зглянув в смеющиеся
глаза его светлости Ричарда Тавонтайра, покачал головой.
     - Один бокал...


x x x

     Все  было  готово.  Гости, проверив последние мелочи, принялись седлать
коней. Голодные собаки с нетерпеливым повизгиванием путались под ногами.
     Наконец   -   рожок.   Ворота  замка  распахнулись,  и  вся  кавалькада
всадников,  сопровождаемая  радостным лаем, устремилась по мосту к синеющему
вдали  лесу.  Прискакавший  оттуда человек сообщил, что загонщики обнаружили
огромного вепря.
     Братья  скакали  впереди.  Чуть  поодаль  следовали  слуги,  а следом и
гости.  Оглянувшись  на  Гаррета,  Уильям с трудом подавил улыбку. Для своих
лет  дворецкий неплохо держался в седле, но из-за длинной пики со сверкавшим
лезвием  походил  на  состарившегося  Санчо  Панса,  возомнившего  себя  Дон
Кихотом.  Точно  такие  пики  были  у  всех  слуг  - на охоте Тавонтайров не
принято пользоваться огнестрельным оружием.
     Возле  леса  всадники остановились и спешились. Здесь их ожидал старший
егерь. По его лицу было видно, что он взволнован.
     - Сэр,  -  он  обратился  к  старшему  Тавонтайру.  - Прикажите пустить
собак, зверь совсем близко.
     - К  чему такая спешка? - воскликнул подошедший Дуглас. - Этак мы мигом
покончим  с  несчастной  тварью и не почувствуем вкуса охоты. А ведь сегодня
на редкость удачный день.
     - Зверь  очень  сильный, - повернулся к нему егерь. - Ждать нельзя, мои
люди видели его совсем недалеко.
     - Отлично, - прошептал Уильям и крикнул: - Гаррет, пускайте собак!
     Специально   натасканные   псы  знали,  что  от  них  требуется.  Через
несколько  секунд их беспорядочный лай уже слышался далеко в лесу. Дуглас, с
интересом  наблюдавший  за  всем,  что происходит, не сразу понял, что тихий
шепот егеря обращен к нему.
     - ...ради  бога,  сэр,  уговорите  вашего брата воспользоваться этим. -
Егерь  осторожно  коснулся  пальцами  своего  ружья.  - Не годится ходить на
вепря с копьями.
     Дуглас взглянул на ружье, на пики в руках слуг и усмехнулся.
     - Пустое.  Вы  ведь  знаете,  как  мы  обращаемся с этим оружием. Кроме
того, Уильям ни за что не согласится.
     - Да,  да,  -  закивал  головой  егерь.  -  Ваш брат отчаянный человек.
Настоящий джентльмен, но, знаете, я...
     К ним подошел доктор Баркет, и егерь умолк.
     - Знаете,  Дуглас,  меня  давно  мучает  один  вопрос.  -  Доктор  взял
младшего  Тавонтайра  под  локоть,  и  они  двинулись  в  лес  за остальными
охотниками.  -  Скажите,  как  бы  отнесся  ваш  брат  к  просьбе,  которая,
возможно, покажется не совсем скромной?
     - К какой именно, доктор? - осведомился Дуглас.
     - Мне  не  дает  покоя  пресловутое  красное  вино.  - Доктор задумчиво
потеребил  отворот  куртки.  - Я давно знаю вашу семью и с большим уважением
отношусь  к  вашим  традициям,  но...  Согласитесь,  что  как врач я не могу
равнодушно  относиться к различного рода снадобьям, прописанным вашему брату
неизвестно кем.
     - Я  полностью разделяю ваше мнение, доктор, и бесконечно благодарен за
заботу  о  нашей  семье,  но,  если  мне  не изменяет память, однажды вы уже
обращались с подобной просьбой.
     - Да.  -  Баркет взглянул на него и отвел глаза. - Обращался. И просьба
моя  была  удовлетворена.  Ваш  покойный  отец распорядился выделить мне для
анализа толику этого вина.
     - Так в чем дело? Разве ваши опыты оказались неудачными?
     - Не совсем так. Скорее вино оказалось неудачным.
     - Что вы хотите этим сказать?
     - Согласно легенде, этому вину уже несколько сот лет, не правда ли?
     - Да.
     - Несколько  сот,  -  повторил  доктор.  -  Ваш  дворецкий  выделил мне
необходимую   часть  вина,  но  оно  оказалось  не  более  чем  десятилетней
выдержки.
     - Гаррет? - удивленно переспросил Дуглас. - Но зачем?


x x x

     Собаки  обнаружили  вепря довольно быстро. Окружив его плотным кольцом,
они,  дрожа  от  нетерпения  и  ярости, оглашали лес безудержным лаем. Самые
смелые  кидались  к  зверю,  но  тут же в страхе отскакивали прочь и, злобно
рыча, бешено сверкали глазами, налитыми кровью.
     Люди с пиками в руках осторожно приблизились.
     Вепрь   был   ужасен.   Слова   егеря   даже  в  ничтожной  степени  не
соответствовали  той  необузданной  силе  и мощи, что таилась в испуганном и
готовом  на  все  звере.  Прислонившись  к  стволу  дерева,  вепрь  изредка,
короткими  прыжками,  отпугивал  зарвавшихся  собак. Белые клыки и маленькие
злые  глазки  не  предвещали  ничего хорошего тому, кто осмелился бы подойти
поближе.
     Охотники,  опустив пики, медленно смыкали кольцо. Ошалев от воя собак и
надвигающихся  на  него  страшных  фигур,  вепрь  бросился вперед. Рывок был
сильным  и  стремительным,  но  люди были к нему готовы. Острые лезвия стаей
смертоносных  птиц встретили обезумевшего зверя и, разом клюнув, пригвоздили
его к земле. Взмах ножа - и из рассеченного горла хлынула темная кровь.
     Уильям,  спрятав  нож в сапог, провел ладонью по лицу. Посмотрел - рука
была  мокрой  от  пота. Люди, обступив мертвого вепря, обсуждали подробности
схватки. Кто-то похлопал Уильяма по плечу, и обернувшись, он увидел брата.
     - Поздравляю, ты был великолепен.
     - Спасибо.  -  Уильям  поднял свое копье. - Сэр Ричард Тавонтайр был бы
нами доволен, как думаешь?
     - Думаю, он не сделал бы этого лучше.
     - Уильям, это было просто здорово!
     - Вы  родились  слишком  поздно,  Уильям.  Во  времена,  когда  еще  не
изобрели порох, вам бы цены не было!
     - Спасибо,  друзья.  -  Уильям  улыбнулся.  -  Без вас у меня бы так не
получилось.
     Напряжение,  вызванное  близостью  смертельной  опасности, спало, и он,
наконец,  расслабился. Грозный противник лежал недвижим, люди не пострадали,
собаки  целы.  Уильяма  охватило  пьянящее  чувство силы и бьющей через край
жизни.  Чтобы  полнее  ощутить  этот  самый  дорогой  момент охоты, он решил
побыть немного в одиночестве.
     Не  выпуская  из  рук  копье,  Уильям  брел по лесу. Вдруг его внимание
привлек  шорох  справа.  Обернувшись,  Уильям  застыл  на  месте.  Метрах  в
шести-семи  стоял  вепрь.  Поменьше, чем первый, но не менее опасный, а если
учесть, что охотник был один, то...
     Движение  копья  и  прыжок зверя произошли одновременно. Вепрь со всего
размаха  налетел  на  лезвие  пики,  и древко обломилось, словно сухой прут.
Уильям  успел  выхватить  нож  и ударить им в бешеный снаряд из плоти. Теряя
сознание, он услышал три прогремевших рядом выстрела и крики людей.
     Потом наступила ночь.
     Дуглас, отбросив пистолет, бросился к брату.
     - Пустите! - из-за спин охотников решительно пробирался доктор Баркет.
     - Отойдите,  Дуглас!  -  повелительно скомандовал он. - Принесите воды,
быстро! Фэрфакс, аптечку!
     Слуга  доктора  со  всех  ног  кинулся  куда-то  в кусты и через минуту
примчался с кожаным саквояжем.
     - Все отойдите! Ему нечем дышать, дьяволы, я сказал всем отойти!
     Люди нерешительно подались назад. Кто-то отвернулся.
     Доктор, стоя на коленях перед Уильямом, отдавал хриплые приказания:
     - Шприц... Еще кубик... Хорошо... Бинт...
     Фэрфакс  -  в прошлом санитар - был опытным помощником доктора и не раз
ассистировал  ему  в  самых неожиданных ситуациях. Две склоненные над землей
фигуры были сейчас единым слаженным организмом, выполнявшим свое дело.
     Дуглас  с  лицом  покойника  неотрывно  следил  за  действиями доктора,
умоляя его совершить чудо.
     Уильям лежал неподвижно и, казалось, уже не дышал.
     Наконец  Баркет  поднялся,  и  Дуглас  чуть  не вскрикнул, заметив, как
опустились руки врача.
     - Что? - выдохнул он, и люди вокруг вздрогнули.
     - Дуглас... - доктор запнулся. - Плохо. Я здесь бессилен.
     - Умер?!
     - Пока нет, но... Это может произойти в любую минуту.
     - Не-ет!  -  прорычал  Тавонтайр  и  схватил  доктора за плечи. - Он не
умрет! Он не может умереть, вы...
     Он  неожиданно  задохнулся  и, покачнувшись, закрыл глаза. Сквозь шум в
ушах  до  него  донеслись  слова  Баркета  -  всего  лишь  шепот  в  грохоте
пульсирующей в висках крови.
     - Если бы в клинике, а здесь... Возьмите себя в руки.
     Дуглас  смотрел  в  лицо  доктора, но не видел его. Перед глазами плыло
размытое  изображение  происшедшего  только  что  кошмара.  Раненый  зверь в
прыжке,  Уильям с ножом, пистолет, бьющий в упор, потом снова зверь, Уильям,
пистолет...  Одно  и  то  же вмиг прокрутилось несколько раз, и никак нельзя
было   остановить  эту  карусель,  внести  в  нее  изменения,  предупредить,
уберечь.
     - Сэр...
     Дуглас  пришел  в себя, стоя над телом Уильяма. Рядом находились доктор
и дворецкий Гаррет. По щекам старика текли слезы.
     - Я  все слышал, сэр. Это ужасно. Простите, сэр, но если доктор прав, я
обязан выполнить свой долг.
     - Какой долг, Гаррет? - тихо спросил Дуглас.
     - Красное вино, сэр.
     - Вино? Какое вино?
     Внезапно  глаза  Тавонтайра  расширились,  и  он испуганно уставился на
дворецкого.
     - Оно при вас?!
     - Да,  сэр.  -  Гаррет  дотронулся до фляжки на поясе. - Оно всегда при
мне.
     Некоторое  время  Дуглас не мог вымолвить ни слова, затем как-то обмяк,
взглянул в лицо брата и спросил:
     - Доктор, надежды нет?
     - Сожалею, мой друг.
     - Тогда... действуйте, Гаррет.
     - Дуглас!  -  Баркет  сделал  шаг  вперед,  но, натолкнувшись на взгляд
Тавонтайра-младшего, запнулся.
     - В  этой жизни, доктор, Уильяму уже ничем не помочь. Кто знает, может,
в какой-нибудь иной это вино и принесет ему счастье.
     Он приподнял голову брата и тихо позвал:
     - Уилли...
     Никто  не  заметил, как в руках Гаррета появился бокал. Наполнив его из
фляги,  слуга поднес вино ко рту умирающего. Все замерли, неотрывно следя за
странной  процедурой,  свято выполняемой в семье Тавонтайров. С незапамятных
времен  каждому  старшему мужчине рода перед смертью полагалось выпить бокал
темно-красного  вина. Оно, как говорилось в преданиях, было подарено Ричарду
Тавонтайру  колдуном в знак благодарности за какую-то услугу. С тех пор этот
скорбный обычай ни разу не нарушался.
     Осторожно,  чуть  не  по  капле,  Гаррет  влил  вино  в  рот  Уильяма и
величественно  выпрямился.  Никому  из  присутствующих  не  был  ясен  смысл
таинства,  но  именно  поэтому  оно  вызывало  уважение  и  даже мистический
трепет.
     Внезапно  ресницы  Уильяма  мелко  задрожали  и  распахнулись. Это было
подобно  ослепительной вспышке. Глаза, только что подернутые мутной пленкой,
вдруг   приобрели  ясность  и  насмешливо  глянули  на  сгрудившихся  вокруг
охотников.  Губы  изогнулись  в  кривой  ухмылке,  от  которой люди в страхе
отпрянули назад.
     Было слышно, как кто-то торопливо шептал слова молитвы.


x x x

     Маленький  Фрэнк  Тавонтайр - сын Уильяма - внезапно умолк. Привычная к
детскому  крику  кормилица  беспокойно  взглянула  на  крохотное  существо в
кроватке  и  замерла  от  ужаса.  Прямо  на  нее,  чуть прищурившись, весело
смотрели  глазенки  месячного  ребенка.  Хитро  усмехнувшись,  Фрэнк  тут же
закрыл  глаза  и,  как  полагается  мальчику  его возраста, снова ударился в
плач.
     - О  господи, - прошептала изумленная женщина и, зажмурившись, помотала
головой.
     В  следующую  минуту  она уже заботливо поправляла простыни, покачивала
кроватку и тихо напевала колыбельную.


x x x

     Замок Тавонтайров погрузился в ночь.
     Сама  скорбь  вошла  в  комнаты  вслед  за  гостями.  Трагедия на охоте
повергла  всех  в  состояние  растерянности  и  суеверного  страха, причиной
которого  был  прощальный взгляд умирающего. Вдова Уильяма уснула лишь после
сильнодействующих  таблеток  снотворного  из  аптечки  доктора  Баркета. Сам
доктор  долго  лежал  в  постели,  ворочался,  вслушиваясь  в  тишину замка.
Наконец уснул и он.
     Гаррет   осторожно   запер  за  собой  дверь  и,  стараясь  не  шуметь,
направился  к  выходу  из  замка. Флягу и бокал он тщательно вымыл, и теперь
они  покоились среди подобных им вещей в маленькой каморке под лестницей. Он
ничего  не  забыл,  не упустил ни одной мелочи и был на этот счет совершенно
спокоен.  Память  у него была отменная, жаловаться на нее не приходилось. Он
прекрасно  помнил, как четыреста с лишним лет назад сэр Ричард возвращался с
охоты  в  окружении  друзей  и  слуг.  По  дороге  к  замку им повстречалась
процессия  из  семи  человек.  Шестеро  вооруженных  всадников и один пеший,
закованный  в  тяжелые  кандалы.  Лицо его густо покрывали кровавые подтеки,
босые ноги были изрезаны об острые камни...
     Гаррет помнил.


x x x

     - Эй вы, стойте! - Ричард осадил коня, загородив дорогу.
     Его попутчики окружили всадников со всех сторон.
     - Кто  вы?  И  кто  этот  человек?  -  властно осведомился Ричард своим
зычным голосом, хорошо известным во всей округе.
     - Мы   слуги   короля,  ваша  светлость,  -  вежливо  пояснил  один  из
стражников. - А этот человек преступник.
     - Преступник? - усмехнулся Ричард. - В чем его вина?
     - Он колдун, ваша светлость.
     - Колдун?  Ха-ха-ха-ха! - рассмеялся сэр Ричард, и верные друзья тут же
последовали его примеру.
     - Он состоит в сговоре с дьяволом, ваша светлость.
     Ответом был новый взрыв хохота.
     - Разрешите нам проехать, ваша светлость. Мы спешим.
     - Куда  же,  черт  подери? - давясь от смеха, спросил Ричард. - Уж не к
его ли хозяину? - Он ткнул пальцем в закованного в кандалы человека.
     - Его  ждет  очищающий  костер,  -  сурово пояснил стражник, дернув для
убедительности за цепь.
     - Ну-ка,  молодцы,  -  скомандовал  доблестный  Тавонтайр.  - Отпустите
этого парня, пока я не рассердился по-настоящему.
     - Но  ваша светлость... - стражник не договорил, так как почувствовал у
шеи недвусмысленное покалывание копья одного из охотников.
     - Иди,  колдун,  ты  свободен,  -  снисходительно  разрешил сэр Ричард,
когда  слуги  короля скрылись в дорожной пыли, поднятой копытами королевских
лошадей. - Впредь не попадайся этим псам.
     - Ваша  светлость! - воскликнул колдун. - Вы спасли мне жизнь, и я хочу
отблагодарить  вас. Я бедный человек, но я ученый человек и могу то, чего не
могут другие. Пожелай, и я исполню!
     - Чего  мне  желать? - весело отозвался Ричард. - Видишь тот замок - он
мой!  Лес  -  мой! Звери в нем - мои! Оставь свои сказки, колдун, мне ничего
не  нужно.  Все,  что  есть  в  жизни лучшего - это охота, риск и опасность.
Таких  бы  жизней десять, и чтоб в каждый раз, как заново. Держи, колдун, ты
меня позабавил. Прощай.
     Сэр  Ричард  бросил  к  ногам  оборванца  кожаный  мешочек,  в  котором
звякнули монеты, и пришпорил коня.
     - Разреши  прислать  тебе  бочонок  вина!  -  крикнул вдогонку странный
человек. - Пей его, как я скажу, и получишь все, что захочешь!
     - Присыла-а-ай!.. - донеслось издали, и охотники ускакали.


x x x

     Сколько  лет минуло с тех пор! Сколько раз приходилось слуге изображать
собственную  смерть  и  вновь являться в замок в новом обличье. Теперь все -
вино  кончилось,  и  сэр Ричард вступил в свою последнюю жизнь. Жизнь Фрэнка
Тавонтайра.  Но  получила  ли беспокойная душа сэра Ричарда то, чего желала,
Гаррет так и не понял. Слишком разными они были: люди, колдуны и Гаррет.
     Дворецкий  оглянулся вокруг. Ни боли, ни сожаления, ни радости слуга не
испытывал.  Все  это присуще людям и колдунам, а он создан последними, чтобы
исполнить их волю.
     Тело  Гаррета  вдруг  поблекло и стало медленно расползаться в стороны.
Вскоре  сквозь  него  уже  просматривалась  каменная  кладка стен замка. Еще
секунда - и дворецкий исчез. Испарился.



   Сергей Петрович Трусов
   Долгое мгновение Гирсона


                           Фантастический рассказ


     -----------------------------------------------------------------------
     Трусов С. Карнавал: Фантаст. рассказы: Для ст. шк. возраста
     Мн.: Юнацтва, 1992. - 240 с: ил.
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 15 октября 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------

     В  книге  -  фантастические  рассказы.  Через  необычные, причудливые и
фантастические  приключения  героев  автор  дает  глубокий  анализ  реальным
жизненным  явлениям, ставит различные проблемы взаимоотношений между людьми,
увлекает   юного  читателя  в  мир  познания  и  романтики,  заставляет  его
задуматься над вопросами настоящей жизни.


     До  отправления поезда оставалось три минуты. Последние пассажиры давно
заняли  свои  места,  и  лишь  холодный  ветер по-прежнему гулял по перрону,
гоняя  обрывки  бумаг,  листья  и  прочий мусор. Гирсон стоял на платформе и
бессмысленно  смотрел  на  освещенные  окна вагонов. Теперь все происходящее
казалось  абсолютно  нереальным  и  не  имеющим  к  нему никакого отношения.
Словно  он  следил  за  развитием  сюжета  фильма,  нисколько не волнуясь за
судьбу главного героя.
     Хриплый  голос  диктора,  раздавшийся из репродуктора, вывел Гирсона из
оцепенения,  и  он  шагнул  в вагон. Пройдя к свободному месту, сел напротив
пожилой дамы, которая тут же брезгливо поджала губы.
     "Старая   ведьма",   -  подумал  Гирсон  и  усмехнулся,  вспомнив,  как
несколько  лет  назад  подобные  гримасы доводили его до белого каления. Так
было когда-то, а сейчас ему наплевать. Наплевать на все.
     Он  повернулся  к  окну  и на фоне проплывающих мимо зданий увидел свое
отражение.  Грязные  волосы,  небритый  подбородок. Когда-то давно, лет пять
назад,  он,  кажется,  учился в каком-то колледже, кажется, любил и вроде бы
собирался  жениться.  Наверняка  у  него  были  и какие-то планы на будущее.
Теперь  все  это  -  смутные  воспоминания  об увиденном сне, смысл которого
ускользнул после пробуждения.
     Началось  с  того  дня, когда он бросил колледж: умер отец и платить за
учебу  стало  нечем. С тех пор прошло немало времени, но в его жизни не было
ничего,  кроме  очередей на бирже и постоянного унижения. В конце концов все
надоело.
     Набрав  скорость,  поезд вырвался из тесных объятий города, прогромыхал
по  мосту  и  помчался  по  бескрайней  равнине в сторону Великих Холмов. За
окном,  в  наступающих  сумерках,  замелькали серые призраки голых деревьев.
Монотонный перестук колес равнодушно отсчитывал остающиеся позади мили.
     На  первой  же  остановке  Гирсон  вышел  и  по  еле  заметной тропинке
направился   к   темневшему   лесу.  Блеклая  луна  робко  освещала  черноту
ноябрьской  ночи,  заставляя  высокие  стволы отбрасывать такие же блеклые и
зыбкие   тени.   Сплошной  частокол  деревьев,  возникший  впереди,  казался
прутьями  решетки,  за которой притаилось громадное хищное животное. Раскрыв
зияющую пасть, уходящую в глубину леса, оно терпеливо поджидало человека.
     Гирсон  остановился.  Дрожащими  пальцами  вытянул  сигарету.  Глубокая
затяжка,  опалив легкие, согрела и придала мужества. Теперь он шел напрямик,
не  разбирая  дороги.  Лавировал  между  выступающими  из  темноты  ветками,
перепрыгивал через ямы, обходил поваленные стволы. Это походило на бегство.
     Через  полчаса Гирсон очутился на краю нависшего над озером каменистого
утеса.  Бешено  колотилось сердце. Это место было знакомо - он приезжал сюда
с Алисой во время каникул. Здесь он был счастлив, и здесь все кончится.
     Сверху  и  спереди  его  теперь  окружали  одни только облака и звезды.
Далеко  внизу  также  виднелись  облака  и  звезды.  Два  мира - два отрезка
времени.  Один  означал прошлое, жизнь; другой - будущее, смерть. Второй был
отражением  первого,  и  оба  сливались  в единое целое, образуя бесконечную
вселенную,  где  время  уступало  власть  вечности. И лишь одна точка в этой
круговерти времен и пространств являла собой миг настоящего - он сам.
     Гирсон  запахнул  плащ,  осторожно  присел  на  большой  камень и жадно