ак  тщательно  и  долго  он  готовил  меня к ее
восприятию.  Благодаря  этому,  сейчас  я  действовал вполне
целеустремленно  и,  во  вском случае, без паники, хотя даже
не знал, куда двигаться дальше.
     Под  воздействием  таких  размышлений я поклялся всегда
быть  злейшим  врагом всякого проявления тирании над челове-
ческим разумом.
     Через несколько часов до меня донеслись мысли Майкла.
     - Где вы теперь? - Спросил он.
     Я объяснил.
     - Куда вы направляетесь?
     - Пока  на юго-запад, - ответил я. - Мы думаем двигать-
ся по ночам, а днем отдыхать.
     Он одобрил это решение, а потом добавил:
     - К  несчастью,  из-за опасения новых набегов из окраин
увеличилось  число  патрулей. Не думаю, что со стороны роза-
линды  было  разумно  брать этих гигантских лошадей. Если их
увидят,  то  известие  об этом разнесется, как лесной пожар,
даже одного следа будет достаточно.
     - Обычные  лошади не могут двигаться с такой скоростью,
- ответил я. - У них и выносливость гораздо меньше.
     - А  скорость  вам понадобится, Дэви. Тут настоящий ад.
Они  разузнали о нас гораздо больше, чем мы предполагали. Но
о  Марке,  Рэчел  и обо мне они не подозревают. Но они очень
обеспокоены.  За вами будут посланы поисковые группы. Я хочу
записаться  в  одну из них добровольцем. Скажу, что заметил,
как  вы двигались на юго-восток. Если это не подействует, то
Марк постарается увести их на северо-запад.
     Если  вас  кто-нибудь увидит, постарайтесь помешать ему
рассказать  о  вас любым способом. Но только не стреляйте из
ружья.  Имеется  приказ  не  использовать  ружей без крайней
необходимости,  только как сигнал. Все ружейные выстрелы бу-
дут расследоваться.
     - У нас нет ружья, - сказал я.
     - Тем  лучше.  У  вас  не  будет соблазна пустить его в
ход. Но они думают, что оно у вас есть.
     Я  заранее решил не брать с собой ружья, частично из-за
шума  от  выстрела, частично потому, что его очень долго пе-
резаряжать  и  тяжело нести, к тому же оно становится беспо-
лезным,  как  только кончается порох. У стрел не такая даль-
ность,  но  зато они совершенно бесшумны. И вы можете выпус-
тить их дюжину, пока противник перезарядит ружье.
     В разговор вмешался Марк:
     - Я  все слышал. Буду держать наготове слух про северо-
запад.
     - Хорошо.  Но  не распускай его, пока я не скажу. Я ду-
маю,  что Розалинда сейчас спит. Скажи ей, пусть свяжется со
мной, когда проснется.
     Я  пообещал,  и  они  на время отключились. Я продолжал
нести  свою  вахту еще в продолжении нескольких часов, а по-
том  разбудил  Розалинду.  Я  лег  на  ее  место, передал ей
просьбу Майкла и через минуту или две уснул.



                        ..........



     Возможно,  я  спал  некрепко, а может, это было простым
совпадением,  но  я  проснулся  и  тут же уловил полную боли
мысль Розалинды:
     - Я убила его, Майкл... Он мертв...
     Затем  она  начала посылать хаотические, панические об-
разы.
     Твердо и уверенно прозвучали мысли Майкла и Марка:
     - Не  пугайся,  Розалинда. У тебя не было другого выхо-
да.  Это война. Война между нами и ними. Не мы начали ее, но
мы  имеем  столько  же прав на существование, сколько и они.
Не бойся, Розалинда, ты должна была это сделать.
     - Что случилось? - Спросил я, садясь.
     Они  не обратили внимания на мой вопрос, или были слиш-
ком заняты, чтобы заметить мое пробуждение.
     Я  осмотрел полянку. Петра спала рядом со мной, гигант-
ские  лошади спокойно паслись и щипали траву. Вновь послыша-
лась мысль Майкла:
     - Спрячь  его,  Розалинда.  Постарайся найти яму и при-
сыпь  его листьями.
     Пауза.  Потом  Розалинда уже не такой отчаянной, но все
же  окрашенной  горечью  мыслью,  согласилась. Я встал, взял
лук  и  пошел  в  том направлении, где находилась Розалинда.
Дойдя  до  края  поляны,  я  сообразил,  что  оставил  Петру
беззащитной, и дальше не пошел.
     Вдруг  среди  ветвей  появилась Розалинда. Она медленно
шла, вытирая стрелу об охапку листьев.
     - Что случилось? - Повторил я.
     Но  она,  казалось, утратила контроль над своими мысля-
ми,  они  были  смяты и разорваны чувством отчаяния. Подойдя
ближе, она сказала словами:
     - Это  был  мужчина.  Он нашел следы лошадей. Я видела,
как  он  шел  по  ним. Майкл сказал... О, я не хотела этого,
Дэвид, но что я могла сделать?
     Глаза  ее были полны слез. Я обнял ее, и она заплакала,
положив  голову  мне  на плечо. Я ничем не мог ее успокоить.
Ничем,  кроме  того,  что повторить слова, сказанные Майклом
о том, что сделанное ею было абсолютно необходимым.
     Через  некоторое  время  мы медленно пошли обратно. Она
села рядом со все еще спящей Петрой. Я спросил:
     - Как насчет его лошади? Она убежала?
     Она покачала головой.
     - Не  знаю.  Наверное,  у  него была лошадь, но когда я
его увидела, он шел по нашим следам пешком.
     Я  подумал,  что  стоит вернуться по его следам и найти
привязанную  лошадь.  Пройдя с полмили, я не нашел лошади, а
также  каких-либо  следов,  кроме  тех,  что  оставили  наши
гигантские  лошади. Когда я вернулся, Петра уже проснулась и
разговаривала с Розалиндой. День продолжался. Не было слышно
ни  Майкла, ни остальных. Несмотря на случившееся, казалось,
что  лучше  оставаться на месте, чем двигаться днем с риском
быть обнаруженными. Поэтому мы решили ждать.
     Вдруг, вскоре после полудня, что-то донеслось до нас.
     Это  не было мысленным образом, это не имело формы, это
был  взрыв  отчаяния, подобно крику агонии. Петра вскрикнула
и  с  плачем  кинулась в руки Розалинды. Удар был такой, что
причинил  боль всем нам. Розалинда и я смотрели друг на дру-
га  широко  раскрытыми  глазами.  Руки мои дрожали. Но мысль
была  так бесформенна, что мы не могли даже сказать, от кого
она принята.
     Затем  была боль и стыд, смесь, перекрываемая безнадеж-
ным  отчаянием, характер которого свидетельствовал, что пос-
лала  его Кэтрин. Розалинда взяла меня за руку и крепко сжа-
ла. Мы терпели, пока не ослабела острота мысли.
     Внезапно  вступила  Салли, отрывисто и с чувством любви
и сострадания к Кэтрин, а потом с болью, к нам, остальным.
     - Они  ее  сломали.  Они  сломали Кэтрин. Кэтрин, доро-
гая...  Они пытали ее. Вы не смеете осуждать. Это могло слу-
читься  с  каждым из нас. Она не может сейчас нас слышать...
О,  Кэтрин,  дорогая... - Ее  мысли  растаяли в остром отча-
янии.
     Майкл,  сначала неуверенно, а потом все тверже и тверже
сказал:
     - Это  война. Когда-нибудь и я убью за то, что они сде-
лали с Кэтрин.
     После  этого  около  часа  ничего  не было слышно... Мы
неубедительно  пытались успокоить Петру.  Она мало поняла из
того,  что  произошло,  но  она  уловила интенсивность нашей
тревоги и испугалась.
     Потом  вновь  послышалась  мысль  Салли,  очень  тихая,
слабая, как если бы Салли заставляла себя посылать ее.
     - Кэтрин  созналась,  я  подтвердила, что она говорила.
Они  заставили  бы меня тоже, в конце концов. Я... - Она за-
колебалась. - Я  не  смогу этого выдержать. Только не раска-
ленное  железо... Простите меня все... Простите нас обеих...
- Она оборвала свою мысль.
     Майкл с беспокойством сказал:
     - Салли,  дорогая,  конечно  мы не осуждаем вас...Никто
из  нас. Мы понимаем. Но мы должны знать, что вы сказали им.
Как много они знают?
     - О  мысленных  образах...  И  о Дэвиде, и о Розалинде.
Они  были  почти  уверены в этом, но им нужно было подтверж-
дение.
     - О Петре тоже?
     - Да...  О!  О!.. - Донеслась волна угрызения совести и
раскаяния. - Мы  вынуждены были... Бедная маленькая Петра...
но  они  и  без нас знали. Это была единственная причина, по
которой  Дэвид и Розалинда могли взять ее с собой. Наша ложь
не спасла бы ее.
     - О ком еще?
     - Ни  о  ком.  Мы сказали, что больше никого не было. Я
думаю,  они  верят  в это. Они все еще задают вопросы. Хотят
узнать  побольше.  Они хотят знать, как мы создаем мысленные
образы,  и  как далеко они ощущаются. Я солгала им. Сказала,
что  не  дальше  пяти  миль.  К тому же, сказала я, на таком
расстоянии  они едва различимы... Кэтрин почти без сознания.
Она  не  может  говорить  с вами. Но они продолжают задавать
вопросы  снова и снова и снова... Ее ноги, Майкл, ее бедные,
бедные ноги...
     Мысль Салли окрасилась болью и исчезла.
     Все молчали. Я подумал, что мы слишком поражены и изра-
нены.  Слова  можно было произнести, а затем истолковать, но
мысленные образы были внутри нас, и они причиняли боль...



                        ..........



     Солнце  уже было низко, и мы начали собираться, когда в
контакт с нами вновь вступил Майкл.
     - Слушайте, - сказал он, - они восприняли все это очень
серьезно. Они очень встревожены.  Обычно отклонения в районе
легко обнаруживались.  Никто  не может появиться  где-нибудь
без удостоверения,  всех вновь рожденных осматривает инспек-
тор. Их особенно встревожило то, что у вас нет никаких внеш-
них признаков.  Мы жили около них примерно  двадцать лет,  и
они ничего не подозревали.  Мы  ничем не отличаемся  от нор-
мальных.  Разослано описание вас троих,  в нем вы официально
признаны мутантами...  Это значит,  что вы не люди  и лишены
всех прав, какие дает человеку общество... Всякий, кто помо-
гает вам, совершает уголовное преступление. Всякое утаивание
сведений о вас также будет караться.
     Следовательно, вы вне закона.  Любой может выстрелить в
вас  без  предупреждения и не будет наказан. Назначена боль-
шая  награда,  если вас доставят мертвыми, но еще большая за
живых.
     Последовала пауза. Мы обдумывали услышанное.
     - Не  понимаю, - сказала  Розалинда. - Если бы нам поз-
волили уйти и не возвращаться...
     - Они  боятся  нас.  Они хотят захватить нас и узнать о
нас  побольше,  поэтому и назначена большая награда. Это уже
не  вопрос  о правильности облика, хотя говорят они об этом.
Они  увидели в нас реальную опасность. Представьте себе, что
нас  много,  что  мы  способны улавливать мысли друг друга и
координировать  свои действия без необходимых им слов и пос-
ланий,  тогда  они  не  смогут контролировать нас и охранять
свою  власть.  Мы  всегда сумеем перехитрить их. Они считают
это  очень  опасным,  поэтому и хотят узнать о нас побольше,
пока  нас  еще немного. Они считают это вопросом выживания -
и они совершенно правы, вы знаете.
     - Они убьют Салли и Кэтрин?
     Этот  неосторожный  вопрос  задала  Розалинда. Мы ждали
ответа  двух  девушек.  Его  не было. Что это значило, мы не
знали.  Они  могли закрыть свой мозг для нас, могли спать от
истощения,  а  может они были уже мертвы... Майкл был с этим
не согласен.
     - Нет  причины  убивать  их,  они  и  так в их руках. А
убийство    вызвало  бы большое беспокойство и недовольство,
пока  вас  не поймали. Объявить новорожденного ребенка нече-
ловеком  из-за физического уродства - это одно дело, а здесь
случай    довольно  деликатный - это  тоже  следует  учесть.
Людей,  знавших  их  много лет, очень трудно будет заставить
признать  девушек  нелюдьми. Если они будут убиты, это вызо-
вет большие волнения и недовольство властями.
     - Но  нас могут убить безнаказанно? - С горечью спроси-
ла Розалинда.
     - Вы не в  плену и вы не находитесь среди людей,  знаю-
щих вас.  Для незнакомцев вы всего лишь нелюди,  спасающиеся
бегством.
     Комментировать это было незачем. Майкл спросил:
     - Куда вы отправитесь ночью?
     - По-прежнему  на юго-запад, - ответил я уверенно. - Мы
думали  остановиться  где-нибудь  в дикой стране, но теперь,
когда  каждый  охотник  может  подстрелить нас, нам придется
отправиться в окраины.
     - Пожалуй,  это  верно. Если вы сумеете там спрятаться,
хотя  бы  на  время, мы подумаем над тем, как подделать вашу
смерть.  Я  об  этом  подумаю.  Завтра с поисковой партией я
отправляюсь  на  юго-восток. Буду сообщать вам, что тут про-
исходит.  Помните, если вам кто-нибудь встретится, вы должны
выстрелить  первыми.  Главное,  не  сдавайтесь. Помните, что
было  написано  в книге, о которой рассказал Дэвид. "Человек
тот,  кто  борется,  преодолевая страх. Не ведают страха жи-
вотные.  Тогда что же такое мужество? Мужество - это способ-
ность  подавлять в себе страх. Смерти боится каждый. Но трус
робеет  перед  опасностью,  а смелый берет себя в руки и бо-
рется.  В  этом  разница  между  ними". Кроме того, мы знаем
теперь,  что перед нами великие задачи. И ради их решения мы
должны преодолевать любые трудности.
     На  этом  мы  прервали  разговор.  Розалинда  завершила
сборы,  мы удобнее устроили корзины, затем взобрались в них,
я  опять слева, Петра и Розалинда в правую корзину. Розалин-
да,  наклонившись, шлепнула лошадь по боку, и мы отправились
в  путь.  Петра, слишком занятая сборами, теперь разразилась
слезами и излучала отчаяние.
     "Она  не  хочет, - доносилось среди всхлипываний, - ид-
ти  в  окраины.  Она боится старой Мэгги, Волосатого Джека и
его  семьи,  и  остальных  персонажей детских сказок, прячу-
щихся в тех местах."
     Нам  было  бы  легче  успокоить  ее, если бы мы сами не
чувствовали  подобных  же  опасений,  воспитанных в детстве,
если  бы  мы  знали что-нибудь конкретное о земле, куда нап-
равляемся.  Как  и  большинство людей, мы слишком мало знали
об  окраинах  и поэтому частично разделяли страхи Петры. Ре-
зультат  наших усилий был скромным... Целых полчаса розалин-
да  пыталась  успокоить Петру. Когда ей это отчасти удалось,
донеслись  беспокойные  мысли  остальных.  Майкл раздраженно
спросил:
     - Что у вас происходит?
     Мы объяснили.
     Майкл  успокоился  и обратился к Петре. Он начал объяс-
нять  ей  медленными, ясными мыслями и образами, что в окра-
инах  на  самом  деле  нет  привидений. Большинство мужчин и
женщин,  живущих  там, просто очень несчастны. Их изгнали из
домов, часто  еще  детьми, только зато, что они  непохожи на
других  людей,  и  они  живут  в окраинах, так как им больше
негде  жить. Из них некоторые действительно выглядят доволь-
но  странно,  но они в этом не виноваты. Об этом можно сожа-
леть,  но  бояться нечего. Если бы у нас по ошибке появились
бы  лишние  пальцы  или уши, нас бы тоже выслали в окраины -
хотя  мы  были  бы  теми же самыми людьми, что и сейчас. То,
как выглядит человек, не имеет особого значения, и...
     Но в этот момент Петра прервала его:
     - Кто этот другой? - Спросила она.
     - Какой  другой?  О  ком ты говоришь? - Поинтересовался
Майкл.
     - Кто-то  еще  посылает мысленные картинки, смешивающи-
еся с твоими, - ответила Петра.
     Наступило  молчание.. Я полностью раскрыл свой мозг, но
не  смог  уловить  никаких  мысленных  образов. Затем  одно-
временно донеслось от Майкла, Марка и Рэчел:
     - Ничего не слышу!
     Майкл добавил:
     - Возможно, что...
     Но  тут  исключительно  сильный  образ  послала  Петра.
Выраженный  в  словах он означал бы нетерпеливое: "прекрати-
те!" Мы умолкли в ожидании.
     Я  взглянул  на  другую  корзину. Розалинда одной рукой
обхватила  Петру и внимательно смотрела на нее. У Петры гла-
за  были закрыты, все свои силы она сосредоточила на приеме.
Но вот это выражение немного оставило ее.
     - Что это? - Спросила Розалинда.
     Петра  открыла глаза. Ее ответ был удивительным и выра-
жен в весьма неярких образах.
     - Кто-то  задает вопросы. Она далеко, очень-очень дале-
ко  отсюда.  Она говорит, что почувствовала мой испуг. Хочет
знать, кто я и где. Рассказать ей?
     Некоторое  время  мы  молчали,  потом Майкл возбужденно
сказал:
     - Ладно, Петра. Рассказывай.
     - Я  буду  говорить очень громко. Она очень-очень дале-
ко, - предупредила Петра.
     Она  хорошо сделала. Если бы она начала передавать свои
мысли,  когда мы были настроены на восприятие, то она совер-
шенно  оглушила бы нас. Я закрыл свой мозг и постарался сос-
редоточиться  на  наблюдении  за  дорогой.  Это  помогло, но
защита  была  несовершенной.  Образы,  передаваемые  Петрой,
были  просты,  как и следовало ожидать в ее возрасте, но они
доходили  до меня с большой силой и яркостью, они оглушали и
ослепляли.
     Когда  она  закончила,  Майкл передал что-то похожее на
"фу-уу!".  Пауза,  и новая вспышка мыслей. Когда все прекра-
тилось, Майкл спросил:
     - Где она?
     - Там, - ответила Петра.
     - Ради бога...
     - Она указывает на юго-запад, - пояснил я.
     - Ты  спрашивала ее про название того места, дорогая? -
Спросила Розалинда.
     - Да.  Но  оно ничего не значит. Я поняла, что там есть
две  части суши, окруженные большим количеством воды, - сло-
вами  ответила Петра и добавила. - Она тоже не понимает, где
я.
     Розалинда посоветовала:
     - Скажи ей, пусть посылает изображения букв.
     - Но  я  не  умею  читать буквы, - со слезами на глазах
ответила Петра.
     - О,  дорогая,  это очень неудобно, - согласилась роза-
линда. - Но  мы  можем  тебе  помочь. Я буду передавать тебе
мысленные  изображения букв одно за другим, а ты передашь их
ей. Ну как?
     Петра неуверенно согласилась попробовать.
     - Хорошо, - сказала    Розалинда. - Внимание   все.  Мы
начинаем.
     Она  мысленно нарисовала букву "л". Петра передала ее с
разрушительной  силой. Розалинда передавала букву за буквой,
пока не было закончено все слово. Петра сказала нам:
     - Она  поняла, но она не знает, где находится Лабродор.
Она  говорит, что постарается отыскать. Теперь она хочет пе-
редать нам свои буквы, но я ответила, что не сумею понять.
     - Но  ты  сможешь,  дорогая.  Ты получишь их и передашь
нам, только очень осторожно. И мы сумеем прочесть их.
     И  вот  мы получили первую букву. Это была "ц". Мы были
разочарованы.
     - Что это такое? - В один голос спросили мы.
     - Петра  просто перепутала букву, - решил Майкл. - Дол-
жно быть, это "с".
     - Это  не "с", а "ц", - со слезами на глазах настаивала
Петра.
     - Ну ладно, продолжим, - сказала Розалинда.
     Началась передача следующих букв слова.
     - Что  ж,  остальные настоящие буквы, - сказал Майкл. -
Сейлон, должно быть.
     - Не "с", а "ц", - настаивала Петра.
     - Но  дорогая,  "ц"  ничего  не обозначает, такой буквы
нет.
     - Может,  в этом что-то есть, - с сомнением сказал я. -
Дядя  Аксель  говорил,  что  на Земле есть много такого, что
считается невозможным.
     Но  тут  наши мысли были вновь смяты разговором Петры с
неизвестной. Закончив, она с триумфом воскликнула:
     - Это  "ц"! Она говорит, что буква отличается от "с". И
она из другого набора букв, не такого, как наш.
     - Ладно, - примирительно  сказал Майкл, - спроси, боль-
шое ли там море.
     Петра вскоре ответила.
     - Да,  земля  там  состоит  из двух частей. Одна из них
меньше  и окружена морем. Другая очень большая, но тоже поч-
ти  окружена  водой  моря.  С  того места, где находится моя
собеседница,  можно  видеть, как море освещает солнце, и оно
на мили и мили вокруг голубое.
     - Солнце в полночь? - Сказал Майкл. - Она сошла с ума.
     - Но  там, где она находится, сейчас не ночь. Она пока-
зала  мне, - сказала Петра. - Там день. Это город со множес-
твом  домов, не таких, как в Вакнуке, они гораздо больше. По
его  улицам движутся коляски без лошадей. А в воздухе летают
такие штуки с жужжащим устройством наверху.
     Я  с удивлением узнал картину из моих детских снов, ко-
торые  уже забыл. Я прервал ее, описав эти летающие предметы
более  подробно,  чем нам рассказала Петра - предметы разно-
образной формы, белые и сверкающие.
     - Да, похоже, - согласилась Петра.
     - Во  всем  этом  есть что-то очень странное, - заметил
Майкл. - Дэвид, как ты мог узнать?
     Я объяснил кратко.
     - Пусть  Петра  еще  поговорит  и выяснит, что может, -
предложил я. - Потом мы попробуем разобраться.
     Мы  вновь  отключились, а Петра с огромной силой начала
посылать мысленные образы.