно, есть свои уцелевшие.  Ну  так
вот, рассудок подсказывает нам, что первая страна, которая  вновь  встанет
на ноги и приведет себя в порядок, будет иметь наилучшие шансы привести  в
порядок и все остальные. Как, по-вашему,  можем  мы  оставить  эту  задачу
какой-нибудь другой стране и дать ей сделаться новой доминирующей силой  в
Европе, а то и во всем мире? Очевидно, нет. Ясно, что  нашим  национальным
долгом является как можно скорее встать на ноги и  взять  на  себя  статут
ведущей державы, с тем чтобы противостоять  возможной  опасной  оппозиции.
Поэтому чем скорее мы создадим вооруженные силы, способные вселить страх в
любого агрессора, тем будет лучше.
     Несколько  мгновений  в   комнате   стояла   тишина.   Затем   Деннис
неестественно засмеялся.
     - Всемогущий  Боже!  Мы  пережили  такое...  а  теперь  этот  человек
предлагает начать войну!
     Торренс резко возразил:
     - Видимо, я  выразился  недостаточно  ясно.  Слово  "война"  является
неоправданным  преувеличением.  Речь  идет  об  умиротворении  и   должном
наставлении племен, вернувшихся к первобытному беззаконию.
     - Если только та же благодатная идея не пришла в  голову  этим  самым
племенам, - пробормотал Деннис.
     Я заметил, что Джозелла и Сюзен  очень  пристально  глядят  на  меня.
Джозелла показала глазами на Сюзен, и я понял.
     - Давайте поставим точки над "и", - сказал я. - Вы считаете, что  мы,
трое зрячих, можем  взять  на  себя  полную  ответственность  за  двадцать
взрослых слепых и за какое-то число их детей. Мне представляется...
     - Слепые не совсем беспомощны. Они могут делать многое, в  том  числе
для своих собственных детей, и они могут помогать готовить для себя  пищу.
При должной организации забота о  них  во  многих  отношениях  сводится  к
надзору и руководству. Но вас будет здесь не трое, мистер Мэйсен, а  двое:
вы и ваша жена.
     Я  посмотрел  на  Сюзен,  сидевшую  очень  прямо  в   своем   голубом
костюмчике, с красной ленточкой в волосах. Она переводила взгляд с меня на
Джозеллу, и в глазах ее была горячая мольба.
     - Трое, - сказал я.
     - Мне очень жаль, мистер Мэйсен. На группу положено  десять  человек.
Девочку мы возьмем в  штаб.  Мы  подыщем  для  нее  какую-нибудь  полезную
работу, а когда она подрастет, мы дадим ей группу.
     - Мы с женой считаем Сюзен своей дочерью, - резко сказал я.
     - Повторяю, мне очень жаль. Но таков закон.
     Несколько секунд я глядел на него, а он  твердо  глядел  на  меня.  И
тогда я сказал:
     - В таком случае мы  требуем  в  отношении  нее  твердых  гарантий  и
обязательств.
     Мои домочадцы неслышно ахнули. Торренс немного смягчился.
     - Естественно, вы  получите  все  практически  мыслимые  гарантии,  -
сказал он.
     Я кивнул.
     - Мне нужно время, чтобы  все  это  обдумать.  Для  меня  это  полная
неожиданность. Кое-что приходит в голову уже сейчас.  Оборудование  у  нас
износилось. Найти новое, не поврежденное ржавчиной,  теперь  трудно.  И  я
предвижу, что в ближайшее время мне понадобятся хорошие,  сильные  рабочие
лошади.
     - С лошадьми трудно. Сейчас их мало. Некоторое время вам  придется  в
качестве тягла использовать людей.
     - Далее, - продолжал я, - относительно жилья. Пристройки  малы,  а  в
одиночку я не способен построить даже временные сооружения.
     - В этом, кажется, мы можем вам помочь.
     Мы обсуждали  детали  еще  минут  двадцать.  Торренс  сделался  почти
любезен, а затем  я  спровадил  его  вместе  с  его  угрюмыми  охранниками
осматривать в сопровождении Сюзен наше хозяйство.
     - Билл, как ты мог?.. -  начала  Джозелла,  едва  за  ними  закрылась
дверь.
     Я рассказал ей все, что  знал  о  Торренсе  и  его  методе  устранять
препятствия при помощи огнестрельного оружия.
     - Это меня ничуть не удивляет, -  заметил  Деннис.  -  Меня  удивляет
совсем  другое,  и  знаете  что?  Что  я  вдруг  почувствовал  симпатию  к
триффидам. По-моему, если бы не они, таких гадостей сейчас было бы гораздо
больше. И если они смогут воспрепятствовать возрождению крепостного права,
то я желаю им всяческой удачи.
     - Вся эта затея абсурдна, - сказал я. - У них нет ни малейших шансов.
Разве смогли бы мы с Джозеллой содержать такую кучу народа и  одновременно
еще отбиваться от триффидов? Однако, - добавил я,  -  мы  не  можем  прямо
отказываться от предложения, которое делают четверо вооруженных людей.
     - Значит, ты не...
     - Милая моя, - сказал я. - Неужели ты всерьез можешь представить меня
феодальным  сеньором,  ударами  бича  понукающим  к  работе  крепостных  и
вилланов? Даже если триффиды не сомнут меня до этого...
     - Но ты сказал...
     - Послушайте, - сказал я. - Уже темнеет. Сегодня  они  не  уедут.  Им
придется остаться здесь на ночь. Завтра они решат забрать Сюзен с собой  -
она будет заложницей, отвечающей за наше поведение. И они  могут  оставить
здесь одного или двух охранников, чтобы присматривать за нами. Так вот,  я
думаю, нам это не подходит. Верно?
     - Конечно, однако...
     - Мне  кажется,  я  убедил  его  в  том,  что  его  идея  начала  мне
импонировать. Сегодня вечером  у  нас  будет  ужин,  который  должен  быть
воспринят как знак взаимопонимания. Приготовьте хороший  ужин.  Все  ешьте
как можно больше. Накормите поплотнее детей. Подайте на стол  нашу  лучшую
выпивку. Проследите, чтобы Торренс и его парни выпили как следует, но сами
на спиртное не нажимайте. К  концу  ужина  я  на  несколько  минут  выйду.
Продолжайте увеселять компанию, чтобы это не бросалось в глаза.  Поставьте
пластинки с развеселыми песенками или что-либо в этом роде.  И  все  хором
подпевайте. Еще одно: ни слова о Микаэле  Бидли  и  его  группе.  Торренс,
должно быть, знает о колонии на Уайте, но незачем давать ему  понять,  что
мы тоже знаем. А теперь мне нужен мешок сахару.
     - Сахару? - растерянно спросила Джозелла.
     - Нет? Ну, тогда большой бидон меда. Мне кажется мед тоже подойдет.


     За ужином каждый сыграл  свою  роль  прекрасно.  Компания  не  только
оттаяла,  она   по-настоящему   оживилась.   Джозелла   в   добавление   к
ортодоксальным напиткам выставила крепкую брагу собственного изготовления,
которая была принята благосклонно. Когда я потихоньку вышел, гости были  в
состоянии приятной расслабленности.
     Я подхватил узел с одеялами  и  одеждой  и  пакет  с  едой,  лежавшие
наготове, и поспешил через двор  к  сараю,  где  находился  вездеход.  При
помощи шланга я доверху наполнил баки вездехода из цистерны, в которой  мы
держали наши основные запасы бензина. Затем я занялся  диковинной  машиной
Торренса. Подсвечивая себе фонариком, я с некоторым  трудом  нашел  крышку
карбюратора и залил в бак литра полтора меду. Остальной  мед  из  большого
бидона я опростал в цистерну.
     Мне было слышно, как поет и шумит  компания.  Добавив  к  вещам,  уже
уложенным в вездеход, кое-что из триффидного снаряжения и других  мелочей,
я вернулся в дом и присоединился к пирушке. Вечер закончился в  атмосфере,
которую даже внимательный наблюдатель принял бы за доброжелательную.
     Мы дали им два часа, чтобы заснуть покрепче.
     Поднялась луна, и двор был залит белым светом. Я забыл смазать  дверь
в сарае, и она отчаянно заскрипела. Остальные  уже  гуськом  двигались  ко
мне. Бренты и Джойс хорошо знали двор, поэтому поводырь им не  требовался.
Следом за ними шли с  детьми  на  руках  Джозелла  и  Сюзен.  Дэвид  сонно
захныкал, но Джозелла быстро прикрыла ему рот ладонью. Не выпуская его  из
рук, она вскарабкалась в  кабину.  Остальных  я  усадил  позади  и  закрыл
дверцу. Затем я забрался  на  водительское  место,  поцеловал  Джозеллу  и
перевел дыхание.
     На другой стороне двора триффиды теснились у самых ворот, как всегда,
если их не трогали несколько часов.
     Волею провидения двигатель вездехода завелся моментально.  Я  включил
первую передачу, объехал машину  Торренса  и  двинулся  прямо  на  ворота.
Тяжелый бампер с треском ударил в створки. Мы рванулись вперед, волоча  за
собой фестоны из проволоки и сломанных досок, сбили дюжину триффидов и под
градом яростных ударов жалами миновали остальных. Затем  мы  помчались  по
проселку.
     Там, где поворот на подъеме  позволил  еще  раз  увидеть  Ширнинг,  я
затормозил и выключил двигатель. В нескольких  окнах  горели  огни,  затем
вспыхнули  фары  машины  и  залили  дом  ярким  светом.  Зарычал  стартер.
Послышались выхлопы, и у меня слегка  екнуло  сердце,  хотя  и  знал,  что
скорость нашего вездехода  в  несколько  раз  превосход