струилось вверх и исчезло в
начавшем уже голубеть небе.
     Продолжая  спать,  Долин  услышал не то шелест падающих снежинок, не то
тихие невнятные голоса:
     - Неужели это так страшно - стать такими, как они?
     - Да, ведь они совсем другие.
     - Может, это чересчур жестоко?
     - Но он преступник и был наказан.
     - Он страдал?
     - Он преступник.
     - А человек?
     - Человек забудет...
     Голоса  затихли,  и  Долин, повернувшись на спину, глубоко и облегченно
вздохнул.


x x x

     Утром  Иван  Сергеевич  чувствовал  себя  превосходно.  Сделав зарядку,
умылся холодной водой, позавтракал и, поцеловав жену, вышел на улицу.
     - Доброе   утро,   Иван   Сергеевич!  -  поприветствовал  его  дворник,
расчищавший на дороге снег.
     - Здравствуйте,    Григорий    Михайлович,    здравствуйте.   -   Долин
остановился. - Как поживаете? Как супруга?
     - Да все слава богу. А вы как?
     - Нормально.
     - Жена  ваша  вчера  к  моей прибегала, говорила, будто заболели и ушли
куда-то.
     - Да голова кружилась, так решил прогуляться.
     - Во-во,  и  у  меня  вчера  то же самое было, - обрадовался дворник. -
Голова  болит,  в суставах слабость, внутри все разрывается, словно двое нас
стало  и  каждый  в  свою  сторону  тянет. Ну, так я малость того, - дворник
хитро  подмигнул,  -  сто грамм и на боковую. Зато сегодня и сила в руках, и
настроение. Вон сколько снега раскидал.
     - Ну  и  правильно,  -  засмеялся  профессор, - а то тут вчера какие-то
старушки чуть в сугробе не утонули.



   Сергей Петрович Трусов
   Бегство


                           Фантастический рассказ


     -----------------------------------------------------------------------
     Трусов С. Карнавал: Фантаст. рассказы: Для ст. шк. возраста
     Мн.: Юнацтва, 1992. - 240 с: ил.
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 15 октября 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------

     В  книге  -  фантастические  рассказы.  Через  необычные, причудливые и
фантастические  приключения  героев  автор  дает  глубокий  анализ  реальным
жизненным  явлениям, ставит различные проблемы взаимоотношений между людьми,
увлекает   юного  читателя  в  мир  познания  и  романтики,  заставляет  его
задуматься над вопросами настоящей жизни.


     Когда  в  разгар отпусков к вам на работу прибывает новое оборудование,
а  осенью  ожидается  комиссия  из  министерства - грандиозные планы на лето
приказывают долго жить.
     Ты  ждал  июня,  и  он пришел. За окнами буйствует солнце, где-то шумит
море,  по  вечерам  стрекочут  цикады,  а в глубине пальмовых аллей целуются
влюбленные.  Ты  же,  пыхтя от натуги и обливаясь потом, таскаешь с этажа на
этаж  тяжеленные  ящики.  В  конце  концов начинает казаться, что это лето в
твоей  жизни последнее и вслед за ним наступит бесконечная зима с трескучими
злыми  морозами.  Нимб  мученика  слепит  глаза,  и ты видишь в повседневных
заботах то, чего в них нет.
     Жажда  перемен превращает тебя в шагающую заводную куклу, которая, даже
натолкнувшись  на стену, продолжает перебирать ногами. Когда выясняется, что
ящик  с  программной документацией прибудет позже и программисту делать пока
нечего  - ты идешь к начальнику. Под напором твоих слов он молчит, хмурится,
тяжело  дышит,  а  затем  говорит  "ладно"  и  отпускает  на  неделю.  Стена
отступает.
     Ты  приходишь  домой  и  не  знаешь,  куда  себя  деть.  В патетическом
приступе  собираешь  рюкзак,  мужественно  сомкнув губы и мысленно повторяя:
"Бежать!"  Электричка  уносит тебя из города, и через несколько остановок ты
углубляешься в лес в надежде отдохнуть от них всех.
     Ты убежал.


x x x

     Шел  третий  день  добровольного отказа от благ цивилизации. С рюкзаком
за  плечами  я  топал  по лесной тропинке, и с удовольствием ощущал, как мои
ноги   пружинисто   отталкиваются   от   земли.  Голова  была  полна  свежих
впечатлений,  умных мыслей и с непривычки слегка гудела. Я спешил, опасаясь,
что, если остановлюсь и расслаблюсь, оставшиеся дни пролетят незаметно.
     Поначалу  мне  часто  попадались  дачные строения и собиратели грибов и
ягод.  Я ускорял темп, стараясь достичь безлюдных мест. Желание хоть немного
побыть  отшельником  -  Робинзоном  или  Зверобоем  - таилось во мне всегда.
Кроме  того,  я надеялся встретить Неведомое, но до сих пор ничего подобного
не встретил.
     Лишь  в  конце  третьего  дня  я  оказался в настоящем лесу. Высоченные
сосны  скрывали  солнце,  и  внизу  было  сумрачно.  Чаща,  бурелом,  густой
папоротник и заросшие мхом валуны.
     Потом  лес  поредел,  и  взобравшись  на пригорок, я увидел болото. Оно
тянулось  далеко  и  упиралось  в  частокол  деревьев.  Еще дальше виднелись
синеватые  холмы. Пытаться обойти неожиданное препятствие было бессмысленно.
Возвращаться  назад  тоже  не  хотелось.  Время близилось к вечеру, и мне не
улыбалось  продираться  сквозь  завалы,  которые  я  только  что  преодолел.
Походив взад-вперед, я обнаружил ровную сухую поляну.
     Через  час  поляна  моими  усилиями приобрела вполне обжитой вид. Пламя
костра  облизывало  закопченный  котелок,  и  я  вновь поднялся на пригорок,
чтобы получше рассмотреть болото.
     Быстро   темнело.  Солнце  превратилось  в  багровый  диск,  иссеченный
полосками  облаков.  Диск  опускался  куда-то за край земли, поджигая небо и
лес.  Стволы  мертвых  деревьев,  торчащие  над  трясиной,  обугливались  на
глазах.
     Я  отступил.  Гамма цветов подействовала на меня угнетающе, и я пожалел
о  выборе места для ночлега. В то же время мне подумалось, будто я нашел то,
что искал. Неведомое, чем бы оно ни было, коснулось этих мест.
     Поужинав,   я   забрался  в  палатку.  Полчища  комаров,  казалось,  не
кормились  с момента рождения. Несколько раз я выбирался наружу и просовывал
в  свое  убежище  тлеющую  головешку.  Жалкие  эти  потуги  лишь раззадорили
кровопийц,  и  я  избрал  тактику  измора.  Набросал в костер веток и уселся
рядом, ожидая, когда мошкара угомонится.
     Одиночество  располагает  к отвлеченным размышлениям, и злобные нападки
комариного  племени  навели  меня  на  мысль о его ненависти к человеческому
роду.  Эволюция  поскупилась  в отношении насекомых, которые лишь суетятся и
усложняются,  силясь  обрести сознание. Я был для них объектом биологической
мести.  Ничего  удивительного,  счастливчики  всю  жизнь  испытывают на себе
огонь из всех видов оружия, которым располагают неудачники.
     С  болота  доносилось  кваканье  лягушек.  Костер прогорел, и лишь алые
угли,  похожие  на огни далекого ночного города, жадно таращились в темноту.
Млечный  Путь  обозначил  в небе дорогу, по которой мне никогда не пройти. Я
гость  в  этом огромном мире, и после моего ухода здесь ничего не изменится.
Все  так  же  будут  светить  звезды,  квакать лягушки и тлеть угли погасших
костров.
     Я  позавидовал  комарам.  У  кого  нет  разума,  тому незнакома грусть.
Неудачников  не волнуют проблемы, порожденные тем, чего они не имеют. В этом
их преимущество.
     Хруст ветки прервал невеселые раздумья.
     За  три  дня шепот леса стал для меня привычным. Я перестал вздрагивать
по  пустякам  и  всматриваться  в  каждый куст. Но сейчас неизвестное доселе
чувство подсказало мне, что я не один.
     Не  меняя  позы, я обшарил глазами темноту. Наверное, Зверобой поступил
бы  иначе.  Он  бы  отпрыгнул  в  сторону и через секунду лежал бы незримый,
готовый  на  слух  палить  из  "оленебоя".  Я же походил на глупого страуса,
зарывшего  голову  в  песок.  Единственное,  что  сделал,  -  это  незаметно
подтянул топорик.
     Откуда-то сбоку вышел человек и громко произнес:
     - Вечер добрый! Обогреться позволишь?
     Мне  полегчало.  Злодей бы подкрался сзади и попытался оглушить дубиной
с  тяжелым  корневищем  на  конце.  Хотя...  я  ведь  ни  разу  не  встречал
настоящего злодея.
     - Пожалуйста. - Я поднялся и бросил на угли охапку хвороста.
     Человек подошел, и я разглядел фуражку с зеленым околышком.
     - Я  лесник,  -  сказал незнакомец. - Смотрю, костер горит, вот и решил
поинтересоваться. Вы один?
     - Да.
     - Я  за  вами наблюдал. - Он ткнул куда-то рукой. - На браконьера вы не
похожи. Турист?
     - Нет. Просто отдыхаю. Отпуск.
     - Понятно. - Он присел на корточки. - Городской?
     - Да.
     - С  огнем  надо  поосторожнее.  Лес  сухой,  не  углядишь  -  и пойдет
трещать. А вы сидите на месте, я думал, может, уснули. Не помешал?
     На  вид  ему было около пятидесяти. Держался он миролюбиво, красноватое
в  отблесках пламени лицо радовалось возможности поболтать. Форменные китель
и фуражка внушали доверие.
     Я улыбнулся и повесил над костром котелок с остывшим чаем.
     Поначалу  темой  нашего  разговора  был лес и связанные с ним проблемы,
волнующие  лесников. Однако вскоре Федор Николаевич - так звали нового моего
знакомого  -  понял, что в данном вопросе я собеседник никудышный. Некоторое
время  мы  просто смотрели на догорающий костер. Потом беседа возобновилась,
избрав иное русло, но сквозь дремоту я плохо улавливал ее смысл.
     - ...нехорошее  место,  -  донесся  до меня обрывок фразы, и я невольно
вздрогнул.
     - Что?
     - Я  говорю, удивился, увидав здесь костер, - пояснил лесник, пошуровав
угли. - Люди избегают этих мест.
     Сон слетел с меня в один миг.
     - Почему?
     Лесник вздохнул.
     - Да  разве  их разберешь. Слухи всякие ходят, а спросишь кого - молчит
или  отшучивается.  Один  вот  сказал  недавно  -  видел такое, чего быть не
может, но не расскажу, чтоб за дурня не посчитали.
     Я  передернул  плечами  и  подбросил в костер веток. То ли лесник решил
рассказать  на  ночь  пару  страшных  историй,  то  ли здесь и впрямь что-то
происходит. Место подходящее. Болото и вообще...
     - А вы сами что-нибудь видели? - спросил я, постаравшись усмехнуться.
     - Видел, - тихо произнес Федор Николаевич.
     Пламя  костра  освещало  стену леса, а дальше был совершенный мрак. Там
что-то  происходило.  Бесшумно  носились в воздухе крылатые твари, осторожно
ступали  никем  не  виданные  существа,  подолгу замирали за каждым деревом,
переглядывались  и  подавали  друг  другу какие-то знаки. Приближались, но в
полосу света не выходили.
     Мои надежды на встречу с Неведомым, кажется, осуществились.
     - Человечка видел, - проговорил лесник, подняв на меня глаза.
     - Какого человечка?
     - С виду обыкновенного. Вроде вас, например, или меня.
     - Ну?
     - Поговорили мы с ним. Разошлись. Я оглянулся - а его нет.
     - Как так нет?
     - А  вот  так.  Между  нами  шагов  десять  было. Ни дерева, ни куста -
поляна.
     - Хм... Может, спрятался?
     Лесник покачал головой.
     - Я искал. Несколько раз окликнул. Потом ушел.
     Мы  замолчали. Здравомыслящие люди убеждены, будто чудес не бывает. Это
их  дело.  Я  никогда не был здравомыслящим и потому поверил. Так интереснее
жить, хотя и чаще попадаешь впросак.
     Было  очень  здорово  сидеть  вот  так у костра и сознавать, что вокруг
происходят  странные  вещи.  Я боялся, что лесник, продолжив рассказ, сведет
его  к  тривиальной  разгадке  и  все испортит. Однако любопытство оказалось
сильнее, и я спросил:
     - А как он выглядел, этот человек?
     - Старичок,  -  коротко ответил Федор Николаевич. - Маленький сухонький
старичок.
     - Ну хорошо, а о чем вы говорили?
     Федор Николаевич усмехнулся.
     - Он представился лесником и спросил, что я здесь делаю.
     - Интересно. Но ведь лесник-то вы?
     - Я.
     - Это был ваш коллега?
     - Всех своих коллег в округе я знаю в лицо.
     - Ну  тогда  просто  сумасшедший.  Или  шутник. Он увидел вашу фуражку,
китель. И решил подурачиться.
     - В  тот день я был без формы, - задумчиво произнес Федор Николаевич. -
А вот на нем форма была.
     - Какая?
     - Наша.
     Я  почувствовал,  что начинаю путаться. Был один лесник, стало два. Кто
настоящий?   Прикинул  так  и  этак  и  решил,  что  Федор  Николаевич  меня
разыгрывает.  Наверное, среди лесников ходит такая известная шутка, и они не
упускают  случая  подкузьмить  дилетанта.  В  данном  случае - меня... Стало
неинтересно.  Я  ожидал  истории  из жизни лесных привидений, а тут какие-то
лесники. Чтобы не огорчать собеседника, я промолчал.
     - Я  сразу заподозрил неладное, - продолжал Федор Николаевич. - Но виду
не  подал.  Сказал,  что  собираю  ягоды,  и,  как  бы ненароком, задал пару
вопросов, на которые смог бы ответить только настоящий лесник.
     - Ну и?
     - Он ответил.
     - А потом?
     - Потом спрашивать начал он. Очень странные были вопросы.
     - Например?
     - Он  спросил,  нравится  ли  мне  болото.  -  Федор  Николаевич как-то
напряженно  хмыкнул  и  стрельнул  в меня глазами. - Ничего вопросик, а? Вот
вам - нравится?
     Я подумал и пожал плечами.
     - Вообще-то  да.  Есть в нем что-то... сильное, зловещее, необузданное.
Но пока спящее.
     - Вот-вот!  -  обрадовался  мой  лесник. - И у меня такое же чувство. А
старичок  так  и  сказал,  я,  говорит,  наблюдал  за  вами, когда вы болото
разглядывали,  поэтому  и спрашиваю. Вижу, говорит, что оно произвело на вас
впечатление.
     Я  зачем-то кивнул головой. Какая-то мысль настойчиво свербила мозг, но
Федор Николаевич не дал сосредоточиться.
     - Потом  он  сказал, что болото это непростое. Будто и не болото вовсе,
а  му...  му...  - Лесник смущенно крякнул, достал из кармана клочок бумаги,
развернул  и  по  слогам  прочитал:  - Му-та-ци-онная зона. - И добавил: - Я
записал, чтобы не забыть. Мудреные слова, непонятные.
     На  традиционные  шутки  это не походило, и мне стало не по себе. Ночь,
дремучий  лес,  ненормальный  лесник  -  сочетание  малоприятное. Теперь мне
хотелось, чтобы финал наступил поскорее, оказавшись смешным и незатейливым.
     Но Федор Николаевич гнул свое, пугая серьезным лицом.
     - Старичок  сказал,  что  раньше  оно  было  чем-то иным, а потом стало
болотом...  Или  болото стало им. В общем, не разберешь. Мы люди темные, нам
не понять.
     - Когда это раньше? - недовольно буркнул я.
     - Давным-давно. Нас тогда еще не было. И леса тоже не было.
     - А что было?
     - Может, вообще ничего. А может, что-то и было. Не знаю.
     Воцарилось  молчание.  Я  внимательно  разглядывал лесника. Кажется, он
почувствовал  себя  неуютно.  Засопел,  завозился, устраиваясь поудобнее, но
мне показалось, что он хитрит. Пытается скрыть беспокойство.
     Я хмуро потребовал:
     - Дальше.
     Федор Николаевич оживился.
     - Вот  и  я  сказал, дальше, мол. А он говорит, что болото в чем-то там
опоздало,  не воспользовалось моментом, не успело. Теперь, значит, поздно, а
когда следующий случай представится - неизвестно.
     Он   осторожно   глянул  на  меня  и,  воодушевившись  моим  терпением,
затараторил быстро и сбивчиво:
     - Оно...  болото  то  есть,  может  и  само  кое-чего  достичь  и, надо
сказать,  достигло,  но  мало.  Оно  не  знает  как  и  поэтому хочет чужими
успехами  попользоваться.  Временно,  конечно. Потом все вернет, как и было.
Даже своим поделится, это уж обязательно. Мол, в обиде не останетесь...
     - А зачем?
     - Что... зачем? - прошептал лесник.
     Кажется,  он испугался. Не веря в успех, он страстно желал убедить меня
в  своей  правдивости,  а  теперь оторопел оттого, что я принял все доводы и
заговорил на его языке. На самом же деле я задал первый попавший вопрос.
     - Зачем, э-э... пользоваться чужими успехами?
     - А  оно...  -  Лесник сглотнул. - Оно могло бы добиться большего, но у
него нет опыта.
     - Какого опыта?
     Он  напрягся,  губы  у  него  дрогнули,  а глаза посмотрели с мольбой и
как-то по-собачьи. Мол, догадайся сам, ты ведь умный, а я говорить не умею.
     Но все же сказал. Выдохнул:
     - Человеческого... опыта.
     Я  не  знал,  что  еще спросить. Пытаясь разобраться с болотом, увяз по
уши.  Перед  глазами стоял неприятный старик и шепелявил беззубым ртом, неся
околесицу.  Бред  оказался  заразительным.  Чтобы  избавиться  от навязчивой
картины, я лег на спину и стал считать звезды.
     В  небе  чиркнул  метеорит,  и  его  фосфорный след поставил меня перед
выбором.  Обе альтернативы - встреча с Неведомым или встреча с сумасшедшим -
одинаково  маловероятны.  Правда,  для  идиота  Федор  Николаевич  рассуждал
чересчур последовательно. Странный все-таки лесник. Нетипичный.
     Федор Николаевич понуро смотрел в потухший костер.
     - Вот и вы не поверили, - с грустью заметил он. - И никто не верит.
     - Да ну, что вы!
     Мне   стало  совестно.  Никаких  альтернатив!  В  природе  до  сих  пор
встречаются  тайны,  и  это  прекрасно.  Человечек?  Ну и пусть! Исчез? И на
здоровье!  Когда-нибудь  наука  и  этому найдет объяснение. Будем продолжать
диалог.
     - А откуда он взял все это?
     Федор Николаевич вздохнул, секунду помедлил и сказал:
     - А он сам... оттуда.
     Я не понял, и лесник пояснил:
     - Из болота он.
     - У  него там свой дом, что ли? - спросил я и сжал губы, которые упрямо
растягивались в улыбке.
     - Нет.  Дом ему не нужен. Когда он там, он не человек, а когда выходит,
становится  человеком.  Вернее,  только  похожим,  а  на  самом деле тоже не
человек. Я, наверное, непонятно объясняю?
     - Ну  почему  же,  в  принципе ясно... Вообще-то нет, ничего неясно. Вы
ему сказали, что вы лесник?
     - Сказал. И даже удостоверение предъявил.
     - А он что?
     - Он  засмеялся.  Я, говорит, знал, что встречу когда-нибудь настоящего
лесника.
     - Сознался, значит?
     - Сознался.
     - Ну и кто же он на самом деле?
     - Сказал, что его болото сделало. Для разведки.
     Я  промолчал. Наверное, у Федора Николаевича шпиономания. Кажется, есть
такие  люди,  которым  повсюду мерещатся шпионы. Враги не дремлют и засылают
своих лазутчиков прямо в болото. Там у них резиденция.
     Вообще-то мне повезло, будет о чем рассказать друзьям.
     - И  комары  здешние  тоже  разведчики,  -  продолжал бубнить лесник. -
Болото  их  породило,  чтобы  они  всю  живность исследовали, которая вокруг
ходит.
     Это  было  уже слишком. Я ничего не ответил, только посмотрел - и Федор
Николаевич поспешно добавил:
     - Это старичок так сказал.
     Странная  была  ночь. Я узнал много нового. Оказывается, и в наше время
шастают   по   лесам   старички-колдуны,  прикидываясь  лесниками.  Лешие  в
современном обличьи.
     - Ну, и какова же цель этих исследований?
     - Болото  большие  силы  в  себе чует, - объяснил лесник. - А как этими
силами  разумно  распорядиться,  не  знает.  Вот и хочет нашу жизнь изучить.
Чтобы  нас понять, а может, и помочь чем. Оно ведь тоже живое, но по другому
пути пошло и вроде как в тупике сейчас.
     "Параллельные  прямые  пересекаются  в  бесконечности",  -  не  к месту
подумал я и сказал:
     - Так  пускай  бы этот старик шел себе в город или в деревню, изучал бы
там что надо и помогал.
     - Не   может  он  далеко  от  болота  отходить,  -  произнес  лесник  с
укоризной,  словно заступаясь за коллегу. - Да и по времени не успеет. Он же
ненастоящий.  Конструкция сложная, недолговечная - рассыпается. - Помолчал и
добавил: - И не город ему нужен, а люди. Нутро ихнее.
     Так.  Час  от  часу  не  легче.  Досужая  игра слов вырастала во что-то
законченное.  Кажется,  с  чего  начали,  тем  и  завершим  -  исчезновением
старичка.
     - Ну, а чего этот старик хотел? Предлагал что-нибудь конкретное?
     - Предлагал.  -  Лесник  посмотрел  на  меня  как  будто  с надеждой. -
Отбрось, говорит, все сомнения и войди в болото. Хоть на пару секунд.
     - Как - войди?!
     - Ну, погрузись, что ли.
     - Да он псих!
     - Конечно,  псих,  -  послушно  согласился  Федор  Николаевич. - Я тоже
сказал, что псих.
     - А он?