ревратились во врагов. Они наждаком елозили  по  обнаженным  нервам,  и
госпитальер ничего не мог поделать с собой. Он застонал -  и  стон  этот
отозвался во всем теле.
   Ему было плохо. Он не был болен, организм функционировал отлично.  Но
что-то изменилось в мире. Что-то сделало его в миг враждебным.  Это  был
миг хищных звуков.
   Сомов приподнялся, хлопнул по стене ладонью, и та ответила рокотом.
   Он встал, качнулся, подошел к креслу. Упал, заткнув уши пальцами.  Не
помогло. Звуки пробивали пальцы, как заряд бластера холщовую  ткань.  Не
было от них ни пощады, ни спасения.
   Он не знал, что  происходит.  Ему  не  хотелось  думать  о  том,  что
творится. Он пытался остановить наступление звуков, но они одолевали его
все  больше.  Они  скреблись,  требовали  доступа  в  самые  сокровенные
кладовые его существа.  Они  были  оккупантами,  которые  не  собирались
оставлять оборонявшемуся право на жизнь.
   Происходило что-то  чудовищное.  Сомов  окончательно  понял  это.  Он
открыл рот:
   - Серега, - прокричал он что было силы.
   Его голос рокотом пронесся над городом, он  был  должен  долететь  до
каждой семьи, он должен был вздыбить пыль,  вырвать  с  корнем  деревья.
Звук собственного голоса оглушал.
   Но на самом деле это был лишь  слабый  писк,  без  труда  поглощенный
стенами помещения. Разведчик спал в своей  постели,  привычно  используя
каждую секунду на расслабления - он знал, что в любой момент  ему  может
пригодиться весь запас сил. И Сомов не мог докричаться до него.
   Госпитальер с трудом оторвал ладони от ушей.
   В темной комнате  вдруг  стало  светлее.  Он  увидел,  что  в  кресле
напротив него кто-то сидит.
   - Вы кто? - прошептал Сомов, и этот шорох взревел морской стихией.
   - Гость, - произнес безучастно пришелец. - Я пришел спасти тебя.
   Внезапно звуки перестали быть врагами. Свалилась хрустальная  тишина.
Внешнего мира не существовало. Все звуки пришли в равновесие  и  замерли
водяными брызгами. Они были больше не опасны. Они были приручены.
   - Ты спас меня, - прошептал Сомов, и его шепот вплелся в водяной узор
зависших звуков.
   - Я спасу всех, - звуки голоса Гостя вливались в общий  узор,  и  тот
сиял, придавая радость  и  ликование  миру.  -  Близится  час  расплаты.
Спасутся избранные. Мы придем, чтобы забрать вас и дать вам волю.  Мы  -
спасители.
   - Кто?
   - Мы - чужие. Мы придем, чтобы... Узор звуков кружился вокруг  Сомова
и начал распадаться на составляющие части. И госпитальер ощущал, как его
существо распадается вместе с этим узором. Что все в нем идет в раздрай,
но это было приятно.
   - Мы поможем, - вещал гость. - Вы погрязли в неверии. Вы погрязли  во
зле...
   "Распад", - промелькнуло в мозгу Сомова. Вслед за этим выплыло  слово
- "распадники".
   И пришло ясное понимание происходящего.
   Сомов понял, что если не будет сопротивляться, то рухнет окончательно
в хаос. А сопротивляться не хотелось. В хаосе было хорошо.  В  нем  была
своя красота. Хаос притя гивал. Он был тоже организован, как это дико ни
звучало.
   "Сопротивляйся!" - голос ясной части сознания  надрывался  где-то  во
тьме. Он призывал: "Возьми себя в руки!"
   Сомов дернулся. Ему  удалось  скинуть  оцепенение.  По  ушам  ударила
канонада звуков. Но он пережил ее. Он потянулся к  приорской  "раковине"
на столе, положил ладонь на нее.
   И освободительная живая сила заструилась по руке.
   Хаос отступал. Отступали звуки. Отступали враги. "Раковина" помогала,
но не решала исход сражения. Сила помогает достойному. И Сомов  старался
быть достойным. Он собрал волю в кулак. И разжал объятия иного мира.  Он
скинул с себя оковы.
   И обнаружил, что лежит на полу. Что сжимает изо всей силы "раковину".
И что на улице уже светлеет.
   Он пролежал еще два часа, не в силах подняться. Таким  его  и  застал
Филатов.
   - Э, что с тобой? - он подхватил  госпитальера  без  видимого  труда,
уложил на кровать, собрался пойти за медицинским  браслетом,  лежащим  в
сумке.
   - Не надо, - остановил его Сомов. - Я в порядке. Мне нужен еще час.
   Он прикрыл глаза и провалился в сон.
   Проснулся через час. Чувствовал он себя не просто нормально. Он будто
заново родился.
   Встал, встряхнул головой.
   - Что с тобой было? - осведомился Филатов.
   - Ко мне приходил Гость...
 
*** 
 
   - Враги! Враги! - визжал Черный шаман. - Я чувствую их! Они здесь! Их
шаги мягки и близки! Их дыхание - зловонно!
   Охранникам  уже  поднадоели   визги   колдуна,   постоянные   угрозы,
требования дать ему Силу. Они перестали воспринимать его серьезно.
   Что касается  Магистра  Домена,  то  он  наоборот  относился  к  нему
чересчур  серьезно.  Ежедневно  он  просматривал  записи  всех  речей  и
восклицаний Черного шамана. Он знал - в словах колдуна должна быть  доля
истины.
   Уже который день они проживали в Светлой Обители. Черному шаману воли
не давали, он продолжал находиться в камере, где при малейшей  опасности
его могли бы раздавить поля нейтрализации, где его сила не имела больших
шансов выбиться наружу. И все равно Домену было тревожно рядом  с  таким
соседом.
   Светлая Обитель была настоящей крепостью. Здесь было  все  для  того,
чтобы сохранить от врагов находящихся здесь людей, оборудование,  тайны,
а также совершить НЕЧТО, к  чему  Орден  Копья  стремился  уже  не  одно
тысячелетие. Великий Час должен был скоро пробить. Об  этом  говорили  и
три Вещуна, и элементарные прогнозы, и вся логика событий.
   - Враги! - снова и снова повторял Черный шаман как заведенный.
   - Кто твои враги? Поведай мне, - Магистр вошел в бокс, где жил Черный
шаман, и присел рядом с ним.
   - Дай крови! Я их увижу на ладони! - снова заголосил колдун.
   - Я не дам тебе крови, колдун, это не в наших правилах.
   - А в твоих правилах умереть? Они пришли в прошлый  раз!  Они  украли
мою силу! Они как саранча, уничтожающая добрые всходы! Они...
   - Расскажи, - мягко потребовал Магистр.
   - Мой мир. Мой народ. Они пришли к  нам  -  незваные,  ненужные.  Они
забрали сокровище приоров, которое было назначено мне!  Они  уничтожили!
Отдай их мне!
   Магистр гладил привычно на груди амулет  -  семиконечную  звезду,  от
которой волнами шло тепло.
   - Где найти их?
   - Пошли своих псов. Они унюхают их. Они принесут их нам в зубах. И  я
выпью их жизнь. Мы вместе выпьем их жизнь. Как благовония мы впитаем  их
страх и мощь! Их удача перейдет к нам. Мы будем сильны!
   Беседуя после этого с "викингом",  которого  в  Ордене  звали  Рыцарь
Рыжего Пламени, Магистр спросил:
   - Что ты думаешь об этом, брат?
   - Я думаю, он сошел с ума.
   - Не будь так легкомысленным. Он обладает тем, чем не обладаем мы.
   - Что за враги? Призраки мабуку? - невесело улыбнулся  Рыцарь  Рыжего
Пламени.
   - Не будь излишне скептичен. Излишества вредят,  брат...  Мы  считаем
себя  здесь  в  слишком  большой  безопасности.  Мы   забыли   о   мерах
предосторожности. Мы не верим, что враг  может  прийти  сюда,  на  Мечту
Боливара.
   - Это маловероятно.
   - Так ли... Вспомни, было время, когда мы знали обо всех прибывших на
планету. Братья до сих пор ведут эту работу?
   - Да, Магистр.
   - Я хочу знать о них все. Для начала я хочу видеть их лица.
   Через несколько часов Магистр сидел рядом с Черным шаманом,  и  перед
ними возникали один  за  другим  фотографии,  забранные  из  таможенного
департамента Ла-Паса. Черно-белые изображения иностранцев, прибывших  на
планету за последние недели. Их было четырнадцать тысяч.  Женщин,  детей
отбросили сразу.
   Черный шаман ерзал на месте и наливался злобой.
   - Нет, нет, нет, - бубнил он. - Это отбросы! Это падаль! Это не те!
   И когда сменилось следующее изображение,  Черный  шаман  выгнулся  на
обволакивающем его виброкресле и завизжал пронзительно, с надрывом:
   - Они-и-и!
 
*** 
 
   - Отстрел, - произнес пилот.
   Челночная  капсула  с  Пенелопой,   Динозавром   и   троими   бойцами
тактической группы ФБР отделилась от корабля-разведчика.  Она  с  минуту
шла на орбите параллельно ему. Включились гравитационные  генераторы,  и
похожая на мяч для регби желтая капсула заскользила  вниз  -  туда,  где
бурлили белые облака голубой красивой планеты - Мечты Боливара.
   Вокруг планеты вращалось несколько уродливых орбитальных  сооружений,
одно из них являлось  построенной  при  помощи  Галактического  Комитета
Общей Безопасности принимающей станцией,  куда  причаливали  межзвездные
лайнеры. Ни о каком оборонном комплексе у Мечты Боливара  речи  быть  не
могло. Правительство республики понимало, что  малый  эсминец  любой  из
сверхдержав разнесет  любую  систему  обороны,  которую  планета  сможет
приобрести на свои скудные средства, а потому вооружало  наземные  силы,
которые по большей  части  представляли  собой  карательные  отряды  для
борьбы с партизанами.
   На  обсуждении  плана  мероприятий  решили  действовать  в   активном
варианте - группой из двух оперативников и отряда силовой поддержки.  На
орбите   должен   был   висеть   невидимый   для   сканирующих    систем
корабль-разведчик, готовый в любой момент прийти на помощь.
   На  Мечте  Боливара  у  Аризоны  не  было  ни  агентурной  сети,   ни
дипломатического представительства. Правда, здесь было немало аризонских
туристов-охотников, но это не означало, что  имеет  смысл  тратиться  на
содержание здесь дипломатических органов. Так что группа Динозавра  была
не в лучшем положении, чем московитяне. Капсула приземлилась в  утреннем
лесу. Оставив людей, она взмыла и растворилась в покрытом низкими серыми
облаками небе.
   Динозавр поднял рюкзак  с  оборудованием.  Десантники  были  одеты  в
защитные комбинезоны. У них имелись документы Департамента  Безопасности
Республики -  всесильной  организации,  которая  с  одинаковым  усердием
служила всем без исключения хозяевам страны, менявшимся в среднем раз  в
два-три года. Каким-то чудом образцы военной формы  и  имеющих  хождение
документов   имелись   в   хранилище   Центрального    Разведывательного
Управления. Был приказ, по которому там должны быть подобные предметы со
всех обитаемых миров, и, на удивление, в  отношении  самой  черной  дыры
обитаемого сектора он был выполнен,  хотя  там  и  не  имелись  образцы,
например,  из  Хорезмского   Каганата,   действительно   представляющего
оперативный интерес.
   - Вперед! - приказал Динозавр.
   Небольшой отряд двинулся через лес из толстых  деревьев,  похожих  на
сосны, но с гораздо более длинными иголками.
   - Духота! - раздраженно воскликнула Пенелопа.
   - Молчать, солдат! - прикрикнул  Динозавр.  -  Не  разговаривать!  Не
отставать! - мстительно добавил он.
   Пенелопа прожгла его яростным взором.
   У аризонской группы было оружие, даже отдаленно похожего  на  которое
не имели ни бойцы элитного отряда личной гвардии Президента, ни  боевики
Большого Картеля (а они имели возможность закупать в мирах первой  линии
новинки стрелкового оружия). Аризонцы владели "подделыциком" - аппаратом
размером со старинную  книгу,  которой  с  легкостью  мог  печатать  как
местную валюту, так и любые документы.
   Они решили не связываться с маскировочной техникой - пластогримами  и
имитаторами, она занимает много места, а оснований бояться, что их здесь
кто-то узнает, не имелось.  Через  полчаса  они  наткнулись  на  военный
патруль, пыливший на ржавом и потертом, неимоверно гудящем грузовике. На
крыше его были набросаны мешки  и  возвышался  тяжелый  пулемет.  Увидев
значки Департамента Безопасности, пехотный  офицер,  сидящий  в  кабине,
скривился. Департамент ненавидели, но побаивались. Все равно под угрозой
пулемета пехотинцы проверили документы. Динозавр пошел на это  с  легким
сердцем:  он  хотел  проверить,  не  вышли  ли   подобные   бумажки   из
употребления. Он вообще не мог понять, как  можно  доверять  бумажкам  -
бумажным документам, бумажным деньгам.
   На пехотного офицера документы произвели должное впечатление.  Так  и
не выйдя из кабины, он козырнул и сказал:
   - Будьте осторожны. Туристическую группу мы спровадили вчера.  Пожгли
для  них  деревню  чиканос.  Они  остались  довольны.  А  сейчас   здесь
расшалились "свободолюбы".
   Динозавр со знанием дела кивнул. Информация о планете  была  скудная,
что такое "свободолюбы", он не знал, но  из  оброненной  вслед  за  этим
одним из солдат реплики понял, что речь идет о разбойниках.
   На "свободолюбов" они нарвались через час, когда  пробирались  дальше
через лес. Датчики  уловили  движение  в  зарослях.  Детекторы  показали
оружейный  ме  талл.  "Свободолюбы"  гордились  своим  искусством   быть
невидимыми в лесу. И если бы они нарвались на обычный отряд, то взяли бы
офицера на выкуп, девчонку оставили бы для забав, а солдат вывели  бы  в
тираж без  всяких  сантиментов.  Но  на  этот  раз  удача  перестала  им
улыбаться.
   Как только предводитель разбойников поднял корявый автомат и взял  на
мушку Динозавра, аризонцы пришли в  движение.  Разрыв  плазморазрядника,
очереди  ЭМ-автоматов  -  четырнадцать  "свободолюбов",  даже  не  успев
понять, как так получилось, упокоились в тех же кустах, которые  служили
им укрытием.
   К трем часам дня группа вышла к  железнодорожной  станции.  Поезд  до
Ла-Паса должен был подойти через сорок минут.  Перед  тем  как  выйти  к
станции,   аризонцы   переоделись   в   гражданскую   одежду,   упаковав
оборудование и оружие в контейнеры, похожие на рюкзаки и походные сумки.
Теперь они  походили  просто  на  компанию,  отправляющуюся  гульнуть  в
столицу. Динозавр раздраженно отметил,  что  Пенелопа  выглядит  слишком
эффектно в кожаном костюме и будет только привлекать внимание.
   Опоздав на полчаса,  медленно  подкатил  поезд.  Пораженные  аризонцы
увидели настоящий паровоз. Да, это  еще  удивительнее,  чем  грузовик  с
двигателем на солярке.
   - Ничего себе, - прошептал майор Форст.
   - Ну и местечко, - процедила Пенелопа и шагнула к вагону. Она поймала
на себе жадный взор проводника, наступила ему острым каблуком на ногу, с
удовлетворением услышав вскрик боли, и прошла в купе.
   Поезд тронулся. На следующее утро он должен был привезти аризонцев  в
Ла-Пас...
 
*** 
 
   Все получилось - хуже некуда.
   Филатов пребывал в размышлениях, точно ли противник их вычислил,  или
слежка - это какие-то другие игры, не имеющие отношения к заданию.
   Они вышли утром на поиски.  Госпитальер  клялся,  что  нащупал  нить.
Центр аномалии должен быть на северо-западе мегаполиса.  Они  собирались
для начала попытаться определить хотя бы приблизительно район поисков.
   На выходе из отеля их ждали.  За  ними  прислали  бронетранспортер  с
солдатами  Департамента  Безопасности.  К  Филатову  подошел  подтянутый
офицер и спросил:
   - Господа Нейман Горт и Ханс Стерлик?
   - Ага, - кивнул Филатов, глядя, как умело занимали позиции солдаты. В
их уверенных действиях ощущался профессионализм,  который  разведчик  не
ожидал увидеть у местного сброда в форме. Они заняли именно те  позиции,
чтобы  создать  максимум  трудностей  задерживаемым,   если   те   решат
взбрыкнуть. Все это Филатову не  нравилось.  Лучше  бы  они  налетели  с
гиканьем,  круша  прикладами  и  звякая  наручниками.   Или   попытались
вломиться в номер. Тогда в сутолоке у него было бы больше  шансов  выйти
самому и вытащить друга. Но они действовали так, будто признавали за ним
бойца высокого класса, что  само  по  себе  уже  было  очень  неприятным
сюрпризом.
   - У меня приказ доставить вас в Департамент  Таможни  для  беседы,  -
сказал офицер, держась ровно на таком расстоянии, на котором необходимо.
   Филатов увидел, что пальцы его лежат вовсе не на пороховом  автомате,
а на короткоствольном ЭМ-оружии. Такого здесь мало.
   Вдруг Филатов  понял,  что  имеет  дело  с  бойцами  элитного  отряда
Президентской Гвардии. Он вспомнил лицо  солдата,  занявшего  позицию  у
броневика, его показывали в новостях: "Командос начинает  и  побеждает".
Какой-то бравурный репортаж.
   - А в чем  дело?  -  развязно  осведомился  Филатов.  -  Мы  граждане
нейтральной планеты. Вы ищите неприятности?
   - Уверяю вас, это простая формальность, - вежливо улыбнулся офицер.
   Филатов ему не верил. Госпитальер же пожал плечами.
   - Как долго это продлиться? - спросил он.
   - Недолго.
   - Съездим.
   "К черту в пасть", - добавил про себя Филатов и подал  другу  знак  -
опасность. Будь готов. Впрочем, толку в бою от госпитальера куда меньше,
чем вреда. Разведчик  один  имел  гораздо  больше  шансов  выбраться  из
передряги, чем вдвоем.
   - Ну что ж, - Филатов  небрежно  шагнул  к  бронетранспортеру,  краем
глаза разглядев еще застывшую в стороне легковую машину, где сидели  три
молодых человека с внимательными глазами, в черной одежде и  архаических
солнцезащитных очках.
   "Обложили!" - вздохнул про себя Филатов. И обложили крепко.  Обложили
демонстративно.   Противник   уверен,   что   если    задерживаемые    -
профессионалы, они поймут, что шансов у них никаких нет.
   Филатов шагнул к дверям бронемашины. И увидел, как рука офицера легла
на  рукоятку  парализатора.  Хорошего  парализатора,  полицейского,   из
Аризоны.
   Еще секунда, и жгут его пройдется по спинам московитян, и тогда  все.
Тогда миссия провалена.
   Филатов не оборачивался. Он  чувствовал,  что  происходит  сзади.  Он
знал, что жгут парализатора скользит к его спине - быстро  и  неумолимо.
Знал, что офицер считает - он застал задерживаемого врасплох, и  задание
оказалось не таким трудным.  Он  знал,  что  сержант,  стоящий  поодаль,
сейчас лупит парализатором Сомова, а тот, тюфяк,  специально  созданный,
чтобы служить легкой добычей, сейчас завалится на землю.
   И когда жгут по всем законам природы должен был коснуться Филатова  и
отправить его в трехчасовой сон, тот стремительно ушел в сторону.
   Кем бы ни был офицер, что такое боец "Богатыря"  в  действии,  он  не
видел. Да и сейчас довелось ему увидеть немного. Филатов изогнулся  так,
как человек его комплекции изогнуться не  может  в  принципе.  Его  рука
проводила руку офицера, и жгут нашел свою  цель  -  обвился  вокруг  шеи
хозяина.
   Вслед за этим разведчик увидел нависшего над госпитальером сержанта с
парализатором и толкнул на него теряющее  равновесие  тело  офицера.  Но
госпитальер  все-таки   получил   жгутом.   Филатов   рывком   преодолел
расстояние, дернул Сомова на себя и  кинул  его,  как  полено,  в  кузов
бронетранспортера.
   Гвардейцы, прикрывавшие офицера, решили, что  все  уже  закончено,  и
расслабились. На этом потеряли секунду. А потом не стали стрелять, боясь
попасть в своих. Фи латов  рассчитал  единственно  возможную  траекторию
движения, при которой противник не сможет сделать ничего.
   Разведчик  ввалился  в  бронетранспортер   следом   за   безжизненным
госпитальером. Внутри было двое солдат. Один вскинул автомат, да  ничего
не успел, получив ногой в грудь и растекшись по  стенке.  Второй  вообще
ничего не понял.
   Водитель, сидящий за рулем, вообще не был создан для таких  ситуаций,
Филатов рубанул его ребром ладони по нервному узлу и отправил в нокаут.
   Двигатель слабо урчал - его не глушили  на  всякий  случай.  Не  было
такой боевой техники, которой Филатов не сумел бы воспользоваться.
   Он  выжал  педаль  и  рванул  бронетранспортер  вперед,  развернулся,
протаранил машину с внимательными молодыми людьми, и, ледоколом врубаясь
в дорожное движение, устремился по улице.
   Он знал прилежащие к отелю районы, как свои  пять  пальцев.  Закон  -
перед началом работы изучи место работы  и  составь  возможные  варианты
отхода.  Он  просчитывал,  что  придется  удирать  на  машине.   Но   на
бронетранспортер не надеялся.
   Так или иначе, он избрал четвертый маршрут  -  когда  нужно  сбросить
организованное преследование. Бронетранспортер закружился по улицам.
   Филатов бросил машину у  железной  дороги,  взвалил  госпитальера  на
плечо и выскочил на дорогу.
   Подарок