медленно уменьшаться в размерах.
   -  Кажется,  начало  пульсировать!   -   радостно   воскликнула   Елена
Николаевна.
   Шар сжимался. Скоро он стал совсем  маленьким,  как  детский  мячик,  и
вдруг  снова  стал  резко  увеличиваться.  У  нас  опять  замерло  сердце.
Казалось, что шар так  быстро  увеличивается  в  размерах,  что  наверняка
лопнет. Но неожиданно он вновь стал сжиматься. Пульсации  становились  все
чаще и чаще, так что  все  труднее  и  труднее  становилось  различать  их
простым глазом. Прошла минута,  другая,  и  они  совершенно  слились,  как
сливается  мелькание  спиц  в  быстро  вращающемся  велосипедном   колесе.
Казалось, микросолнце перестало пульсировать и светит  ровно  и  спокойно,
как круглый плафон уличного фонаря.
   - Устойчиво! Микросолнце  устойчиво!  Ура!  -  первая  закричала  Елена
Николаевна.
   Мы подхватили ее восторженный крик и бросились  обниматься,  без  конца
повторяя: "Устойчиво! Устойчиво! Ура!"
   Это была победа, настоящая большая научная победа.  Нет,  ни  за  какие
блага мира не отказался бы я от своей трудной профессии! Как  велико  было
наше счастье, когда холодное, черное небо Венеры осветило  наше  маленькое
искусственное солнце! Оно спокойно светило  нам  с  высоты,  чуть  заметно
вздрагивая, словно  поеживаясь  от  холода.  Даже  не  верилось,  что  это
человеческие руки - наши руки! - зажгли его. С острой радостью ощутили  мы
в тот момент, что наша работа нужна человечеству.
   Теперь нам доставляло величайшее удовольствие следить за лицом  Джавару
на экране телевизора. Оно отражало, вероятно, те же чувства,  что  и  наши
лица, только с опозданием на четыре минуты.
   Четыре  минуты!  Какой  маленький  срок,  а  как  за  это  время  может
измениться лицо человека, сколько оттенков чувств может отразиться на нем!
По лицу Джавару мы могли  безошибочно  определить,  что  именно  видит  он
сейчас. Вот лицо его стало напряженным - это был момент, когда шар  дрожал
от натуги; вот глаза его расширились, на лице его мелькнула  растерянность
- это огненный язык оторвался от шара. Вот оно стало спокойным,  потом  на
нем появилась улыбка, и мы услышали восторженный возглас:
   - Поздравляю вас, дорогие мои! Микросолнце устойчиво!
   Мы знали об этом уже целых четыре минуты  назад,  но  его  поздравление
доставило нам искреннюю радость.
   Всем хотелось выйти из пещеры наружу и своими глазами увидеть, наконец,
микросолнце.
   - Минутку терпения, - вдруг строгим голосом сказала Елена Николаевна. -
Эксперимент еще не окончен. Какая сейчас  радиоактивность  на  поверхности
Венеры? - спросила она Виктора Платонова, наблюдавшего за дозиметром.
   - Нормальная, -  немедленно  отозвался  тот.  -  Незначительно,  совсем
незначительно увеличилось гамма-излучение. Можно выходить на поверхность.
   - Не будем торопиться, - возразила Елена Николаевна. -  Надо  проверить
управляемость микросолнца с помощью электростатических установок.
   Она сделала несколько плавных движений небольшим  рычагом,  посредством
которого  менялось  мощное  электростатическое  поле  наших  установок,  и
огненный шар микросолнца послушно стал  перемешаться  по  небу.  Еще  одно
движение рычагом, и микросолнце стало приближаться к Венере.
   - Резко возрастает лучистый поток,  -  немедленно  сообщил  Чжу  Фанши,
следивший за радиацией. - Сейчас  освещенность  поверхности  Венеры  вдвое
больше, чем на экваторе Земли в полдень.
   - Хорошо. Этого достаточно. - Елена Николаевна включила  автоматическое
управление микросолнцем. - Можно выходить.
   Над  нашими  головами,  прямо  в  зените,  просвечивал  сквозь   облака
маленький белый шарик. Наш остров,  еще  недавно  окутанный  мраком  ночи,
теперь был залит ослепительным светом.
   Микросолнце уже начало свою работу. Снег, лежавший  на  больших  камнях
толстыми рыхлыми шапками, таял у  нас  на  глазах,  как  сахар  в  стакане
горячего чая. Вот во впадине валуна образовалась небольшая лужица  воды  и
через несколько минут уже испарилась под палящими лучами нового солнца.
   Микросолнце взбудоражило электромагнитное поле Венеры. На металлических
частях   наших   скафандров   запрыгали   маленькие   синеватые    искорки
электрических разрядов.
   -  Это  похоже  на  электромагнитную  бурю,  -  сказал  Чжу  Фанши.   -
Посмотрите-ка, что с волосами Елены Николаевны!
   Сквозь прозрачный шлем скафандра Елены Николаевны было  видно,  как  ее
каштановые волосы распушились шапкой  и  поднялись  вверх,  в  направлении
микросолнца. Елена Николаевна инстинктивно провела рукой  по  голове,  но,
ощутив шлем скафандра, рассмеялась.
   - Я вовсе не хочу превратиться в  высоковольтную  батарею,  а  лечиться
электричеством  мне  еще  рано!  Пойдемте   в   нашу   пещеру,   продолжим
эксперимент.
   Она взялась за рычаг управления  и  стала  медленно  поворачивать  его,
приближая микросолнце к Венере. За сорок миллионов километров от  нас,  на
далекой Земле, люди затаив дыхание следили за тем,  как  огненный  шар  со
скоростью артиллерийского снаряда приближался к поверхности Венеры.  Когда
он опустился до высоты двухсот  километров,  небо  прорезала  ослепительно
яркая  молния.  Управляющие  установки  работали  безотказно.   Чем   ниже
спускалось микросолнце, тем чаще отрывались от него огромные  молнии  и  с
грохотом ударяли в почву,  Изображение  на  экране  искажалось  от  помех.
Голубые молнии сверкали беспрерывно.
   - Может быть, достаточно, Елена Николаевна? - попытался  остановить  ее
осторожный Чжу Фанши.
   Но в Елене Николаевне точно проснулся бесенок.
   Шестьдесят, пятьдесят, сорок пять километров оставалось до  поверхности
Венеры, а Елена Николаевна все продолжала поворачивать рычаг. В небе среди
облаков  образовалась  огромная  пробоина:  облака  испарялись   от   жара
микросолнца. Голубые молнии падали уже непрерывным  потоком.  Из-за  помех
нарушилась связь с Землей.
   - Довольно! Хватит! - закричал Чжу Фанши,  хватаясь  обеими  руками  за
рычаг и пытаясь повернуть его в обратную сторону. - Управляющие  установки
могут не выдержать!
   В этот момент от микросолнца  отделилась  уже  не  молния,  а  огромный
огненный столб, который, ударив в поверхность Венеры, продолжал  гореть  и
извиваться в пространстве, словно колоссальная  электрическая  дуга  между
двумя углями.
   Чжу Фанши рывком дернул рычаг управления на себя, и микросолнце вначале
медленно, словно нехотя, потом все  быстрее  и  быстрее  понеслось  вверх.
Когда оно поднялось на высоту трехсот километров, Чжу Фанши отпустил рычаг
и включил автоматическое управление.
   - Елена Николаевна, ведь это могло привести к катастрофе! -  недовольно
сказал он.
   Как ни велико было наше уважение к Елене Николаевне, но все мы  в  этот
момент были на его стороне. Она поняла  это,  но,  ничуть  не  смутившись,
ответила:
   - Зато мы теперь знаем, что ниже сорока километров микросолнце опускать
нельзя. Рано или поздно мы должны были провести такой эксперимент. Сделать
это можно было только здесь...
   Связь с Землей возобновилась. Джавару взволнованно расспрашивал  нас  о
причине столь интенсивных  помех.  Там,  на  Земле,  считали,  что  у  нас
произошла катастрофа.
   - Наладьте передачу всех данных на Землю, - попросил он.
   Включить автоматические передатчики и проверить их  работу  было  делом
нескольких минут.
   Микросолнце по-прежнему ровно светило высоко в небе.
   - Что же мы теперь будем  делать?  -  чуть  растерянно  спросила  Елена
Николаевна.
   - Отвечать на приветствия, - улыбнулся Ламель. - Вон, видите, - показал
он на лампочку, мигавшую над экраном телевизора. - Опять  кто-то  вызывает
вас.
   На экране возникло лицо Джемса Конта.
   - Еле дозвонился к вам, - сказал он. - Вас сейчас, наверное, вся  Земля
поздравляет. А знаете, где я сейчас  нахожусь?  В  космосе.  Наблюдаем  из
ракетоплана,  как  наши  тупоносые   ракеты   описывают   в   безвоздушном
пространстве гигантские  параболы  и  выпускают  из  себя  широкие  полосы
зеркальной пленки.
   - О, значит, вас тоже можно поздравить?
   - Нет, еще рано. А за вас мы страшно рады. И  знаете,  мы  отсюда  даже
невооруженным глазом  различаем  около  Венеры  ваше  микросолнце.  Хотите
посмотреть, как оно выглядит?
   Он направил телепередатчик на Венеру, и мы  увидели  на  экране  своего
телевизора рядом с пятачком планеты чуть заметную, величиной с  булавочную
головку, маленькую светящуюся точку.
   - Ой, батюшки-светы!  -  шутливо  воскликнул  Шаумян,  хватаясь  обеими
руками за голову. - Как же мы далеко от Земли! Где там мой  Ереван?  Знаю,
знаю, что ты сейчас скажешь, жестокий, черствый человек! - обернулся он  к
Анри Ламелю. - Ты заставишь меня вне очереди готовить обед! Я сам  на  это
напросился, потому что обед сегодня будет праздничный...
   Между тем Виктор  Платонов,  пользуясь  тем,  что  внимание  всех  было
приковано  к  микросолнцу,  тихо  переговаривался   с   Челитой,   которая
находилась вместе с группой Джемса Конта в его ракетоплане. Для них  двоих
успех нашего опыта был вдвойне радостен: он давал  им  надежду  на  скорую
встречу.



11. ЗЕМЛЯ ЗОВЕТ

   С  появлением  нашего  микросолнца,  освещавшего  площадь  диаметром  в
несколько тысяч километров, все изменилось вокруг. Впервые за всю  историю
Венеры на теневой стороне планеты наступила весна.
   Морозы с обильными снегопадами  сменились  устойчивой  теплой  погодой.
Недавно выпавший снег бурно таял и стремительными ручьями стекал в озера и
реки. Почву так развезло, что трудно было ходить: цепкая, чавкающая  грязь
прилипала к обуви  и  отяжеляла  ноги  так,  словно  к  ним  привязали  по
полупудовой  гире.  От  земли  поднимались  влажные  испарения.  Влажность
воздуха доходила  до  девяноста  процентов.  С  гор  бежали  потоки  воды,
сливавшиеся в грохочущие водопады.
   Растения, приготовившиеся к  полуторанедельной  спячке,  были  внезапно
разбужены. Все вокруг ожило. Мы стали свидетелями того, как приспособились
растения Венеры к короткой весне. Многие из них  пробуждались  от  "зимней
спячки настолько  быстро,  что  казалось,  будто  мы  видим  все  то,  что
происходит вокруг нас, через волшебную лупу  времени.  Листья,  еще  вчера
свернутые а тугие жгуты, быстро развертывались и жадно ловили теплые лучи.
Почки набухали и лопались в течение одного дня. Повсюду показались  желтые
и  бурые  молодые  побеги,  на  наших  глазах  они  поднимались  за   день
сантиметров на тридцать и  покрывались  нежными  листьями.  Растения  явно
спешили. Они ведь не знали, что теперь им не  грозит  быстрое  наступление
холодов: микросолнце все время находилось в зените, перемещаясь  вместе  с
планетой.
   Наш остров покрыли сказочной красоты луга. Мы словно попали в подводное
царство и бродили по дну  в  роскошном  парке  самого  Посейдона.  Желтые,
нежно-оранжевые, красноватые листья растений  казались  кусками  янтаря  и
драгоценными  кораллами,  а  колышущиеся  на  стеблях  пестрые   цветы   -
тропическими рыбками.
   После того как мы зажгли микросолнце, Елена Николаевна передала  бразды
правления Анри  Ламелю.  Его  экспедиция  получила  сложное  и  трудоемкое
задание: они должны были собрать сведения о растительном и животном мире в
отведенном для исследования районе, изучить хотя бы  в  общих  чертах  его
геологию, составить карту магнитного поля, исследовать структуру  облаков,
замерить  глубины  важнейших  водоемов.  Кроме  того,  им  было   поручено
произвести аэрофотосъемку поверхности Венеры и привезти на Землю  материал
для составления подробной карты планеты.  Для  этого  они  взяли  с  собой
автоматический  фотоаппарат  -  компактное  устройство,  установленное  на
орнитоптере, который  самостоятельно  летал  вокруг  Венеры  и  производил
съемки.
   Теперь наша экспедиция должна была помочь  им  завершить  эту  огромную
научную работу.
   Мы   разбились   на   три   группы:   ботаническую,   зоологическую   и
геолого-географическую. Работа в любой из этих групп  была  интересна,  но
все-таки каждому хотелось вытащить при жеребьевке самую  длинную  палочку,
чтобы попасть в группу зоологов к Анри Ламелю. Мне повезло, и  я  попал  к
нему вместе с Еленой Николаевной и Суори Дарычан.
   - Конечно, обе женщины  попали  к  Ламелю.  Везет  же  французам,  черт
возьми! Наследственное это у них, что ли? - шутил Шаумян.
   Ламель объяснил нам наши нехитрые обязанности.
   - Возьмите с  собой  киноаппараты.  Снимайте  все,  что  вам  покажется
интересным. Но  не  разбрасывайтесь.  Лучше  соберите  о  каждом  животном
побольше наблюдений. Не ленитесь записывать свои наблюдения. На память  не
полагайтесь. Не забывайте об опасностях. Оружие  всегда  должно  быть  при
вас. Все.
   - Да, - спохватился он, - географических карт у нас еще  нет,  так  что
ориентироваться придется с помощью компаса и секстанта по микросолнцу. Оно
неподвижно  относительно  Венеры  и  служит  прекрасным  ориентиром.  Если
попутно увидите что-нибудь интересное для геологов или ботаников, снимайте
или записывайте координаты.
   Анри отправился на изыскания с Суори, а я с Еленой Николаевной.  Ламель
поручил  нам   наблюдения   за   животными   в   теплых   озерах-болотцах,
образовавшихся рядом с гейзерами.  Мы  подолгу  просиживали  в  прибрежных
зарослях. Каких только существ здесь не было!
   У самого берега, то и дело касаясь илистого дна, плавали  небольшие,  с
кулак величиной, полупрозрачные комочки. Их было много. Небольшими сачками
мы подцепили несколько штук и  опустили  в  банку.  Они  напоминали  наших
медуз, но позади имели плавник, а спереди, рядом с чуть заметным ртом, три
глаза - два по бокам и один на темени. В желудке просвечивали кусочки пищи
- обрывки травы, водорослей, мошки, черви.
   - Гадость какая! - брезгливо морщилась Елена Николаевна. -  Не  поймешь
что. Амеба не амеба, студень какой-то!
   - Отвезем Анри Ламелю, он разберется.
   Здесь же у берега  шагали  по  воде  птицы-ящеры  на  длинных  ногах  с
мосластыми коленными суставами. Они непрерывно  рылись  своими  изогнутыми
клювами в иле и с удовольствием глотали белые студенистые комочки.
   По всей поверхности озера-болотца плавали большие ярко-оранжевые  цветы
с толстыми мясистыми лепестками. Они напоминали  наши  кувшинки,  но  были
значительно больше  -  величиной  с  таз.  Мы  заметили,  что  птицы-ящеры
старательно обходили эти цветы, держась от них на почтительном расстоянии.
Но вот на цветок сел  крупный  жук,  и  тотчас  мясистые  лепестки  цветка
захлопнулись, словно створки капкана, - жук оказался в западне.
   Елена Николаевна дотронулась длинной палкой до  проплывавшей  мимо  нас
оранжевой кувшинки, и та так крепко вцепилась своими лепестками  в  палку,
что  мы  вдвоем  едва  смогли  выдернуть  ее  назад.  Эти  огромные  цветы
присосались ко дну длинным стеблем, обладавшим способностью скручиваться в
тугую пружину, если цветок пытались вытянуть из воды.
   В наши сачки попадалось много разной мелочи: букашки, моллюски,  рачки,
небольшие пестрые рыбешки. Тихо шелестя сухими листьями, в воду  с  берега
ныряли змеи.
   Мы летали с Еленой Николаевной от одного озера к другому и снимали все,
что видели: на Земле наши снимки послужат ценнейшим материалом для ученых,
и поэтому мы не боялись повторений.
   Однажды мы с Еленой Николаевной,  изучая  жизнь  в  водоемах  на  самом
дальнем конце нашего большого острова,  наткнулись  на  небольшую  поляну,
покрытую высокими белыми  цветами.  На  одном  стебле  каждого  из  них  в
несколько этажей-ярусов располагалось до десятка цветков лилий.
   - Вы видели в коллекции ботаников что-нибудь подобное? - спросила  меня
Елена Николаевна.
   - Нет, по-моему, таких цветов я у них не видел. Это что-то новое.
   - И мне так кажется. Сейчас я срежу несколько стеблей.
   Букет  получился  прекрасный.  Елена  Николаевна  села  в   орнитоптер,
захлопнув за собой герметический колпак кабины.  Я  увидел,  как  она,  не
утерпев, приподняла на секунду прозрачный шлем скафандра и понюхала букет.
   - О, Александр Александрович, как чудесно они  пахнут!  -  прозвучал  у
меня в наушниках  ее  восторженный  голос.  -  Запах  нежный-нежный,  чуть
горьковатый.
   Мы пролетели около ста километров,  когда  я  заметил,  что  орнитоптер
Елены Николаевны стал выделывать в  воздухе  какие-то  странные  движения,
словно им управлял расшалившийся ребенок. Через минуту  в  моих  наушниках
прозвучал хриплый голос Елены Николаевны:
   - Сажусь... Не могу лететь... Помогите...
   Ее орнитоптер резко пошел на снижение  и,  если  бы  не  контролирующие
полет автоматы, наверняка  разбился  бы  при  посадке.  Теперь  он  стоял,
накренившись набок, между камней.  Обеспокоенный,  я  поспешил  опуститься
рядом и вытащил Елену  Николаевну  из  кабины.  Сквозь  шлемся  увидел  ее
бледное, как  бумага,  лицо  и  растерялся.  Чем  помочь?  Я  открыл  кран
усиленной подачи кислорода на скафандре  Елены  Николаевны  и  связался  с
Суори Дарычан.
   - Помогите! Елене Николаевне плохо! Она не может лететь домой!
   - Что с ней? - испугалась Суори. - Поранилась?
   - Нет, скорее обморок... Странный какой-то...
   - Лечу к вам.
   Суори прилетела через несколько минут. Я  торопливо  рассказал  ей  обо
всем.
   - Цветы? Она нюхала цветы? Где они?
   Суори бросилась к орнитоптеру Елены Николаевны, достала  из  санитарной
сумки небольшую ампулу-анализатор и, отломив горлышко, бросила  ее  внутрь
кабины. Жидкость из ампулы растеклась  по  сиденью.  На  наших  глазах  за
какую-нибудь минуту жидкость-анализатор окрасилась в ярко-синий цвет.
   - Ядовитые фитонциды! - взволнованно воскликнула  Суори.  -  Немедленно
помогите мне перенести Елену Николаевну в мой орнитоптер. Выбросьте  цветы
из ее кабины!
   Возле дома столпилась вся наша немногочисленная  колония.  Нам  помогли
внести Елену Николаевну в дом, и затем мы все вышли,  оставив  ее  одну  с
Суори.
   - Что произошло? - обступили меня встревоженные товарищи.
   - Ядовитые фитонциды, - коротко ответил я.
   Все знали, что  это  значит.  Свойством  выделять  фитонциды  -  особые
летучие вещества - обладают не только венерианские,  но  и  многие  земные
растения. Одни из них, как, например, у лука, чеснока, хрена, дуба, сосны,
полезны для человека, так  как  они  убивают  различные  бактерии.  Однако
некоторые растения выделяют вредные летучие вещества, например  неопалимая
купина, фитонциды которой вызывают  ожоги  на  теле  человека.  На  Венере
встречались  растения,  выделяющие  фитонциды,  смертельно   опасные   для
человека.
   Спустя полчаса Суори вышла из комнаты Елены Николаевны.
   - Ну как? - бросились мы к ней.
   - Плохо, - ответила  она.  -  Температура  поднялась  почти  до  сорока
градусов. На теле и на лице появились следы сильных ожогов.  Положение  ее
очень серьезное. Я применила раствор самого сильного иманина, который есть
в нашей аптеке. С Земли подтвердили правильность лечения.
   С того дня Суори не отходила от Елены Николаевны. Остальные  продолжали
работу.
   Геологам везло меньше, чем биологам и ботаникам. Они  долгое  время  не
находили ничего интересного.
   - Просто возмутительно, - неизменно  восклицал  Шаумян,  возвращаясь  к
ракетоплану после рабочего дня. - Столько времени ищем, и ни одной  ценной
находки. - Он с сердцем вытряхивал на землю содержимое своего мешка.
   За несколько дней геологическая  группа  натаскала  к  дому  порядочную
груду камней  и  минералов.  Как-то  при  очередной  разгрузке  мешка  мое
внимание привлекли два больших камня, блеснувшие желтым светом.  Я  поднял
один из камней и повертел его в руках - тяжелый.
   - Что это?
   - А, ерунда! - сердито отозвался Шаумян. - Самородное золото. Нашел  на
берегу одного ручья. Вот если бы залежи  титана  найти  или  месторождения
германия! - Он вздохнул  и  повернулся  к  Ламелю.  -  Кстати,  сегодня  я
наткнулся на одном из островов на целое кладбище животных. Костей там!  Не