ногами. Журчание света сквозь  листву.  Дразнящий  запах  цветов.
Удивленные глаза голубой ящерицы,  пристроившейся  на  замшелом  валуне...
Сюда сошлись все времена года. Одни деревья  только  окунулись  в  зеленый
пух, другие жадно цвели, третьи уже догорали - багряно и щедро.
   Рядом послышался смех, и Максим,  вздрогнув,  обернулся.  Никого.  Смех
зазвенел снова, но уже впереди. Затем где-то далеко, в чаще леса. А минуту
спустя Максим услышал неразборчивые голоса и замер. "Вот  сейчас,  сейчас.
Раздвинутся ветки, и они выйдут... Улыбчивые и  высокие.  Прямо  сюда,  на
опушку. Главное, чтобы они поняли - мы их ждали. Очень ждали!"
   Но ветки не раздвигались, никто из лесу не выходил. Голоса  и  смех  то
затихали, то слышались вновь. Они  то  приближались  совсем  вплотную,  то
отделялись. Они кружили вокруг, будто насмешливый ветер,  который  нет-нет
да и залетал невесть откуда в это сказочное царство. Слов Максим разобрать
не мог. Он даже не мог точно определить - разговаривают в лесу  или  поют.
Но это никак не помешало ему насладиться своей победой в мысленном  споре:
гортанные звуки -  явно  живые  голоса.  Максим  попробовал  связаться  со
станцией, но экранчик браслета связи даже не зажегся. "Купол  экранирует",
- подумал с  досадой  мальчик  и  включил  миниатюрный  видеомагнитофон  -
глазастую пуговицу, прикрепленную на нагрудном кармане комбинезона. Теперь
ученые тоже смогут заглянуть в таинственный купол пришельцев, узнать,  что
там творится.
   - Х-гм, - недоверчиво хмыкнуло зеленое  страшилище,  высунувшись  из-за
дерева: расплюснутый нос, космы волос из какой-то  тины,  когтистые  лапы,
судорожно царапающие кору.
   - Ух ты! - только и смог сказать Максим, пятясь. Перед ним была  точная
копия Грустного Лешего из одноименного фильма, который он видел две недели
назад.
   - А ну-ка,  топай  отсюда!  -  сказал  мальчик  и  погрозил  страшилищу
кулаком. Леший икнул  и  мигом  исчез.  Опять  зазвучали  далекие  голоса,
закружил в чаще смех.
   "Здесь не соскучишься, - подумал  Максим,  внимательно  оглядываясь.  -
Пришельцы смоделировали персонаж земной сказки. Откуда  они  могут  знать,
что мне нравятся старые сказки?"
   Ответа на этот вопрос не было. Максим махнул рукой и решительно свернул
в глубь леса.
   Деревья  чередовались  с  полянами,  поляны   -   с   россыпями   скал.
Причудливых, похожих на каменные фигуры. Между фиолетовыми ветвями  иногда
мелькали стайки необычных полупрозрачных птиц. А вот  и  первая  тропинка.
Желтый песок, под ноги лезут узловатые корни - совсем как в земном лесу.
   - Ух ты! - снова  удивленно  воскликнул  мальчик.  На  пригорке,  возле
выхода красно-бурой породы, сидел маленький чертенок. "Опять  из  того  же
фильма", - отметил Максим. Чертенок  самозабвенно  жонглировал  камешками.
Был он весь  какой-то  взъерошенный,  аспидно-черный  с  розовым  брюшком.
Чертенок пускал камешки очередью, высоко вверх и так  быстро,  что  нельзя
было уследить за мельканием черных ручонок.
   Завидев Максима, он улыбнулся и  почесал  себе  за  рожком.  Запущенные
вверх  камни  посыпались  ему  на  голову,  чертик  обиженно  взвизгнул  и
заковылял к Максиму. Аккуратные, будто лакированные  копытца  застучали  о
камни.
   Мальчик вдруг почувствовал, как в глубине души  шевельнулся  страх.  "А
все же что это? Может, это вовсе и не модели из  земных  сказок,  а  самые
настоящие пришельцы? Может,  пришельцы  нарочно  так  перевоплощаются?  Но
зачем? Зачем этот маскарад?"
   Чертенок подошел совсем близко, сделал хвостом замысловатый  пируэт  и,
весело глядя снизу вверх, сказал:
   - Ой, какой ты большой и грустный.
   - Почему? - машинально спросил Максим.
   - Так нечестно, нечестно, -  затараторил  чертенок,  выбивая  копытцами
дробь. - Это я спрашиваю - почему? Здесь  все  живут  весело,  а  ты  нет.
Почему?
   - Значит, это вы, - Максим  не  мог  скрыть  разочарования.  -  Это  вы
прилетели со звезд?
   - Я не летаю, звезд не знаю, - пропел чертенок, приседая и  старательно
выковыривая из земли какой-то корень. - Летает  только  Змей  Горыныч.  Он
тоже большой. Его намедни распылили на  атомы...  Еще  летает  Птица.  Она
добрая.
   - А кто ты тогда?
   - Не знаю, не знаю, - запрыгал чертенок. Максим даже  не  заметил,  как
этот проказник успел привязать ему к ноге какую-то мочалу-бодягу.  -  Я  в
лесу родился, прыгать научился. Я должен проказничать и развлекать гостей.
Ты любишь проказничать?
   - Не знаю, - удивленно ответил мальчик. Ситуация становилась еще  более
загадочной.
   - Значит, у тебя программа неправильная, - весело заключил чертенок.  -
Неизвестная величина съела уравнение, а интеграл выплюнул. Понял, нет?
   Максим решил не обращать  внимания  на  болтовню  чертенка.  Они  пошли
рядышком и вскоре вышли к лесному озеру.
   Небольшое, чистое, с песчаным дном,  оно  дремало  в  полуденном  зное.
Становилось   жарко.    Мальчик    расстегнул    комбинезон,    переключил
терморегулятор  на  охлаждение.  Делал  это,  а  сам  все  поглядывал   на
противоположный  берег  озера.  Там,  среди  густой  зелени  с  вездесущим
фиолетовым отливом, стоял замок. Очень красивый замок, сложенный из  белых
и розовых блоков. За главной башней виднелись еще три, разной высоты, а на
резных воротах - огромный замок.
   - Хочешь  посмотреть?  -  поинтересовался  чертенок.  Глаза  его  хитро
поблескивали. - Пошли-побежали!
   Вдруг чертенок расхохотался. Глядя себе под копытца, он повторял:
   - Ой, не могу. Ой, умора.
   На влажном песке кто-то  наспех  нарисовал  три  человеческих  профиля.
Максим сразу узнал  Гарибальди,  его  смешную  бородку.  А  это,  конечно,
Карлсон. Ишь - щеки надул. Третье лицо показалось незнакомым.
   "Это же я", - опешил Максим и, быстро стерев рисунки подошвой  ботинка,
взглянул на чертенка.
   - Твоя работа?
   - Что ты, что ты, нет, нет, нет, - снова затараторил  тот,  старательно
подметая хвостом место, где были шаржи. - Я не обучен. У  меня  нет  такой
программы. Не веришь? Не веришь - посмотри.
   Чертенок залез рукой в голову, прямо в черную шерсть, и  достал  оттуда
какую-то пластинку.
   - Фокусник ты, - сердито проворчал Максим. Оставив последние  сомнения,
он подошел к воротам замка, решительно постучал кулаком. Получилось громко
и гулко. Мальчик немного подождал, постучал снова. В  ответ  -  ни  звука.
Казалось,  неизвестные  обитатели  замка  притаились  и  только  осторожно
выглядывают из бойниц на башнях.
   Чертенок хихикнул.
   - Не впустят, - заверил он. - Меня, видишь, тоже не впускают.
   - Кто же там живет?
   - Не знаю, ничего не  знаю,  -  заскулил  хвостатый  собеседник.  -  Ты
испортишь меня своими вопросами. Пойдем лучше проказничать.
   - Мне пора домой, - покачал головой мальчик. Ему вдруг стало грустно  и
очень одиноко. Пришельцы так и  не  объявились,  а  на  станции  ждет  или
хорошенькая взбучка, или вихрелет, чтобы отправить его на материк.
   - У меня тоже дела, я побежал. Я,  значит,  буду  им  сейчас  вот  этих
тварей бросать, лягушки по-вашему. За лайку - раз, через ограду - два.  Не
хочешь со мной? Пока, значит.
   Он исчез, будто сквозь землю провалился. Максим, опустив голову, побрел
к невидимой стене  купола,  спрятанной  за  деревьями.  Только  теперь  он
почувствовал, как устал за день. Блуждания по лесу, такие земные  черти  и
лешие, неизвестность и ожидание -  все  это  может  уморить  кого  угодно.
Домой, только домой.
   Будто прощаясь с мальчиком, вблизи и вдали  опять  зазвучали  гортанные
голоса, серебром рассыпался чей-то смех.



   "ПРИХОДИ ЗАВТРА..."

   - Еще раз, пожалуйста. Повторите встречу с чертом.
   Стереоэкран вспыхнул вновь. Чертенок опять заковылял навстречу Максиму.
Ученые  внимательно  наблюдали,  как  разворачивается   это   удивительное
знакомство. Кто-то закурил, и академик Соболев недовольно  поморщился.  На
экране появилось озеро, голубые кувшинки, четкие рисунки на влажном песке.
   - Да, - вздохнул Тимофей Леонидович. - Пришельцы умеют устраиваться.
   -  И  рисуют  неплохо,  -  улыбнулся  Сините   Фукэ,   один   из   трех
представителей совета Мира, прилетевших еще утром.
   - Нет, товарищи, это все крайне  несерьезно,  -  известный  космобиолог
Кравцов подхватился с кресла, нервно закружил по кают-компании  "Надежды".
- Это просто  смешно.  Это  какой-то  детский  сад.  Представители  высшей
цивилизации избирают для контакта мальчишку. Пусть самого золотого, самого
умного, но мальчишку,  -  поймите  меня  правильно,  товарищи.  Затем  эти
нелепые "подарки", дьяволиада  с  чертенком,  изъясняющимся  на  чистейшем
русском, карикатуры. Это не контакт, а игра в прятки. Детский сад...
   - Коллега! - Соболев смотрел на Кравцова удивленно и  осуждающе.  -  Вы
забыли о мыслях. Эмоции потом. Вы говорите - детский сад. Тут все  зависит
от точки зрения. Согласен,  странностей  многовато.  Но  если  со  стороны
поглядеть на нас,  то  поведение  взрослых  людей  тоже  может  показаться
несерьезным  и  странным.  Я  знаю,  например,  что  буквально  каждый  из
участников зимовки уже пробовал войти в Купол. Заметьте,  без  всяких  там
приглашений. Вы даже  на  вездеходах  ломились  туда  в  гости.  И  весьма
назойливо. А что мы сделали с "подарками"? Прежде всего  сломали  один  из
них. Не ради  истины,  а  любопытства  ради...  И  вот  еще  что,  Тимофей
Леонидович, мне кажется, вы поспешили объявить свое  решение  об  отправке
Лаврова-младшего. Ведь никого из  взрослых  в  Купол,  увы,  почему-то  не
впускают.
   Начальник станции развел руками.
   - Вы здесь за главного, Иван  Захарович.  Решайте.  Я,  честно  говоря,
побоялся оставить мальчика. Уж очень это необычное дело - пришельцы.
   - Да, да, - задумался Соболев. - Я тоже тревожусь  о  Максиме.  Был  бы
малейший намек на опасность - Совет  немедленно  прервал  бы  контакт.  Но
поводов для опасений пока нет. Случай  с  доктором  -  не  что  иное,  как
недоразумение. Поэтому прекращать разговор со  звездными  братьями,  пусть
даже по-настоящему еще и не начавшийся, очень не хочется. И все же, друзья
мои...
   Академик пристально взглянул на Лаврова-старшего.
   - А что думает отец? Как нам лучше поступить?
   Егор Иванович провел рукой по лицу, будто хотел  снять  с  него  липкую
паутину тревоги.
   - Дело вот еще в чем, - было видно, что отцу Максима не  очень  хочется
говорить. - Мы все решаем за Максима  и  забываем  существенную  деталь  -
весной ему исполнилось двенадцать. Мой сын получил все  три  Приобщения  и
место жительства волен выбирать сам. Заходить в Купол мы,  конечно,  можем
ему запретить. Но, поймите, Максим ведь сын ученого...
   - Вот и хорошо, Егор Иванович, - академик впервые за вечер улыбнулся. -
Пускай пока все остается, как было. Возможно, не сегодня - завтра  хозяева
Купола захотят перейти к серьезному разговору. Кстати, Егор  Иванович,  вы
же биолог. Что вы думаете об этом симпатичном чертенке?
   - Это нечто искусственное, -  уверенно  ответил  ученый.  -  Робот  или
биоробот. Максим не  обратил  внимания,  а  ведь  чертенок  несколько  раз
упоминал о программе и даже показывал ее - доставал из головы пластинку.
   - Программа узкая, - хмуро добавил Кравцов. - Он многого не  знает,  не
любит, если можно так выразиться, вопросов. Это  какой-то  развлекательный
автомат  или...  игрушка.  Внешний  облик  явно  позаимствован  из  земных
сказок... Все равно - детский сад.
   - Что касается леса, -  продолжил  Егор  Иванович,  -  то  под  Куполом
настоящий ботанический сад. Я не специалист по внеземным растениям, но то,
что деревья принадлежат к разным  климатическим  зонам,  можно  определить
наверняка.
   - Замок интересный, - пробормотал про себя  Сините  фукэ.  -  Где-то  я
видел нечто похожее. Земное, наше... Но где?


   Максим влетел в столовую и замер от удивления. Зал  был  полон  народу,
столы сдвинули так, что получился один, и в центре его красовался огромный
пирог.
   - Ура полпреду человечества! -  закричал  Прокудин,  поднимая  бокал  с
шампанским.
   Все заулыбались, зашумели, принялись тискать Максима, а  затем  усадили
между отцом и академиком Соболевым.
   Гарибальди попросил слова.
   - Произнеси, - загудели ученые, а Марта  даже  захлопала  в  ладони.  И
Тимофей Леонидович произнес. Нечто туманное и  торжественное,  а  в  конце
сказал просто и трогательно:
   - Вот что особенно здорово. Середину полярной ночи, середину  зимы,  мы
сегодня празднуем не одни. В нашем большом доме -  гости.  Значит,  и  для
всего человечества зима  одиночества  во  Вселенной  пошла  на  убыль.  За
встречу!
   Зазвучала музыка. Отец разговорился с академиком Соболевым, и тот повел
его в библиотеку - ее маленький купол примыкал к столовой.
   - Привет, дай кушать,  -  улыбнулся  Максим,  пересаживаясь  поближе  к
Марте. Он уже доедал второй кусок пирога и теперь жалел,  что  нет  сейчас
рядом потешного чертенка - вот бы попроказничали.
   - Пойдем танцевать. - Марта потащила Максима за руку, и он, не выпуская
свой кусок пирога, бросился за ней - в расступившийся круг.
   Веселье утихло далеко за полночь. Расходиться  никому  не  хотелось,  и
повеселевший Кравцов закомандовал, чтобы все шли в зимний сад.
   - Ага, - подмигнул Максиму Фукэ. - Не только тебе среди  райских  кущей
прогуливаться... Раз, два, три - побежали!
   Они  гурьбой  проскочили  через  насквозь   промороженный   пластиковый
коридор-туннель и очутились под прозрачной крышей зимнего сада. Здесь было
тепло и темно. А в следующий миг, будто по заказу, над  прозрачной  крышей
забилось бледное  голубоватое  пламя,  в  небе  поползли  серебряные  змеи
полярного сияния.
   - Ребята, -  прошептала  Марта.  -  Да  вы  не  туда  смотрите:  сирень
расцвела.
   - Я первый, я первый! - запрыгал Максим. - Каждый  нюхает  только  раз.
Иначе всем не хватит.
   Он уже протянул руку, чтобы наклонить ветку  с  белыми  гроздьями,  как
вдруг что-то огромное заслонило сполохи полярного сияния, раздался сильный
удар, и на головы людей со звоном посыпались куски стеклопластмассы.
   - За мной, быстро в столовую! - скомандовал Фукэ. - Прокудин,  разыщите
Ивана Захаровича.
   Снаружи  что-то  грозно  затрещало,  завизжал  о  лед  металл.  Максим,
выскочив из зимнего сада, растерянно щурил глаза, пытался хоть  что-нибудь
разглядеть. Внезапно над станцией разом вспыхнули все прожекторы.
   - Ух ты! - на большее у Максима не хватило слов.
   В кругу света, присев на  задние  лапы,  грозно  вращал  глазами  рыжий
дракон. Он был поистине громадный - выше мачт с  прожекторами.  Шерсть  на
загривке у дракона свалялась в  огненные  клоки,  а  правую  лапу  великан
поднял, будто хотел заслониться от слепящего сияния ламп.
   - Кинокамера, где кинокамера? - истошно завопил Максим.
   Кто-то изо всех сил ударял в пустую бочку -  наверное,  хотел  испугать
чудовище. Дракон и впрямь попятился. Рубчатый хвост, достойный того, чтобы
его  разворачивали  вездеходом,  нечаянно  зацепил  будку   автоматической
метеостанции. Дюралевый домик жалобно звякнул своей начинкой и накренился.
Дракон сверкнул глазищами, довольно осклабился.
   -  Всем  в  столовую!  Немедленно  укрыться!  -  закричал   подоспевший
начальник станции.
   Чудовище  снова  попятилось.   Метеостанция   отчаянно   заскрипела   и
грохнулась с опор наземь. Рыжий хулиган тотчас обернулся  на  звук  и  так
поддал будку лапой, что она покатилась по льду, будто консервная банка.
   - В укрытие, черт вас побери!  -  снова  закричал  Тимофей  Леонидович,
подталкивая замешкавшихся.
   - Ду-ду-ду!
   От библиотеки, перекрывая гам голосов, ударила-очередь  "медвежатника".
Трассирующие пули веером вошли в грудь дракона, и тот  удивленно  зарычал.
Ударила еще одна очередь. Чудовище махнуло лапой, будто хотело поймать рой
смертоносных ос и  рассмотреть  их  поближе,  неуклюже  повернулось,  сбив
хвостом мачту с прожекторами.
   - Уймите паникера, - холодно сказал Соболев. Он стоял рядом с  Максимом
и спокойно щурил глаза. - Уймите или я отдам его под суд.
   Дракон еще раз ухмыльнулся во всю пасть и помахал лапой  -  пока,  мол,
потом грузно зашагал прочь.  Среди  ледяных  застругов  снова  загрохотала
будка метеостанции. Дракон футболил ее пятитонную громадину, будто веселый
мяч - улюлюкал вдали, ревел, а то... смеялся. Точь-в-точь,  как  пришельцы
из Купола...
   "Завтра надо пораньше встать, - подумал  Максим,  останавливаясь  возле
своей комнаты. - Этот дракон может все испортить. Гарибальди теперь  точно
побоится отпустить меня в Купол. А если еще и отец... Нет, надо пораньше".
   В комнате, как только он переступил порог, автоматически зажегся  свет.
Здесь было тепло и уютно, и мальчику на миг показалось, что все это сон. И
звездный Купол, и хитрый чертенок, и чудеса на станции. Сон, который может
присниться только во время каникул, особенно когда тебе повезло и ты попал
в Антарктиду, где все и без пришельцев волшебно и удивительно.
   На  столе  вдруг  тихонько  застучал  электронный  секретарь.   "Кто-то
вызывает меня сейчас, - подумал Максим, - и элекс  старается,  записывает.
Постой! Как же он может  стучать?  Ведь  я  еще  неделю  назад  наполовину
разобрал эту машинку. И элементы  питания  вынул.  Вот  они,  под  книгами
лежат... Как же так? Опять чудеса?!".
   Максим метнулся к столу. Полуразобранный элекс тихонько гудел, из  щели
ползла лента с торопливой машинописью:
   "Извини нас за дракона. Роом за  это  перевоплощение  наказан.  Приходи
завтра".
   -  Где  вы?  -  прошептал  Максим,  оглядываясь.  Ему  показалось,  что
таинственные пришельцы где-то рядом, в комнате, может, даже за спиной.
   "Нет, я далеко. В палатке. Я  не  знаю  земного  слова,  чтобы  назвать
точнее. Мы - в палатке. Вы еще говорите - Купол".
   "Откуда они могут знать, что я сейчас воскликнул? - поразился  мальчик.
- Ведь элекс работает  только  на  прием.  Полуразобранный  элекс!  Может,
пришельцы умеют читать мысли?"
   "Нет, - снова застучал аппаратик.  -  Все  прочесть  нельзя.  Я  только
чувствую их. Совсем  немного.  Ты  хороший  и  любознательный  мальчик.  Я
приглашаю - приходи завтра".
   - И мы опять будем играть в прятки? - недовольно проворчал  Максим.  На
ленте сразу же появилась новая россыпь букв.
   "Угадай меня! Я так хочу. Ты должен меня угадать".
   - Я никому ничего не должен, - улыбнулся мальчик.
   "Прости. Командовать - плохая привычка. Я скажу иначе. Я прошу - угадай
меня".
   - Попробую, - не очень охотно согласился Максим. - Только ты мне помоги
угадывать. Хорошо?
   Элекс еще раз простучал: "Приходи!" и умолк.
   - Медведи из снега, яблоки из льда,  -  огорчился  мальчик.  -  Угадай,
узнай... Попробуй угадай. Может, ты леший? Или тень... Кто же ты?



   АЛАЯ ПТИЦА

   Искусственное крохотное  солнце  пришельцев  уже  нырнуло  за  верхушки
деревьев, когда Максим в который раз вышел на берег  озера.  "Вот  тебе  и
"угадай меня", - грустно размышлял мальчик. - Все ноги исходил, все  глаза
проглядел.  Никого  и  ничего.  Даже  чертенок  куда-то  запропастился.  И
таинственных голосов тоже не слышно. Только смех в вышине".
   Он безнадежно и громко постучал  в  ворота  замка  -  заперто.  Отошел,
присел на жесткую траву. Через минуту над головой  прошумели  крылья  -  к
озеру снова прилетела Алая Птица. Она грациозно выгнула  шею,  приветствуя
мальчика, и Максим устало улыбнулся: "Уже птицы  узнают  -  примелькался".
Впервые он увидел ее утром - вспышку огня среди  бледных  кувшинок.  Птица
радостно щебетала, то садилась, то вновь кружила над озером - низко,  чуть
не касаясь воды. Алые полотнища крыльев распрямлялись,  наполнялись  тугим
движением воздуха... Птица мальчику не надоедала, не  заводила  разговоров
на человеческом языке, и это ему нравилось. Когда чудес и загадок  слишком
много, становится неинтересно.
   "Никого. А еще звали-приглашали, - подумал Максим. - Ну и пусть. Посижу
немного, отдохну и пойду домо