Юрий Сафронов, Светлана Сафронова.
    Внуки наших внуков

   -----------------------------------------------------------------------
   М., "Молодая гвардия", 1959.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 8 June 2001
   -----------------------------------------------------------------------



ПРОЛОГ

   Все началось с того, что я в своей работе столкнулся  с  необходимостью
более детально ознакомиться с устройством современного телескопа.
   Я  в  то  время  занимался  ядерными  реакциями,  подобными  тем,   что
происходят в недрах Солнца. Не найдя в астрономической  литературе  ответа
на  один  очень  важный  для  меня  вопрос,  я  решил  провести  некоторые
наблюдения за  Солнцем  самостоятельно.  Так  я  попал  в  астрономическую
обсерваторию  к   Илье   Петровичу   Брадову,   очаровательному   старику,
влюбленному в свою астрономию.
   Он принял меня как старого знакомого, сказал, что читал мои  работы  по
ядерной физике, пожаловался на погоду - облака мешали его  наблюдениям,  -
провел меня по обсерватории, показал инструменты и  пригласил  заходить  в
любую безоблачную ночь.
   - Я работаю сейчас ночью. Научу вас проводить наблюдения в  темноте,  а
со своим солнышком вы и сами справитесь.
   На мое счастье, следующая ночь оказалась безоблачной, и  я  поспешил  в
обсерваторию к Илье Петровичу. До этой ночи мне  ни  разу  не  приходилось
смотреть в окуляр совершенного телескопа.  Илья  Петрович  сидел  рядом  в
кресле и через  специальное  приспособление  смотрел  в  тот  же  телескоп
одновременно со мной. Он учил меня обращаться с телескопом и объяснял все,
что мы видели.
   - Перед вами созвездие Волопаса, - говорил мне Илья Петрович. -  Видите
самую яркую звезду? Это  Арктур,  а  неподалеку  от  нее  маленькая,  едва
различимая звезда спектрального класса К. Когда мы исследовали этот  район
неба с помощью радиотелескопа,  то  неожиданно  столкнулись  с  загадочным
явлением. От какой-то невидимой в телескоп звезды или планеты мы принимали
в течение суток через каждые пять часов  одинаковые  серии  радиосигналов.
Нам удалось записать их на пленку. Последовательность  сигналов  настолько
периодична, что даже  у  человека,  лишенного  всякой  фантазии,  невольно
возникла бы мысль об их  искусственном  происхождении.  Представьте  себе:
может быть, там, под тусклым оранжевым светом угасающей звезды, тоже живут
разумные  существа  и  шлют  команды  своим   межзвездным   кораблям   или
переговариваются по радио с людьми другой планеты. Конечно,  такие  выводы
делать рано. Достоверно установлено лишь одно -  это  сигналы  не  земного
происхождения. С того дня мы регулярно ведем наблюдения  за  этим  районом
неба, но пока безрезультатно: больше никаких сигналов принять не  удалось.
Вот вам еще одна загадка, которую, по всей вероятности,  смогут  разгадать
только в будущем, когда у людей будут  межзвездные  корабли  или  хотя  бы
более совершенные телескопы. Но это в будущем. А сейчас давайте  посмотрим
на изученные светила. Хотите взглянуть на Луну?
   Я  согласился  и  через  минуту  уже  разглядывал  яркий   диск   Луны,
изъеденный, словно оспой, глубокими кратерами цирков с  острыми  пиками  в
центрах и с высокими валами колец по краям.
   Насмотревшись на нашего спутника, я попросил  Илью  Петровича  показать
мне Сатурн. Было около полуночи.
   - Сатурн сейчас в созвездии Весов, на юго-западе, низко над горизонтом.
   Я хотел было попросить  Илью  Петровича  показать  мне  другие  планеты
солнечной системы, как вдруг в поле зрения  телескопа  пронесся  маленький
метеорит, оставив за собой в небе небольшой, но яркий след.
   - Жаль, что мы не успели его сфотографировать, - сказал Илья Петрович.
   - Смотрите, еще один!
   - Нажмите на кнопку!
   Пока я узнавал, на какую кнопку  надо  нажимать,  метеорит,  к  немалой
досаде Ильи Петровича, исчез.
   - Теперь уже не полетят, - сказал он, видя, как я  старательно  держусь
за злополучную кнопку.
   Не успел он окончить фразу, как небо снова наискось  прорезал  огненный
след, и перед нами промчался еще один метеорит. На этот раз я успел нажать
кнопку и сфотографировать его падение.
   - Что-то они не вовремя падают, - удивленно сказал Илья Петрович.
   - То есть как не вовремя?
   - Чаще всего они  падают,  когда  Земля  проходит  сквозь  большие  рои
метеоритных тел, которые,  как  и  планеты,  вращаются  вокруг  Солнца  по
эллиптическим орбитам.
   - Взгляните, еще один! Нет, не один - два, три!
   Мы прильнули к  окулярам.  В  той  стороне  неба,  куда  был  направлен
телескоп, один за другим появлялись метеориты и, вспыхнув  на  миг,  яркой
змейкой исчезали в темноте. Я  беспрестанно  нажимал  кнопку,  делая  один
снимок за другим.
   - Подождите, не фотографируйте  пока.  Побережем  пленку.  Может  быть,
сейчас пролетит болид. Очень характерные признаки, - сказал Илья Петрович.
   Через секунду снова промелькнула стайка метеоритов, за  нею  еще  одна,
поток метеоритов усилился,  и  вдруг  в  черноте  неба,  нарушив  звездное
спокойствие, ослепительно вспыхнул огромный огненный шар и быстро  понесся
по небу.
   - Снимайте, снимайте! - закричал Илья Петрович, не успев  пересесть  за
пульт управления. - Это болид! Снимайте!
   Я  нажимал  на  кнопку  так  часто,  как  только  мог.  Падение  болида
продолжалось всего несколько секунд. Шар, озарив все вокруг  ослепительным
светом, с огромной скоростью пронесся  с  юго-запада  на  северо-восток  и
скрылся за горизонтом.  Через  все  небо,  отметив  путь  болида,  тянулся
огненный след. Илья Петрович, заняв мое место, тщательно заснял этот  след
на пленку.
   - Видали? - закричал  он,  взволнованно  вскакивая  с  кресла.  -  Вам,
дорогой коллега, просто повезло, впрочем, и мне тоже! Такие болиды  падают
не чаще одного раза в тысячу лет. В  тысячу,  поймите!  Этакая  громадина!
Пожалуй,  больше,  чем  Тунгусский  и  Сихотэ-Алинский  метеориты,  вместе
взятые. Слышите? - он поднял палец и прислушался.
   До нас донесся грохот - отзвук пролетевшего над нами небесного гиганта.
   - Какая махина! - не унимался он. - Жаль, если он упадет в море...  Все
это  чрезвычайно  интересно.  И,  главное,  засняли  весь  путь!  Пойдемте
проявлять пленки.
   - Но ведь сейчас ночь, в вашей лаборатории, наверное, никого нет.
   - Ну и что же? Я всегда сам проявляю наиболее ответственные снимки.
   Мы вынули кассеты из телескопа и направились в фотолабораторию.
   - Интересно, где упал болид? Взорвался он иди нет? Впрочем,  завтра  мы
все это узнаем подробно. А теперь посмотрим наши снимки.
   Илья Петрович взял одну из просохших  пленок  и  подошел  к  настольной
лампе.
   - Вот, взгляните, - сказал  он,  аккуратно  держа  пленку  перед  белым
абажуром лампы. - Основной болид, а  в  стороне  несколько  совсем  мелких
метеоритов.
   На других кадрах мы неожиданно для себя обнаружили  интересную  деталь.
Вслед за огромным первым болидом, почти сливаясь с его  огненным  хвостом,
летел второй такой же болид.
   - Черт возьми, действительно второй болид!
   - Но почему он не такой яркий, как первый?
   - Это понятно. Он  и  должен  нагреваться  меньше.  Первый  врезался  в
атмосферу, разогнал воздух, образовалось разреженное  пространство,  вроде
мешка. Туда и попал второй болид.
   - Но в таком случае оба болида могут столкнуться в воздухе; ведь первый
тормозится воздухом, а второй летит с большей скоростью.
   - Очень может быть...
   Мы просидели над снимками всю ночь.
   К десяти часам утра мы уже знали, что  болиды  ворвались  в,  атмосферу
Земли над Северной Африкой, пронеслись на  северо-восток  над  Средиземным
морем, промелькнули над Грецией, озарили ярким  светом  просторы  Западной
Сибири и, не долетев немного до Тихого океана, упали  где-то  в  Восточной
Сибири.  Сила  взрыва  была  огромна:  все   сейсмические   станции   мира
зафиксировали сотрясение почвы. При  расшифровке  сейсмограмм  выяснилось,
что болиды упали между хребтами Черского и Верхоянским.
   Данные   сейсмических   станций    подтверждались    радиограммами    и
телефонограммами, полученными из Охотска, Верхоянска, Оймякона и  Якутска,
где большое число людей наблюдало падение этих метеоритов.
   По рассказам очевидцев, падению  метеоритов  предшествовало  нарастание
ярко-белого  света,  от  которого   рассеялись   предрассветные   сумерки.
Ослепительный свет резал глаза, жег лицо и  руки.  Люди,  наблюдавшие  это
явление,  падали  ничком,  пряча  глаза  от  невыносимого  и  неожиданного
светового удара. Казалось, что с  неба  сорвалось  солнце  и  стремительно
падает на землю. По небосводу пронесся  огромный  огненный  шар,  рассыпая
вокруг себя мириады белых искр.  За  первым  шаром  сразу  же  промелькнул
второй темно-красный шар, и  оба  они  почти  одновременно  грохнулись  за
Верхоянским хребтом.
   Некоторое время спустя люди услышали рев и гул,  а  затем  два  сильных
взрыва.  В  домах,  удаленных  на  сотни  километров  от   места   падения
метеоритов, были сорваны с петель двери, выбиты стекла, повалена мебель  в
комнатах.
   Вдали, за Верхоянским хребтом, еще долго виднелось  зарево  гигантского
пожара - горела тайга...
   Таковы были первые сведения об этом удивительном событии.
   - Вот вам и снимки! - воскликнул Илья Петрович. - Не будь их у нас,  мы
бы сейчас сомневались, не ошиблись ли очевидцы насчет  второго  болида.  А
теперь у нас есть неопровержимые доказательства.
   Вскоре выяснилось, что наши снимки уникальны. Ни в  одной  обсерватории
мира не успели так  хорошо  сфотографировать  полет  болидов.  Утром  Илья
Петрович распорядился как можно скорее размножить снимки  и  разослать  их
всем заинтересованным организациям.
   Илью Петровича теребили со всех сторон. Просили прислать  снимки,  дать
справку, сообщить подробности. Вскоре я почувствовал, что  Илье  Петровичу
не до меня. Я попрощался и поспешил уйти из обсерватории. Перед самым моим
уходом Илья Петрович дал мне с собой первую серию еще влажных фотографий и
обещал позвонить по телефону.
   На другой день раздался телефонный звонок.
   - Здравствуйте, Александр Александрович! - услышал я голос  Брадова.  -
Вчера  вечером  Комитет  по  метеоритам  Академии  наук   принял   решение
организовать  комплексную  экспедицию  в  район  Верхоянского  хребта.   В
экспедиции должен принять участие специалист по ядерной физике. Я взял  на
себя смелость рекомендовать вас...
   - Меня?!
   - Да, если только вам это интересно. Но можно еще и отказаться.  Я,  со
своей  стороны,  всячески  советую  поехать.  Экспедиция  продлится  всего
две-три недели, включая дорогу.
   Соблазн был слишком велик.
   - Поеду! - сказал я, не раздумывая.
   - Вот и отлично! Я, собственно, и не сомневался.
   Деловым человеком был профессор Брадов. Через несколько  минут  я  имел
список телефонов и лиц, к которым надо  было  обратиться,  чтобы  оформить
свое участие в экспедиции.
   Вся наша  небольшая  группа  вместе  с  грузами  разместилась  на  двух
пассажирских самолетах; следовавших до Якутска.  В  Якутске  нас  поджидал
отряд вертолетов. Вертолеты доставили нас  до  места.  Близко  к  воронке,
образовавшейся от падения  метеоритов,  подлетать  не  стали  -  следовало
опасаться повышенной радиоактивности.
   Мы быстро выгрузили из вертолетов ящики, палатки, снаряжение,  приборы,
продукты. К вечеру был оборудован лагерь. Стало прохладно, небо  заволокло
тучами. Сказывался суровый континентальный климат Якутии.
   Мы собрались  в  палатке  и,  склонившись  над  картой,  наметили  план
действий на завтра. Решено было на двух вертолетах облететь район  падения
болидов,  чтобы  поточнее  определить  его  границы,  а  третий   вертолет
направить прямо к месту их взрыва и заняться сбором осколков. Я должен был
лететь на третьем вертолете вместе с Ильей  Петровичем.  Совещание  быстро
закончилось, и мы разошлись по палаткам.
   - Какая это прелесть, - сказал Илья Петрович, залезая в теплый опальный
мешок.
   - О чем это вы?
   - Да о вертолетах. Сколько бы без них горя хватили, добираясь  сюда  на
лошадях. Я помню, сколько натерпелся Кулик, когда он пробирался  несколько
раз со своей экспедицией к месту падения Тунгусского метеорита. И лошади у
него погибали, и люди выбивались из сил, по реке  плыл  -  лодки  течением
переворачивало. Неделями шли. А нас за несколько дней из Москвы  прямо  на
место доставили.
   Я заснул почти мгновенно, и мне показалось, что проспал  я  всего  лишь
несколько минут, когда надо мной раздался бодрый голос Ильи Петровича:
   - Вставайте скорее, Александр Александрович! Я метеорит нашел! Вот  он,
совсем рядом!
   - Как нашли? Где?
   -  Нашел!  Нашел!  Только  вышел  из  палатки  и  сразу  же  нашел.  Да
поднимайтесь вы скорее! - торопил он меня.
   Я  вылез  из  спального  мешка,  раздвинул  полы  палатки  и  замер  от
неожиданности. Небо было ярко-красным, теплый, розовато-красный  свет  шел
отовсюду,  сразу  со  всех  сторон,  окрашивая  все  предметы  в  какие-то
необычные, фантастические цвета. Ни разу прежде не приходилось мне  видеть
такой  красочной  картины.  Илья  Петрович   глядел   на   меня,   любуясь
произведенным эффектом, словно он был фокусником  и  вся  эта  феерическая
картина возникла по волшебному мановению его руки.
   - Заметьте, - сказал он, - солнце пока еще не взошло над горизонтом...
   Я уже догадался, в чем здесь дело,  но,  чтобы  доставить  удовольствие
Илье Петровичу, спросил:
   - Что это? Отчего такое красное небо?
   - Это наш метеорит, - сказал он, не замечая подвоха с моей  стороны,  -
вернее, то, что от него осталось  в  воздухе.  Метеорит,  пролетая  сквозь
атмосферу, интенсивно горел,  от  него  отделялись  мельчайшие  обугленные
частицы. Несметное  количество  этих  частиц  носится  сейчас  в  воздухе,
замутняя его. Такая замутненная атмосфера плохо пропускает синие лучи,  но
хорошо - красные.
   -  Закон  Релея,  -  добавил  я,  -  коэффициент  рассеивания   обратно
пропорционален четвертой степени длины волны...
   Илья Петрович удивленно посмотрел на меня и рассмеялся.
   - Прошу прощения за популярное объяснение, я и забыл, что вы  физик.  А
вы, оказывается, с перчиком! Но все равно - это  очень  красиво.  Пойдемте
разбудим наших  кинооператоров.  Пусть  снимают  четвертую  степень  длины
волны...
   Лагерь просыпался. Быстро позавтракав, мы разошлись по вертолетам.
   Уже через несколько минут  полета  стали  видны  первые  следы  падения
метеоритов. Пихты, лиственницы, кедры, сосны, поваленные  друг  на  друга,
образовали непроходимый бурелом. Взрывная волна вырвала их из земли вместе
с ветвистыми корнями, которые,  как  растопыренные  пальцы  рук,  тянулись
вверх, четко выделяясь на темном фоне земли. Вскоре перед  нами  предстало
еще более ужасное зрелище. Поваленный лес  был  обожжен.  Стволы  деревьев
напоминали обугленные головешки, только что вынутые из огромного костра.
   Мы приближались к месту падения метеоритов. Здесь остались только  зола
и угли: все было сметено взрывом  чудовищной  силы.  Только  самая  мощная
водородная бомба могла бы причинить  такие  разрушения.  Под  нами  бежала
назад голая, покрытая оплавленной коркой земля.
   Наконец мы увидели огромный, диаметром более двух  километров,  кратер,
образовавшийся от взрыва болида. Земля  окаймляла  кратер  высоким  валом.
Воронка была так глубока, что  в  ней,  пожалуй,  свободно  уместилось  бы
высотное здание  Московского  университета.  На  дне  воронки  уже  начали
скапливаться грунтовые воды.
   Мы повисли невысоко над землей.
   Не вылезая из вертолета, я измерил  дозиметром  уровень  радиоактивного
излучения. Дозиметр показывал ноль. Вредных излучений не было. Можно  было
спускаться на землю.
   Мы распределили обязанности. Илья  Петрович  остался  с  одной  группой
искать осколки в воронке, а я с  двумя  геодезистами  отправился  обмерять
воронку.
   Илья Петрович не по годам  бодро  бегал  по  скату  воронки,  отыскивая
миноискателем железные осколки.
   - Нашли что-нибудь? - спросил я его спустя полчаса.
   Он достал из кармана платок и вытер потный лоб.
   - Пока ничего нет.
   Люди разбрелись по всей воронке в поисках осколков.
   - Илья Петрович! Илья Петрович! Идите скорее сюда! - вдруг  еле  слышно
донеслось до нас из глубины кратера.
   - Нашли?
   Порыв ветра заглушил ответ.
   - Придется идти. А вы шагайте к месту  наибольшего  выброса  породы  на
северо-восток. Там, видимо, можно скорее найти осколки. У вас рука легкая,
попробуйте...
   Он быстро пошел по наклонному скату воронки  туда,  где  стояла  группа
людей. Идти по наклонной плоскости ему было явно неудобно. Он  старательно
ставил наискось ступня ног, чтобы не соскользнуть вниз к центру воронки. Я
не удержался и крикнул ему вслед:
   - Илья Петрович! - Он обернулся. - Вы знаете, что сказал бы вам  Козьма
Прутков?
   - Нет, не знаю. А что бы он мог сказать?
   - "Не ходи по косогору - сапоги стопчешь!" Поднимайтесь наверх и  идите
по ровному месту.
   Он улыбнулся, поднялся из  воронки,  помахал  мне  приветливо  рукой  и
быстро зашагал прочь.
   Я стоял на краю воронки и  старался  представить  себе,  как  произошел
взрыв.
   ...С большой скоростью огромный болид врезался  в  землю  и,  мгновенно
превратившись в клубок газа, внутри которого развились необычайно  высокое
давление и температура, разорвался, словно колоссальная  бомба,  сметая  и
сжигая все на своем пути. Если действительно все именно так  и  произошло,
то нечего было надеяться найти хотя бы микроскопический кусочек  метеорита
в этой воронке. Если все же от метеорита остались осколки, то  взрывом  их
должно было разбросать на многие километры вокруг...
   Замечательная мысль мелькнула вдруг у  меня.  Второй  болид!  Он  летел
вслед за  первым  на  северо-восток.  Первый  болид  врезался  в  землю  и
взорвался. А второй? Он ведь в тот момент был еще в воздухе, и по  нему  с
чудовищной силой ударила встречная взрывная волна от  первого  болида.  От
этого удара второй болид должен был разлететься на тысячи мелких осколков,
которые, изменив направление  своего  полета,  были  отброшены  назад,  на
юго-запад. Назад! Не на северо-восток, а на юго-запад!
   Я решил тут же проверить себя и зашагал на юго-запад, внимательно глядя
себе под ноги.
   Отличить осколки метеорита от простых камней несложно.  Осколок  должен
иметь особый цвет или обладать магнитными свойствами,  если  он  железный;
поверхность его часто бывает покрыта  небольшими  язвочками-регмаглиптами,
образующимися от неравномерного нагревания метеорита.
   Я помнил все эти приметы и, заметив какой-нибудь камень, не похожий  на
те, что лежали вокруг, осматривал его, подносил к нему магнит,  придирчиво
отыскивал язвочки ожогов и... чаще  всего  выбрасывал.  Только  некоторые,
наиболее подозрительные камни, я складывал в полевую сумку. Когда я прошел
несколько километров, ремень сумки  так  натер  мне  плечо,  что  я  решил
сделать привал и уселся на ствол поваленной пихты. Высыпав камни из сумки,
я понял, что зря протащил их на себе несколько километров: ни один из  них
не был метеоритом.
   Я огляделся. Вокруг черные стволы поваленных взрывом деревьев. Сплошные
угли.  Вдруг  на  обгоревшем  стволе  лиственницы  я  заметил   сверкающий
ярко-голубой предмет. Я подбежал к дереву и  увидел,  что  в  него  впился
какой-то прозрачный красноватый  камень.  Через  несколько  минут  камень,
вырубленный вместе с куском ствола,  лежал  у  меня  на  коленях.  Он  был
невелик, примерно в пол-ладони величиной. Его грани были гладкими,  как  у
вара,  когда  его  сильным  ударом  разбивают  на  куски.  Камень  красиво
переливался красноватым цветом, но, как только я посмотрел сквозь него  на
облака, он неожиданно  сделался  голубым.  Камень  пропускал  сквозь  себя
только голубые лучи, а отражал красные. Я снова и снова подносил камень  к
глазам - цвет его все так же менялся.
   Мне нико