ых.
     - Значит, вы приближаетесь?
     - Да.  Вероятно, они опять соберутся где-нибудь, но по-
ка они отстали. Сейчас нет никакого сопротивления.
     Я  объяснил  ему  наше  положение и то, что мы не можем
выбраться  из  пещеры  при  дневном свете. С другой стороны,
если  мы  останемся, а лагерь будет захвачен, то его обыщут,
и мы обязательно будем найдены.
     - Что  слышно  от  подруги Петры из Цей-лона? - Спросил
Майкл. - Как  вы  думаете,  мы  можем рассчитывать на ее по-
мощь?
     Сама незнакомка ответила несколько холодно:
     - Вы можете рассчитывать на нас.
     - А  время не изменится? Вы не пробудете в пути дольше?
- Спросил Майкл.
     - Нет, - заверила   она  нас. - Осталось  уже  примерно
восемь  с  половиной  часов, - тут  нотки, несколько самодо-
вольные  до  сих  пор в ее мыслях, сменились ошеломлением, а
потом  испугом. - Под нами совершенно голая и мертвая земля.
Мы  видели  раньше дурные земли, но не могли себе даже пред-
ставить  такого ужаса. Здесь полосы земли на многие мили по-
крыты  как-будто черным стеклом. Здесь нет ничего, абсолютно
ничего,  кроме  этого  стекла,  похожего  на застывший океан
чернил...Потом  пояс  дурной земли, потом снова пояс стекла.
Они  все  тянутся  и  тянутся. Что нам делать здесь? Как они
могли  допустить  такое?  Ничего удивительного, что никто из
нас  не  бывал  здесь  раньше.  Как-будто находишься на краю
земли  у  входа  в  ад.  Здесь  нет никакой надежды, никакой
жизни...  Но  почему,  почему,  почему?.. Мы знаем, что силы
богов  были  в  руках детей. Но неужели это были сумасшедшие
дети?  Горы  превратились в золу, а равнины в черное стекло.
И  так  даже  сейчас,  через  целое  столетие! Это ужасно...
Ужасно  чудовищное  безумие.  Страшно  подумать, что сошло с
ума  целое  человечество. Если бы мы не знали, что вы на той
стороне, то немедленно повернули бы обратно...
     Петра  прервала ее, испустив волну отчаяния. Мы не зна-
ли,  что  она проснулась. Не знаю, много ли она слышала, но,
очевидно,  уловила  последнюю мысль о возможном возвращении.
Мне  пришлось  некоторое  время успокаивать ее, и женщина из
Цей-лона  лишь  тогда смогла, в свою очередь, успокоить пет-
ру. Тревога улеглась, и Петра стала слушать наш разговор.
     Я  спросил  у  подруги Петры, зачем им так нужны люди с
умением  посылать  мысленные  образы, что они из-за них идут
на такой риск, и в чем заключается подвиг Кандида.
     В  ответ на мой вопрос и, видимо, под влиянием пейзажа,
который  она  наблюдала, женщина стала рассказывать предание
о подвиге Кандида:
     "В  то  давнее время Кандид жил в одной из деревень ле-
са.  Как  он попал туда, и чем занимался раньше - нам не из-
вестно.  Все  началось  с  того, что рано утром одна женщина
подняла  соседей истошным криком - она обнаружила следы раз-
двоенных  копыт,  принадлежащих какому-то неведомому доселе,
двуногому  животному.  Следы эти были четки и определенны. В
каждом  дворе  устроили западню, и через некоторое время за-
гадочный  пришелец  был  пойман. Это произошло среди ночи, и
Кандида  разбудил  доносившийся  из  соседнего  двора жуткий
плач,  похожий  на  мычание  молодого  бычка. Когда он вышел
посмотреть,  что  случилось,  то  толпа  мужчин  уже снимала
чудовище  с  острых кольев, вбитых, по совету Кандида, в дно
ямы,  прикрытой сухими листьями. Чудовище к тому времени уже
не  мычало.  Весило  оно как добрый бык, хотя по величине не
превосходило  мальчика-подростка,  из  ран сочилась зеленая,
вязкая  кровь. Тело его было покрыто грубой, усеянной клеща-
ми,  шерстью  и  струпьями. Убитый напоминал телом скорее не
человека,  а захиревшего ангела: у него были чистые и тонкие
руки,  сумрачные глаза, а на лопатках - две мозолистые куль-
ти,  иссеченные  рубцами - остатки  мощных крыльев, которые,
по-видимому,  были чем-то обрублены. Труп подвесили за щико-
лотки  к одному из деревьев на площади, чтобы все могли пос-
мотреть, а когда он начал разлагаться, то сожгли на костре.
     Вскоре  после  этого  пошел  дождь  из крошечных желтых
цветов.  Всю  ночь они низвергались на деревню, подобно без-
звучному  ливню, засыпали все крыши, завалили двери, удушили
людей,  спавших под открытым небом. Нападало столько цветов,
что  поутру  вся деревня была выстлана ими, как плотным ков-
ром.
     И  тогда  Кандид  сделал  вывод, что деревня уничтожила
своего  хранителя  и  обречена.  Поэтому  он решился, собрал
уцелевших  жителей  деревни  и  повел  их в направлении того
места, где когда-то потерял свою Наву.
     Однако  местность со времени его первого похода измени-
лась.  Они  вышли  из той части леса, где жили, прошли через
желтую  пустыню,  где эхо повторяло мысли Кандида, добрались
до  высохшей реки и спустились по каменистому берегу до тро-
пинки, ведущей в другую часть леса.
     В  течение  следующих  десяти дней они совсем не видели
солнечного  света.  Почва под ногами стала влажной и мягкой,
как  вулканическй  пепел, заросли с каждым шагом приобретали
все  более  угрожающий вид, временами казалось, что мир нав-
сегда  утратил  свою  радость. В этом царстве сырости и без-
молвия,  похожем  на  рай  до  свершения первородного греха,
ноги  проваливались  в глубокие ямы, наполненные чем-то мас-
лянистым  и дымящимся. Целую неделю они брели как сомнамбулы
все  вперед по мрачному миру скорби, озаряемые только мигаю-
щими  огоньками светлячков. Пути обратно не было, потому что
тропа,  которую  они  прорубали,  тут  же исчезала под новой
зеленью,  выраставшей  почти  у  них на глазах. Наконец, они
вышли  на  большую  поляну.  Их окружала темная, беззвездная
ночь,  но  эта  тьма  была  насыщена  новым чистым воздухом.
Измученные  долгим  переходом, люди подвесили гамаки и впер-
вые за две недели уснули глубоким, но беспокойным сном.
     Кандиду  приснилось, будто он входит в пустой дом с бе-
лыми  стенами,  испытывая  тягостное  чувство, что он первое
переступающее этот порог человеческое существо.
     После  этого нездорового сна он покрылся липкой испари-
ной.  Сквозь  слезы  он  заметил светящиеся оранжевым светом
диски,  которые  стремительно  пересекали небо, подобные па-
дающим  звездам,  и решил, что это знамение смерти. Потом он
снова заснул и до утра снов не видел.
     Кандид  пробудился,  когда солнце поднялось уже высоко,
и  оцепенел  от  удивления.  Прямо  перед  ним, нескладный и
обветшалый,  высился  огромный дом. Казалось, что это соору-
жение  находится в каком-то своем, ограниченном пространстве
-  в  заповеднике одиночества и забвения, куда не имеют дос-
тупа  ни  время  с  его  разрушительной  силой, ни люди с их
суетой.
     Спутники  Кандида,  сдерживая  пылкое  нетерпение,  уже
обследовали  дом  снаружи и не обнаружили ничего, кроме гус-
того  леса  цветов.  Однако  никто  не  решался войти в дом.
Двери  его,  с  изъеденными  ржавчиной  петлями,  держались,
казалось,  только  на  опутавшей  их  паутине,  оконные рамы
набухли    от  сырости,  в трещинах, избороздивших цементный
пол  дворика, росли трава и полевые цветы, сновали ящерицы и
разные  гады - все  как-будто  подтверждало, что здесь давно
никто не живет.
     Тогда  Кандид толкнул плечом парадную дверь, ее трухля-
вое  дерево  рухнуло к его ногам бесшумным обвалом из пыли и
земли.  Он задержался у порога, ожидая, пока рассеется обла-
ко  пыли, и, когда это произошло, он увидел большую комнату,
в  которой  был  лишь  мусор,  грязь  да  кучи всякой дряни,
накопившейся  после  долгих  лет запустения. На полках вдоль
стен  стояли  книги,  которые давно уже никто не читал, и их
переплеты  раскисли  и были покрыты мертвенно-бледной расти-
тельностью.  Из  большой  комнаты  можно  было пройти дальше
через  несколько  дверей.  Все двери были открыты, кроме од-
ной,  запертой  на замок. Замок проржавел настолько, что ка-
залось,  его  части  приросли  друг к другу. Люди разбрелись
по  дому  через открытые двери, а Кандиду захотелось посмот-
реть,  что  находится  за  этой  запертой. Когда он проник в
помещение  за ней, то увидел, что там нигде не было видно ни
малейших  следов  пыли или паутины, все выглядело прибранным
и  чистым.  На  столе  стояли чернильницы, полные чернил, не
тронутые  ржавчиной  металические  поверхности  блестели,  в
горне  горел  огонь. На полках стояли книги, переплетенные в
покоробившуюся  от  времени ткань, желтовато-коричневую, как
загорелая  человеческая  кожа.  Несмотря на то, что, по всей
видимости,  комната была закрыта уже много лет, воздух здесь
казался  даже  более свежим, чем на улице. А в стенном шкафу
он  нашел  исписанные  пергаменты, целые и невредимые, в ок-
ружении  доисторической растительности, затянутые дымкой ис-
парения  каких-то  луж, и светящихся насекомых, которые, ви-
димо,  уничтожили  в  этой  комнате  всякий  след пребывания
людей.
     Кандид  задался  целью  расшифровать  манускрипты.  Это
сначала   показалось  делом  невозможным.  Буквы  напоминали
белье,  повешенное  на проволоку сушиться, и больше походили
на  ноты,  чем  на обыкновенное письмо. Однако Кандид упорно
искал ключ к пониманию записанных текстов.
     Тем  временем  люди, пришедшие с ним, обосновались вок-
руг  старого  дома,  быстро  построили себе хижины, так как,
кроме Кандида, жить в старом доме никто не решился.
     Кандид  же  полностью  погрузился  в  работу. Он выучил
наизусть  фантастические  легенды из растрепанных книг, сжа-
тое  изложение учения Германа Паралитика, "Века" нострадаму-
са,  учение бене гессери, отрицающее, что оно является рели-
гиозным  течением, но стоящее за кулисами почти всепроникаю-
щего  ритуального  мистицизма,  чья символика, организация и
методы  действия  были  почти  религиозными,  так называемые
древние  учения, включающие в себя то, что сохранили страни-
цы  зензуки из первого ислама. Ваддисламические течения это-
го  типа,  книгу  сочетаний Махайама Ланкивили, всепроникаю-
щий  ових-ритуал и, наконец, бутлерианский джихад, обучающий
"увеличению  и  умножению,  наполнению вселенной и покорению
ее",  дающий  "правление  над всеми видами странных тварей и
живых  существ в бесконечных мирах и под ними", утверждающий
"человека заменить невозможно!"
     Это  были  книги чародеев, чья власть была реальностью.
Их  роль  видно  и  в том факте, что они никогда не хвастали
своими  делами.  Они  жили  во времена, насыщенные насилием,
когда  люди  смотрели  на  своих богов и талисманы и видели,
что  они  наполнены  самыми ужасными уравнителями: страхом и
амбицией.  У  всех  чародеев  же  было общее требование: "не
обезобразь дух своим "Я".
     Наименее  ясным  было учение Бено Гессери, сосредотачи-
вающее  все усилия вокруг чародейства, производимого сложны-
ми  наркотиками,  и  развития  исскуства праны-винду. Но оно
содержало  молитву  против  страха и голубую книгу, это биб-
лиографическое   чудо,  сохранившее  великие  секреты  самых
древних  верований.  Это  учение  действовало столетиями под
покровом  мистики,  проводя  в  то  же  время свою программу
скрещивания  людей,  имея реалью выведение личности, которое
оно  называло  "квизати хедерахом". Проще говоря, оно искало
человека,  наделенного  психической силой, которая позволила
бы  ему  понимать  и использовать указания учения в самом их
высшем  объеме.  Так  должен  был быть создан супер-ментата,
человек-машина,  наделенный способностью предвиденья и пере-
дачи мысленных картинок.
     Согласно  учению Бена Гессери, религия есть ничто иное,
как  самый древний и благородный путь, следуя которому, люди
старались    увидеть  смысл  в божьей вселенной. Ученые ищут
законы,  которым  подчиняются события. Задача религии - пос-
вятить  людей  в  эти законы. Там же отмечено, что многое из
того,  что  называет  себя религией, несет на себе бессозна-
тельный  отпечаток  враждебности  к  жизни. Истинная религия
должна  учить  тому, что жизнь наполнена разумом, что знания
без  действия - лишь  пустота. Все люди должны понимать, что
сведение  религии  лишь к правилам и обрядам - это, в основ-
ном,  обман. Истинное учение распознать очень легко, ибо оно
пробуждает  чувства, которые говорят тебе, что эту истину ты
всегда  знал.  "Высказана ли мысль или она не высказана, она
реальна и имеет власть над реальностью".
     Однако  невозможно рассказать обо всем, что освоил кан-
дид  в то время. По этому вопросу на Цей-лоне имеется полное
исследование.  Поэтому, заканчивая эту часть предания о кан-
диде,  я  добавлю  только,  что  изучая все приведенные выше
учения,  Кандид  лишь изредка выходил из старого дома, бесе-
довал  с  людьми,  но  случалось,  что он ночевал у соседей,
пресытившись  своим  затворничеством. Постепенно такой образ
жизни  полностью  изменил  характер и мировоззрения Кандида,
но  это перерождение соответствовало настоящей его сути, оно
было равнозначно его пробуждению. Но об этом чуть позже.
     Однажды  ночью  Кандид,  ночевавший  в  очередной раз у
соседей  вместе  с  их  сыном,  случайно проснулся и услышал
странный  прерывистый  звук, исходивший из угла. Потревожен-
ный,  он вскочил с постели, опасаясь, не забралось ли в ком-
нату  какое-нибудь  животное,  и увидел, что мальчик сидит в
качалке  и  держит  палец  во рту, а глаза у него светятся в
темноте,  как  у  кошки.  Оцепенев от ужаса, Кандид прочел в
этих  глазах  признаки  той самой болезни, которой были под-
вержены  жители  лиловой  деревни,  встреченные  им во время
путешествия  с  навой. Самое страшное в болезни было то, что
неминуемо  наступала  забывчивость.  В  памяти начинают сти-
раться  сначала  воспоминания детства, потом название и наз-
начение  предметов, затем больной перестает узнавать людей и
даже  утрачивает  сознание своей собственной личности и, ли-
шенный  всякой  связи с прошлым, погружается в некое подобие
идиотизма.  Об  этом Кандид знал уже давно, так как расспро-
сил  про  эту болезнь многих еще тогда, после своего возвра-
щения.
     И  в самом деле - пришедшие с ним люди заболели. Снача-
ла  никто,  по  обыкновению, не обеспокоился. Все собирались
вместе  и болтали без умолку, стараясь восстановить забытое.
Но  когда Кандид понял, что зараза охватила всех, кроме него
самого,  то он собрал людей, чтобы поделиться с людьми свои-
ми  знаниями об этой болезни и придумать, как бороться с бе-
дой, но ничего путного из этого не получилось.
     Вскоре  люди  стали постепенно исчезать из деревни. Они
уходили  и  забывали дорогу назад. Дома, с такой стремитель-
ностью построенные вокруг старого дома, были покинуты.
     Наконец  в деревне осталось только два человека: Кандид
и  мальчик,  называвший  себя внуком Бол-Кунаша. Кандида это
не  очень  удивляло,  так как этот мальчик поразил его еще в
старой  деревне,  когда  ему было три года. Тогда этот трех-
летний  малыш вошел в его дом, и нава поставила на стол гор-
шок  с  едой. Ребенок, в нерешительности помявшись у порога,
сказал:  "Сейчас упадет". Горшок твердо стоял на самой сере-
дине  стола,  но  как только мальчик произнес эти слова, на-
чал  неудержимо  сдвигаться  к  краю,  будто  подталкиваемый
внутренней силой, а затем упал на пол и разбился вдребезги.
     Теперь  мальчик  подрос, но ничем особенным не выделял-
ся,  кроме  исключительной осведомленности о всех событиях в
лесу,  хотя  вытянуть  эту  информацию  из него было трудно.
Кандид  поселил  мальчика с собой в старом доме и снова наб-
росился  на манускрипты. Сделал он это вовремя, так как ско-
ро  хлынул  проливной  дождь, и когда Кандид, обратив внима-
ние,  что  дождь  идет  подряд  несколько дней без перерыва,
вышел  на  улицу, то обнаружил, что деревня лежит в развали-
нах.  На  месте  улиц  тянулись болота, там и сям из грязи и
тины  торчали  обломки  мебели,  скелеты  животных, поросшие
разноцветными   цветами.  Тогда,  освободившись  наконец  от
всяких  страхов, он взялся за изучение пергаментов с прежним
рвением.  И чем меньше он понимал их, тем с большим удоволь-
ствием  продолжал изучать. Но он чувствовал, что учение Бена
Гессери  содержит  ключ к тайне манускриптов, поэтому посто-
янно  перечитывал  его, пытаясь понять его суть. Он привык к
шуму  дождя,  который  через  два месяца превратился в новую
форму тишины.
     Так  прошло  около  года.  А затем Кандид почувствовал,
что  близок  к  расшифровке  манускриптов. С того времени он
стал  замечать  странные  изменения вокруг. Розы пахли полы-
нью,  семена  фасоли, высыпавшиеся из тыквенной плошки, сло-
жились  на  полу  в геометрически правильный рисунок морской
звезды,  а  как-то раз ночью по небу пролетела вереница све-
тящихся  оранжевых  дисков. Но Кандида это не пугало, благо-
даря знанию учения Бене Гессери.
     Однажды  утром пропал мальчик, который в последнее вре-
мя  полностью  обслуживал  Кандида.  Кандид  искал его целый
день,  пока случайно не вышел на задний дворик старого дома.
И  тут  он  увидел  ребенка - измятую  сухую шкурку, которую
собравшиеся  со  всего  света  муравьи старательно волокли к
своим жилищам по выложенной камнями дорожке сада.
     Кандид  словно  оцепенел. Но не от изумления и ужаса, а
потому,  что  в это мгновение ему открылись ключи шифров ма-
нускриптов,  и  он увидел эпиграф к пергаментам, приведенный
в  полное  соответствие  со временем и пространством челове-
ческого  мира,  согласно  учению Бене Гессери: "Последний из
прямого  потомства воспитанников мокрецов будет съеден мура-
вьями".  Кандид не смог побороть нетерпение, бросился в дом,
и  вместо  того,  чтобы вынести пергаменты на свет, к своему
рабочему  месту, принялся тут же, около стенного шкафа, стоя
расшифровывать  их  вслух - без  всякого  труда, так, словно
они  написаны  на его родном языке, и он читает их при осле-
пительно ярком полуденном освещении.
     То  была  история Земли на много веков вперед, изложен-
ная со всеми ее самыми будничными подробностями.
     В  этот миг начал дуть ветер, слабый, еще только подни-
мающийся ветер,  наполненный голосами людей, давно пропавших
или погибших в зоне. Кандид его не заметил.  Он был так пог-
лощен своим занятием,  что не заметил и второго порыва ветра
- мощный как циклон,  этот порыв сорвал с петель двери и ок-
на, снес крышу с восточной части галереи и разворотил фунда-
мент.
     Кандид  заметил  его, когда, прочитав манускрипты почти
до  середины,  понял,  что  зоне, лесу и всему, связанному с
посещением,  не  суждено пережить этот ураган, ибо, согласно
пророчеству  пергаментов, призрачный лес будет сметен с лица
земли  ураганом,  и сила посещения иссякнет в то самое мгно-
вение,  когда  Кандид кончит расшифровывать пергамент, и все
написанное  исполнится, только если приведенное в них учение
будет   реализовано  людьми  с  проснувшимися  способностями
разума,  а  первым  признаком  появления  таких  людей будет
способность  к  мысленному  общению: "Подумай о том, чего не
может  слышать глухой. Что же это за глухота, которой мы все
могли  бы не обладать? Каких чувств мы лишены, если не можем
видеть  и  слышать  окружающий  нас другой мир?" Эта способ-
ность  соответствует способности маленьких детей к невероят-
но  быстрому  освоению окружающей действительности, к разви-
тию  речи,  к  освоению  необходимых жизненных навыков и так
далее.  Правда, дети, вырастая, утрачивают ее. Такое возмож-
но  и со способностью мысленного общения, но на первом этапе
высшего  развития  людей такая способность неизбежна, именно
она  позволяет быстро и полно обучаться, создает необходимые
отношения  между  людьми и служит основой возникновения иных
исключительных   способностей.  Посещение  так  повлияло  на
людей,  что  через  некоторый промежуток времени обязательно
должны  появиться  люди  с  проснувшимися  способностями.  И
задача  состоит  в  том, чтобы их собрать, сберечь и обучить
знаниям,  записанным  в  манускриптах.  И тогда земля возро-
дится  и очистится от скверны и сможет занять достойное мес-
то  во  в