твовали себя
настолько уставшими, что побросали лопаты прямо на могиле.
  Доктор Хоуз выглядел слишком взволнованным, чтобы прямо с порога не
спросить у него, "в чем дело?" Он был бледен и на лбу у него застыли мелкие
бисерки пота.
  Джулия сидела на кровати с таким страдальческим выражением на лице, что
ее пожалел бы самый извращенный злодей. Она смотрела на доктора с таким
неподдельным ужасом, что посторонний человек, не задумываясь. принял бы его
за садиста.
  - Что ту у вас, док? - устало спросил Ларри, с любопытством посмотрев на
Джулию.
  - У нее очень серьезная рана, - развел руками Хоуз, - чтобы хорошо
обработать ее, мне нужна ваша помощь.
  - И в чем она будет заключаться? - нахмурился боксер, прекрасно зная, что
скажет доктор.
  - Вам нужно будет крепко держать ее, - понизив голос до шепота заявил
доктор. Девочка все-же услышала его и в больших круглых глазах появились
слезы.
  - А что ты хочешь с ней сделать? - дрогнувшим голосом поинтересовался
Штопор, потянувшись к бутылке вина, как утопающий к спасательному кругу.
  - Ничего дурного, уверяю вас. В ране у девочки полно мелкого стекла, его
нужно извлечь. Думаю, нет смысла объяснять вам, как важно это сделать
поскорей.
  - Ну.., если нужно.., - замялся Мельский. - Но только мне не очень
хочется выглядеть извергом в глазах этой крошки.
  -  Извергом буду выглядеть я, - заверил его Хоуз.
  - Что вы мелете? - зашептал Кристиан. - Джулия вас слушает.
  Мужчины подошли к кровати с разных сторон. Джулия умоляюще посмотрела
сначала тга Ларри, затем на Штопора, но мужчины старательно отвели взгляды
в сторону.
  - Детка, тебе нужно будет совсем немного потерпеть... Я постараюсь
закончить побыстрее, и после этого ты будешь совсем здоровой, - мягко
заговорил Хоуз, приближаясь к девочке со специальным пинцетом в руке.
  - Кончай нытье, корешок, - оборвал его Мельский, - думаешь, ей от этого
легче? Тоже мне - наркоз местный.
  - Заткнись, Пит, - спокойно попросил боксер, - он делает свою работу.
  Доктор с благодарностью посмотрел на Кристиана и убрал повязку с
кровоточащей раны. Штопор при этом принялся усердно осматривать свои руки.
  - Ну.., держите, - вздохнув, распорядился Хоуз и увидел, как исказилось
лицо девочки. Из горла у нее вырвался какой-то скрипучий звук и больше
ничего, хотя по тому, как напряглось маленькое тельце, можно бы с
уверенностью сказать, что Джулия кричит. Именно тогда доктор понял, что от
пережитого страха Джулия очевидно замолчала навсегда. - Один держит ноги,
другой все остальное... Приступаем.
  - Я держу ноги, - заявил Штопор. - Не хочу видеть ее лицо.
  Операция длилась тридцать минут, и за это время Хоуз успел извлечь все
застрявшие в ноге стекла. Мужчины так и не поняли, почему же девочка не
кричит и мысленно восхищались ее выдержкой.
  Доктор весь вспотел, но пинцет продолжал уверенно погружаться в глубокую
рану, и всякий раз, когда он выходил с кусочком стекла, все облегченно
вздыхали.
  Раздвинув края раны, Хоуз еще раз внимательно осмотрел ее, промокнув
марлевым тампоном. Внезапно глаза его сузились, превратившись в щелочки и
рука потянулась к скальпелю, который среди других инструментов лежал перед
ним.
  - Держите ее крепче, я кое-что нашел, - с этими словами он немного
вспорол мышцу и извлек пинцетом маленький серый комочек.
  Почти минуту доктор разглядывал находку, совершенно позабыв о Джулии.
Пинцетом был зажат небольшой червь. Хоуз надавил на него сильнее и червь
зашевелился... Омерзительная находка. Доктор попросту не мог поверить, что
извлек его из живого тела девочки, а вспомнив о том, что вероятнее всего и
в нем самом есть такой же, он передернулся, и изо всех сил сдавил червя.
Концы пинцета, однако, не соединились вместе, как ожидал Хоуз, хотя это
непременно должно было произойти, учитывая мягкость твари. Что-то твердое
находилось в самом черве, но что? Доктор очень этим заинтересовался, но тут
вспомнил о девочке, истекающей кровью и бережно положил пинцет на краешек
стола.

  Снегирева сидела довольно далеко от кровати, где лежала Джулия и как она
могла увидеть то, что извлек доктор, оставалось загадкой, но она в одно
мгновение оказалась возле стола и взгляд ее замер на пинцете.
  - Доктор! Доктор, это то самое, что я видела! Оно.., оно есть у каждого
из нас! Доктор.., - задыхаясь словно после долгого бега, глотая окончания
слов, выпалила девушка и в страхе отступила от стола. Даже вид крови на
кровати не смутил ее так, как поблескивающий шевелящийся комочек, с которым
у нее были связаны самые ужасные минуты в жизни.
  Хоуз нетерпеливо взмахнул рукой, словно останавливая Веркину тираду
Мельский посчитал, что его помощь доктору уже не нужна и перестал держать
девочку. Он отошел в сторону, по-прежнему стараясь не смотреть Джулии в
глаза, и закурил, с жадностью уничтожив одной затяжкой четверть сигареты.
  Хоуз обработал развороченную рану и бережно укрыл малышку одеялом,
беззвучно шевеля губами, будто извиняясь за причиненную боль. Краем глаза
он заметил какое-то резкое движение сбоку от него. Доктор стремительно
выпрямился и увидел Снегиреву, которая снова была у стола, на этот раз с
книгой в руке и уже замахивалась ею, намеревась оставить от червя мокрое
место. Быстро и ловко, насколько ему позволило его разбитое состояние, Хоуз
выбил книгу из рук девушки и стал между ней и столом. Брови Мельского
удивленно подпрыгнули вверх:
  - В чем дело, док? Что за бесцеремонное обращение с дамой?
  Вообще-то Штопору было наплевать на Верку, но то, что доктор так с ней
обошелся из-за червя, которого он и сам не прочь бы вдавить в пол,
возмутило его.
  - Я не хочу, чтобы червя трогали раньше, чем я его обследую, - спокойно
сказал Хоуз и взял в руки пинцет.
  - По-моему все ученые - фанатики, - фыркнул Штопор и убрался в дальний
угол помещения, окружив себя обществом из двух бутылок. Усаживаясь в
кресло, он мельком подумал: "бедные люди, они и не подозревают, чтобы я
отчебучил, не окажись здесь в достаточном количестве алкоголя..."
  Ларри оставался безучастным ко всему и лишь, когда Хоуз поднес червя
ближе к свету и принялся его рассматривать, словно ювелир бриллиантовое
колье, он почувствовал неприятное подергивание мышцы в правом бедре. Когда
доктор принялся разделывать свою находку по частям, Кристиан перекяюэил
свое внимание на темное непроницаемое окно. Его, вдруг, охватило равнодушие
ко всему; чего раньше не случалось.
  Разделав червя, Хоуз обнаружил маленькую бусинку размером с крупинку
черного перца, она была внутри коричневатого тельца и этот факт озадачил
его. Он долго и бессмысленно рассматривал ее. но в конце концов решил
пожать плечами, и спрятать бусинку в карман..., наверное, надеялся излить
ее в своей клинике,
  От слабости и от выданных доктором таблеток, Джулия быстро уснула. Она
единственной, кому удалось это сделать. Сон ее был спокоен и безмятежен.
  Доктор покосился на ушедшего в себя Ларри и попытался последовать примеру
Штопора, заглянув в бутылку. Кисловатое вино не помогло, напротив - больше
усугубило его подавленное состояние. Зато Медьский, похоже, не плохо
проводил время, решив, что будет пить пока не упадет. Иного варианта
заснуть он не видел и не стал терять времени. Когда Хоуз решил заговорить с
ним, возле кресла стояли три пустые бутылки, а в руках Штопор держал
четвертую.
  - Вы называете это спиртным напитком? - беззаботно спросил он, как-будто
на данный момент именно этот вопрос был наиглавнейшим.
  Хоуз растерянно посмотрел на бутылку в руках Мельского и пожал плечами:
  -  Спиртные напитки бывают разными...
  - Как думаешь, сколько таких подвалов нужно, чтобы я отрубился? Штопор
усмехнулся и влил в рот очередную порцию темно-красной жидкости.
Внимательно посмотрел на доктора в ожидании ответа, но тот похоже не был
настроен разговаривать на эту тему. Он постоянно открывал рот, для того,
чтобы перевести разговор в другое русло, но Мельский всякий раз перебивал
его, требуя ответа на всякого рода чепуху. Наверняка то, что он пил, было,
все-таки, спиртным напитком.
  - Вы похоронили их? - спросил Хоуз так неожиданно, что Мельский некоторое
время продолжал счастливо улыбаться.
  - Кого? Ах, этих, - Штопор скривился и улыбка сошла с его губ. - Да, мы
их зарыли, - он посмотрел на бутылку с отвращением, что немного удивило
доктора.
  - Можно было не говорить об этом, док? Я плохо переношу жмуриков.
  -  Простите, вы о ком?
  - О покойниках, о ком еще!
  Несколько минут молчали. Каждый думал о своем, а может, и об одном и том
же. Мельский, вдруг, стал серьезным и совсем не пьяным:
  - Завтра мы переберемся в ту пещеру, что ты нашел, - тихо произнес
Штопор, приложившись к бутылке, и лицо доктора просияло.
  - Оттуда удобно подавать сигналы. Я нашел ее совершенно случайно. Я и не
ожидал, что восточная часть острова обрывается так круто. Там одни скалы и
наверняка собаки туда не добираются.
  - Ты хочешь сказать, что нам придется карабкаться по скалам? -
поинтересовался Мельский, с сомнением окинув взглядом не совсем стройную
фигуру доктора.
  - Нет. Подойти к пещере не так уж трудно. Трудность в том, что после
таких дождей мы не сможем разжечь костер, - устало, в растяжку пропел Хоуз,
устремив задумчивый взгляд на свои колени.
  - Что-нибудь придумаем... Когда мы с Ларри искали лопаты, мы нашли целую
канистру бензина и поставили ее у входа... Там, - Мельский лениво махнул
рукой, то ли вправо, то ли вверх. - Думаю, она нам пригодится.
  Доктор оторвал взгляд от своих коленей:
  - Это меняет дело... С бензином мы точно что-нибудь придумаем.., - Хоуз
казалось успокоился и остановил свой взгляд на спящей девочке. -
Представляю, что ей пришлось пережить. От сильного потрясения она потеряла
голос и сейчас не может говорить.
  Штопор нахмурился и поставил на место бутылку, к которой только что
собирался приложиться:
  - Как ты сказал? Девчонка не будет говорить? Это серьезно?
  - Я не говорил, что не будет.., но... если потрясение сильное...
  -  Черт. А я то думал, почему она молчит.
  Снова возникла неловкая пауза, нарушаемая лишь бульканием жидкости в
бутылке. Вино подходило к концу, но Штопор не расстраивался. Он уже был
вполне готов ко сну, а это то, что надо... С сожалением посмотрев на Хоуза,
он искренне посочувствовал ему. Весьма довольный собой, Мельский направился
к перинам и лег. Закинув руки за голову и изобразив на лице мечтательную
мину, он долго смотрел в потолок, затем вдруг резко встал:
  -  Доктор!
  Хоуз вскинул голову и с удивлением посмотрел на Штопора:
  - Я думал, ты уже спишь, - едва слышно пробормотал он.
  Мельский сел и обхватил руками колени:
  - Доктор, ты не задумывался над тем, почему прошлой ночью мы все ходили в
подвал?
  Хоуз побледнел и глаза его принялись блуждать по комнате, не находя себе
места.
  - В-в... подвал? Я... я не был в подвале прошлой ночью.
  Штопор презрительно скривился:
  - Не прикидывайся паинькой, корешок... Все мы там были! Нас влекла туда
неведомая нам сила, но всему есть объяснение. Так ведь, корешок?
  - Что ты хочешь этим сказать? - нижняя губа доктора затряслась.
  - Ты же профессор! Пошевели мозгами и найди это объяснение... Это по
твоей части!
  Ларри вздрогнул и внезапно вышел из полузабытья. Он повернулся к Штопору,
пронзив его взглядом, значение которого было трудно определить.
  -  Почему ты решил, что в подвале побывали все?
  Штопор покосился на Кристиана. До этого боксер вел себя так тихо, что
Мельский забыл о его существовании.
  - Ты заходил утром в подвал? Нет, ты не заходил, а вот я... В общем..,
там уже утром стояла пустая бочка. Каждый из нас туда спускался и жрал то,
что в ней было. Меня и сейчас тошнит, потому что все происходило не по моей
воле, - Штопор вперился взглядом в Хоуза. - И пусть профессор объяснит нам,
что происходит.
  -  Я не профессор.
  - Какая разница? Я вижу никаких идей у тебя нет? А у меня, представьте,
есть!
  Мельский заговорил слишком громко, возбудившись как оратор на митинге,
доктор, кивнув на Джулию, попросил его "выпустить пар".
  - Я вот что думаю, - уже спокойнее заговорил Штопор, - этот червяк,
который был в ноге у девочки и есть у нас..., не он ли заставляет нас
поедать всякие помои?
  Хоуз что-то промычал и с сомнением покачал головой. Кристиан повернулся к
нему, стараясь поймать его взгляд:
  - Ну что, док.., в этой версии есть хоть какой-то смысл?
  - Не знаю.., - признался доктор. - Что касается меня, то я никак не могу
смириться с мыслью, что эдакая тварь живет себе спокойненько у меня в теле.
  Ларри согласно кивнул и посмотрел на Мельского, лицо которого обрело
кислое выражение. Он почувствовал, что на него смотрят, и попытался
продолжить дискуссию:
  - Недурная идейка, а? Что скажешь, Ларри? Червю надо чем-то питаться.
Если бы он потихоньку поедал нас изнутри, мы бы чувствовали это..., но он
заставляет нас есть всякую гадость, а потом как-то забирает нужные ему
вещества... Я ничего не смыслю в этом. Я вор, черт возьми! - Штопор вытер
вспотевший лоб и добавил. - Первое, что я украду, когда вернусь домой - это
медицинскую энциклопедию.
  Хоуз снова отказался от комментариев, и каждый в полной тишине строил в
уме свои личные гипотезы. Не исключено, правда, что Ларри думал об Аните.
  - Док, - нарушил тишину Мельский, - я тут, поразмыслил немного. В общем,
мне нужна твоя помощь...
  Лицо Хоуза напряглось: он не ожидал от Штопора ничего хорошего и
нисколько не удивился, когда услышал его просьбу:
  - Корешок, вытащи у меня червя! Я разрешаю тебе разрезать мою ногу...
Возьми свой ножичек, тебе это привычное дело, не составит труда...
  Ларри притих и напрягшись ждал, что ответит доктор:
  - Нет, Пит - это непривычное для меня дело... Резать ножом, да еще не
зная точно в каком месте. Нет.., я за это не возьмусь.
  В глазах Штопора мелькнула злость:
  - Тебе-то от этого что? Давай я буду сам беспокоиться о своей ноге, а?
Док, возьми ножичек и сделай это, если не хочешь, чтобы я на глазах у
специалиста не начал операцию сам. Тебя потом замучат угрызения совести, а
я всю жизнь останусь инвалидом. Ты наверное этого хочешь, - на лице Штопора
появилось выражение смиренной скорби.
  - Не проси меня, Пит..., - Хоуз заерзал в кресле. - Ни ты, ни я не можем
знать, в каком месте находится червь... Я могу изрезать тебе всю ногу,
прежде чем найду его.
  Мельский оценивающе посмотрел на ногу, словно решая: стоит ее изрезать,
или нет. Скорее всего, он принял мудрое решение, так как не говоря больше
ни слова, улегся на перины и отвернулся к стене, показав всем свою широкую
спину. Кристиан и Хоуз переглянулись и пожали плечами...

  Джулии снился кошмарный сон глупого сумбурного содержания... Ей снился
свой день рождения, который отмечался, как обычно, на зеленой лужайке перед
домом: даже шары и фонарики над столом - все было знакомо. Джулия набрала в
рот побольше воздуха и дунула на свечи. Ни одна не потухла... Даже не
покачнулись язычки пламени... Девочка попытку не повторила и стала
разрезать торт на кусочки, а когда с этим было покончено, поднесла кусочек
к ближайшей тарелке, та оказалась с тухлой селедкой. Рука понесла торт к
другой тарелке, но и в той .оказалось то же самое. Джулия окинула взглядом
стол и увидела, что все блюда состоят из вонючей рыбы. Виновато посмотрела
на гостей. Они сидели в одинаковых старых креслах, похожие друг на друга,
обтянутые кожей скелеты... Внезапно стол и сидящие за ним мертвецы
вспыхнули ярким пламенем и исчезли в нем. Джулии показалось странным, что
она не чувствует жара, хотя находится в самом центре полыхающего пламени.
Вскоре исчезло все, и девочка оказалась на берегу океана. На песке стояли
огромные космические корабли в форме тарелки, их было много... С чего бы
это? Никогда Джулия не интересовалась тарелками и видела их один раз в
каком-то мультфильме, забыв увиденное сразу после просмотра. Теперь же, все
то, о чем она даже не думала, стояло рядом с ней. Громкий голос, исходящий
откуда-то с небес, позвал девочку к себе. Куда? Она не знала. Естественно,
Джулия отказалась, и тогда из всех тарелок лавинами повалили огромные
черные псы. Девочка оглянулась на спасительный океан, но и оттуда,
почему-то, выбегали собаки... Животное впилось зубами в ногу повыше колена,
рванула на себя. Кровь забрызгала всю ее черную морду, но собака тянула на
себя вырванный кусок мяса, который из-за сухожилий никак не отрывался до
конца... Боль в ноге становилась все более реальной, исчезли все видения. И
Джулия почувствовала, что проснулась. Какое облегчение, что все это только
сон!
  Девочка открыла глаза и увидела слабоосвещенный потолок, по которому
плясали какие-то вытянутые тени... Она слегка повернула голову и, хотя
страшного ничего не увидела, сердце ее сжалось от предчувствия чего-то
жуткого. Присмотревшись внимательнее к тем, кто находился в комнате, Джулия
поняла, что причина ее внутреннего беспокойства в них. Своим поведением они
ничем не отличались от тех ужасных псов, что бродили вокруг виллы прошлой
ночью и наверняка бродят сейчас... Ларри, доктор, Мельский и девушка - все
были на ногах и выглядели не только странно, но и жутко: их ноздри
шевелились, люди принюхивались словно звери, медленно передвигаясь по
комнате из угла в угол... Ларри находился к кровати ближе всех, и когда
Джулия увидела его затуманенный блуждающий взгляд, ей показалось, что она
находится в клетке с хищниками. Она забыла о боли в ноге и сжалась в
комочек, ожидая, что же будет дальше, но на нее никто не обращал
внимания... Пустые неживые взгляды скользили по ней, вызывая дрожь, и
быстро уходили в сторону. "Лучше бы мне не просыпаться", - подумала Джулия
и прикрыла глаза, притворяясь спящей. Легкий сквозняк, возникший через
минуту, говорил о том, что открылась дверь... Девочка снова приоткрыла
глаза и заметила, что света стало меньше... Четыре человека, со свечами в
руках выходили из комнаты и вместе с ними уходил свет... Дверь закрылась. В
спальне остался один огарок свечи.
  Девочке, вдруг, стало невыносимо страшно... Что если эти люди решили
бросить ее здесь? Такое может быть, если учитывать то, что она не сможет
идти сама. Неужели это действительно так? Один только дядя Том был добр к
ней: старался чем-то развлечь ее, успокоить.
  В глазах Джулии появились крупные слезы... Нет.., она покажет им, что
сможет идти сама, сейчас догонит их и пусть всем будет стыдно... Пусть...
  Девочка попробовала встать. Горячая волна прокатилась по всему ее телу и
в глазах потемнело. Слабость была такой, что она едва не потеряла сознание,
но вот острая боль сменилась тупой, пульсирующей болью, разлившейся по
всему телу. А может, Джулия просто привыкла к ней... Ей удалось встать и
доплестить до двери. На этот переход ушло много сил, и девочка
отчаялась..., прислонилась к двери и расплакалась.
  Ларри Кристиан отодвинул тяжелый засов и распахнул входную дверь... Все в
животе переворачивалось вверх дном, и он готов был впиться зубами в
собственную руку. Зачем он идет на улицу, он пока и сам не знал - ноги
несли его сами.
  Боксер остановился на пороге, увидел могилу Поленкова и Лоуренса, которую
раскапывали собаки. Их было всего две, н рыли они усердно, исчезнув в
могиле наполовину. Взглянув на эту картину, Ларри понял, почему его тянуло
именно сюда. Он смотрел на собак долго, пока не почувствовал дыхание
друзей, которые столпились сзади и без страха смотрели на псов.
  Кристиан шагнул вперед и пошел прямиком к могиле, на собак, которые
заметили его и уже оскалили пасти, обнажив крупные желтые зубы.
  Следом за Ларри пошел Мельский, выставив вперед нижнюю челюсть и глядя на
собак исподлобья... За ним решительно пошли доктор и Снегирева.
  Шерсть на загривках псов поднялась и из пастей закапала слюна... Они
подпустили Ларри совсем близко, а он ни секунды не колеблясь, продолжал
идти на них, словно слепой. Не переставая скалить зубы, псы пятились и
освободили место возле могилы. Кристиан остановился, но собаки продолжали