- Не думаю, что этот город создан для  приятных  прогулок,  -  сказал
Филатов. -  Но  почему  бы  не  прогуляться  и  не  попробовать  силы  в
паре-тройке уличных потасовок.
   При упоминании о потасовках госпитальер передернул  плечами.  Драться
он не только не любил, но и не умел, и не имел тут никакой практики.
   Филатов поднялся, защелкнул на руке массивный браслет  с  индикатором
слежки и еще несколькими  техническими  штучками,  которые  могут  очень
пригодиться в  самых  разных  ситуациях.  Они  облачились  в  просторную
одежду, простую с виду, но становящуюся жесткой при ударах ножей и  пуль
стрелкового оружия, в том числе и ЭМ-пистолетов.
   На часах было семь вечера, когда они вышли из  отеля.  Отказались  от
такси. И пошли по улице, провожаемые удивленным взором швейцара.
   - Они, видимо, обожают неприятности, - пожал плечами швейцар.
   Работа в Ла-Пасе была для Филатова  достаточно  необычной.  Здесь  не
было глобальных вездесущих компсетей и систем наблюдения, идентификации,
так  что  технологическое  противостояние  было  сведено   к   минимуму.
Обладание некоторыми техническими новинками могло решить исход дела.  Но
вместе с тем невозможно было  морочить  технику  противника,  заставлять
работать ее в свою  пользу.  Большая  часть  оперативной  техники  здесь
просто не работала.  Например,  польза  от  индикатора  слежки,  который
неоднократно спасал разведчика в Нью-Тауне -  он  фиксировал  активность
контрольаппаратуры и техсредств на улицах города и делал вывод о наличии
технического  наблюдения.  Здесь  он  был  бесполезен  -  таких  средств
наблюдения здесь просто не было.
   Был простор для дедовских методов контрнаблюдения.  А  также  простор
для чувств, которые всегда помогали  Филатову  ощутить  близость  врага,
даже когда техника предательски молчала.
   И сразу по выходу из отеля Филатов почувствовал - за ними следят...
 
*** 
 
   - Огонь! - приказал Динозавр пилоту...
   Молнии бортовых орудий коснулись глайдера охотни ков. Тот  закрутился
на месте, приподнялся над площадью и сумел ударить в ответ.
   Светофильтр колпака погасил яркость  разряда.  Удар  пришелся  в  нос
фэбээровского глайдера, тот ухнул вниз. Пилот заложил невероятный  вираж
и сумел выправить машину. Она проскрежетала  брюхом  по  пластобетону  и
замерла. Тут же по кабине был нанесен второй удар, отбросивший пилота от
пульта.
   Пилот скорчился и застонал.
   - Быстрее! - заорал Динозавр.
   На нем был бронезащитный костюм.
   Майор Форст вылетел из люка глайдера. За ним скользнули  трое  бойцов
тактической группы и Пенелопа. В такой сваре Пенелопе делать было нечего
- это дело для настоящих мужчин. Она и не рвалась в  бой,  прижавшись  к
корпусу глайдера и сжав разрядник. Она готова была защищать свою  жизнь,
но не  собиралась  кидаться  за  кем-то  в  погоню,  вязать  вооруженных
головорезов. Она предоставила эту честь майору Форсту.
   Появился полицейский "пузырь". Но пилот глайдера охотников без  труда
обошел его, заложив крутой вираж, и открыл  огонь.  "Пузырь"  зарылся  в
пластобетон.
   Охотники уже подтащили свою жертву ко второму глайдеру и  заталкивали
его  в  кабину.  Действовали  они  сноровисто.  Один  тащил  ничего   не
соображающего и пускающего  слюни  Джеки.  Трое  остальных  обеспечивали
прикрытие, умело рассредоточившись за укрытиями.
   Динозавр ринулся вперед. Бойцы тактической группы ФБР тоже  бросились
вперед, осыпая огнем против  ников.  Одному  не  повезло  -  бронебойный
разряд продырявил защитный костюм и оставил в плече бедолаги  обожженную
рану.
   Динозавр понял,  что  следующий  выстрел  предназначен  ему.  Рывком,
рванувшись изо всех сил,  он  нырнул  в  СТ-проекцию.  Проекция  служила
хорошей маскировкой, не защищая от пуль  и  разрядов.  Вокруг  Динозавра
замелькали вспышки. Но майор нашел себе там укрытие и нырнул за  выступ,
по которому прошелся следующий разряд.
   Форст прекрасно ориентировался. Хотя в проекции не видно  ничего,  но
он помнил, где  расположен  противник.  И,  высунувшись,  открыл  беглую
стрельбу.
   Вскрикнул от боли один из охотников. Еще один разряд пришелся в спину
второго боевика, заталкивавшего Джеки  в  глайдер.  Раненый  по  инерции
шагнул внутрь и повалился на пол салона.
   Динозавр ринулся вперед, выскочил из проекции и кинулся на охранявший
площадь перед Ареной разбитый полицейский робот - его вывели из строя  в
первые секунды боя.
   Мелькнула молния, Динозавр ощутил запах жженого металла, на  перчатку
брызнул расплавленный металл.
   - Вот задница, - прошептал Динозавр, переводя дыхание.
   Противники  дрались  умело.  Майору  не  хотелось  высовываться.   За
укрытием он был в безопасности. Но он знал, что должен рвануться вперед.
Иначе противник уйдет с добычей.
   И он скользнул ящерицей, послав один за другим три  разряда.  Глайдер
начинал приподниматься. Отстреливаясь, к  нему  пробивался  охотник.  Он
приблизился к майору и нажал на спусковой крючок. И не достал  Динозавра
на какой-то  сантиметр.  Майор  ему  шанса  не  дал.  Охотник  упал  как
подкошенный.
   Динозавр  бежал  вперед.  Он  видел,  как  второй  глайдер   начинает
разворачиваться. Его орудия уже прошлись  по  двоим  бойцам  тактической
группы ФБР и теперь должны были разнести в клочки Динозавра.
   И тут из  переплетения  хаотических  линий  города,  из  центра  трех
сияющих ложных солнц как по мановению волшебной палочки появился тяжелый
боевой катер ФБР. Машина Динозавра шла  с  ним  в  связке,  но,  обладая
большей скоростью, заметно обогнав его.
   Глайдер охотников вдруг прыгнул вверх и стрелой пролетел  между  двух
острых, как колья, двухсотэтажных близнецов-небоскребов, которые вопреки
законам тяготения располагались друг к другу под углом в сорок градусов.
   Боевой катер ушел вслед за ними.
   Динозавр  прислонился  к  оплавленному,  теплому,  но  уже  успевшему
немного остыть корпусу  гусеничного  полицейского  робота.  Тот  не  был
рассчитан держать удары боевых орудий летающих машин и  пал  в  схватке.
Дино завр оглядел поле боя. На нем валялись обугленные тела таинственных
охотников и бойцов ФБР. Стонал, держась за разбитое плечо, и плакал, как
ребенок, оперативник тактической группы ФБР. Динозавр встряхнул головой,
стянул  шлем  и  нагнулся  над  раненым,  активизируя  коробочку  малого
"Гиппократа" - прибора экстренной медицинской  помощи.  Иголки  закололи
раненого, в обоженную кожу стали поступать лекарства,  медпластик  начал
закрывать кровоточащие раны.
   - В порядке, солдат? - спросил майор.
   - Очень больно, - всхлипнул тот.
   - Терпи.
   Динозавр огляделся. Он ожидал увидеть тело Пенелопы. Но та спокойно и
уверенно появилась из-за разбитого глайдера.
   -  С  дерьмовой  выучкой  наших   тактических   подразделений   может
потягаться разве только армия,  -  презрительно  процедила  она.  -  Как
щенков...
   - Помолчи, - кинул ей Динозавр.
   Из переплетения голограмм вынырнули  еще  два  полицейских"  пузыря".
Потом появилась машина "скорой помощи" с реанимационными контейнерами, в
которые уложили  пилота,  бойца  тактической  группы  и  не  подававшего
признаков жизни охотника.  Затем  приземлились  машины  Бюро.  Последним
прибыл шеф оперативного отдела ФБР.
   - Как преследование? - спросил Динозавр.
   - Мы нашли оба глайдера, - сказал шеф отдела.
   - Где?
   - У Нежного района.
   - Конечно, пустые?
   - "Фокусника" там не было.
   - А кто был?
   - Тело одного из нападавших.
   - Они убили двоих наших и сами потеряли троих. Счет почти  равный,  -
хмыкнула Пенелопа. - Только вот толку никакого. Мы так и не взяли никого
из них живыми.
   - Возьмем, - заверил ее Динозавр, зло разглядывая поле боя. - Еще как
возьмем.
   К ним подошел худощавый молодой медик из "скорой".
   - Тот, в черном, будет жить, - сообщил он.
   - Цыпленок, - взяла его Пенелопа пальцами за под бородок. - Ты принес
хорошую новость.
 
*** 
 
   - Эй, гринго, снимай ботинки, пока  тебе  не  обрезали  их  вместе  с
ногами! - посоветовал хлипкий смуглый шпаненок лет четырнадцати на вид.
   Из  подворотен  перекосившихся,  исписанных   нецензурными   словами,
смердящих домов на  пришельцев  глядело  множество  пылающих  ненавистью
глаз.
   Рядом со шпаненком стояло еще человек восемь других пацанят, небрежно
поигрывающих цепями, кастетами и ножами. Вооружение у них было неважное,
если не считать заткнутого за  пояс  сопливого  предводителя  порохового
шестизарядного огромного револьвера.
   Сомов почувствовал, как к ногам подступила противная слабость и стала
растекаться по всему телу.
   - И деньги, - продолжил изложение своих требований предводитель. - Ты
еще можешь выкупить  свою  шкуру,  поганый,  мерзкий,  вонючий,  подлый,
наидерьмовейший дерьмюк, - вторая половина  ругательства,  последовавшая
за первой, была совершенно нецензурной.  Самое  мягкое  определение  для
гостей - "трахалыцики песчаного козла".
   - Сейчас, - кивнул Филатов и нагнулся, сделав вид,  что  расстегивает
ботинок.
   Как он оказался около пацаненка, госпитальер даже не успел  заметить.
Разведчик молниеносно покрыл расстояние  в  три  метра.  Пистолет  из-за
пояса пацаненка он кинул Сомову, и тот с трудом поймал его на лету,  при
этом рукоятка  больно  задела  нос.  Филатов  на  вытянутой  руке  легко
приподнял предводителя дворовой шайки и назидательно произнес:
   - Если, сопля, я тебя увижу еще, я разнесу тут весь район. Понял?
   - Не надо, сеньор,  -  загундосил  малолетний  бандит.  Его  помощник
сделал шаг  к  Филатову,  тот,  не  выпуская  жертву,  махнул  ногой,  и
нападавший упал без сознания.
   - Они тоже поняли? - кивнул на толпу Филатов.
   - Они поняли, сеньор.
   - Мы с моим другом будем гулять, где  хотим.  Мы  -  мирные  туристы.
Ясно?
   - Я все понял, сеньор, - заскулил предводитель. Небрежно, как  щенка,
Филатов отбросил легкое тело прочь, вытер о штанину руку и  презрительно
кинул:
   - Мелкие грызуны.
   Московитяне двинулись по улице.  Сомов  ждал  выстрела  в  спину.  Но
Филатов шел спокойно, уверенный, что овладел  ситуацией.  Силу  в  таких
местах уважали. Право пройти этот отрезок они завоевали.  Но  что  будет
дальше?
   Уже  второй  день  друзья  бесцельно  шатались  по  городу.  И  могли
убедиться, что охота на людей является  на  Мечте  Боливара  излюбленным
занятием. Туристы  охотились  за  аборигенами  в  сельве  и  под  водой.
Аборигены охотились за туристами и их кошельками в городе.
   Это была уже третья потасовка. Первый раз они сдуру  забрели  в  бар.
Филатов тут же получил удар ножом в живот и даже не поморщился -  лезвие
со звоном обломалось о затвердевшую ткань.  А  потом,  работая  четко  и
слаженно,  как  робот,  он  уложил   одиннадцать   завсегдатаев   разной
комплекции  и  различного  уровня  физического  развития.  Для   лучшего
командира группы отряда силового противодействия "Богатырь", каковым был
в недавнем прошлом Филатов, это было не количество.
   В другом месте  по  ним  сперва  открыли  стрельбу,  а  потом  решили
высказать свои требования. С тем же резуль татом. Двоих  Филатов  скосил
из карандаша-разрядника, рассчитанного на три выстрела. Остальных  троих
повозил мордой об обгаженный  асфальт  и  оставил  отдыхать  до  приезда
"скорой помощи", похоже, надолго - "скорых" в городе было не так  много,
и их не находили нужным быстро присылать к месту каждой потасовки.
   - Рано или поздно нас здесь пристукнут, - сказал Сомов.
   - Я не более чем твой телохранитель, - пожал плечами разведчик. -  Ты
сам меня уже вторые сутки таскаешь  по  этой  помойке  и  обещаешь,  что
вот-вот ухватишь нить.
   - Я не могу. "Раковина" молчит, - кивнул Сомов на  сумку,  в  которой
лежал инопланетный инструмент.
   - Значит, я буду исправно бить морды аборигенам, а ты будешь пытаться
ухватить нить. И так будет продолжаться  до  тех  пор,  пока  ты  ее  не
ухватишь.
   Они прошли несколько  кварталов.  Город  можно  было  исследовать  до
бесконечности. Он был огромен. Кажется, население тут  достигло  гораздо
больше указанных в справочниках восемнадцати миллионов, но кто  учитывал
это население. В трущобах, занимавших больше половины  территории,  люди
плодились, жили и умирали, не ставя никого в известность. На  них  давно
все плюнули, и они отвечали остальному миру тем же.
   Жить человеку с нормальным  уровнем  достатка,  воспитывать  детей  и
заниматься своим делом, не будучи огражденным от остального  трущобного,
страшного, бандитского мира - просто невозможно. Так что  средний  класс
обитал в охраняемых поселках, чем-то напомнивших Филатову виденные им на
старинных фотографиях гитлеровские концлагеря - вышки  с  автоматчиками,
шарящие  прожектора  по  ночам,  колючая  проволока   под   напряжением,
заливистый лай сторожевых псов, натасканных на запах бродяг и  трущобной
шпаны и грызших безжалостно тех, кто пытался прорваться за  периметр.  В
поселках были школы, магазины, все, необходимое для жизни. А в город, на
работу  люди  предпочитали  добираться  на  автобусах  в   сопровождении
вооруженных автоматами полицейских - те стреляли, не долго думая.
   Филатов  был  оптимистом,  надеялся  на  лучшее,  но  ему  многое  не
нравилось в последнее время.
   Первое - каждый раз по выходу из отеля  у  него  возникало  ощущение,
будто чьи-то глаза шарят по нему. С помощью нехитрых трюков ему  удалось
выявить  пару  человек,  которые  вполне  могли  следить  за  ними.   От
наблюдения в толчее мегаполиса уходили  без  труда.  Но  это  ничего  не
значило. Факт оставался фактом - наблюдение кем-то велось. Кем? Местными
спецслужбами? Они что, испытывают слабость ко всем иностранцам? Вряд ли.
Кто еще?
   Самое тревожное, что однажды индикатор слежки  показал  всплеск.  Это
значит, за ними началось техническое  наблюдение  по  всем  правилам.  У
местной контрразведки такой  техники  просто  не  было.  Значит,  кто-то
извне?
   Ситуация  была  неопределенная.  И  это  Филатова  волновало  намного
больше, чем все стычки с местными бандитами.
   - Опять стена, черт ее подери, - сказал Филатов. - Чумные районы.
   - На сколько же они протянулись? - поинтересовался госпитальер.
   - Судя по справочнику, они занимают до двенадцати процентов городской
площади.
   Поверху  высокой,  метров  семи,  стены  шли  кабели  сигнализации  и
высокого напряжения, чернели стволы автоматизированных огневых систем  и
пялились видеокамеры.  Впрочем,  высматривать  им  было  нечего.  Жители
вблизи стены не селились, и места эти считались гиблыми.
   Охрана чумного сектора влетела правительству республики  в  копеечку.
При ее оснащении использовались и инопланетные технологии, что  являлось
большой  роскошью.  Все  траты  списывались  на   предотвращение   новых
эпидемий. Но госпитальера обуревали кое-какие сомнения.
   Сомов неожиданно шагнул вперед, преодолел, как очарованный,  двадцать
метров пустой полосы,  по  которой  ходить  не  возбранялось,  но  и  не
приветствовалось. Коснулся стены.
   - Что случилось? - спросил Филатов, подбежавший к нему.
   - Толчок... Там что-то есть...
 
*** 
 
   Вражеский агент, подстреленный Динозавром  во  время  боя  у  большой
Арены, выжил. Разрядник прорубил бронекостюм и разворотил его грудь,  но
в  реанимационном  контейнере  безжизненное  тело  было  опутано  нитями
искусственных  капилляров,  заменителей  органов,  и  смерть  отступила.
Состояние было очень тяжелым, человек  балансировал  на  грани  жизни  и
смерти трое суток.
   А потом душа вновь накрепко сцепилась с телом, и еще через пару  дней
с больным можно было говорить.
   До полного выздоровления ему еще было не близко. Реанимационный  блок
останется его жилищем еще не менее чем на  месяц.  Сознание  больного  с
трудом охватывало, кто он и где находится. Но такое состояние было  даже
удобнее для экспертов ФБР по выуживанию информации.
   Пенелопа заставила поднять старую историю с агентом,  пробравшимся  в
паранормальный Центр - Институт Мерлина восемь лет тому назад. Психологи
вынуждены были признать, что случаи схожие, поэтому работу  с  сознанием
клиента проводили с  учетом  того,  что  удалось  узнать  при  работе  с
предыдущим агентом.
   Работали психотехники  не  торопясь.  При  помощи  самой  совершенной
аппаратуры сначала вошли в контакт с агентом,  а  потом  начали  снимать
один за другим гипноблоки в сознании. Работа была опасная. Психика  была
закодирована в несколько слоев. И на каждом из слоев  стояла  директива:
при попытке деблокирования - самоуничтожение.
   Пенелопа и Динозавр стояли у призрачной стены, за которой два  лучших
психотехника ФБР колдовали над безжизненным телом. Вражеский  агент  был
опутан проводами, как киборг из популярной одноименной СТ-тянучки.
   На голове у него было  несколько  обручей,  которые  сияли  малиновым
светом. Такие же обручи были на головах  двух  операторов,  лежавших  на
двух других ложах, вид у них был не лучше, чем у жертвы.
   - Они соскребают слой за слоем с его сознания, как наслоения краски с
древней фрески, - сказал Динозавр.
   - Романтическое сравнение, - хмыкнула  Пенелопа.  -  Тебя  в  казарме
искусствоведению учили?
   Динозавр ничего не ответил...
   Работа шла уже третий час. Больше  трех  часов  выдержать  операторам
такое напряжение было ох как нелегко. Но они не собирались  выходить  из
состояния глубокого контакта с психикой испытуемого, пока  не  достигнут
результата.
   - Что-то у них неладно, - подалась вперед Пенелопа.
   Лицо  испытуемого  бледнело,  наливалось   синевой.   То   же   самое
происходило и с операторами.
   - Они погибают! - Динозавр обернулся к диспетчеру,  контролировавшему
операцию и сидевшему в кресле в углу  комнаты,  на  его  лице  был  шлем
аудиовизуального контакта. - Головастик, они погибают!
   Диспетчер внешне никак не отреагировал. Но  пальцы  его  забегали  по
пульту. Внезапно он закрутил головой, потом  застонал.  И  резко  сорвал
шлем.
   Тут же в  комнату  заскочили  трое  человек  из  персонала.  Загудела
реанимационная система.
   Через полчаса диспетчер устало сказал:
   - Он погиб. Мы не смогли пробиться через последний блок.
   - А операторы? - спросил Динозавр.
   - Они выжили.
   - Информация?
   - Об этом мы можем узнать только у них.
   - Когда?
   - Когда они придут в себя.
   - А долго они собираются валяться  кверху  пузом?  -  грубо  спросила
Пенелопа.
   Диспетчер, поежившись от такого напора, пожал плечами:
   - Часов семь.
   Семь часов Пенелопа и  Динозавр  сидели  как  на  игол  ках.  Наконец
ведущий врач сообщил - операторов удалось привести в чувство.
   - Они что-то узнали или провалялись в контактных шлемах просто так? -
осведомился Динозавр.
   - Узнали, - сказал врач. - Кличка погибшего - Латник.
   - Место? Откуда он?
   - Неизвестно. Удалось выбить только - Ла-Пас. И...
   - Ну же? - прикрикнула нетерпеливо Пенелопа.
   - Чума...
 
*** 
 
   Ночь.  Тикают  часы  на  стене.   Какой   идиот   придумал   повесить
механические часы в спальной?
   Сомову хотелось встать и ударить по ним кулаком.
   Он проснулся среди ночи и не мог заснуть в своей комнате.
   Внизу гудели клаксоны - водители жали на их кнопки сутки  напролет  и
не знали удержу. Завывала вдали полицейская сирена.  Пропел  керосиновый
самолет, ложась на курс от пригородного аэродрома.
   На восьмидесятом этаже все было слышно отлично. Звуки долетали досюда
с легкостью необыкновенной. Они жили своей жизнью, как злобные  зубастые
существа, терзающие сейчас нервы госпитальера.
   А кроме этого он слышал, как вода шумит в трубах.  Как  раскрылись  и
закрылись на этаже двери лифта. Как в соседнем номере заплакал  ребенок.
Как в коридоре выругался, зацепившись за конец ковра, уборщик. ОН СЛЫШЫЛ
ВСЕ!
   А еще шуршала громко кровь в жилах. Барабанило сердце. А дыхание было
тоже - свистящее и оглушительное.
   Звуки ополчились на Сомова. Они сбросили с себя  дружеские  личины  и
п