лем повстанцев. Я - вождем  племени  и
главарем объединенной банды. И это вполне  закономерно.  Ведь  цивилизация
рухнула как раз из-за массового бегства  в  будущее,  когда  некому  стало
решать  проблемы  настоящего.  Кто   бежал?   Люди   умные,   талантливые,
энергичные,  смелые,  наконец,  просто  честные,  не   желавшие   выносить
морального разложения тогдашнего мира. Кто остался?  Те,  кто  не  обладал
всеми этими достоинствами. И именно эти люди -  неумные,  неталантливые  и
так далее - стали основой нынешнего  мира.  Перебежчики,  прибывшие  после
краха, в большинстве своем не  смогли  адаптироваться  и  усмирить  личные
амбиции и сгинули; теперешнее общество состоит из одних посредственностей.
     - А герцог Раттельберский? - возразил я.
     - Потомок перебежчика, - напомнил Лоут. - Ну и, потом, конечно,  есть
какие-то исключения, но они ничего не решают.  Человечество  исчерпало  не
только материальные, но и людские ресурсы.
     Эти рассуждения ненадолго отвлекли нас от сокровищ, но Лоут  поспешил
вернуться к делу и бережно развернул пергамент.
     - Гм, похоже, клад расположен у самого берега океана,  -  заметил  я,
разглядывая  знакомые  с  детства,  хотя  и  искаженные  рукой   неумелого
картографа, очертания.
     - Верно, я же говорю, что Элдерик был не дурак. Везти подобный  груз,
может быть, несколько десятков тонн золота, через  Дикие  Земли  -  чистое
безумие. Куда  надежней  доставить  сокровища  на  корабле,  идущем  вдоль
побережья.
     - Но, насколько  мне  известно,  нынешние  корабли  тоже  не  слишком
надежны.
     - Да, в основном это утлые рыбацкие  лодки.  Но  три  столетия  назад
уровень технологий был выше.
     С тревогой и даже страхом рассматривал  я  другой  план,  на  котором
лаконичные   крестики   отмечали   места   последнего   успокоения   наших
предшественников-кладоискателей, попавших в ловушки. Вроде бы все сюрпризы
были уже выявлены, и все же мысль  о  том,  что  может  поджидать  нас  за
последней  дверью,  сильно  охлаждала  мой  пыл.  Собственно,  и   пыла-то
особенного не было; я даже сам удивлялся, сколь мало возбуждают  меня  эти
несметные богатства, которые будто бы только оставалось  прийти  и  взять.
Иное дело Лоут; он весь был охвачен этой идеей. Должно быть, все дело было
в том, что он уже совершенно адаптировался к этой эпохе, а я не видел  для
себя в ней  места  и  все  еще  продолжал  тосковать  по  цивилизации,  по
Проклятому Веку, который когда-то так ненавидел.



                                    48

     Мы покинули тайное убежище Лоута перед  закатом,  прихватив  с  собой
заранее припасенные здесь моим другом инструменты и оружие. Не  знаю,  как
скоро хватились бандиты своего главаря, но, полагаю, никто особо о нем  не
сокрушался: сочтя нас заваленными где-то в руинах, бандиты,  очевидно,  на
другой же день выбрали нового вожака. Так или иначе, дальнейшие встречи  с
ними или с их коллегами из других городов не входили в наши  планы;  Лоут,
имевший представление о географии Страны отверженных, проложил наш маршрут
подальше от разрушенных городов. Цель  нашего  путешествия  находилась  на
юго-юго-востоке. Теперь у нас был компас; Лоуту удалось раскопать где-то в
развалинах магнит и намагнитить небольшой гвоздь, который  мы  подвешивали
на нитке. Разумеется, пользоваться подобным  "прибором"  было  не  слишком
удобно, однако он сильно облегчал ориентирование, особенно в джунглях.
     В джунгли мы, конечно, попали не сразу. Лишь на  третий  день  унылые
ландшафты Страны отверженных сменились степным разнотравьем,  затем  стали
попадаться одинокие раскидистые деревья, рощицы, и, наконец, на пятый день
пути мы вступили под полог настоящего тропического леса. По словам  Лоута,
этот лес тянется до самого южного побережья материка; впрочем, нам не было
нужды забираться так далеко.
     Путь через джунгли занял почти неделю; это  был  наиболее  трудный  и
опасный участок нашего маршрута. В иных местах ветви и лианы переплетались
так густо, что дорогу приходилось буквально прорубать ножами  и  топорами;
на преодоление каких-нибудь пятидесяти метров уходил целый час.  Не  знаю,
обитали ли здесь дикари, но и без них тут  хватало  опасных  для  человека
существ,  начиная  с  насекомых.  Через  небольшие  речки   мы   рисковали
переправляться вброд, но, когда дорогу  нам  преградила  широкая  река,  я
решительно воспротивился желанию Лоута форсировать  ее  вплавь:  черт  его
знает, что могло скрываться в этих мутных водах. На постройку  плота  ушло
полтора дня. Примерно сутки мы дрейфовали по течению на  восток,  а  когда
река стала заворачивать на север, пристали  к  противоположному  берегу  и
снова углубились в джунгли. Лишь к  исходу  шестого  дня  пути  через  лес
впереди  замаячил  какой-то  просвет,  и,  продравшись   через   последние
сплетения лиан, мы внезапно оказались на берегу океана.
     Лишь узкая полоска песчаного пляжа отделяла джунгли от кромки прибоя;
вероятно, во время сильных штормов волны здесь достигают подножия пальм  и
уносят в море сломанные ветви и даже  целые  стволы.  Мы  переночевали  на
морском берегу, а наутро отправились вдоль побережья дальше на юг.
     Мне, помнящему море Проклятого  Века,  с  его  бесчисленными  яхтами,
досками серферов и  далекими  силуэтами  кораблей,  с  его  переполненными
пляжами и забитым купальщиками мелководьем, так что  непонятно  было,  где
кончается пляж и начинается море - мне казалось нелепым и диким  созерцать
эти бесконечные мили абсолютно пустынного побережья. По мере того  как,  в
полном соответствии  с  нашей  картой,  джунгли  постепенно  отступали  от
берега, уступая место дюнам, возникало впечатление, что  мы  находимся  на
совершенно мертвой планете. Иногда нам попадались останки  выброшенных  на
берег крупных рыб или, может быть,  небольших  дельфинов;  в  одном  месте
множество птиц кружило над огромной полуразложившейся тушей кита.
     Через некоторое время  еще  какой-то  силуэт  привлек  мое  внимание.
Что-то большое, темное и  продолговатое  возвышалось  над  песком  справа,
довольно далеко от берега. Поначалу мне показалось, что  это  тоже  скелет
крупного морского животного; я даже различил торчащие  ребра.  Но  странно
было, что солнце и ветер не выбелили кости. Я обратил  внимание  Лоута  на
эту штуку, и мы подошли поближе, чтобы разглядеть, что же это такое.
     Перед нами, полузасыпанный песком, лежал на боку  корабль  -  точнее,
останки старого корабля. Когда-то это,  по  всей  видимости,  был  средних
размеров  деревянный  парусник;  теперь  от  него  остался   один   остов,
обломанные  бимсы  и  шпангоуты  с  уцелевшими  кусками  обшивки.  Рангоут
полностью отсутствовал. Ржавая якорная цепь уходила в  песок,  скрывавший,
по всей видимости, и другие обломки. Внутри корпуса  через  проломы  видны
были поломанные переборки, какие-то рассохшиеся бочки,  истлевшие  тюки  и
прочий  хлам;  в  нескольких  местах  белели  кости,  по  всей   видимости
человеческие. Я потрогал источенную жуками трухлявую древесину борта.  Все
здесь было очень, очень старым.
     - Должно быть, один из  кораблей  Элдерика,  -  предположил  Лоут.  -
Может, даже тот самый, что вез сокровища.
     Я наклонился и принялся очищать от  песка  позеленевшую  табличку  на
носу корабля.
     - Нет, Лоут, - сказал  я,  разглядывая  проступившие  буквы,  -  этот
корабль не из флота Элдерика. Это вообще не азбука Соединенных  Республик.
Взгляни-ка, это по твоей части.
     - Ты хочешь сказать... - он поспешно  подошел  ко  мне.  -  Да,  черт
возьми, ты прав. Это буквы  из  алфавита  нашего  главного  потенциального
противника.  Название  перевести  не  могу,   по   всей   видимости,   имя
собственное... Выходит,  им  удалось  пересечь  океан...  чтобы  потерпеть
крушение здесь, у самой цели. Должно быть, шторм выбросил их на  берег.  И
те, что выжили в катастрофе, все равно вскоре погибли в Диких  Землях:  ни
на севере, ни на юге нет даже легенд о людях из-за океана.
     - Но им все-таки удалось построить корабль, способный на такой путь.
     - Ты все еще надеешься,  что  цивилизация  хоть  где-то  находится  в
лучшем состоянии, чем у нас? Брось, Риллен, этому судну уже не одна  сотня
лет. Взгляни, в  каком  состоянии  все  его  части,  на  какое  расстояние
отступило море со времени крушения. Должно быть,  это  была  их  первая  и
последняя трансокеанская экспедиция, иначе сохранились  бы  хоть  какие-то
упоминания о них.
     Как ни велико было мое искушение покопаться в чреве корабля в поисках
предметов чужой культуры, но ветхие части судового набора могли рухнуть на
меня от малейшего толчка, и я отказался от этой затеи. Мы снова  двинулись
в путь.
     На следующий день дюны кончились, уступив  место  скалистому  берегу.
Несколько часов мы то карабкались по уступам вверх,  то  спускались  вниз,
стараясь избегать опасных осыпей, и наконец  выбрались  на  ровное  плато.
Лоут в очередной раз сверился с картой.
     - Вот  он!  -  воскликнул  мой  приятель,  торжественно  указывая  на
возвышавшийся неподалеку каменный столб  -  причуду  выветривания.  -  Вот
первый ориентир!
     - А вот и наш первый коллега, -  заметил  я,  глядя  на  человеческий
череп в нескольких метрах от нас.



                                    49

     - Место выбрано не случайно, -  сказал  Лоут.  -  Этот  столб  хорошо
заметен с моря.
     - Что толку? - пожал плечами я. - Берег  здесь  совершенно  отвесный,
даже при абсолютном штиле некуда причалить. Да и втащить  наверх  все  эти
тонны золота...
     - Ну, значит,  они  высадились  севернее  или  южнее,  -  нетерпеливо
воскликнул он. - Нам-то какая разница? Нам главное, что отсюда  надо  идти
строго на юго-запад... - он принялся уравновешивать гвоздь на нитке.
     Пройдя около трехсот шагов, как и  было  указано  в  манускрипте,  мы
обнаружили причудливой формы валун, а рядом с ним  -  останки  еще  одного
кладоискателя.  Скелет  частично  рассыпался,  от  одежды   уцелели   лишь
небольшие клочки. Череп был проломлен, по всей видимости топором.
     - Это не из экспедиции нашего предшественника; при них он уже  был  в
таком состоянии, - пояснил Лоут. - Здесь вокруг валяется достаточно костей
любителей делить шкуру неубитого медведя. Как видно,  информация  о  кладе
просачивалась в разные  времена,  но  добравшиеся  сюда  нередко  пытались
увеличить свою долю, еще не увидев сокровищ. Идиоты, не понимали, что  там
на всех хватит... А, вот и следующий. Как видно, как раз тот, что проломил
башку предыдущему.
     Да, судя по рассыпавшемуся в ржавчину топору рядом с  рукой  скелета,
это был он.  Он  не  ушел  от  возмездия:  очевидно,  его  жертва,  собрав
последние  силы,  метнула  ему  в  спину  нож,  рукоятка  которого  теперь
виднелась между ребрами.
     Мы продрались  через  заросли  колючего  кустарника  и  спустились  в
единственном подходящем месте в глубокую расселину,  которая  должна  была
привести нас в подземелье. В двух местах нам пришлось  перебираться  через
большие валуны,  некогда  рухнувшие  в  расселину  сверху;  из-под  камней
торчали  белые  кости  и  какие-то  лохмотья.  Это  были   первые,   давно
сработавшие ловушки.
     Вообще,  забегая  вперед,  замечу,  что  большинство   ловушек   было
одноразового действия: падавшие сверху камни,  замаскированные  трещины  с
кольями на дне, копья, пронзавшие задевшего замаскированный канат (канаты,
впрочем, за минувшие столетия  перепрели).  Но  были  и  более  остроумные
приспособления, вроде плит над пустотами, внезапно переворачивающихся  под
тяжестью наступившего, или  мелких  отравленных  шипов  в  тех  местах,  к
которым несведущий кладоискатель с большой вероятностью мог  прикоснуться.
Но  манускрипт,  а  нередко   и   останки   предыдущих   путешественников,
заблаговременно предупреждали нас об опасности.
     Расселина, делаясь все уже, наконец привела нас  к  входу  в  пещеру.
Когда-то он был закрыт большим камнем, но теперь камень  был  отодвинут  в
сторону, в предназначенное для него углубление в стене. Изнутри подземелья
на нас дохнуло холодом; где-то журчала вода.
     - А что, если  там  кто-то  уже  побывал?  -  произнес  я,  глядя  на
разверстую дыру.
     -  Конечно,  после  автора  манускрипта  сюда  мог   еще   кто-нибудь
наведаться, - согласился Лоут, - но даже если и так, вряд ли он унес все.
     - А если он именно сейчас там?
     - Разве что в качестве покойника, -  усмехнулся  Кройлес,  -  слишком
мала  вероятность  совпасть  по  времени  с  живыми  кладоискателями.  Ну,
осторожность, конечно, не помешает... Держи нож наготове.
     Мы зажгли факелы и нырнули во мрак. Подземелье представляло  из  себя
систему  естественных  пещер;  но  кое-где  над  камнем  потрудились  руки
человека. Недалеко от входа дорогу нам  преградила  вертикальная  стена  с
выбитыми на ней странными символами. Здесь были пентаграммы, треугольники,
какие-то загадочные руны и тому подобные письмена.
     - Что-то каббалистическое, - сказал Лоут. - Наш предшественник пишет,
что это колдовские проклятия. Расчет  на  суеверный  страх  средневекового
человека.
     - Надеюсь, дальнейший путь открывается не заклинаниями?  -  попытался
пошутить я. Хоть я и не средневековый человек, мне  было  не  по  себе  от
этого места, с его темнотой, смертоносными ловушками и мертвецами.
     - Нет, тут справа есть щель, в  которую  можно  пролезть,  -  ответил
Лоут. В пляшущем свете  факелов  мы  даже  не  сразу  заметили  эту  щель.
Протиснуться в нее можно было только боком; рюкзак приходилось  тащить  за
собой. Факелы пришлось погасить, иначе мы бы задохнулись от  дыма.  Должно
быть, минут десять мы пробирались через эту трещину  в  сплошном  скальном
массиве, стиснутые спереди и сзади миллионами тонн камня. Казалось, что  в
любую минуту нас может  раздавить,  как  мух,  или,  того  хуже,  внезапно
завалит оба выхода, и мы окажемся обречены  на  медленную  смерть  в  этой
щели. Сказать, что я чувствовал себя неуютно, значит ничего не сказать.  И
это при том, что мы знали о безопасности этой части  маршрута!  Каково  же
приходилось  тем,  кто  пробирался  здесь  впервые,  не  имея  под   рукой
манускрипта  с  планом,  каждую  секунду  ожидая  нарваться  на  очередную
ловушку?! Ни за какие сокровища, даже за машину времени, не согласился  бы
оказаться на их месте.
     - Что-то я сомневаюсь, что здесь протащили  десятки  тонн  золота!  -
подумал я вслух.
     - Очевидно, в хранилище есть и другой ход, но теперь он захвачен  или
мы просто о нем не знаем, - предположил Лоут.
     Наконец мы выбрались из чертова лаза и снова зажгли факелы. Несколько
ходов расходились в разные стороны; Лоут указал на второй  слева.  Обогнув
опасное место на полу, стоившее жизни нескольким  нашим  предшественникам,
мы углубились в каменный  коридор  и  уперлись  в  металлическую  дверь  с
тяжелой ручкой. Перед дверью лежал скелет человека, неосмотрительно за эту
ручку схватившегося.
     - Это и есть дверь в хранилище? - спросил я.
     - Нет, остался еще один зал, - Кройлес подсунул под  ручку,  усеянную
отравленными заусенцами, топорище, и потянул на себя дверь.  Мы  прошли  в
следующую пещеру. Лоут повернул налево и  вошел  в  глубокую  нишу.  Здесь
находилась  та  самая  дверь,  которая  остановила   автора   манускрипта.
Немудрено: он никогда не  видел  подобных  конструкций.  Перед  нами  была
словно бы увеличенная в несколько раз дверь старого сейфа  с  механическим
кодовым замком. Большое колесо в центре было окружено  кольцом  с  десятью
цифрами от нуля от девяти.
     - Скверная штука... - пробормотал Лоут. - Кодовый замок.
     - Ты полагаешь, подобное мог соорудить Элдерик? -  впервые  усомнился
я.
     - Гм... может, и нет. Хотя почему бы ему  не  найти  где-нибудь  сейф
наших  времен  и  не  скопировать  принцип?  Так  или  иначе,   за   столь
основательной дверью явно что-то есть.
     - Да, дверь капитальная. Не зная кода, ничего не сделаешь. Даже  если
бы у нас была взрывчатка... взрыв  требуемой  силы  может  обрушить  своды
пещеры.
     - Черт побери!!! -  Лоут  в  ярости  ударил  по  бронированной  плите
кулаком. Звук был глухой, как от удара  по  стене  пещеры.  -  Неужели  же
придется возвращаться ни с чем?!
     Я взялся за колесо и  попытался  повернуть  его.  Оно  поддалось  без
большого труда. Очевидно, хозяева позаботились о смазке.
     - Похоже, эта конструкция рассчитана на долгий срок, - заметил я. - А
значит, построившие это предполагали, что кто-нибудь может воспользоваться
подземельем и после них. А тогда  должен  быть  какой-то  намек,  понятный
посвященному.
     - А какие  намеки  были  у  ловушек?  -  ворчливо  возразил  Лоут.  -
Наверное, где-то существует  план,  подобный  нашему  манускрипту,  только
составленный самими хозяевами. Там указаны и ловушки, и код.  Или,  может,
код зашифрован в  тех  рунах?  Жаль,  что  я  не  удосужился  как  следует
порасспросить беглых чернокнижников, в моей банде была парочка...
     - Взгляни-ка сюда! - прервал  я  его  рассуждения,  поднося  факел  к
поверхности металла. Чуть выше кодового устройства в броне вытравлена была
маленькая окружность, разделенная пополам прямой линией.
     - Еще один непонятный символ, - пробурчал Лоут.
     - Символ,  понятный  посвященному!  -  возразил  я.  -  Окружность  и
диаметр. Число "пи".
     Он дико воззрился на меня.
     - Ты думаешь?!
     -  У  нас  в  институте  часто  ставили  такой  входной  код.   Легко
запоминается.
     - Но откуда теперь, после гибели цивилизации...
     - Геометрия существовала задолго  до  машинной  цивилизации.  Как  ты
знаешь, само это слово означает  "землемерие".  Так  что  любой  землемер,
строитель или художник может знать, чему  равно  "пи".  Не  говоря  уже  о
мастерах, оборудовавших это  подземелье.  Ладно,  хватит  болтать.  Ты  до
какого знака "пи" помнишь?
     - До четвертого, - сознался он.
     - Я до десятого. Надеюсь, хватит.  Начнем  с  тройки  или  с  дробной
части? Пожалуй, с тройки.
     - Как думаешь, при  ошибке  нам  на  головы  ничего  не  свалится?  -
озабоченно спросил Лоут.
     - Вряд ли. Наверняка те, кто добирался сюда до нас, пробовали крутить
колесо, однако я не вижу никаких скелетов, - мы с Лоутом словно поменялись
ролями: мной овладел азарт шахматиста, решающего задачу. Я начал  набирать
код.
     3... 1... 4... 1... 5... гм, если их познания такие же, как у  Лоута,
то не 5, а 6, и на этом все. Ладно, не получится - потом  попробуем.  9...
2... 6... 5... Уже восемь знаков дробной части, не слишком ли много они от
нас хотят? 3... 6! Я дальше не знаю!
     В этот миг раздался щелчок.
     - Получи... - Лоут не успел докончить. Пол внезапно ушел у нас из-под
ног.



                                    50

     Плита, перевернувшаяся под нашей тяжестью, с глухим стуком встала  на
место у нас над головами. Мы скользили вниз по каменному желобу. Затем под
ногами раздался хруст, и спуск прекратился.
     Мы оказались в маленькой каморке, настоящем "каменном мешке". Один из
наших  факелов  погас;  второй,  упавший  на  пол,  озарял  останки   трех
предыдущих знатоков геометрии. Двое из  них  давно  уже  стали  скелетами;
третий же, как видно, попал сюда  относительно  недавно  и  еще  не  конца
сгнил, отчего в воздухе стояла омерзительная  вонь.  Я  с  трудом  удержал
тошноту. Колеблющиеся тени мертвецов, отбрасываемые огнем факела на стены,
создавали ощущение эпизода из фильма ужасов.
     - Проклятье! - прохрипел Лоут, очевидно, тоже  борясь  со  спазмом  в
горле. - Чертовы ублюдки, все-таки ловушка!
     - Нет, - ответил я,  подымая  факел  выше.  -  Всего  лишь  следующий
уровень нашей игры.
     Перед нами была еще одна  мощная  дверь  -  на  этот  раз,  очевидно,
настоящая, ибо помимо колеса для набора кода было и  другое,  позволявшее,
как видно, выдвинуть  засовы