ть со-
братьев  в правильности такой позиции, я присоединюсь к пос-
ледователям  Банева и улечу вместе с ними. Я считаю, что они
совершенно  правильно собираются строить свой мир, исходя из
этих  положений. Более того, я приветствую то, что они хотят
начать  перевоспитание  несогласных  с  этим  еще  в полете,
введя  соответствующий режим на корабле. Но дискуссий на эту
тему  у  нас  дома все еще хватает, причем большинство не на
нашей стороне.
     Я  почувствовал горькое сожаление в ее мыслях. Она нем-
ного помолчала и добавила:
     - Это  большинство - "Общество  братьев  Кандида",  мое
общество.  И  мне придется выйти из него, так как переменить
свою точку зрения я не смогу.
     Она  замолчала  и  я  снова  почувствовал  в  ее мыслях
теперь уже смесь горечи и злобы.
     Я  взглянул  на  Петру. Она, очевидно, не вдумывалась в
эти  трудные  для нее рассуждения, а просто следила за прек-
расным  лицом женщины. Ряд воспоминаний проплыл у меня перед
глазами:  лицо  тети  Гэррист в воде и ее струящиеся волосы,
бедная  Энни,  свисающая с притолоки, Салли, сжавшая руки от
боли  за  Катрин  и  в ужасе за себя. Софи, превратившаяся в
дикарку, и мертвая Софи, лежащая в пыли со стрелой в шее...
     Любая  из  этих  картин  могла  стать будущим Петры. Но
ведь  эти  картины были порождением нашего "примитвного" об-
щества,  как  его  называла женщина из Цей-лон. Почему же ее
новый  мир должен идти по тому же пути, пусть даже используя
более  совершенные  и "гуманные" средства, но по сути ничего
не  меняя? Я почувствовал, что этот вопрос становится вопро-
сом  моей  совести, что мне придется его решать, может быть,
всю мою жизнь.
     Я обнял сестру за плечи.
     Во  время  длинной речи женщины из Цей-лон, Майкл смот-
рел   наружу, его глаза завистливо следили за машиной в цен-
тре  поляны.  Когда  она кончила, он еще минуту или две рас-
сматривал  машину,  потом  вздохнул  и отвернулся. Несколько
мгновений  он  смотрел  на  каменный  пол перед собой, потом
поднял голову.
     - Петра, - сказал  он, - ты  можешь  связать меня с Рэ-
чел?
     Петра послала вопрос, несколько оглушивший нас.
     - Да.  Она слушает. Она хочет узнать, что происходит, -
сказала она Майклу.
     - Прежде  всего  скажи  ей,  что  мы  все живы, и все в
порядке.
     - Да, - через  некоторое  время  сообщила  Петра, - она
поняла это.
     - Теперь  я  хочу,  чтобы ты передала ей следующее. Она
должна  быть храброй и осторожной, а вскоре, через три - че-
тыре  дня,  я  приду  за  ней и заберу ее с собой. Ты можешь
сказать ей это?
     Петра энергично послала ей мысль и подождала ответа.
     - Бедная, - сказала  она. - Рэчел  плачет,  и  я  ее не
понимаю...
     Все смотрели на Майкла молча.
     - Что  ж, - сказал он. - Вы объявлены вне закона, и вам
придется улететь.
     - Но Майкл... - Начала Розалинда.
     - Она  одна, - сказал он жестко. - Ты бы оставила Дэви-
да  одного?  Он бы оставили тебя? Я не знаю, какие есть пра-
вила  борьбы  видов, но я точно знаю, какие есть правила для
индивида, называющего себя человеком земли.
     Никто ничего не сказал.
     - Ты  сказал  "возьму  ее  с  собой", - через некоторое
время отметила Розалинда.
     - Да.  Я так и хотел сказать. Мы переждем какое-то вре-
мя  в  Вакнуке,  а  потом пойдем искать... Рэчел заслуживает
этого,  как  и  все мы. Поскольку машина не сможет взять ее,
то кто-то должен остаться с ней.
     Женщина  из  Цей-лона  подалась  вперед,  к Майклу. Она
пристально  глядела  на него, и в ее глазах было восхищение.
Потом оно погасло, и она мягко покачала головой.
     - Это  долгий  путь,  и  между  нами лежат непроходимые
земли, - напомнила она ему.
     - Я знаю,  -  ответил он.  - Но земля круглая, и должен
быть другой путь.
     - Это будет трудно и очень опасно, - сказала она.
     - Не  более  опасно, чем оставаться в Вакнуке. Да и как
мы  можем  в  нем оставаться, зная, что есть другой мир, ваш
мир?  Это  знание  и  является  теперь  самым важным. Знание
того,  что  мы не просто бесцельный каприз, уродство, откло-
нение,  надеящееся  спрятаться  и  уберечься  от гибели. Это
большая  разница - между  стремлением  выжить  и  жизнью для
большой цели.
     Женщина  из  Цей-лона  несколько  мгновений размышляла,
опустив голову, потом встретилась взглядом с Майклом.
     - Когда  ты  доберешься  до  нас,  Майкл, - сказала она
печально, - ты  займешь  достойное  место,  но  я никогда не
найду с тобой общего языка.


                        ..........


     Дверь  с  шумом  закрылась.  Машина задрожала и подняла
сильный  ветер  на  поляне. Сквозь окна мы видели, как Майкл
борется  с ветром. Одежда его развевалась. Даже отклонившие-
ся  деревья  задрожали в коконах из белых нитей. Пол под но-
гами  наклонился. Земля начала удаляться, и мы все быстрее и
быстрее  поднимались в вечернее небо. Вскоре машина выровня-
лась и устремилась на юго-запад.
     Петра возбужденно и чересчур энергично заявила:
     - Как  интересно!  Я  могу  видеть  на  много  миль! О,
Майкл, ты кажешься таким забавным и крошечным внизу.
     Одинокая фигура на поляне помахала нам рукой.
     - Это  верно, - услышали  мы  мысль Майкла. - Я сам ка-
жусь  себе  смешным  и  крошечным, Петра. Но это пройдет. Мы
пойдем вслед за вами.


                        ..........


     Все  было  как в моих снах. Солнце гораздо более яркое,
чем  в Вакнуке, освещало  широкий  голубой залив. Белые вер-
хушки  волн  медленно  двигались  к берегу. Небольшие лодки,
многие  с разноцветными парусами, направлялись в залив, пол-
ный  кораблей.  Протянувшись  вдоль  берега,  лежал  город с
большими  белыми домами, разбросанными среди парков и садов.
Я  мог различить даже движение маленьких повозок вдоль окай-
мленных  деревьями  улиц.  В  глубине, за зеленым квадратом,
яркий  луч  целился  с  башни, и крылатая машина устремилась
вниз.
     Все  было  так  знакомо, что я испытал  дурное чувство,
на  мгновение  представив,  что  сейчас проснусь и окажусь в
своей  постели  в  Вакнуке.  Чтобы убедиться в реальности, я
взял Розалинду за руку.
     - Это все на самом деле? Ты тоже видишь это?
     - Это  прекрасно, Дэвид! Я никогда не думала, что может
существовать такая красота... И еще кое-что.
     - Что? - Спросил я.
     - Прислушайся,   разве  ты  не  слышишь?  Раскрой  свой
мозг...  Петра, дорогая, если ты хоть на секунду перестанешь
болтать...
     Я  услышал,  как инженер нашей машины с кем-то болтает,
а  затем  появилось  что-то  новое  и незнакомое. В звуковых
терминах это было бы похоже на жужжание пчел в улье.
     - Что это? - Удивленно спросил я.
     - Разве  ты не догадываешься, Дэвид - это люди. Множес-
тво людей... Таких же, как мы...
     Я  понял,  что  она права, и начал внимательно слушать,
но  тут  меня  ударило  возбуждение  Петры, и я вынужден был
защититься.
     Мы  уже  были над самой землей и смотрели на приближаю-
щийся город.
     - Я  начинаю  верить, что все это на самом деле, - ска-
зал я Розалинде. - И ты никогда не была со мной такой.
     Она  повернулась ко мне. Это было лицо второй, внутрен-
ней  Розалинды,  улыбающееся и со сверкающими глазами. Броня
спала,  она  пустила  меня внутрь. Она была как раскрывшийся
цветок.
     - Теперь, Дэвид... - Начала она.
     Но  тут  мы  пошатнулись  и схватились за головы. Каза-
лось,  что даже пол начал проваливаться от волны возбуждения
Петры.
     Со   всех  сторон  донеслись  удивленные  и  негодующие
мысли.
     - Простите, - сказала  Петра  экипажу и всему городу, -
но это так интересно.
     - На  этот  раз, дорогая, мы простим тебя, - сказала ей
Розалинда.



                         ***********