мчиво посмотрел на свою пилу.
     - Не  советую, - сказал  он. - Это  не  лучший выход. И
добавил после паузы: - куда же ты собираешься бежать?
     - Об этом я и хотел спросить вас, - объяснил я.
     Он покачал головой.
     - В любом районе у тебя первым делом потребуют докумен-
ты  и  удостоверение личности, - сказал он. - И станет сразу
же ясно, откуда ты.
     - Но не в окраинах, - заметил я.
     Он уставился на меня.
     - Пока  человек  в  своем уме, он не будет стремиться в
окраины.  Там  ничего  нет,  там мало еды. Большинство людей
окраин  умирает  с  голоду,  потому-то  они и совершают свои
набеги.  Нет,  ты  все время там будешь тратить на борьбу за
жизнь, и если тебе повезет, то ты уцелеешь.
     - Но должны ведь быть и другие места, - сказал я.
     - Только  если тебе удастся попасть на какой-нибудь ко-
рабль, и даже тогда... - Он вновь покачал головой. - По соб-
ственному  опыту знаю, - сказал он, - когда убегаешь в поис-
ках  лучшего  места,  почти  никогда его не находишь. Если у
тебя есть определенная цель, - тогда другое дело, но куда же
ты  убежишь?  Уверяю  тебя, в большинстве мест гораздо хуже,
чем  здесь.  Нет, я против этого, Дэвид. Через несколько лет
ты  станешь  мужчиной и сам сможешь заботиться о себе, тогда
другое  дело.  Я  считаю,  что  до  этого времени тебе лучше
выбросить  это  из  головы,  разве  лучше  будет,  если тебя
поймают и силой приведут сюда?
     Что-то  в  этом  было.  Я уже начал понимать, что такое
унижение,  и не хотел снова испытать его. Но почему он гово-
рит,  что  в  других  местах хуже, чем у нас? Похоже, что он
знал  о  других,  кроме  Лабродора, местах. Я спросил его об
этих  землях.
     - Безбожные, - ответил он, - все они безбожные.
     Подобные  ответы,  лишенные информации, давал мой отец.
Я не ожидал услышать такой ответ от дяди Акселя и сказал ему
об этом. Он нахмурился.
     - Ладно, Дэвид. Ты прав. Если не будешь болтать, я кое-
что расскажу тебе.
     - Это тайна? - Удивленно спросил я.
     - Не  совсем, - ответил  он. - Но  если люди верят, что
мир  устроен  именно так, а проповедники хотят, чтобы во все
это верили, то ты получишь не благодарность, а неприятности,
если  будешь  убеждать  их  в  обратном. Моряки в Риго скоро
поняли  это  и  теперь  о других землях говорят только между
собой.  Если  другие люди захотят узнать, что же есть в мире
помимо дурных земель, то они могут это сделать, но, пожалуй,
это нарушит мир и спокойствие.
     - В моих книгах сказано, что все другие земли либо дур-
ные, либо окраины.
     - Есть  и другие книги, но тебе нечасто придется их чи-
тать,  даже  в Риго, тем более в такой глуши, - сказал он. -
И,  кроме  того,  не  следует верить всему, что рассказывают
моряки. Они рассказывают разное, и часто нельзя быть уверен-
ным,  что  говорят они об одном и том же месте. Но если тебе
самому доведется увидеть кое-что, ты поймешь, что мир граздо
более  странное место, чем это представляется из Вакнука. Ты
обещаешь держать это при себе?
     Я уверил его, что буду молчать.
     Тогда  дядя  Аксель  рассказал  мне,  что путь к другим
землям  начинается  в  Риго. Оттуда по реке можно доплыть до
моря.  Говорят,  что  путь  прямо на восток никуда не ведет,
море  же  продолжается  вечно,  другие говорят, что море так
внезапно  обрывается,  что ты оказываешься на краю пропасти.
Никто ничего определенного об этом не знает.
     Если направишься на север, и пойдешь вдоль берега, дер-
жась  его,  то когда он повернет на запад, а потом на юг, ты
доберешься    до  противоположной  стороны  Лабродора.  Если
поплывешь  прямо  на  север, то попадешь в холодные области.
Там  множество  островов,  на  которых  живут только птицы и
морские животные.
     На  северо-востоке лежит большая земля, где растения не
очень  отклоняются, где животные и люди кажутся нормальными,
но  женщины там очень высоки и сильны. Они полностью владеют
страной  и  выполняют  все работы. Своих мужчин они держат в
пещерах  до двадцатичетырехлетнего возраста, а потом поедают
их.  Также  поступают  они  и с потерпевшими кораблекрушение
моряками.  Говорят,  что они потомки тех женщин, что обитали
в  здешних  странных  лесах,  ныне не существующих, во время
Наказания.  И  если  бы Наказания не было в полной мере, они
смогли  бы  распространить  свою власть на всю землю. Но так
как  оттуда  никто  не возвращался на моей памяти и не может
лично подтвердить все это, то неясно, откуда об этом узнали.
И  до  сих  пор все это неясно, и никто не может ни подтвер-
дить, ни опровергнуть эти рассказы.
     Единственный  путь,  который  я знаю сам - на юг. Я был
там  трижды. Отправляясь туда, вы поворачиваете по выходу из
реки  направо.  Берег  все  время  остается с правого борта.
Около ста миль дорога идет проливом Ньюф. Там, в порту Ларк,
можно взять провизию и пресную воду, если люди Ньюфа соглас-
ны  продать все это. Затем путь лежит на юго-запад, к берегу
материка.  Достигнув  его,  легко  убедиться, что это дурные
земли,  или  очень  дурные окраины. Здесь очень много расти-
тельности,  но,  подплывая к берегу, можно заметить, что все
растения - отклонения.  Есть тут и животные, но выглядят они
так,  что  их  трудно  отнести  к  одному  из  известных нам
проступков.
     После  того, как плыть день или два вдоль этого берега,
корабль  попадает в большой круглый залив. И везде на берегу
дурные земли.
     Когда  моряки  впервые  попали  сюда, то они были очень
напуганы.  Они чувствовали, что оставляют за собой чистоту и
все дальше уплывают от бога, что там он уже не сможет помочь
им.  Все  знают,  что  если  пробыть  долго в дурных землях,
обязательно умрешь. Поэтому они даже не стали приближаться к
этим  берегам. Но вот что беспокоило их и людей, которым они
рассказывали  это,  вернувшись - больше  всего  то,  что эти
существа, противные законам бога, процветали здесь, как буд-
то имели на это право.
     Первый  же  взгляд на это ошеломлял. Можно было разгля-
деть  гигантские,  непривычной формы, колосья, поднимающиеся
выше небольших деревьев. Огромные сапрофилы росли на скалах,
их  длинные  корни  развевались  по  ветру, как пряди волос.
Иногда были видны колонии грибов, которые, на первый взгляд,
легко  было  принять  за  белые валуны. Можно было различить
кактусы, внешностью напоминавшие большие бочонки - размерами
с  небольшой   дом,  с шипами  в десять футов длинной. Здесь
были  растения,  росшие  на  прибрежных скалах, и опускавшие
толстые зеленые отростки вниз на сотни футов и более в море,
так что неясно было, то ли это земные растения, пьющие соле-
ную  воду,  то  ли морские водоросли, выбирающиеся на берег.
Там были сотни разновидностей удивительных растений, и среди
них  крайне  редко встречаются растения, нормальные внешне -
это  джунгли  отклонений,  которые  тянутся  миля  за милей.
Кажется,  там  не  очень много животных, но иногда удавалось
увидеть  одно из них, хотя назвать бы его вряд ли удалось бы
даже  знающему человеку. Есть там птицы, большей частью мор-
ские.  Один или два раза люди замечали летающие существа, но
они  были  слишком  далеко,  чтобы  различить  их в деталях.
Однако  движутся эти существа не как птицы. Это таинственная
и  зловещая  земля,  многие,  увидев ее, осознали, что может
случиться у нас, если исчезнут инспекторы.
     Все это плохо, но это не самое худшее.
     Дальше  на юг начинают попадаться участки с редкой рас-
тительностью,  а вскоре начинается берег, идущий на двадцать
- сорок миль, а может и дальше, где ничего не растет, вообще
ничего. Берег остается пустым, голым и обожженным, земля вы-
глядит,  как пережженный древесный уголь. Скалы здесь остро-
конечные, и их ничего не смягчает. В море нет ни рыб, ни во-
дорослей, нет даже ила и слизи, и когда корабль возвращается
из  этих  мест,  все  ракушки с его днища исчезают, и корпус
становится совершенно чистым. Не видно ни одной птицы. Ниче-
го не движется, кроме волн, набегающих на черный берег.
     Это  страшное  место.  В  одной  из древних запрещенных
книг,  чтение  которой наказывается в Риго особенно жестоко,
но  многие моряки все же стараются хоть немного ознакомиться
с  ней,  говорится,  что эта часть земли подверглась воздей-
ствию  какого-то  "ведьмина  студня"  и  еще  чего-то  более
страшного  из  района,  в  котором  находится  наш Вакнук, а
тогда  был  лес,  порожденный  Наказанием.  А причиной этому
было  то,  что  древние люди, доведенные до отчаяния наказа-
нием,  сумели уничтожить и этот лес, и все, что было связано
с  так называемым Посещением, смысл которого теперь утерян и
толкуется  по-разному.  Правда, это стоило им уничтожения их
цивилизации,   а  этому  месту  досталось  особенно  сильно.
Поэтому  капитаны  вынуждены  здесь следить, чтобы экипаж не
взбунтовался - матросы   боятся  этих  земель.  Они  слишком
наглядно    демонстрируют    силу  Наказания  и  нераскрытые
страшные  тайны,  которые  до  сих пор окружают Наказание, и
лишь   немного  освещается  в  древних  запрещенных  книгах.
Глядя  на  этот  берег, матросы ярко представляют себе самые
страшные из ходящих в Риго легенд.
     Их  вполне можно понять. Капитан одного из кораблей был
настолько  неразумен,  что  подошел  близко к берегу. Экипаж
увидел  на  берегу  огромные каменные руины. Все видевшие их
согласны,  что  у  них  слишком правильные формы, чтобы быть
естесственными,  вероятно, это остатки города древних людей.
Но  больше  о  них ничего не известно. Большинство моряков с
этого  корабля  долго болели и умерли. С тех пор ни один ко-
рабль не приближался к этому месту.
     На много сотен миль тянется эта дурная земля, этот мер-
твый черный берег. Он тянется так далеко, что корабль, риск-
нувший  зайти дальше всех, вынужден был повернуть назад. Мо-
ряки  подумали,  что никогда не доберутся до того места, где
смогут  набрать  воды и запастись провизией. Они вернулись и
сказали,  что,  по  их мнению, мертвый берег тянется до края
земли.
     Проповедники  и  верующие  с радостью услышали про это,
так  как  это  подтверждало то, чему они учили, и надеялись,
что это погасит в людях интерес к дальнейшим исследованиям.
     Но  позже  любопытство возродилось, и на юг отправились
корабли, оснащенные гораздо лучше. Моряк с одного из них, по
имени  Мортен, вел дневник, который был опубликован. В днев-
нике он писал:
     "Черный  берег  является  крайней формой дурных земель.
Поскольку  приближение  к  нему  смертельно  опасно,  ничего
определенного  о  нем сказать нельзя, кроме того, что он со-
вершенно бесплоден, и в некоторых местах светится по ночам.
     Однако  его  изучение  на безопасном расстоянии не под-
тверждает  точку  зрения церковной партии правого крыла, что
это  место  является  отклонением.  Непохоже, чтобы это было
формой болезни поверхности земли,  распространенной в нечис-
тых областях. Можно сказать с большой долей уверенности, что
как постепенно дикие страны становятся пригодными  для коло-
низации,  а дурные земли превращаются в окраины,  годные для
жизни,  так и черные земли сокращаются внутри дурных земель.
Наблюдение на расстоянии не может дать  детальных  сведений,
но то, что мы заметили, убеждает, что низменные формы посте-
пенно меняются от более богохульных к менее богохульным."
     Такова одна из записей дневника Мортена, который принес
ему  множество неприятностей со стороны верующих людей. Ведь
он  намекал,  что  отклонения - это не проклятия, а болезнь,
что  отклонение  способно, хоть и медленно, но совершенство-
ваться.  Вместе  с  еще несколькими еретиками Мортена отдали
под  суд,  и началась агитация за полнейшее запрещение даль-
нейших исследований.
     В  самый  разгар  этих событий в Риго пришел потерянный
"Поиск",  корабль,  долгое время считавшийся погибшим. Борта
его   были  выбиты,  экипаж  сократился  наполовину,  паруса
изодраны,  дно  обросло  ракушками.  Но  этот корабль первым
достиг  берегов за черными землями. Он привез множество гру-
зов,  включая золотые, серебрянные и медные украшения. Дока-
зательства  были  очевидными.  Правда, с пряностями, которые
привез  корабль,  было много хлопот, так как не было уверен-
ности, продуктом каких растений они являются, нормальных или
отклонений.  Ревностные  посетители  церкви,  боясь  отравы,
отказались  употреблять  их,  другие  верили,  что эти самые
пряности упоминаются в библии. Как бы то ни было, выгодность
плавания  на  юг  за  пряностями  и  другими  товарами  была
очевидна.
     Земли  на юге не колонизованы. В большинстве из них нет
представления о грехах, поэтому там не препятствуют отклоне-
ниям.  А  там,  где  знакомы с грехом, представляют его себе
совсем  по-другому.  В большинстве земель не стыдятся мутан-
тов,  родители ребенка не беспокоятся, если он родился с от-
клонениями,  он  живет  и  растет  вместе со всеми. В других
землях  отклонения считаются нормой. В одном племени мужчины
и  женщины  безволосы  и считают волосы признаком дьявола. В
другом у всех белые волосы и розовые глаза. В одном месте вы
не  считаетесь  человеком,  если  не  имеете перепонок между
пальцами рук и ног, а в другом женщине не разрешают рожать и
иметь детей, если у нее меньше четырех грудей.
     На  одних  островах  все  люди коренастые и толстые, на
других все очень худые. Говорят, что даже есть такие страны,
где  мужчины и женщины подвергаются странной мутации - у них
совершенно  черная кожа. Но даже в это поверить легче, чем в
существование  другой  расы,  которая отклонилась настолько,
что  перестала  ходить на двух ногах. Эти люди хвостаты, они
обросли шерстью и живут на деревьях.
     Все  это настолько странно, что не веришь, пока не уви-
дишь собственными глазами.
     В  этих  землях  множество  опасностей.  Рыбы  и другие
животные  в морях - больше, сильней и яростней, чем здесь. А
приставая  к  берегу,  мы никогда не знали, как встретят нас
туземные  отклонения.  Иногда они принимают дружески, иногда
забрасывают  отравленными стрелами. На одном острове исполь-
зуют  такие  бомбы - перец,  завернутый  в  листья. Когда он
попадает  вам в глаза, жители острова бросают копья. Никогда
нельзя ни в чем быть уверенным.
     Иногда,  даже  если эти люди настроены дружески, невоз-
можно  понять,  что  они говорят. А они не могут понять вас.
Часто,  прислушавшись, можно услышать знакомые слова, только
произносятся они по-другому. Встречаются и другие тревожащие
факты.  У  всех  этих  племен те же самые предания о древних
людях,  что  и  у нас: про их города, дрейфующие в море, про
то,  как они умели летать, как один мог говорить с другим на
расстоянии в сотни миль, и другое. Но больше всего беспокоит
вот что: даже если у них по семь пальцев или по четыре руки,
или  по  шесть грудей, или они волосаты с ног до головы, или
с любым другим отклонением - все они считают свою расу един-
ственно   правильным  продолжением  древних  людей,  а  всех
остальных отклонением.
     Вначале  это  кажется просто глупостью, но когда встре-
чаешь все больше и больше людей, убежденных в своей правоте,
как и мы сами,  начинаешь задумываться.  И начинаешь спраши-
вать себя: почему мы так убеждены, что именно наша внешность
правильная? В библии об этом ничего не говориться, хотя счи-
тается, что люди библии подобны нам.  А ведь в ней нет опре-
деления человека.  Это определение содержится  в  "Покаяниях
Домарощинера", да и он не говорит про отклонения, а называет
создания, отличающиеся от определения, потомками "сталкеров"
и "мокрецов". Что это значит, никто не знает, и поэтому было
принято, что так обозначены отклонения. Но спрашивается, был
ли  сам  Домарощинер  правильным воспроизведением или же  он
только думал, что является таковым?


                        ..........



     Дядя  Аксель  еще много рассказывал мне о южных землях,
и  все  это  было очень интересно, но он не сказал мне того,
что я хотел узнать. И тогда я прямо спросил:
     - Дядя Аксель, есть ли там города?
     - Города? - Повторил  он. - Кое-где  встречаются посел-
ки, величиной примерно с кентак, но по-разному построенные.
     - Нет, - сказал  я. - Я имею в виду большие города. - Я
описал  ему  город  из моего сна, но не говорил ему, где его
видел.
     Он поглядел на меня со странным выражением:
     - Нет,  я никогда ни о чем подобном не слышал, - сказал
он.
     - Может  быть,  дальше?  Дальше,  чем  тебе приходилось
бывать? - Предположил я.
     Он покачал головой.
     - Дальше  идти  невозможно.  Море там полно водорослей,
сплетенных  в  клубок. Корабль не может пробиться сквозь них
и  если  попадает  в  их  паутину, то врядли имеет шанс выб-
раться.
     - О, - сказал я. - Но ты уверен, что там нет городов?
     - Конечно, - ответил   он. - Если  бы  они  были,  кто-
нибудь услышал бы про них.
     Я  был  разочарован.  Значит,  если бы мне удалось убе-
жать,  найти  подходящий корабль и отправиться на юг, то это
было бы не лучше, чем идти в окраины.
     Я  вновь  вернулся  к мысли, что город во сне - один из
городов  древних  людей,  а  не  передача  мысленного образа
города, существующего где-то на юге.
     Дядя  Аксель  продолжал  говорить о сомнениях в подлин-
ности  облика,  которые породили в нем путешествия. Потом он
спросил меня прямо:
     - Ты понимаешь, Дэви, зачем я рассказал тебе это?
     Я  не был в этом уверен. Возможно, я сопротивлялся уда-
рам  по аккуратному миру, в котором был воспитан. Я вспомнил
фразу, которую слышал несколько раз:
     - Ты утратил веру? - Спросил я.
     Дядя Аксель фыркнул с презрением.
     - Глупости  проповедников! - Сказал  он  и на некоторое
время  задумался. - Я рассказал тебе, - продолжал он, - что-
бы  ты  понял:  то, что говорят люди, это еще не доказатель-
ство  истинности.  Никто  в действительности не знает, каков
на  самом  деле  правильный облик, да и сам человек в целом.
Все  они только думают, что знают - и мы думаем также. Но мы
не  можем  даже  доказать,  что  у  самих  древних людей был
правильный облик.
     Он повернулся и вновь пристально посмотрел на меня.
     - Как  же  можно  быть уверенным, что то отличие, кото-
рое  есть  у вас с Розалиндой, не делает вас ближе к древним
людям?  Возможно,  что  действительно,  именно  древние люди
воплощали  правильный  облик. Одна их способность, как гово-
рят,  заключалась  в  умении  разговаривать друг с другом на
большом  расстоянии. Но ведь ты умеешь делать это... И ты, и
Розалинда.  Подумай  об  этом,  Дэви. Может, вы с Розалиндой
ближе всех к правильному облику.
     Поколебавшись немного, я решился:
     - Не только Розалинда, дядя Аксель. Есть и другие.
     Он удивленно взглянул на меня.
     - Другие? - Переспросил он. - Кто они? И сколько их?
     Я покачал головой.
     - Я  не  знаю, кто они, не знаю их имен. Имена не пере-
даются  мыслью,  это тени, которые нельзя уловить. Вы просто
узнаете  того,  кто входит в контакт, как узнают человека по
голосу. О Розалинде я узнал совершенно случайно.
     Он продолжал задумчиво смотреть на меня.
     - Сколько вас? - Повторил он.
     - Восемь.  Было девять, но один замолчал с месяц назад.
Вот  об  этом  я  и хотел спросить тебя, дядя Аксель. Как ты
думаешь,  не  узнал  ли  кто-нибудь...  Мы  боимся, что кто-
нибудь  догадался...  Если кто-нибудь разгадал нашу тайну...
- Я замолчал, чтобы он закончил мою мысль.
    Он опять покачал головой.
     Не  думаю. Мы услышали бы об этом. Может быть, он прос-
то уехал. Он жил поблизости?
     - Наверное...  Точно  не знаю, - сказал я. - Но если бы
он собирался уезжать, он обязательно сказал бы нам об этом.
     - Но  он  сказал  бы  и о том, что кто-то догадался, не
так  ли? - Предположил  дядя. - Мне  кажется, что это больше
похоже  на  несчастный  случай, наступивший внезапно. Ты хо-
чешь, чтобы я постарался что-нибудь разузнать?
     - Пожалуйста.  Некоторые  из нас испугались, -