о сих пор не знают, что твои отцы сошли с неба.  И
когда начнется война, это может оказаться нашим преимуществом.
   Сссури говорил разумно, и Дальгард согласен был  исполнять  его  приказы.
Когда они уходили со склада, Сссури шел сзади и  наступал  на  каждый  след,
оставленный разведчиком. Возможно, опытный следопыт все же заметит его след,
но колонист считал, что среди Иных такого нет.
   В коридоре водяной подошел к мертвому ящеру-дьяволу  и  выдернул  убившую
его стрелу. Достав из пояса наконечник своего копья, принялся  расширять  им
маленькую рану, оставленную стрелой, так чтобы ее первоначальная природа  не
была заметна. Потом они отступили по подземному коридору, пока не  добрались
до арены. Над  тушами  мертвых  животных  уже  слышалось  голодное  жужжание
насекомых.
   С пронзительным писком детеныш дьявола выбежал из  сумки  матери.  Сссури
метнул нож, и лезвие попало маленькому ящеру в  плечо,  полуразрубив  тонкую
шею; детеныш бессмысленно закружился, ударился о стену и  с  ужасным  криком
упал.
   Собрали стрелы, убившие остальных. Дальгард  воспользовался  возможностью
разглядеть кольца  на  лапах  животных.  На  ощупь  они  были  гладкие,  как
металлические, но материал незнакомый. Он обладал  блеском  меди,  и  в  нем
пробегали тонкие черные жилки. Дальгарду хотелось бы прихватить такое кольцо
для исследования, но нельзя было снимать его с когтистой лапы.
   Сссури, занимавшийся  ужасной  маскировкой  причины  смерти,  со  вздохом
облегчения разогнулся.
   - Иди. - Он указал на один из выходов. - Я спутаю след.
   Дальгард послушался, ступая легко, как  только  мог,  и  избегая  влажных
мест, где мог бы  оставить  заметный  след.  Сссури  метался,  маскируя  его
отпечатки.
   Они отступили к реке,  достали  лодку  и  переправились,  оставили  город
позади и  углубились  в  открытую  местность.  Наступала  ночь,  и  Дальгард
радовался,  что  ему  не  придется  ночевать  в  темноте  среди   населенных
призраками зданий. Но он понимал, что  не  простое  нежелание  оставаться  в
городе чужаков привело Сссури в поля.  Нужно  осуществить  вторую  часть  их
плана.
   Дальгард заставил себя оставаться совершенно неподвижным, а водяной лежал
на земле рядом с ним, как будто плыл на своих любимых волнах в  какой-нибудь
закрытой бухточке. Его яркие глаза  были  закрыты.  Но  Дальгард  знал,  что
Сссури не спит, и изо всех сил  пытался  поддержать  его  мысленный  призыв;
какой-нибудь прыгун или ночной бегун подхватит его  и  передаст  дальше:  на
севере опасность, ее нужно расследовать. Одну группу бегунов, переселяющихся
на юг, они уже встретили. Но если сумеют отправить на  юг  еще  одно  племя,
вызвать исход прыгунов,  известие  распространится  и  дойдет  до  животных,
живущих по соседству с Хоумпортом.
   Солнце зашло, быстро темнело. Теперь Дальгарду не были даже  видны  тесно
стоящие здания города. И так как у него не было способностей Сссури,  он  не
знал, достигнут ли их усилия хотя бы тени успеха. Он вздрогнул  на  холодном
ветру и решился положить руку на плечо Сссури,  почувствовать  его  тепла  и
напряжение.
   Нарушив таким образом сосредоточенность товарища, он спросил:
   - Не лучше ли тебе, брат по ножу, с восходом солнца вернуться  в  море  и
плыть к своему племени, оставив меня здесь ждать твоего возвращения?
   Сссури ответил сразу: по-видимому, он думал об этом.
   - Увидим, что будет, когда взойдет солнце. Правда,  что  в  море  я  могу
двигаться быстрее и что охотничьи отряды моего племени заходят в  эти  воды.
Но без важной причины они не пойдут к городу. Это проклятое место.
   Наутро город снова притянул их к себе. Любопытство влек-1о  Дальгарда  на
склад. Он надеялся, если повезет, найти что-нибудь, что помогло бы решить их
проблему. Если бы только была возможность  избежать  открытого  конфликта  с
Иными. Чужаки могут никогда и не  узнать  о  существовании  земной  колонии.
Много поколений, даже столетий, чужаки заключены или сами себя заключили  за
морем, на западном континенте. И если их ждет новая катастрофа, они  никогда
снова не пойдут на восток. Дальгард мечтал о том, что найдет  и  приведет  в
действие какую-то защитную установку, которая обернется против чужаков. Но в
то же время понимал, что ему не хватит  технических  знаний,  он  не  сможет
отыскать такое оружие.
   Остатки земной науки и техники, которые беглецы принесли с собой с родной
планеты, сохранялись; эксперименты, которые  колонисты  проводили  на  своем
несовершенном оборудовании, регистрировались, и Дальгард  был  знаком  с  их
основными результатами. Но то немногое оружие, которое они сумели  привезти,
давно лишилось зарядов, а возобновить  их  оказалось  невозможно.  Колонисты
разобрали корабль, в котором пересекли космос, и все его части  использовали
при сооружении Хоумпорта; точно так же сохраняли они и все остальное. Но  им
мешало отсутствие материалов на Астре, а страх  перед  знаниями  чужаков  не
давал экспериментировать с предметами, найденными в руинах.
   На полках  этого  склада  сотни  предметов;  любая  неосторожность  может
превратить в расплавленный поток не только помещение и его содержимое, но  и
весь город. И Дальгард понятия не имеет, что именно это может сделать.
   А Сссури в  этом  не  поможет.  Водяные  добились  большого  прогресса  в
биологии и изучении мозга, но механика им неизвестна из-за вынужденной жизни
под водой, и потому о машинах они знают меньше колонистов.
   - Я думал, что нам делать,  -  прервал  Сссури  размышления  товарища.  -
Возможно, есть способ вернуться к морю быстрее, чем по суше.
   - Вниз по реке? Но ты сказал, что у них могли сохраниться  наблюдательные
устройства.
   - Они наблюдают за тем, что плывет вверх по течению, не вниз. Но в городе
должен быть еще один путь...
   Он не стал больше объяснять, но так как, по-видимому,  Сссурн  знал,  что
делает, Дальгард снова предоставил ему роль проводника. Они опять  пересекли
медленную  реку;  разведчик  смотрел  в  мутные  глубины;  не  хотелось  ему
пользоваться этим путем. И хоть маслянистая вода не  была  неподвижной,  под
ней угадывались неподвижные глубины, а в них, под вялой поверхностью,  самые
неприятные сюрпризы.
   Снова спустились они на арену. Огибая тела, Сссури обошел  весь  песчаный
круг. Он не свернул в проход, ведущий на склад, но остановился перед  другим
выходом, как будто там находится то, что он ищет.
   Менее чувствительные  ноздри  Дальгарда  уловили  новый  запах,  зловоние
влажных подземных путей, где застаивается вода. Водяной прошел за решетчатые
ворота, Дальгард протиснулся за ним. К запаху сырости примешивались  другие,
очень  неприятные,  но  зловония  ящеров-дьяволов  он  не  почувствовал.  И,
полагаясь на мнение Сссури, вслед за водяным углубился во тьму.
   Снова над головой появились пятна фиолетового  света;  проход  сузился  и
пошел  под  уклон.  Дальгард  пытался  вспомнить  общий  рисунок  местности,
расположенной теперь над ними. Они шли так долго, что он понял: либо они уже
прошли под рекой, либо он потерял всякое представление о направлении.
   Глаза их приспособились к полумраку подземелья,  и  фиолетовое  освещение
стало сильнее. И поэтому Дальгард увидел, как Сссури повернулся и  посмотрел
назад, в ту сторону, откуда они пришли; он пригнулся, держа нож в руке.
   Лук в этом влажном воздухе бесполезен. Дальгард извлек свой нож. Но  хотя
он искал мыслью и прислушивался, не чувствовал, кто идет по их следу.

8. В воздухе

   Они снова в воздухе, но Раф был недоволен. На сиденье рядом с ним, на том
месте, которое  должен  занимать  капитан  Хобарт,  сидит  чужак;  ему  явно
неудобно в углублении, которое так отличается от низких стульев,  к  которым
он привык. На втором сиденье Сорики, но рядом с ним еще один житель  города;
на костлявых коленях у него странное оружие, похожее на земное ружье.
   Нет, космонавты не пленники. В соответствии с официальным заявлением, они
союзники. Но вопреки своей воле следуя на северо-восток за шаром, Раф гадал,
долго ли продержится такое положение, если они вдруг откажутся  поддерживать
действия чужаков. Он  не  сомневался,  что  на  борту  шара  есть  сюрпризы,
способные  сжечь  флиттер  в  воздухе,  если  пилот  вдруг  изменит  курс  и
попытается улететь на запад, к горам и  безопасности  космического  корабля.
Любой из чужаков рядом с ним может заставить его подчиниться, используя свое
оружие; а оружие это может быть способно на что угодно: вскипятить  человека
неизвестными лучами, превратить его в газ. Он не видел,  как  действует  это
оружие, и не хотел видеть.
   Однако, насколько он может  судить,  Хобарт  и  Лабле  не  разделяют  его
подозрения. Лабле не терпится  увидеть  загадочный  склад,  а  капитан  либо
разделяет его желание, либо понял, что отказывать им сейчас неразумно. И вот
они летят к морю, капитан и Лабле  вместе  с  руководителями  экспедиции  на
борту шара, а Раф и связист со своими спутниками  -  или  стражниками  -  за
ними. Чужаки даже настояли на том, чтобы  снять  с  флиттера  большую  часть
земного оборудования; они заявили, что освобожденное место займут добычей со
склада.
   Шар летел вдоль береговой линии; но вот он повернул  и  пошел  над  узким
полуостровом, скалистым, выветренным, который почти под прямым углом  уходил
в море. Полуостров, как палец ногтем, оканчивался рифом. А море  впереди  не
было непрерывной  протяженностью  воды.  Виднелось  множество  островов,  по
большей части просто верхушки рифов, торчащие над волнами, но было несколько
островов крупнее, высоко поднимающихся над водой, а на одном или  двух  даже
виднелась растительность.
   Острова так далеко  уходили  в  море,  что  когда  флиттер  пролетел  над
последним, сам континент уже исчез из вида. И теперь внизу только вода.  Шар
полетел быстрее, и Раф в свою очередь прибавил скорости, не желая отставать.
Но им не пришлось пересечь океан одним прыжком.
   В полдень Раф  снова  увидел  остров;  возможно,  это  южная  оконечность
северного континента, потому что суша уходила в том направлении, сколько  он
мог видеть. Шар по спирали опустился и  мягко  сел  на  плоское  плато,  Раф
приготовился присоединиться к нему. Когда шасси мягко коснулось поверхности,
пилот увидел  укрепления:  когда-то,  в  далеком  прошлом,  когда  ею  новые
спутники правили этим миром, это место использовалось ими.
   Камень когда-то выровняли, превратили в плоскую  площадку,  по  периметру
которой располагалось несколько небольших куполов. Но, как и  в  полях  и  в
городе, кроме самого  его  центра,  тут  чувствовалось  опустошение,  здания
казались покинутыми.
   Оба чужака выпрыгнули на плоскую поверхность; казалось,  они  с  радостью
освобождаются от земного флаера. Впервые Раф подумал, что, возможно, они так
же относятся к землянам, как он к ним. Лабле может  интересоваться  научными
проблемами; пилот же знает только, что чувствует, и ему тревожно.
   Сорики тоже вышел и, потягиваясь, прошелся по камню. Однако Раф еще долго
оставался на месте, за приборами флиттера.  Он  не  меньше  связиста  устал,
может, даже больше, потому что на нем ответственность за машину. Тело свело.
И если бы они сели в открытой местности, он с удовольствием бросился  бы  на
землю, снял шлем, расстегнул воротник, чтобы свежий ветер развевал волосы  и
гладил кожу. Может, так удалось бы смести сухую пыль столетий, которая,  как
ему казалась, покрыла его за часы, проведенные в городе. Но он не в открытой
местности;  эта  посадочная  площадка  слишком  напоминает  крышу  здания  в
метрополисе.
   Из  шара  показалось  с  полдесятка  солдат  в  доспехах,  они  прошли  к
ближайшему куполу и вернулись с тяжелыми ящиками. Горючее, припасы... Раф не
стал гадать. Втайне пилот  почувствовал  облегчение,  когда  из  шара  вышел
капитан Хобарт и направился к флиттеру.
   - Все в порядке? - спросил он, взглянув на двух чужаков, пассажиров Рафа.
   - Да, сэр. А сколько еще... - спросил Раф. Хобарт пожал плечами.
   - Кто может ответить, пока мы  не  научимся  понимать  их?  Нас  ждет  по
меньшей мере еще одна остановка. У них не атомная энергия, какое-то горючее,
и им часто нужно пополнять его запасы. Их начальник не может понять,  почему
мы не делаем то же самое.
   - Он предложил, чтобы их техники осмотрели наш двигатель, сэр?
   Хобарт чуть распрямился. Вопрос как будто понравился ему.
   - Да, но мы сумели не понять его. А если  кто-нибудь  попытается  сделать
это, немедленно отошлите ко мне - понятно?
   - Да, сэр! - В голосе Рафа звучало облегчение, и он увидел,  что  капитан
пристально смотрит на него.
   - Вам они не нравятся, Курби? Пилот ответил откровенно:
   - Мне тревожно с ними, сэр. Они не проявляют недружелюбие. Может,  просто
слишком чужие...
   Он сказал не то, что следует, и сразу это понял.
   - Похоже на предубеждение, Курби! - Голос Хобарта звучал резко.
   -  Да,  сэр,  -  деревянным  голосом  ответил  Раф.  Глубокие  расовые  и
экономические предубеждения, составлявшие основу  структуры  Мира,  оставили
свой глубокий след  в  сознании  землян.  Сегодня  человек  предпочтет  быть
обвиненным в убийстве,  чем  в  предубеждении  по  отношению  к  иному.  Это
непростительное преступление. Своим необдуманным ответом  Раф  показал  себя
ненадежным в глазах капитана, и теперь к его  отчетам  о  чужаках,  если  он
будет их делать, отнесутся недоверчиво.
   Молча проклиная свою неразумность,  Раф  тщательно  проверил  флаер;  это
необязательно, но  знакомые  действия  принесли  некоторое  успокоение.  Ему
пришло в голову, что можно заявить о  какой-то  неисправности.  Тогда  нужно
будет вернуться к кораблю и делать  ремонт.  Но  Хобарт  сам  очень  хороший
механик, и его трудно обмануть.
   Вторую часть пути они покрыли к вечеру и на  этот  раз  сели  на  остров;
здесь титаническим трудом в древности была срезана вершина горы и превращена
в базу. Остров защищало от  волн  кольцо  рифов.  Отряд  чужаков  немедленно
выступил в путь, они спустились с горы и принялись искать что-то на  берегу.
Раф увидел, как они окружили какой-то предмет и вытащили его из  песка.  Что
это такое, какое имеет для них значение, они землянам не объяснили.
   Ночь провели здесь, четверо космонавтов спали в мешках у флиттера, чужаки
- в шаре. Земляне не пропустили того факта, что чужаки  незаметно  поставили
стражу в двух местах, где можно подняться на гору. И у каждого  стражника  в
руках было оружие.
   Вскоре после рассвета их подняли. Насколько мог судить Раф, остров  лишен
жизни;  а  может,  живые  существа  скрываются,  пока  здесь  стоят  машины.
Поднялись в воздух. Шар взлетел как воздушный, флиттер выждал, пока  тот  не
поднимется, потом тоже поднялся.
   Гористый остров,  на  котором  они  ночевали,  оказался  морским  часовым
архипелага: внизу словно  кто-то  бросил  горсть  камешков  в  мелкий  пруд.
Острова в основном скалистые вершины. Но на  двух  видны  небольшие  зеленые
поля, и Рафу показалось, что он уловил очертания купола.
   Они летели над районом островов. Первая группа  сменилась  второй,  затем
третьей. Раф не  ожидал  поворотов  чужака  и  потому  удивился,  когда  шар
неожиданно устремился вниз.  Одновременно  сидевший  рядом  с  Рафом  солдат
потянул его за рукав и показал вниз, явно приказывая следовать за шаром. Раф
сбросил скорость  и  начал  осторожно  снижаться;  он  решил  не  торопиться
принимать участие в действиях, причины которых не понимал.
   Шар повис над небольшим островом немного в  стороне  от  остальных.  Чуть
погодя возбужденный голос Сорики оторвал Рафа от  приборов.  Пилот  взглянул
вниз.
   - Там жители! Смотрите, они разбегаются!
   Они  находились  слишком  далеко,   чтобы   рассмотреть   коричнево-серые
существа; они почти сливались с омытыми  морем  камнями  и  потому  заметны,
только когда движутся.  Но  они  явно  живые;  подведя  флиттер  ближе,  Раф
убедился, что они бегут на двух ногах, а не на четырех, как животные.
   Из  нижней  части  шара  вырвался  огненный  язык.  Как   хлыст,   ударил
поверхность внизу, и в его объятиях  существа  корчились  и  превращались  в
уголь. У  них  не  было  ни  одного  шанса  спастись  от  этого  методичного
уничтожения. Чужак рядом с Рафом снова сделал сигнал снижаться. Он  похлопал
по своему оружию и знаком показал, что  нужно  убрать  ветровой  щит.  Пилот
решительно покачал головой.
   Возможно, это война. У  чужаков  могут  быть  очень  веские  причины  для
смертоносного нападения на  захваченных  врасплох  внизу.  Но  он  не  хочет
принимать в этом участие, не хочет  приближаться  к  сцене  бойни.  Ответным
жестом он показал что щит нельзя снять, пока флиттер в воздухе.
   Однако  флиттер  снижался,  и  Раф  теперь  хорошо  разглядел,  что   там
происходит. И эта картина долгие годы будет преследовать его в кошмарах.  Он
теперь ясно видел существа, тщетно стремящиеся спастись. Некоторые  добегали
до утесов и бросались в  море.  Но  большинство  не  добежало  и  умирало  в
пламенной агонии. И существа не были одного размера!
   Дети! Невозможно ошибиться. Мать держит на руках  ребенка,  двое  малышей
бегут, взявшись за руки, но тут их догоняет огненный хлыст. Рафа  затошнило.
Он резко поднял флиттер и повел его в сторону,  борясь  со  своим  желудком,
резко отбросив руку  чужака,  который  по-прежнему  хотел  присоединиться  к
забаве.
   - Видели? - спросил он у Сорики. Связист казался подавленным.
   - Да, - коротко ответил он.
   - Там были дети, - заявил Раф.
   - Детеныши, - согласился связист. - Может, они не  разумные.  У  них  все
тело в шерсти...
   Раф невесело улыбнулся. Может, обвинить  Сорики  в  предубеждении?  Какая
разница, одето ли разумное  существо  в  космический  скафандр,  в  шелковые
повязки или природную шерсть? Все равно это  разумное  существо.  А  он  был
уверен, что видел, как уничтожаются разумные  существа,  у  которых  нет  ни
единого шанса ответить. Если это именно тот враг, которого опасаются чужаки,
Раф понимает ярость нападения, приведшего  к  смерти  чужака,  которого  ему
показали в городе. Огонь против примитивных копий - схватка неравная, и там,
где можно эти копья использовать, ими стараются восстановить справедливость.
   Раф не спрашивал  себя,  почему  целиком  оказался  на  стороне  мохнатых
существ. Не пытался анализировать свои чувства. Знал только, что еще  больше
хочет избавиться от чужаков, быть подальше от всех их дел.
   Солдат рядом с ним был недоволен; он все время оглядывался на  остров,  а
Раф все расширяющимися кругами уходил от него, в то же  время  не  теряя  из
виду шар. Когда тот закончит свое грязное дело, флаер опять полетит за  ним.
Но корабль чужаков не торопился улетать.
   - Хотят быть уверенными, - сообщил Сорики.  -  Весь  остров  погружают  в
огненную ванну. Интересно, что у них за вещество.
   - А я бы не хотел знать, - сквозь зубы ответил Раф. - Если это  часть  их
драгоценного  знания,  мы  вполне  без  него  обойдемся...  -  он  замолчал.
Возможно, и так сказал слишком много. Но Земля  так  пострадала  от  атомной
войны, что человечество теперь испытывает  врожденное  отвращение  к  такому
оружию и не собирается снова браться за него. А война с использованием  огня
оживляет прежние ужасы. Конечно, Сорики должен испытывать  то  же  самое.  И
когда связист ничего не ответил, Раф понял, что прав. Он надеялся, что бойня
произведет такое же впечатление на капитана и Лабле.
   Но когда, словно пресытившись убийством,  шар  снова  поднялся  и  лениво
полетел в чистом небе, Рафу пришлось  следовать  за  ним.  Внизу  еще  много
островов, и каждый раз он боялся, что вид жизни вызовет искушение у убийц  и
начнется вторая охота.
   К счастью, этого не произошло. Цепь островов кончилась, и  они  оказались
над западным континентом. Шар повернул на юг  и  полетел  вдоль  берега.  От
береговых утесов в глубь местности уходили леса, полосами синеватых оттенков
они покрывали