что его обнаружили.
     Ответ не заставил себя ждать: нечто вроде осторожного ощупывания, пучок
излучения,  исходивший от  черного артефакта,  который, по  расчетам  дрона,
находился от него примерно за 300 тысяч километров.
     Дрон попытался экранировать сигналы,  но они  настигли его. Он принялся
лихорадочно отключать одну систему за другой, в первую очередь самые важные,
которые могли пострадать от заражения - хотя характеристики луча не казались
такими уж сложными: просто разведка. Затем луч исчез - так  же внезапно, как
и появился.
     Дрон оглянулся. Видимых объектов  не было, но, сканируя холодные пустые
глубины космоса, он  чувствовал  трепет пространственно-временной паутины, и
этот слабый трепет шел отовсюду, со всех сторон. Что-то приближалось.
     Отдаленная вибрация медленно нарастала.
     ...Насекомое,  попавшее   в  паутину  поверхностного  натяжения  пруда,
чувствовало дрожь, идущую по воде: к нему  стремительно приближалось нечто -
неважно,  скользило  оно лапками  по  водной  глади  или  подкрадывалось  из
глубины, с обратной стороны водяной пленки.

III

     Вагончик нырнул под очередной монорельс. Генар-Хафун посмотрел  вниз на
покрытый облаками ландшафт.
     Хабитат Годшоул, родовое гнездо задир, был слишком мал, чтобы считаться
Орбиталом  в номенклатуре  Культуры, и слишком засекречен  - туристы сюда не
допускались. Здесь располагался  один из  старейших  аванпостов  задир. Этот
крошечный  мирок был создан  в форме бублика:  такая труба  в  виде колеса -
десять километров в  диаметре и  более двух тысяч в длину, а сверхпроводимые
катушки, по которым шли электромагнитные волны, образовывали внутренний обод
этого  исполинского  колеса. Циркулярно-секционное  жилое пространство  было
подобно  туго  надутой шине, выпячивающейся  из внутреннего обода. Здесь  же
причаливали и швартовались корабли.
     Весь этот  массивный  механизм  в  числе  иных  сателлитов вращался  на
отдаленной  орбите  вокруг  звездного  карлика,  слишком  маленького,  чтобы
считаться звездой. Зато ему выпала честь  оказаться в зоне  интересов задир.
Именно отсюда, с хабитата Годшоул, они продолжали наступление на космос.
     Монорельсовый  вагончик  несся  к   громадной  стене,  заслонявшей  вид
впереди. Дверь-турникет при его  приближении открылась, и вагончик проскочил
в  туннель.  Затем еще  одна дверь возникла в  монолитной  стене, за которой
начиналось открытое пространство, заполненное облаками и туманом.
     Внутренности  хабитата  Годшоул  были   разделены  примерно  на   сорок
изолированных отделений, большая  часть  которых  являлась  сплетением  рам,
балок и трубкообразных сочленений,  для того,  чтобы  придать дополнительную
прочность гнездовой конструкции. Ибо именно здесь размещались  гнезда задир,
каковые  свивались воедино  при помощи тех  же  балок, патрубков  и  трубных
сочленений,  словно  гигантская модель молекулы белка,  посредством  которой
кто-то  вздумал наглядно  показать  не только  все атомы  водорода, но и все
связи между ними. Гнезда  представляли собой не только жилые отделения, но и
сектора охоты, заполненные облаками тумана и специально подобранной флорой и
фауной.  Микроклимат  гнезд  соответствовал  атмосфере  метановых  планет  и
спутников,  и именно  здесь задиры  предавались  своей величайшей страсти  -
охоте.  Впереди  как  раз  показался  один  из  громадных  игровых резервов.
Генар-Хафун снова посмотрел вниз, но не смог разглядеть, что там творится.
     Одна пятая часть всего хабитата Годшоул была отдана под поля для охоты.
Сказать по  правде, это можно было  назвать благоразумной  жертвой. На самом
деле  задиры предпочли бы поделить  территорию  пополам,  отдав  одну  часть
охотничьему  полю, а другую -  всему остальному, что  могло иметь место в их
жизни.
     В  Культуре  было  распространено мнение,  что задиры проводят на охоте
слишком  много  времени. Предполагалось, что  в таком случае  цивилизация не
может уделить  достаточно  времени  тем видам, за которые потенциально несет
ответственность. Хотя, чем  больше времени  задиры  прохлаждались в парках и
пировали, рассказывая  охотничьи байки и  небылицы, тем  меньшую угрозу  они
представляли собой во внешней политике.
     К тому же, если бы  задиры относились  к охоте так, как этого требовала
Культура,   они   перестали   бы   быть   задирами.   Охота   способствовала
совершенствованию и расширению  разведки - в том  числе  космической.  Убрав
охоту  из своей  жизни,  задиры в  полном  смысле слова  остановились  бы  в
развитии.
     Внизу, во влажных джунглях, царило странное затишье. Может быть, в этом
секторе охота еще не началась? Можно было лишь догадываться о том, что среди
деревьев таятся,  повиснув среди лиан  на мембранах и  газовых мешках флоры,
неведомые хищники, прислушиваются, выжидают. Но разглядеть что-либо в тумане
с такой высоты не представлялось возможным.
     Конструкция так называемых "кресел" в вагончике не позволяла  не только
что "откинуться", но даже и усесться поудобнее. Вагончик не был приспособлен
для перевозки людей, зато супержилет  мог устранять  любые неудобства, в том
числе   имитировать   эффект  спинки  кресла,  так  что  Генар   пребывал  в
относительном  комфорте.   В   ногах  у  него  лежал  вещевой  мешок.  Генар
пренебрежительно пнул носком сапога свои  нехитрые пожитки. Можно  подумать,
он  отправляется в заурядный турпоход, а не  в  путешествие длиной  в  шесть
тысяч световых лет.
     - Ублюдки, - раздался голос модуля в его голове.
     - В чем дело? - спросил Генар-Хафун.
     -  Похоже, им доставляет особую  радость  откладывать все до последнего
момента, - раздраженно сообщил модуль. - Мы, только что закончили переговоры
по найму кораблей. А отбытие - через 10 минут. Эти сумасшедшие всегда  тянут
до последнего момента?
     -  Почему -  "кораблей"?  Разве корабль не  один?  - озадаченно спросил
Генар-Хафун.
     - "Не один"!  - передразнил модуль.  -  С  их точки зрения,  для  такой
дипломатической шишки, как ты,  необходимо  не  менее трех летающих  ступок.
Любой из их кораблей и так запросто может  пристроить меня, а это, по-моему,
самое  главное.  Но  три!  Ты можешь  поверить?  Это  же  целый  флот по  их
стандартам!
     - Может, им просто нужны деньги?
     -  Генар-Хафун,  я  знаю,  как тебя  забавляет  любой  лишний  трансфер
денежных сумм задирам, но, смею тебе заметить, деньги - это власть, деньги -
это влияние, деньги - это эффект.
     - "Деньги - это эффект", - задумчиво повторил Генар-Хафун. - Ты сам это
придумал, Скапел Эффранкуи? Это твой собственный афоризм?
     - Дело в том, что  жертвуя задирам  дополнительные средства, мы вливаем
горючее в механизм  их экспансионистской оккупационной политики. Это уже  не
афоризм.
     - Вот это  да! Мы передали им технологию строительства Орбиталов. Разве
это можно сравнивать с несколькими карточными долгами?
     - Это  совершенно  разные  вещи: мы передали  им технологии, чтобы  они
сократили масштабы  своих  межпланетных завоеваний. И потом,  я не говорю  о
твоих карточных долгах, несмотря  на  то, что  они  непомерны и немыслимы. И
даже не говорю о твоей странной привычке постоянно повышать ставки. Я говорю
только о  стоимости найма на два месяца трех боевых крейсеров класса  "Нова"
вместе с командами.
     -  Ну и какого дьявола тебе нужно  от меня? - возмутился Генар-Хафун. -
Это самый  быстрый способ доставить меня к месту назначения, что и нужно 00.
При чем тут я?
     - Ты бы мог отказаться.
     - Мог бы. А потом бы ты целый год долдонил мне о том, что я не исполняю
своих обязанностей перед Культурой, когда меня об этом просят.
     -  Это  оправдание  ты  себе  придумал заранее,  я  уверен,  запальчиво
проговорил  модуль. Вагончик замедлил ход, и модуль отключился, презрительно
щелкнув тумблером.
     Вагончик  прошел  еще  через несколько  стен  хабитата, затем  вышел  в
оживленную  индустриальную секцию, где во  мгле возвышались  скелетообразные
корабли  задир. Основания корпусов, точно  диковинная коллекция  позвоночных
столбов с грудными клетками, торчали посреди взлетно-посадочной зоны. Вокруг
громоздились замысловатые сооружения с еще более причудливыми каркасами опор
и колонн, чем  те, которые  поддерживали хабитат.  Монорельсовый фургон стал
замедлять ход,  пока  не вошел  в  плавный поворот.  Здесь  он  окончательно
сбросил скорость и завибрировал.
     Генар-Хафун  вырос на Орбитале Культуры,  где  вибрировать,  визжать  и
скрипеть  могли только спортивные  авто и  механизмы, построенные любителями
старины. Как правило,  транспортные  системы редко издавали  какие  бы то ни
было  звуки,  разве  что   интересовались  номером  этажа  или   пожеланиями
относительно музыки в салоне.
     Вагончик, наконец, миновал поворот  и  въехал в новый гигантский ангар,
где высились  остовы  недостроенных  кораблей,  подобные скелетам-призракам,
окутанным саваном тумана. Вагончик понесся  прямиком на острые пики ракетных
носов и лезвия фезюляжей.
     - "Ой-ей!" - взвизгнул спецжилет.
     Рад, что это тебя так забавляет, подумал ГенарХафун.
     - "Надеюсь, вы понимаете, что если мы сейчас врежемся, даже я  не смогу
предотвратить  многочисленные  ушибы и переломы!"  - осведомился  спецжилет,
явно нервничая.
     Если  не  можешь  сказать ничего  полезного,  лучше  заткнись,  подумал
Генар-Хафун.
     Вагончик   стрелой  пролетел   через  наполненный  туманом  ангар,  где
помещались  уже  почти  законченные  корабли  задир.  Вагончик  затрясло еще
больше, замотало  из  стороны  в  сторону,  он  со скрежетом  притормозил  у
подножия  этих монстров. Жилет отвердел  на всех частях тела,  и  был  готов
принять любой внезапный удар, но  Генар-Хафун все равно чувствовал себя хуже
некуда.  Его внутренности сплющило под  воздействием чрезмерной  гравитации,
голова кружилась,  содержимое  желудка  просилось  на  волю.  Вагончик  лихо
промчался через  пару воздушных шлюзов -  и выскочил у самого  края оболочки
хабитата,  где  располагались ячейки  доков.  Здесь царило освещение  ранних
сумерек, и несколько ярких звезд были ясно различимы на темном небе. В доках
стояли, в основном,  корабли задир, но  присутствовали  и  две-три иноземные
посудины:  с  некоторыми  расами  галактики  задиры  поддерживали  дружеские
отношения.   Но,   конечно,   прежде    всего    привлекали   внимание   три
гиганта-крейсера,  и  каждый напоминал  пузатую бомбу  из далекого прошлого,
когда такие снаряды  сбрасывались на  противника еще с планеров. К  округлым
корпусам  кораблей,  как ростры  на  триумфальную  колонну,  было  приварено
всевозможное металлическое  оружие еще более ранних  эпох:  палаши, ятаганы,
мечи  и кинжалы.  Эти  монстры  занимали  почти все  свободное пространство.
Вагончик еще раз резко свернул и - устремился к ним.
     - "Суда  называются "Мешкорез II", "Ужас-Пика" и "Клятва на Клинке"", -
объявил  жилет,  когда фургон вновь  притормозил  и  черные  тела  кораблей,
похожие на очень разъевшихся акул, проступили сквозь вездесущий туман.
     Мило, подумал Генар-Хафун, подхватывая свой вещмешок.
     Обшивка крейсеров носила следы множества повреждений, корабли явно были
ветеранами.  Тонкий  узор линий,  проступавший  светлой  паутиной  по  всему
корпусу  среднего корабля,  несомненно являлся следом  от удара  плазменного
бластера  -  даже  ГенарХафун,  не  слишком  разбиравшийся  в  таких  вещах,
определил это без труда. На его соседе справа Генар увидел шрамы, похожие на
круги, расходящиеся по воде. Эти отметины, равно как и четкие прямые борозды
на  последнем из  троицы,  указывали на то, что корабли когда-то подверглись
обстрелу из каких-то уже вовсе неведомых Генару орудийных установок.
     Конечно,  корабли  задир,   как  и   суда   любой  достаточно  развитой
цивилизации,  имели систему самовосстановления. Отметины умышленно  не  были
затерты,  - на  боевые способности корабля они  практически  не  влияли,  но
считалось,  что корабли вправе  носить эти  свидетельства воинской доблести,
добытые  в  бою. Поэтому,  когда  дело  доходило до ремонта обшивки, система
восстановления умышленно затягивалась. Тем самым задиры  лишний раз и весьма
наглядно демонстрировали возможности и славное прошлое своего флота.
     Вагончик  замер  перед  центральным исполином,  обвитым,  как  лианами,
зарослями  гигантских  труб  и  мелких  трубок.  Послышались  глухие  удары,
шипение, струйка пара выстрелила  в  воздух, и дверца  вагончика  раскрылась
вверх, приглашая к выходу.
     Сразу от монорельса начинался  коридор.  Часовой приветственно  вскинул
винтовку: впрочем, приветствовал он не Генар-Хафуна, а двух задир - Пятирука
и  его сопровождающего  в  мундире  офицера  флота.  Оба  медленно  плыли  к
вагончику, размахивая конечностями.
     -  А  вот  и  наш  гость!  -  завопил Пятирук.  - Генар-Хафун,  позволь
представить  тебе  командория  Громобоя VI-го  клана  Оружейников,  капитана
боевого крейсера "Клятва на Клинке". Ну что, человече, готов прокатиться?
     - А то, - ответил Генар-Хафун.

IV

     Альвер  Шейх,  цветущая   двадцатидвухлетняя   красавица,  в  три  года
признанная  вундеркиндом, а впоследствии  получившая звание Самой Успевающей
Студентки, разбившая за последние  5  лет  курса больше сердец на Фаг-Роиде,
чем   кто-либо  со   времен  ее  легендарной  пра-пра-пра-прабабушки,   была
насильственным образом выдворена  с выпускного  бала неким  дроном  по имени
Чарт Лайн.
     - Чарт!  Как ты мог! -  сказала она,  сжимая кулачки. -  Я  танцевала с
ужасно симпатичным юношей! Он был ужасно, ужасно милый...
     Они  шли по  коридору, с каждым  шагом удаляясь от  бального зала. Дрон
торопливо проскочил вперед, чтобы открыть древние, на петлях, двойные двери,
ведущие в кабину металлоискателя. На ходу дрон оправлял ей платье.
     - Нет  слов, как  жаль,  Альвер, - бормотал он.  -  Теперь, пожалуйста,
давай без задержки.
     - Ты еще будешь меня торопить, - хмыкнула она.
     - Прошу прощения.
     - Он был просто великолепен, -  настаивала девушка, цокая каблучками по
каменным плитам университетского  холла. Холл напоминал галерею в  рыцарском
замке  - не в последнюю очередь за счет массивных  картин  и напольных ваз с
гигантскими цветами. Дрон семенил следом. - А еще ему понравились  мои ноги,
- продолжала  она, демонстрируя разрез своего бального  платья.  Ее длинные,
стройные   ноги  действительно  прекрасно  смотрелись  в  черных  прозрачных
колготках. Фиолетовые туфельки были на тон темнее нижней юбки, шлейф верхней
волочился, подпрыгивая в такт шагам девушки, как юркий лисий хвост.
     -  Ноги прекрасные,  спору  нет,  -  согласился дрон,  предупредительно
забегая вперед.
     -  Да  черт  с ними, с  ногами!  - вспылила она  и тряхнула головой.  -
Главное - он был великолепен.
     - Да, конечно. Еще бы.
     Альвер внезапно остановилась.
     - Я  пошла обратно.  - Круто  развернувшись  на каблуках,  она  едва не
оступилась.
     - Куда?!  - завопил Чарт Лайн и метнулся вперед, обгоняя  ее,  так  что
девушка чуть не споткнулась о неожиданное препятствие. - Альвер! - закричала
машина.  Голос  дрона  мигом  утратил  учтивые  интонации.  Его  электронное
поле-аура вспыхнуло белым,  что свидетельствовало о крайнем напряжении. - Ну
что такое, в самом деле!
     - Уйди с дороги. Он был великолепен. Он мой. Он заслуживает моей любви.
Я иду обратно.  - В гневе  она  снова  сжала кулачки  и притопнула маленькой
ногой в фиолетовой туфельке.
     -  Альвер, Альвер, - сказал дрон  мягко и просительно. Ну,  пожалуйста,
Альвер.
     Она пригнулась  к темной  линии сенсоров дрона, похожих на ультрамодные
солнечные  очки,  и скорчила самую противную гримасу, на которую только была
способна.
     - Альвер, - повторил он, - пожалуйста. Ну послушай же, это...
     - Ну что, что ЭТО!.. - закричала она почти сквозь слезы.
     -  Я говорил  тебе:  ты  должна  увидеть сама.  Это секретное сообщение
адресовано непосредственно тебе. Мы должны его прочесть.
     -   Хорошо,  но  почему  не   здесь?  -  Она  оглядела  залитый  мягким
искусственным  светом холл,  пестрые цветы,  лианы и  пальмы  в керамических
вазах. - Здесь же все равно никого нет!
     - Потому что здесь нет аппаратуры, - сказал Чарт Лайн, уже раздраженно.
- Альвер, ну, пожалуйста - это важно. Разве ты не хотела вступить в Контакт?
     Она вздохнула.
     - Ну,  хотела, -  сказала она, закатывая глаза. - Вступить  в  Контакт,
приступить к освоению миров...
     - Ну, вот. Это же твой пригласительный билет.
     Она снова  нагнулась  к  дрону.  Ее густые черные  локоны  были уложены
довольно  хитроумно,  - множество  наполненных  гелием маленьких  золотистых
шариков, вплетенных в узел, поддерживали прическу в  воздухе.  Черные волосы
колыхались, точно грозовое облако с золотыми молниями.
     - Ты  обещаешь, что это не помешает  мне вернуться к тому  обаятельному
молодому человеку? - спросила она, сердито сдвинув брови.
     - Альвер,  если ты будешь делать то, что тебе говорят. Контакт пригонит
специально  для тебя целую  флотилию кораблей,  загруженных ВЕЛИКОЛЕПНЫМИ  И
ОБАЯТЕЛЬНЫМИ молодыми людьми. А сейчас, пожалуйста, пойдем.
     Альвер вздохнула и  оглянулась в  сторону  бального  зала.  Оттуда  еще
неслась музыка танца, который ей пришлось так срочно прервать.
     - Хорошо, только ради Контакта.
     Дрон схватил ее руки  своими силовыми полями  и потащил  в  направлении
люка.
     - Моя юная леди, - говорил он вкрадчиво, - я  никогда не обманывал вас.
И сейчас  я скажу две вещи, в которые  вы  должны поверить. Первое:  в вашей
жизни  вы встретите еще очень много обворожительных молодых людей. И второе:
у  вас не будет более  благоприятного случая  вступить в Контакт,  и,  может
быть,  даже  получить  работу в отделе  Особых Обстоятельств. Вы  понимаете?
Девочка, это твой великий и быть может единственный шанс.
     - Только без "девочек", - оборвала его Альвер.
     Дрон  Чарт Лайн  был другом ее  семьи на протяжении почти тысячи лет, и
программы  его   персональноеT  были   заложены  еще   допотопным   домашним
компьютером. У дрона  не сложилось старческой привычки  постоянно напоминать
домочадцам,  что  по  сравнению  с  его  жизненным  опытом  все  они   сущие
мотыльки-однодневки,  тем  не  менее,  он  не  упускал  случая  пользоваться
преимуществом возраста,  когда  этого  требовала  ситуация. Альвер прищурила
глаз и посмотрела на машину:
     - Мне показалось, ты сказал: Особые Обстоятельства?
     - Да.
     Она отступила.
     - Хм-м, - произнесла она, все еще щурясь.
     За  ее   спиной  с  готовностью  звякнула   панель   трубопровода.  Она
повернулась и решительно двинулась в распахнутый люк.
     - Ну что ж, тогда поехали, - бросила она через плечо.

* * *

     Фаг-Роид скитался  по  галактике  вот  уже  девять  тысяч  лет и потому
считался одним из древнейших освоенных Культурой  астероидов в пределах этой
солнечной  системы.  Когда-то  там   велась  добыча  металлов,  минералов  и
драгоценных камней. Затем его внутренние  полости были  загерметизированы  и
закачаны   воздухом.   Астероиду   было   придано  вращение   для   создания
искусственной гравитации,  и он стал  хабитатом,  вращающимся  вокруг своего
прежнего солнца.
     Позже,  с развитием технологий  и возникновением  политических условий,
способствующих выходу во  внешний космос, астероид  был снабжен  реактивными
ракетами  и  ионными  двигателями-для запуска в межзвездное  пространство. И
опять-таки, в силу политических условий, запускавшие  позаботились вооружить
его  сигнальными лазерами,  а также  некоторым количеством  ракет  массового
поражения.  Несколько лет  спустя,  покрытый шрамами,  но,  в общем, целый и
невредимый,  астероид  стал  одной  из  первых автономных  космических  баз,
провозгласивших  начало новой сверхцивилизации.  И имя было той  цивилизации
Культура.