Действительно  ли  они
выглядывали помимо воли их хозяина? Но так или  иначе,  их  все  еще  было
видно. Если бы они говорили через интерком, Говорящий давно бы уже прервал
связь. Именно поэтому Луис и предпочел говорить с ним лично.
     - Взгляни, как это здорово задумано. Ты был бы великолепным богом.  С
точки зрения человека, ты производишь очень сильное  впечатление...  Хотя,
полагаю, тебе придется поверить мне на слово.
     - А зачем нам нужен Несс?
     - Для раздачи кар и  милостей.  Ты,  как  бог,  разрываешь  на  куски
усомнившихся и пожираешь их на глазах толпы: это кара. Тех  же,  кто  тебе
угоден, ты награждаешь с помощью таспа кукольника.
     - А нельзя ли обойтись без него?
     - А ты можешь  представить  себе  более  божественную  награду?  Удар
чистого наслаждения, направленный прямо в мозг. Никаких побочных эффектов,
никакого похмелья. Тасп - это получше, чем секс!
     - Мне это не нравится. Правда, туземцы всего лишь люди, но я не хотел
бы подчинять их себе. Уж лучше просто убить их. Впрочем,  тасп  кукольника
действует только на Кзинов, а не на людей.
     - Думаю, ты ошибаешься.
     - Луис, мы же оба знаем,  что  тасп  сконструировали  так,  чтобы  он
действовал на структуру мозга кзинов, я сам почувствовал это  на  себе.  В
одном ты прав: это, действительно, почти религиозный экстаз, а если точнее
- дьявольский.
     - Но откуда ты знаешь, что тасп не действует на людей? Я  думаю,  что
действует. Я знаю Несса. Либо этот тасп действует и на тебя и на нас, либо
у него есть еще один. Здесь не было бы ни меня, ни Тилы, если бы  Несс  не
имел для нас какого-нибудь крючка.
     - Это только домыслы.
     - Так, мотает, спросим его?
     - Нет.
     - Почему?
     - Ни к чему.
     - Да, я забыл, что ты не  любопытен,  -  обезьянье  любопытство  было
чертой, неизвестной большинству разумных рас.
     - Ты хотел пробудить мое любопытство,  да?  Понимаю.  Ты  собираешься
заставить меня действовать согласно своим  ожиданиям.  Ничего  не  выйдет.
Пусть кукольник летит дальше. - И прежде чем Луис успел что-либо ответить,
кзин повернулся и прыгнул в зеленые заросли. Это закончило  дискуссию  еще
успешнее, чем выключение интеркома.
     Весь мир ополчился против Тилы Браун,  и  она  тихонько  всхлипывала,
оплакивая свою судьбу. Для этого ей удалось найти действительно прелестное
местечко.
     Основным мотивом здесь была темная  зелень.  Листва  над  ее  головой
образовывала плотный зонтик и не пропускала  прямые  лучи  солнца,  однако
ближе к земле она становилась реже, и там можно было  ходить  безо  всяких
трудностей. Это был истинный рай для любителя природы.
     Высокие отвесные скалы окружали  глубокое  хрустально-чистое  озерко,
чья вода лишь в одном месте была вспучена падающей колонной водопада. Тила
купалась в озерке. Шум водопада заглушил бы ее отчаянные рыдания, если  бы
не амфитеатр скал - он усиливал даже самые  слабые  звуки.  Казалось,  что
сама Природа плачет вместе с ней.
     Луиса она не заметила.
     Даже Тила, выброшенная после аварии в чужой мир, не  ушла  бы  никуда
без своего набора первой помощи. Это была небольшая плоская  коробочка;  в
ней был небольшой непрерывно действующий передатчик. Его сигнал  и  привел
Луиса к одежде Тилы, сложенной на гранитной полке, что была почти  вровень
с водой.
     Темно-зеленая иллюминация, шум водопада и усиленные скалами  рыдания.
Тила сидела на чем-то возле самого  водопада,  только  плечи  торчали  над
водой. Голова ее поникла, и черные волосы густой завесой закрывали лицо.
     Не было смысла ждать, пока она сама придет к нему. Луис снял одежду и
положил на гранитную полку. Откуда-то пришел  заблудившийся  порыв  ветра.
Луис задрожал и прыгнул в воду.
     В ту же секунду он понял, как здорово ошибся.
     Во время своих Отрывов он не  слишком  часто  натыкался  на  планеты,
похожие на Землю, а те, на которые попадал, были, по крайней мере, так  же
освоены и цивилизованы, как сама Земля. Луис не был  глупцом  и,  если  бы
подумал, какую температуру может иметь вода...
     Но он не подумал.
     Вода приходила с ледника, тающего где-то высоко в горах. Если бы  его
голова не была глубоко под водой, Луис истошно заорал бы от неожиданности.
Впрочем, он сохранил достаточно  рассудка,  чтобы  не  открывать  рот  под
водой.
     Когда ему, наконец, удалось вынырнуть, он фыркал от холода и отчаянно
хватал воздух.
     А потом это начало ему нравиться.
     Луис знал, как нужно вести себя в воде, хотя учился  он  этому  не  в
полярных  широтах.  Он  ритмично  шевелил  руками  и  ногами,  держась  на
поверхности  и  чувствуя,  как  водопад   омывает   его   кожу   бодрящими
подповерхностными потоками.
     Тила не могла его не заметить. Она сидела неподвижно, ожидая  его,  и
он поплыл к ней.
     Ему  пришлось  бы  кричать  изо  всех  сил,  чтобы  она  хоть  что-то
разобрала, а это не годится для слов извинений  и  любви.  Однако  он  мог
коснуться ее.
     Тила не отодвинулась, только наклонила голову и вновь отгородилась от
мира сплошной завесой волос. Она отталкивала  его,  и  он  чувствовал  это
каждой клеткой своего тела.
     Он не стал настаивать.
     Плавая вокруг, он разминал мышцы,  одеревеневшие  после  восемнадцати
часов, проведенных в кресле скутера. Вода была  чудесной,  однако,  вскоре
тело начало ныть от холода, и Луис решил, что не  стоит  напрашиваться  на
воспаление легких.
     Он коснулся плеча Тилы и указал на берег. На этот раз она  кивнула  и
поплыла за ним.
     Они лежали на  берегу,  дрожа  от  холода  и  обхватив  себя  руками.
Разложенные термические скафандры грели их озябшие тела.
     - Прости, что я смеялся над тобой, - сказал Луис.
     Она кивнула головой, принимая к сведению факт извинения,  но  в  этом
кивке не было прощения.
     - Пойми,  это  действительно  было  смешно.  Кукольники,  повсеместно
считаемые самыми большими трусами Галактики, разводят людей и кзинов,  как
две породы скота! Они превосходно понимали рискованность своих  поступков,
- он знал, что говорит слишком много, но испытывал  непреодолимое  желание
объяснить свое  поведение.  -  И  смотри,  до  чего  они  дошли.  Кроткий,
рассудительный кзин - это вовсе не глупая мысль. Я знаю кое-что о войнах с
кзинами: они были по-настоящему жестокими. Предки Говорящего  сравняли  бы
Зигнамукликлик с землей, но сам он этого не сделал. Но разведение людей, с
целью получения популяции счастливчиков...
     - По-твоему, они ошиблись, делая меня такой, какая я есть?
     Ненис! Ты думаешь, я хочу тебя обидеть? Я только хотел  сказать,  что
это  забавная  мысль.  Особенно,  если  вспомнить,  что  она  появилась  у
кукольников. Именно поэтому я и смеялся.
     - И думаешь, что я тоже должна веселиться?
     - Нет. Это был бы уже перебор.
     - Это хорошо.
     Она не чувствовала к нему  ненависти.  Она  нуждалась  в  утешении  и
покое, а не в мести. Утешение и покой были в тепле, шедшем от скафандров и
в прикосновении его тела.
     Луис мягко гладил ее по спине, и Тила немного расслабилась.
     - Мне хочется, чтобы все мы снова были вместе, - сказал  он  и  сразу
почувствовал, как напряглись ее мышцы. - Тебе не нравится эта идея?
     - Нет.
     - Несс?
     - Я его ненавижу. Ненавижу! Он разводил нас, как... как зверей! - она
вдруг успокоилась. - Но Говорящий  застрелит  его  сразу,  как  только  он
появится, значит, не о чем говорить.
     - А если  бы  мне  удалось  убедить  Говорящего,  чтобы  он  позволил
кукольнику присоединиться к нам?
     - Интересно, как бы ты это сделал?
     - И все-таки?
     - Но зачем?
     - "Счастливый Случай" по-прежнему принадлежит Нессу. Такой корабль  -
единственный шанс  для  человечества  добраться  до  Магеллановых  Облаков
быстрее, чем за несколько сотен лет. Если мы покинем Кольцо без Несса, нам
никогда больше не видать корабля.
     - Это отвратительно, Луис.
     - Подожди. Ты сама говорила,  что  если  бы  не  то,  что  кукольники
сделали с кзинами, мы были  бы  сегодня  невольниками  Говорящего.  И  это
правда. Но если бы кукольники не вмешались в наши земные дела,  ты  вообще
бы не родилась!
     Она замерла. Ее чувства отражались на лице, а  лицо  было  совершенно
закрыто волосами.
     Луис не сдавался.
     - То, что сделали кукольники, они сделали очень давно. Неужели ты  не
можешь простить и забыть?
     - Нет! - она откатилась в сторону, прямо в ледяную воду.  Луис  после
секундного колебания последовал за ней. Когда он вынырнул, Тила сидела  на
прежнем месте у подножия водопада.
     При этом она соблазнительно улыбалась. Как может настроение  меняться
так быстро?
     Луис подплыл к ней.
     - Прелестный способ велеть собеседнику заткнуться! -  рассмеялся  он,
однако она вряд ли  услышала  его.  Он  сам  себя  не  слышал,  оглушенный
грохотом падающей воды. Но Тила радостно засмеялась  и  протянула  к  нему
руки.
     - Все равно это были глупые аргументы! - крикнул он.
     Вода была холодной, очень холодной, и тепло шло только от  Тилы.  Они
стояли друг перед другом на коленях на узкой подводной скале.
     Любовь была чудесной смесью холода и тепла. Занимаясь любовью, они не
решали никаких проблем, зато могли хотя бы ненадолго уйти от них.
     Возвращаясь к скутерам, они все еще дрожали в своих скафандрах.  Луис
молчал. Он только что узнал кое-что о Тале Браун.
     Она не могла от него отвернуться, не могла сказать "нет"  и  настоять
на  своем,  не  могла  никого  прогнать,  используя   умело   дозированную
неприязнь. У нее еще не было случая научиться всему этому.
     Луис мог бы оскорблять ее ежедневно  до  скончания  мира,  а  она  не
смогла бы его остановить. Зато она смогла  бы  возненавидеть.  Поэтому  он
молчал. Поэтому и потому, что просто НЕ ХОТЕЛ ее оскорблять.
     - Ну, ладно, - сказала она, наконец.  -  Если  тебе  удастся  убедить
кзина, можешь вызывать Несса.
     - Спасибо, - ответил он, не скрывая удивления.
     - Это только из-за "Счастливого Случая", - объяснила она. -  Впрочем,
тебе все равно не удастся.
     У Говорящего с Животными было,  наконец,  время,  чтобы  как  следует
подкрепиться и заняться традиционными физическими  упражнениями,  то  есть
приседаниями. Было у него время  и  на  менее  традиционные  упражнения  -
лазание по деревьям. Наконец он вернулся к своему скутеру; мех на его лице
был идеально чист. Не теряя времени,  он  вынул  из  питателя  два  парных
кирпичика субстанции, напоминающей свежие внутренности.  "Великий  охотник
вернулся домой", - подумал Луис, делая вид, будто разглядывает небо.
     Когда они садились, оно было покрыто тучами  и  теперь  нисколько  не
прояснилось. Они взлетели.
     Луис включил интерком и вернулся к разговору о Нессе.
     - Ведь это было так давно!
     - Чувство достоинства не слабеет со  временем,  но  ты,  конечно,  не
можешь об  этом  знать.  Больше  того,  на  нас  до  сих  пор  сказываются
последствия  их  эксперимента.  Почему  Несс  решил  выбрать   для   этого
путешествия именно кзина?
     - Он уже объяснил это.
     - А зачем  ему  Тила  Браун?  Он  получил  от  Лучше-Всех-Спрятанного
задание проверить, унаследовала ли она этот  "счастливый"  ген.  Он  хотел
также убедиться, что кзины стали более кроткими. Он  выбрал  именно  меня,
поскольку посол на  планете,  жители  которой  известны  своей  дерзостью,
должен обладать той кротостью, которая его интересовала.
     - Я тоже думал об этом, - признал Луис. Он  пошел  дальше.  -  Может,
Нессу поручили  упомянуть  о  звездных  семенах  именно  для  того,  чтобы
проверить реакцию кзина?
     - Это не имеет значения. Я утверждаю, что не стал более кротким.
     - Тебе не надоело без конца повторять это слово?
     - Почему ты так защищаешь кукольника, Луис? Зачем он тебе нужен?
     "Хороший  вопрос,  -  подумал   Луис.   -   Нессу   полезно   немного
поволноваться".
     Или дело было только в том, что  Луис  Ву  любил  чужаков?  А  может,
истина гораздо сложнее? Кукольник был  ИНЫМ,  и  его  отличие  имело  свое
немалое значение. Человеку в возрасте  Луиса  Ву  вполне  могла  наскучить
жизнь, и общество чужих было для него просто необходимо.
     Скутеры набрали высоту, следуя за рельефом местности.
     - Меня интересует его точка зрения, - сказал Луис. - Мы  находимся  в
чужом, необычном месте и чтобы понять, что здесь вообще происходит,  нужно
как можно больше различных мнений.
     Тила согласно кивнула: хорошо сказано! Луис  подмигнул  ей  в  ответ.
Говорящий наверняка не заметил обмена этими знаками, свойственными  только
людям.
     - Мне не нужен кукольник, чтобы объяснить то, что происходит  вокруг.
Мои глаза, мой нос и мои уши вполне меня устраивают.
     - Возможно. Но тебе нужен "Счастливый Случай". Он всем нам нужен.
     - Это - выгода, а честь главнее выгоды.
     - Ненис! Но ведь "Счастливый Случай" нужен не тебе или мне, он  нужен
всем людям и кзинам.
     - Даже если прибыль принадлежит не только  тебе,  ее  нельзя  ставить
выше чести.
     - Моей чести ничто не грозит.
     - Я в этом не уверен, - сказал кзин и выключил интерком.
     - Очень полезная вещь этот выключатель, - язвительно заметила Тила. -
Я так и знала, что он отключится.
     - Я тоже. Трудно же его убедить!
     За горами  расстилалось  бескрайнее  море  туч.  Скутеры  летели  над
матово-серой  поверхностью,  а  над  ними  на  светло-голубом  небе   чуть
вырисовывалась дуга Кольца.
     Горы остались позади, а вместе с ними -  окруженное  лесом  озерко  с
водопадом. Больше они его никогда не увидят.
     Внизу, на клубящемся ковре туч, было хорошо видно, как вслед за  ними
движется ударная волна. Впереди только одна деталь  нарушала  бесконечную,
спокойную  серость.  Луис  решил,  что  это  либо  гора,  либо   огромная,
невероятно удаленная от них воздушная аномалия. Это "что-то" было размером
с булавочную головку, если держать ее в вытянутой руке.
     - Луис, справа перед нами просвет среди туч, - сказал кзин.
     - Я вижу.
     - Он очень светлый, как будто солнечный свет отражается от земли.
     - Действительно, - края просвета сияли ярким блеском. - Гмм... Может,
мы снова летим над обнаженной конструкцией Кольца? Если так, то это  самая
большая плешь.
     - Я хотел бы взглянуть на это поближе.
     - Хорошо, - согласился Луис.  Серебристая  точка  резко  повернула  и
помчалась вперед и вправо, по направлению вращения Кольца. При скорости, в
два раза превосходящей скорость звука, Говорящий едва успел кинуть  взгляд
на открытый участок.
     Перед Луисом встала непростая проблема: на что, собственно, смотреть?
На серебряную  точку  или  на  маленькую  оранжевую  головку  над  пультом
управления? Если первое было реальным, то второе - более четким. Из  обоих
источников можно было получить информацию, правда, несколько различную.
     Кончилось тем, что Луис стал смотреть и на то, и на другое.
     Серебряное пятнышко влетело  в  просвет...  и  в  интеркоме  раздался
испуганный рык кзина. Скутер Говорящего засветился интенсивными вспышками,
похожими по цвету на его  оранжевое  лицо.  Он  отчаянно  зажмурил  глаза,
широко открыл рот и кричал, кричал...
     Затем образ обрел прежнюю четкость - скутер кзина вновь оказался  над
слоем туч. Говорящий закрывал лицо руками, а мех, когда-то оранжевый,  был
опален до самой кожи.
     Внизу, на серо-бурой поверхности виднелся яркий круг,  словно  следом
за скутером перемещался сноп света от огромного прожектора.
     - Говорящий! - крикнула Тила. - Ты видишь?
     Кзин открыл лицо. Единственным местом, где  мех  остался  нетронутым,
были широкие круги вокруг глаз. От всего остального меха  осталось  только
воспоминание и  обугленные  остатки;  Кзин  открыл  глаза,  закрыл,  снова
открыл.
     - Я ослеп, - сказал он.
     - Да, но хоть что-то ты видишь?
     Потрясенный и испуганный, Луис не заметил  ничего  странного  в  этом
настойчивом вопросе. Однако какая-то часть его мозга  отметила  тон  Тилы:
беспокойство, а кроме того - убежденность, что Говорящий ответил как-то не
так, и что нужно спросить еще раз.
     Сейчас на это не было времени.
     - Говорящий, переключи управление на мой  скутер!  Нам  нужно  где-то
укрыться.
     - Сделано, - отозвался кзин через минуту. По его  голосу  было  ясно,
что он испытывает страшную боль. - О каком укрытии ты говоришь?
     - В горах.
     - Нет, так мы потеряем  слишком  много  времени.  Я  знаю,  что  меня
атаковало. Если я прав, то мы в безопасности до тех  пор,  пока  находимся
над тучами.
     - Да?
     - Ты сам убедился в этом.
     - Тебя нужно полечить.
     -  Верно,  но  сначала  нужно  найти  безопасное  место,  где   можно
приземлиться. Опускайся там, где облака погуще.


     Под толстым слоем туч  было  довольно  темно,  однако  немного  света
доходило даже сюда.
     Они летели над бесконечной  равниной,  поросшей  редкими  растениями.
Одиночными растениями, расположенными на равных расстояниях друг от друга.
У каждого из них был один цветок, и каждый цветок поворачивался следом  за
Луисом Ву. Необычайно молчаливая и внимательная публика.
     Луис приземлился возле одного из растений и вылез из скутера.  Цветок
был величиной с человеческое лицо, с наружной стороны он имел целую  массу
жилистых  выпуклостей,  похожих  на  сухожилия  или  мышцы,  а  внутренняя
поверхность была гладкая и полированная - являя слегка вогнутое зеркало. В
центре был короткий столбик с зеленым наростом на конце.
     Все цветы смотрели прямо на Луиса, купая его в своем блеске. Он знал,
что они пытаются его убить и беспокойно взглянул вверх:  к  счастью,  тучи
были на своем месте.
     - Ты был прав, - сказал он в  свой  коммуникатор.  -  Это  солнечники
Славера. Если бы не тучи, мы были бы мертвы в тот момент, когда  оказались
над этой низменностью.
     - Не думаю. Местность здесь ровная, солнечники не могут  как  следует
сконцентрировать свои лучи, но все равно, светят убийственно.
     - О, лапы финагла, что с вами? - забеспокоилась Тила. -  Луис,  нужно
быстрее садиться! Говорящий ранен и страдает.
     - Это правда, Луис.
     - Значит, придется рискнуть. Ладно, вылезайте. Будем  надеяться,  что
ветер не разгонит тучи.
     С минуту Луис прохаживался между цветами. Все  было  так,  как  он  и
предполагал: в королевстве солнечников не было никого, кроме них. Ничто не
росло, ничто не летало, ничто не рылось в  испепеленной  почве.  На  самих
солнечниках не было паразитов и болезней:  если  один  из  них  заболевал,
остальные тут же его сжигали.
     Зеркальный цветок был оружием страшной  силы.  Его  основной  задачей
была концентрация солнечных лучей на том самом наросте в центре,  где  шел
процесс фотосинтеза. Однако он мог концентрировать эти лучи и на  животном
или насекомом, мгновенно  сжигая  их.  Все  живое  было  врагом  растения,
существующего благодаря фотосинтезу, и потому  все  живое  превращалось  в
удобрения для солнечников.
     "Но откуда они взялись здесь, - задумался Луис. -  Они  же  не  могут
сосуществовать с какой-либо другой формой жизни - для  этого  они  слишком
мощны. Следовательно, они  происходили  не  с  родной  планеты  строителей
Кольца".
     Мифические Инженеры  наверняка  посещали  разные  планеты  в  поисках
полезных  и  декоративных  растений.  Возможно,   они   добрались   и   до
Серебряноглазой, которая была сейчас уже в пределах известного Космоса. И,
возможно, решили, что солнечники весьма красивы.
     Но они должны были  отгородить  их  какой-нибудь  изгородью  -  любой
дурень  сделал  бы  именно  так.  Высокая  изгородь  и   пояс   обнаженной
конструкции Кольца - это бы их удержало.
     Только  вот  не  удержало.  Хватило  одного  зерна.  Трудно  сказать,
насколько большую площадь они сейчас занимают. Это должно было быть именно
то "серебряное пятно", которое они заметили вместе с Нессом.
     Луис  содрогнулся.