ча, то вытягиваясь
вверх на четверть метра, то сжимаясь и образуя при этом жесткие складки на
коричневатом теле. Испытывая тошноту, Поленков снова попытался отступить и
снова уперся в прохладную панель. Посторонний звук в голове, вдруг, исчез.
Старик почувствовал облегчение, которое можно почувствовать, опустив в
холодную воду обожженый палец. В тоже время, обрыв связи между ним и раком
означал одно - разговоры уступили место действию. Ужасному действию.
  Джуннг издал несколько отрывистых свистов, которые можно было
ассоциировать с подачей команды. Это Поленков понял и весь сжался, пытаясь
напрячь мышцы и затруднить червю проход к сердцу.
  Червь, напротив старика, перестал сокращаться и замер. В следующую
секунду в бедре Юрия Михайловича возникла боль, нарастающая с каждым
мгновением.
  Поленков прижал свои ладони к стене так сильно, словно хотел впиться в
нее пальцами. Сломалось одновременно несколько ногтей, но это был пустяк по
сравнению с тем, что творилось у него внутри.
  С четверть минуты старику удавалось сдерживать крик, но затем все
выплеснулось наружу,
  Червь медленно начал продвигаться. Минуя тазобедренные кости, он
внедрился в поясницу, протыкая внутренние органы, подобно шилу. К этому
времени Поленков уже корчился на полу, чувствуя, как ни с чем не сравнимая
боль подбирается все ближе и ближе к ребрам. Вгоняя в живот включенную
электродрель, наверняка почувствуете такую же. Мозг старика подсказывал,
что избавиться от этого кошмара можно лишь покончив счеты с жизнью, и Юрий
Михайлович пытался ускорить этот процесс, с силой ударяя головой о крепкую
стену, по даже это не сразу помутило его сознание. Ему казалось, что голова
буквально расплющена о панель, и мозги стекают по ней медленно, словно
салат из зеленого горошка с майонезом, но тем не менее боль он ощущал
только под ребрами.
  Червь пронзил печень и, изменив направление, пополз к сердцу. Для
Поленкова было достаточно и этого. Боль в печени вызвала шок, его голова
гулко стукнулась о гладкий пол. Выражение муки на лице сделало его похожим
на глиняную маску.


                                  Глава 7
                              НАПАДЕНИЕ ПСОВ

  Последним, к выброшенному на берег судну, приплелся доктор Хоуз. Он едва
волок свое полное тело, а когда ноги увязли в мокром песке, остановился
вовсе и, покачнувшись, бессильно махнул рукой к стоявшим у воды Штопору и
Ларри. Похожие на двух волков, они, ссутулившись, ходили по вязкому песку
немного поодаль друг от друга, время от времени поглядывая на хмурое небо,
которое темнело на глазах. Пасмурная погода приблизила сумерки. Океан
зловеще пенился.
  - Эй! - тихо позвал доктор. Затем, что-то вспомнив, вздрогнул и оглянулся
на лес.
  Кристиан увидел Хоуза первым и, кивнув Мельскому, направился к лесу.
  - Ты старика не видел? - это первое, что спросил Ларри, приблизившись к
доктору.
  - Его еще нет? - удивленно спросил Хоуз. - А мне казалось, что я
непременно буду последним. - Доктор попытался улыбнуться, успокоенный
обществом своих друзей, но боКсер ответил на улыбку озлобленным взглядом.
  Подошел Мельский и, многозначительно взглянув на Ларри, все понял.
  - Будем ждать? - уныло поинтересовался он.
  Кристиан посмотрел на небо, затем, с опаской, на лес, и это послужило
ответом. Доктор вздохнул и опустил взгляд на свой, вымазанный глиной,
пистолет. Штопор попытался изобразить равнодушие и сунуть руки в карманы,
но они были мокрыми и это оказалось нелегко.
  - Деда нужно искать, - изрек он, - как-никак, все-таки мой земляк...
  - А если он уже на подходе и не найдет нас здесь? - предположил доктор.
  - Да, его нужно искать, - поддержал Мельского Ларри, - старику достался
самый маленький участок острова, и он давно должен быть здесь... Мы пойдем
туда, куда ушел он, - не собираясь выслушивать мнение других, боксер
положил винчестер на плечо и уверенно пошел в лес.
  - Но я не смогу обойти остров еще раз, - жалобно застонал доктор, - к
тому же вот-вот стемнеет... Я предлагаю вернуться на виллу.
  Штопор остановил поток жалоб, наступив Хоузу на ногу:
  - Не нужно волноваться, корешок, а то будет плохой аппетит... Колес тебе
здесь все равно не найти, - Мельский сгримасничал, изображая улыбку, и
перестал давить доктору на ногу. Тот несколько раз растеряно моргнул и
удивленно прошептал:
  -  Чего нет, колес?
  - Ну да.., таблеток для тебя, - с этими словами Мельский зашагал вслед за
Ларри, который даже не оглянулся.
  Доктору ничего не оставалось, как смахнуть с носа первую, попавшую на
него, дождевую каплю и заставить свои ноги поработать в очередной раз.
Капли дождя падали все чаще и чаще и вот уже они образовали сплошную
водяную стену. Небо словно прорвало, и очертания трех сгорбленных фигур
расплылись в серой пелене.
  В течении всего пасмурного дня в спальне было произнесено немногим больше
десяти самых обыденных слов. Молчание казалось зловещим и большей частью
именно от этого маленькая Джулия чувствовала себя самой несчастной во всем
мире.
  Дженнис забилась в кресло и внешне представляла собой пациентку
психиатрической клиники. Она вообще не произнесла ни слова и лишь медленно
водила глазами по унылой мрачной комнате, да теребила локон на правом
виске.
  Снегирева была более оживлена и несколько раз безуспешно пыталась завести
разговор, но это происходило скорее для того, чтобы .как-то заглушить в
себе страх.
  Лоуренсу посчастливилось отыскать на комоде книжку и он углубился в нее,
наверное просто рассматривая буквы, нежели читая их и вникая в смысл.
Изредка он оставлял ее в кресле и подходил к окну, задерживаясь там минут
на десять, не более. С пистолетом он был неразлучен и все гадал, внушает ли
он девушкам хотя бы какуюнибудь уверенность... Глядя на Дженнис, угадать
это было трудно.
  Примерно за час до наступления сумерек, Лоуренс почувствовал себя
значительно хуже: рана на руке тянула, пульсировала и создавала массу
других неприятных ощущений, от которых Том спасался алкоголем. Лучше ему не
становилось и скоро у него начался жар. Он отшвырнул книгу и потрогал лоб,
ощутив на руке дыхание, такое горячее, что его можно было сравнить со
струей пара из чайника. Все тело ломило, а рана, казалось, выворачивалась
наизнанку.
  Лоуренс встал, озадаченно посмотрел на револьвер, после нескольких секунд
раздумья положил его на столик и направился к двери. Даже мисс Копленд
вышла из транса и метнула удивленный взгляд ему вслед.
  - Вы покидаете нас, мистер.., ой все забываю вашу фамилию, -
разволновалась Вера. Взгляд Джулии задавал тот же вопрос, она встала с
кровати.
  - Спущусь в свою комнату, возьму аспирин и вернусь, - не оборачиваясь
ответил Лоуренс и взялся за дверную ручку, но слабый голосок девочки все же
заставил его повернуться.
  - Дядя Том, мне можно с вами? Мне надоело в этой комнате...
  Снегирева нарочито громко фыркнула, думая, что Джулии не нравится
общество Дженнис и ее.
  - Не стоит, малышка, - ласково проговорил Лоуренс, - я возьму лекарства и
сразу вернусь. Хорошо?
  Девочка вздохнула и кивнула белокурой головкой. Лоуренс хотел улыбнуться,
но у него ничего не получилось: высокая температура давала о себе знать.
  Дверь закрылась, и в спальне повисла тяжелая тишина, от которой звенело в
ушах. Казалось, можно было слышать хлопанье ресниц. Это продолжалось
две-три минуты, а затем все изменилось настолько, что уж лучше бы стояла
гробовая тишина.
  Где-то в недрах здания послышался негромкий звук, похожий на призыв о
помощи. Он донесся всего один раз, и его услышала одна Джулия: она
прислушалась и подошла к двери. Вера оторвала взгляд от тусклого
подсвечника и с интересом на нее посмотрела:
  -  Ты все-таки пойдешь за ним?
  - Мне показалось, что дядя Том зовет нас, - тихо произнесла девочка.
  - Вот именно, показалось... В этом ужасном доме может показаться все, что
угодно. Надеюсь ты не пойдешь вниз?
  - Но он звал нас, - наивные детские глаза смотрели на Снегиреву с
надеждой и не встречали никакой поддержки. - Давайте сходим... Вера
скривилась:
  - Низа что! И ты не пойдешь, девочка, тебе нечего там делать... Уже
темнеет.
  - А вы?- Джулия с надеждой посмотрела на ушедшую в себя Дженнис. Та
мельком взглянула на дверь и снова вперилась в потолок, равнодушно при этом
бросив:
  -  Все равно все мы здесь умрем!
  Джулия побледнела, но от двери не отошла:
  - Пойдемте, дядя Том надеется на нас... Он оставил нам пистолет... Ему
может быть очень плохо.., - едва не плача говорила девочка.
  - Что ты все заладила: дядя Том, дядя Том, никто из нас ему не поможет.
Лично я не умею стрелять из этой штуки, - Снегирева посмотрела на
револьвер, как на гремучую змею.
  - Я пойду, посмотрю,- упрямо поджав губы, всхлипнула Джулия и открыла
дверь. Снегирева рванулась к двери словно пушечное ядро и схватила девочку
за руку:
  - Стой, ненормальная! - едва не задохнувшись, выпалила она. - Я не пущу
тебя! Он мужчина, он справится, слышишь?
  Джулия не стала вырываться, и Вера отпустила ее маленькую ручонку.
  - Ты же не пойдешь, ведь правда? Сейчас мы вернемся в канату и будем
ждать всех остальных. Они скоро вернутся. Ну.., пойдем? - девушка
подтолкнула Джулию к двери, но та, совершенно неожиданно увернулась и
бросилась через бильярдную на первый этаж. Снегирева оцепенела, мысленно
призналась себе, что сама бы туда никогда не пошла. Она вернулась в
спальню, взяла револьвер. Повертела его в руках с таким видом, словно
держала препарированную лягушку. Сделала шаг к выходу, затем остановилась,
задумавшись и, наконец, бросив револьвер на пол, подбежала к двери и
приперла ее спиной. Она часто и глубоко дышала, а ее грудь то поднимала, то
опускала ее блузку.
  Джулия миновала лестницу и остановилась. Прислушавшись, она так ничего и
не услышала, даже подумала, что зря так разволновалась... Впрочем.., если
ничего не случилось, тем лучше. Сейчас она пойдет и встретит дядю Тома, а
он удивится, что она, такая маленькая, не побоялась пересечь полутемный
холл и гостиную... Девочка пошла вперед так бесшумно, что сама не слышала
своих собственных шагов. До двери в прихожую оставалось менее трех метров,
когда раздался громыхающий звук, какбудто что-то ударилось о железную
крышу. Джулия замерла, едва подавив крик... Через несколько минут звук
повторился, и на этот раз показался каким-то далеким. Сжавшись от страха в
комочек, девочка не смела пошевелиться и наверное стояла бы так очень
долге, если бы случайно не догадалась, что ее так напугало. Звук повторился
в третий раз, теперь все сомнения и страхи остались позади: раскаты грома
проносились над островом, возвещая о приближении грозы. Грудь как бы
освободилась от чего-то тяжелого и из нее вырвался вздох облегчения.
  Джулия уже была у двери, когда услышала новый звук, заставивший ее
остановиться во-второй раз. Причину этих звуков девочка никак не могла
понять, хотя слышала их отчетливо... Что это может быть?! Такой звук
бывает, когда наступишь в грязь. И почему нет дяди Тома? Его нет очень
долго.
  Странные хлюпающие звуки доносились из прихожей, и причина их была где-то
недалеко от двери. Что может быть проще: выглянуть и посмотреть? Джулия так
и поступила, но в следующий миг поняла, что лучше бы ей этого не делать...
Ее лицо исказилось. Рот открылся, чтобы выпустить крик, но тот застрял
где-то внутри. На улице еще не совсем стемнело, и девочке удалось
рассмотреть то, от чего потерял бы сознание даже взрослый... В бледном
сером свете все казалось ужасным вдвойне.
  На полу лежал Лоуренс. То, что это он, можно было понять по его
желтоватым кожаным штанам, которые еще не совсем покрылись кровью и в
некоторых местах сохранили свой цвет. Все остальное, что осталось от Тома -
сплошное месиво из крови и внутренностей. Большая темная лужа отмечала
место трагедии в радиусе метра. Но что больше всего ужаснуло Джулию - это
черная облезлая собака. Именно она и издавала те самые хлюпающие звуки,
которые напоминали ходьбу по грязи. Она стояла в кровавой луже и пожирала
Лоуренса с такой жадностью и усердием, что совсем не замечала стоящую
позади нее девочку.
  Страх до такой степени сковал маленькое тело, что оно не могло
шевельнуться, а именно это и стоило сделать как можно скорее, пока животное
не повернуло окровавленную морду в сторону двери. Джулию трясло словно в
лихорадке, и она все смотрела и смотрела на кроваво-чавкающий кошмар,
чувствуя, что сейчас упадет.
  Собака схватила внутренности и попыталась оттащить их от трупа. Именно в
этот момент она могла повернуться к двери. Какой-то рефлекс толкнул Джулию
прочь от ужасного места. Словно во сне, она отступала от двери, не решаясь
повернуться к ней спиной, сильно побелев, похожая на лунатика. Один раз она
рискнула повернуться к лестнице и с ужасом увидела, как далеко еще до
лестницы и еще дальше до спасительной комнаты. Стоит собаке появиться в
гостиной, и девочке никогда не добежать. Опасаясь этого, она старалась
ступать еще тише, передвигаясь еще медленнее.
  Черная окровавленная тварь появилась в дверном проеме, когда до лестницы
было столько же, сколько и до самого животного.
  Девочка и похожий на призрака пес, замерли одновременно. Они смотрели
друг на друга секунды, которые Джулии показались вечностью. Затем пес начал
приближаться, оставляя на полу кровавые следы.
  До двери в ближайшую комнату было чуть более трех шагов. Джулия рванулась
к ней, даже не подумав, что она может быть заперта. К счастью этого не
произошло, и девочка попала в тесную комнатушку, дверь которой отпиралась
наружу. В этом отношении Джулии повезло, так как она ощутила мощнейший
толчок в дверь, которая непременно открылась бы, открывайся она вовнутрь.
Обеими руками девочка схватилась за ручку и, дрожа всем телом, слушала
содрогающее стены рычание, которое раздавалось в каких-то сантиметрах от
детского лица. Будь ручка обычной, такой как в кабинетах ее школы, она бы
незамедлительно вставила бы в нее ножку стула, но, к сожалению, она была
округлой формы. Обычная ручка из синеватого стекла.
  Толчки в дверь прекратились, но звуки, издаваемые псом, продолжали
леденить кровь. Прошло что-то около пяти минут, когда Джулия отважилась
немного расслабиться и осмотреть комнату, в которую попала. Было уже
совершенно темно, но вспышки молний позволили ей сделать это. Первая
вспышка осветила стоящее у окна кресло. Когда голубой блик уже затухал,
девочке показалось, что в нем кто-то сидит. К горлу подкатил комок,
хотелось плакать, рыдать, выплеснуть все эмоции.
  Блеснула следующая вспышка, и Джулия напрягла зрение. В кресле
действительно что-то было. Ноги подкосились, и она села на пол.
  Новая вспышка - и в голубом свете девочка увидела сидящий в кресле
высохший труп. Обтянутый кожей скелет в фосфоресцирующем свечении молний
казался исчадием ада, зловещим посланником смерти.
  Джулии показалось, что она проваливается в пустоту. Скоро все исчезло,
утонуло в удушливой темноте бессознательного состояния.
  Озлобленный пес тщетно пытался проникнуть в комнату, где скрылась Джулия,
озлобляясь при этом еще сильнее. Бессильная ярость охватила его, и громкий
хриплый лай, похожий на выстрелы небольшой пушки, заполнил все закоулки
здания.
  Девушки в спальне слышали этот шум и были уверенны, что Джулию им не
увидеть никогда... Впрочем, это их волновало гораздо меньше, чем своя
собственная безопасность, и две пары глаз с надеждой смотрели друг на
друга. Снегирева, казалось, приросла к двери, не собираясь впускать никого,
даже если бы за дверью, каким-то чудом, оказалась Джулия. Пес внизу
продолжал бесноваться, и в комнате на втором этаже постепенно нарастала
паника. Скоро она достигла своего апогея, и Дженнис вскочила с кресла.
Стиснув кончиками пальцев свои виски, она металась по комнате продолжая
твердить одно и тоже, словно испорченная пластинка: "Мы все погибнем.., мы
все погибнем...". Ее поведение действовало на Верку похлеще всякого
гипноза, и та готова была бросить дверь, выбраться через балкон на улицу,
бежать к морю, где нет этих ужасных собак и этих невыносимых стонов
придурковатой Дженнис.
  Внезапно мисс Копленд прекратила метаться по комнате, уставилась на
Снегиреву безумным взглядом, от которого у той вспотели ладони.
  - Давай уйдем отсюда... Прочь от этого места... Вернемся к океану... Ты
слышишь меня? Слышишь? - казалось Дженнис прочла Веркины мысли, она подошла
вплотную к девушке у двери и потребовала, чтобы она уходила вместе с ней.
  - Мы не можем уйти через дверь, пойми... Мы вообще не можем уйти, -
выдохнула Снегирева, заметив, как заблестели безумным блеском глаза мисс
Копленд.
  - Ты трусливая обезьяна! - выкрикнула Дженнис и уже спокойнее добавила. -
Может, ты и права.., нам не выбраться отсюда.
  Вера вся так и вспыхнула. Какая-то шлюха обозвала ее обезьяной!
  - А ну заткнись, стерва, - прошипела она, но словесного нападения ей
показалось недостаточно, и она выбросила вперед правую руку. Звук пощечины
прозвучал в комнате, как выстрел. Мисс Копленд отшатнулась. Ее густые
волосы в беспорядке залепили ей лицо. Несколько секунд она пыталась прийти
в себя, ошарашенная происшедшим, затем убрала с глаз волосы и посмотрела на
Веру ненавидящим взглядом.
  -  Я тебе это припомню, и очень скоро.
  - Не смей мне угрожать, змея! Если тебе мало, я могу повторить... Хочешь?
- Снегирева подалась вперед и неизвестно чем кончилась бы эта ссора, если
бы за дверью не повышалось .рычание. Девушка побелела и вновь прилипла к
двери, причем так быстро, будто ее толкнули.
  -  Что ты стоишь? Притащи сюда стол...
  Эти слова относились к мисс Копленд, но та застыла, словно
парализованная. Между тем собака подошла к двери вплотную. Можно было
слышать, как она принюхивается. Снегирева вытянулась в струнку, прикусив
зубами нижнюю губу, чувствуя, как страх лишил ее сил.
  Пес зарычал вновь, и звук этот несколько оживил полумертвую Дженнис. Она
смахнула со стола остатки скудной трапезы и с трудом подтащила его к двери.
Когда дверь удалось припереть, животное, словно обезумев, принялось
бросаться на нее с остервенением акулы. Обе девушки отбежали в дальний
конец спальни, словно дверь была стеклянной и в любой момент могла
рассыпаться. Со страхом, расширившим глаза, они смотрели на стол, который с
каждым толчком отодвигался на несколько сантиметрав. Дженнис пятилась к
застекленной двери на балкон, а Вера, казалось, приросла к месту.
  Стол отодвинулся еще немного, и образовалась щель, в которую врывалось
жуткое рычание, наполняя собой спальню.
  Снегирева подхватила брошенный ею пистолет и, неумело прицелившись в
дверь, нажала курок. Прогремел выстрел, револьвер едва не вылетел у девушки
из рук. Сама она зажмурила глаза и еще долго не открывала их.
  Выстрел остановил пса, но не надолго: новый толчок - и стол вновь
отодвинулся. Отдача крупнокалиберного револьвера отсушила Снегиревой руку,
и она не решалась больше стрелять.
  Вернулась Дженнис и, дотронувшись до плеча Верки, возбужденно прошептала:
  - Там лестница... Она рядом с балконом, ее можно достать... Мы выберемся
отсюда, если достанем лестницу...
  Снегирева посмотрела на мисс Копленд равнодушным взглядом:
  - И ты хочешь, чтобы ее достала именно я, так? Лицо Дженнис покрылось
пунцовыми пятнами, она выпалила:
  - Ты неблагодарная дрянь! Я тебе сказала о лестнице, хотя могла
спуститься сама, а ты, осталась бы здесь, - девушка внезапно замолчала,
задохнувшись. - Я и сама не знаю, зачем тебе сказала об этом...
  - Зачем? А затем, что у меня пистолет, - Вера повернулась к Дженнис и
оружие развернулось вместе с ней. Дуло полицейского "кольта" уперлось мисс
Копленд в грудь, и она, задрожав, отступила.
  - Ты что? ты.., - более бледного лица нельзя было отыскать даже в морге.
  - Ничего... Показывай лестницу, - Вера оглянулась на дверь и поняла, что
через несколько минут собака будет в комнате. Этот факт буквально вытолкнул
ее на балкон. Дождевые капли коснулись разгоряченного лица.
  Деревянная, почерневшая от дождей лестни