-то парень смог предпочесть ей другую девушку - вот что было непонятней
всего.
     Ее существование текло  легко и беззаботно - слишком легко и беззаботно
даже по культурным стандартам. Культура была обществом решительно элитарным.
Здесь  ценились  родовитые  люди.  Иерархический инстинкт  всегда  оставался
неотъемлемой частью  жизни Фаг-Роида.  Особенно это касалось потомков  семей
основателей Культуры.
     В этом обществе  для  того, чтобы сделать  успешную карьеру,  надо было
либо вступить в  такие организации, как Контакт или 00, либо  иметь  хорошую
родословную.
     Даже самый знаменитый и талантливый артист не вызывал у общества такого
пиетета, какой питали к членам старинного родового гнезда.
     На  свое  древнее происхождение Альвер было,  в сущности, наплевать. Ей
была противна лесть, но, с другой стороны, она хотела, чтобы ею восхищались,
чтобы ей  поклонялись и чтобы ее вожделели.  Но только ее самое.  Любовались
прекрасным телом, а не ветвистым генеалогическим древом. Она хотела, чтобы в
ней видели Альвер, а уже потом - Шейх.
     Но и люди, и машины на Фаг-Роиде знали имя Шейх из уроков истории.
     Что  ж,  Чарт  прав:  это  был  ее  звездный  шанс.  Она слыла  роковой
красавицей,   обаятельной  и   привлекательной  умницей,  и  она   старалась
соответствовать этим слухам. Но совершенно не собиралась  провести всю  свою
жизнь фарфоровой куколкой в сахарном домике.
     Быть может, в ней  говорил испорченный  ребенок, но это был решительный
испорченный ребенок, настоящий "анфан  террибль", как говорили в ее семье. И
если ее  решительность  требовала уничтожить испорченность и инфантильность,
Альвер могла сделать это быстрее, чем произнести "Пока".
     Она  вытерла  глаза,  обошлась  без  помощи наркожелез,  затем встала и
покинула  каюту.  Она сядет в кают-компании,  - там больше места, - и найдет
все, что сможет, о Тире, об этом человеке  - Генар-Хафуне, - и обо всем, что
может иметь отношение к замыслам 00.

IV

     Черная  птица  Гравиес  медленно  плыла  над  панорамой великой морской
битвы.  Ее  тень скользила  по разбросанным в воде обломками, по  парусам  и
палубам длинных деревянных кораблей.
     Голубоватое солнце сияло в фиолетовом небе. Воздух был исчерчен дымными
трассами  примитивных ракет,  а облака, казалось, стояли на огромных столбах
дыма, поднимавшихся от разбитых военных кораблей и транспортов.  Море горело
там, где  за борт  выплескивали  масло  в  отчаянной  попытке  предотвратить
столкновение между кораблями.
     Птица   парила   над  самым  краем   панорамы.  Здесь,  неподалеку   от
полупрозрачного  утеса,  всего  пятью  метрами  ниже виднелось дно  главного
отсека, заваленное каким-то  хламом, который на  первый взгляд также казался
обломками  кораблекрушения, вынесенными приливом. При ближайшем рассмотрении
можно было понять, что это никакой не мусор и не обломки, а части  кораблей,
находившихся в процессе  сборки. Морское сражение  должно  было занять около
16-ти квадратных километров отсека и стать настоящим шедевром.
     Несколько корабельных  дронов разбирали детали конструкции и грузили их
на призрачный конвейер - пыльную  полосу  света, лентой тянувшуюся к дальней
стене.
     Гравиес продолжала работать крыльями. Ее цель лежала на дальней стороне
сдвоенного главного  отсека,  между  внутренней секцией  и  ангаром, который
открывался с кормы.
     Она пролетела  уже  не  меньше двадцати пяти километров по  гигантскому
черному  коридору,  перемещаясь  из  отсека  в  отсек,  в   глухой  темноте,
подсвеченной лишь немногими мигающими огоньками.
     Птица не без гордости озирала пустынные, сумрачные пространства. Будучи
избранной особой,  она была допущена  в места, которые  корабль не  открывал
никому вот  уже сорок лет. Людям разрешалось прогуливаться только по верхней
палубе,  где  располагались  помещения для  Сохраняемых.  Но тысячи и тысячи
отсеков на этом корабле-гиганте пустовали, и они принадлежали ей, Гравиес.
     Рабочее пространство  главного  отсека, самого  большого  помещения  на
корабле"  было  наполнено  загадочными  звуками  и  мигающими огнями,  здесь
корабль создавал  тысячи новых машин для того, чтобы... впрочем,  кто знает,
для чего они предназначались.
     Большая  часть отсека была  заполнена  воздухом:  это позволяло быстрее
двигаться машинам  и  материалам.  Гравиес слетела вниз по прозрачной трубе,
проложенной  в  верхних  перекрытиях,   и  опустилась  на  парапет  балкона,
огибавшего  заднюю  часть  отсека.  Внизу тридцать два кубических  километра
ничем  не  заполненного  пространства. Здесь средних  размеров  ОСТ  мог  бы
построить ОСТ поменьше, принять любого гостя, разместить любую  инопланетную
среду.  Или  превратить  помещение   в   громадный  стадион   со  спортивным
комплексом.
     На  балконе сидели семеро гостей, их лица были  обращены  к  голограмме
бассейна.  Люди  замерли  в  оживленной  беседе.  Два  низких  столика  были
уставлены напитками и блюдами с едой.
     Очевидно,  копия какого-то знаменитого полотна. На вкус Гравиес, ничего
особенного. Или надо смотреть под определенным углом.
     Она  скользнула с парапета вниз,  падая в пустое пространство.  По пути
врезалась во что-то  и  начала падать уже по-настоящему, беспомощно тычась в
невидимую стену, затем, наконец, нашла опору, взмахнула крыльями и вернулась
на балкон.
     Ага,  подумала она. Рискованно.  Это не  стекло, но и не защитное поле.
Отсек не  был  пустым,  и  то, обо  что  она ударилась,  было  границей поля
проекции.
     Гравиес  встряхнулась  и оправила  перья, пригладив  их  клювом.  Затем
воровато   оглянулась  по  сторонам,  спрыгнула  с   парапета   на  пол   и,
переваливаясь с ноги на ногу, приблизилась к людям за столиками.
     Когда-то они  встанут и уйдут отсюда.  А  она останется.  Кто же из них
по-настоящему на Сохранении? Она или они? Вопрос.
     Внезапно  она сделала несколько движений клювом, выклевывая что-то  под
мышкой у одного из сидящего, затем, отпрыгнув,  долго глядела на всю группу,
словно  искала правильную точку, с которой люди  смотрелись бы  лучше всего.
Да, эти скоро уйдут.
     Наконец  птица  встряхнула  головой,   расправила  крылья  и  поспешила
вернуться сквозь голограмму обратно к своей хозяйке.
     Несколько  мгновений  спустя из  голограммы вышел аватара  Аморфия.  Он
осмотрел  место,  где  птица  впрыгнула  в  проекцию,  затем  снова вошел  в
голограмму и присел на  корточки  возле  человека, у которого Гравиес рылась
клювом под мышкой.

V

     - А ты славный попутчик, - прогудел Пятирук, хлопнув Генара по плечу. -
С тобой не соскучишься.
     Спецскафандр бдительно погасил силу удара, - во всяком случае, на ногах
Генар-Хафун  устоял.  Они находились в  районе  доков  восьмого уровня,  где
обычно швартовались задиры. Здесь было полно рабов-дронов  и прочих машин, а
также встречались представители других цивилизаций, чья среда  обитания была
близкой к среде задир.  Многочисленные синтрикаты Тира плавали вокруг, точно
маленькие черные колючие шарики, то открепляясь от травелейторов, вагонеток,
лифтов и межсекционных автопогрузчиков, то подсоединяясь к ним.
     -  Не  хочешь  задержаться  здесь,   отдохнуть,  поразвлечься?  спросил
Генар-Хафун  у  задиры. - Тир  всегда славился замечательными секторами  для
охоты.
     -  Ха! На  обратном  пути - может  быть!  -  сказал Пятирук. Ничего  не
поделаешь - служба.
     - Тогда до встречи на Годшоуле?
     - Вне  сомнения!  -  проревел Пятирук. -  Оттянемся  на полную катушку,
человече!
     Задира повернулся на своих усиках и умчался обратно к боевому  крейсеру
"Клятва на Клинке". Генар-Хафун недоуменно посмотрел ему вслед и увидел, что
люки переходника-туннеля уже закрываются. Он сдвинул брови. Странная спешка.
     В чем дело? - поинтересовался скафандр.
     - Да так, пустяки, - сказал Генар и закинул за плечо свой рюкзак.
     - Гомо сапиенс, мужского пола.  Бэр Генар-Хафун - и гелевый скафандр? -
произнес таможенный синтрикат, подплывая к нему. Он выглядел как лопнувший и
мгновенно замерзший шарик с чернилами.
     Генар кивнул:
     - Совершенно верно.
     -   Я  назначен  сопровождать  вас   на  таможенный   контроль,  секция
гуманоидов. Следуйте за мной.
     - Конечно-конечно.
     Они нашли свободный вагончик - просто платформа с сиденьями, стойками и
натянутой между ними паутиной  тросов.  Генар-Хафун впрыгнул туда  следом за
синтрикатом. Вагончик тронулся, медленно набирая скорость.
     Они двигались  в прозрачном  тоннеле под  внешним  покрытием  хабитата.
Платформа как раз проезжала под гигантской сигарой одного из  сопровождающих
кораблей задир: непроницаемо-черный корпус ощетинился  лезвиями  и топорами.
Человек  проводил  его взглядом: корабль  открепился  от  Орбитала, бесшумно
уплывая в космос. За ним последовали еще три корабля конвоя.
     А что за четвертый корабль? - спросил человек.
     Легкий крейсер класса Комета - "Свирепая Целеустремленность", - ответил
спецскафандр.
     - Хм. Интересно, куда они двинулись?
     Скафандр не дал ответа на этот вопрос. В вагонетку мало-помалу заползал
туман.  Генар-Хафун  явственно  слышал  шипение  газов  вокруг.  Температура
возрастала,  атмосфера в  окутанном  полем  транспорте  медленно  менялась и
вскоре  стала   вполне  терпимой.  Вагон  устремился  на  нижние  уровни,  и
Генар-Хафун,  за последние  два  года привыкший к мощной  гравитации планеты
задир, внезапно почувствовал себя птицей.
     -  Сколько  времени  до встречи  с  "Живодером"  или  как  там его  еще
называют... "Серая Зона"? - спросил он.
     Три дня, - ответил скафандр.
     - И, конечно, тебя туда не пустят? - внезапно сообразил Генар.
     Нет, - ответил спецжилет.
     - И чем ты собираешься заниматься в мое отсутствие?
     Тоже  буду  развлекаться:  я  уже  договорился  с  дроном,  посещающим.
Контактный корабль. Так что, скорее всего, буду в Трале.
     Это был неожиданный поворот событий. Об этом его не предупреждали. Сама
идея половых сношений между  дронами -  даже виртуальных, -  казалась Генару
какой-то фантасмагорией.  Эти мерзавцы во всем подражают  людям. Теперь  для
них  устроили  в  Трале даже  публичные дома. "Ладно,  в конце концов, пусть
каждый думает о себе", - подумал он.
     - Мастер Генар-Хафун? -  произнесла  женщина за таможенным синтрикатом.
Это  была  высокая  девица  безукоризненного   сложения,  с  экстравагантной
завивкой на длинных рыжих кудрях, с особым блеском в зеленых глазах. Длинный
строгий официальный костюм не скрывал великолепной фигуры.
     - Добро пожаловать на Тир, мастер Генар-Хафун. Мое имя  Верлиоф Шанг. -
Она протянула маленькую крепкую руку.
     Она не была защищена никаким  скафандром.  Приятное чувство. Сам  Генар
был одет неофициально: просторные брюки, длинная рубаха навыпуск.
     - Я послана от Контакта, чтобы опекать вас во время пребывания на Тире,
- с некоторой робостью в голосе произнесла Верлиоф Шанг. - Уверена, что вы в
этом не нуждаетесь, но я... Впрочем, не обращайте внимания.
     Она рассмеялась и учтиво поклонилась.
     - Что вы, что вы... - сказал он. - Я не отказываюсь от опеки.
     Она  снова рассмеялась,  сразу  же зажала рот  ладонью, но  успела-таки
продемонстрировать великолепные зубы.
     - Вы очень милы. Могу я вам помочь? - Она потянулась к его рюкзаку.
     - Нет, спасибо, я сам.
     - Ну  что  ж, -  сказала она, несколько разочарованно пожав плечами,  -
карнавал вы пропустили, но таких невезучих здесь у нас хоть отбавляй. Я сама
такая.  И вот мы, невезунчики,  планируем устроить  на днях свой собственный
праздник, и, честно говоря,  нуждаемся в  любой помощи. Если вы принесете  в
жертву ваше свободное время,  я обещаю вам  роскошное  помещение, прекрасную
компанию и восхитительные развлечения. Вы увидите этот  Орбитал во  всем его
великолепии.
     Она изогнула брови и посмотрела на него выжидательно.
     Он   некоторое  время  молчал,  не  отводя  взгляда   от  ее  прекрасно
очерченного рта, затем сказал с искренним сожалением:
     - Нет, благодарю вас.
     На ее лице мелькнула досада.
     - Вы уверены? - спросила она дрогнувшим голосом.
     - У  меня свой  график. Ваше предложение чрезвычайно  заманчиво,  но...
Позвольте  выразить  через  вас  бесконечную признательность Контакту, но  я
намерен распорядиться своим свободным временем по своему усмотрению. Вы меня
понимаете?   -  Он  рассмеялся.  -  Не   беспокойтесь,   несколько  невинных
развлечений -  и я  готов снова сесть на корабль и лететь куда угодно, когда
настанет время. - Он выудил из кармана  брюк небольшой пенальчик терминала и
помахал  им перед ее изумленными глазами. - К  тому же,  мой  терминал будет
всегда при мне. Обещаю. - И сунул его обратно в карман.
     Она  несколько секунд внимательно  смотрела ему  в глаза,  потом пожала
плечами.
     -  Ну, что  ж, надеюсь, скучать не придется, Бэр, - она  усмехнулась. -
Наше предложение остается в силе, так что, если передумаете...
     Посмотрев украдкой вокруг, она прикусила нижнюю губу.
     - Может быть, желаете выпить с дороги... или что-нибудь еще?
     -  Нет,  -  мотнул он головой и рассмеялся. Забросил рюкзак  на плечо и
пошел прочь.
     Генар-Хафун  прибыл  на Тир,  когда ежегодный  карнавал уже закончился.
Люди  понемногу  успокаивались  после  месяца сплошных  сумасбродств.  Генар
воспользовался  всеобщей  апатией  и  умудрился  зарезервировать   за  собой
эротруппу,  а заодно и  пентхауз с садом  во "Вью", лучшем отеле  на Третьем
уровне.
     Он полагал, что поступил правильно, отказавшись от услуг Верлиоф  Шанг.
Выглядела она,  конечно, как девушка его  мечты, но при этом  наверняка была
агентом 00  или Контакта.  Таким девочкам придают  внешность, которая должна
сразить  наповал. В результате клиент получает телохранителя высшего класса,
готового удовлетворить все  его желания,  а в  случае неверного шага  - тихо
убрать охраняемого. Генар предпочитал держаться подальше от Культуры. Номер,
выбранный им в отеле, назывался "Маленький дикарь".
     Он бросился в постель, чувствуя приятную усталость во всем теле. Вокруг
царило  сонное  великолепие  джунглей.  В  мозгу приятно  гудело  от  работы
наркожелез. Он посмотрел выпуск тирских новостей с Культурным уклоном. Экран
висел в воздухе  перед  ближайшим деревом.  Из наушника  бодро  вещал  голос
теледиктора.
     Умам  по-прежнему не  давало покоя сказание  о Блиттеринго-Делуджерском
побоище.  Потом пошел  фильм,  содержанием которого было нарастание флитинга
среди Культурных  кораблей. Флитингом  назывался  локальный конфликт,  когда
двое или более Умов решали, что вполне способны к автономному существованию.
Некоторые  зрелые  Умы  были  обеспокоены  поведением   недавно  построенных
сотоварищей, считая, что те, попадая во флиттинговую зависимость, становятся
страшно  болтливыми. В дальнейшем, рассуждали старые ЦУМы (Центральные  Умы,
не  путать  с  ГУМами  -  государственными  умами),  этот  фактор  следовало
учитывать при производстве новых кораблей.
     Местные  новости:  загадочный  терракт  в  доке  80.6  на  третий  день
Карнавала:   "Свирепая    Целеустремленность",   крейсер   задир,    получил
незначительные повреждения  от  небольшой энергетической  детонации. Видимо,
кто-то баловался с фейерверками.
     По-прежнему   шли   пересуды   насчет   создания   новой   Внутрисферы.
Предполагалось выделить под это большой  объем пространства. Во  Внутрисфере
планировалось  запретить все полеты флаеров - за исключением машин аварийных
служб, -  установить  экраны  и  фильтры  почти  на  всех  каналах  вещания,
построить  обиталища  в  стиле  "ретро".  Словом,  создать  этакую  Аркадию.
Генар-Хафун только головой покачал.
     Международные новости: следящее  судно подошло на настояние в день пути
к вероятной  аномалии  неподалеку  от  Эспери.  Исследовательское судно  ОКБ
посылало регулярные сообщения о  том,  что  никаких изменений в артефакте не
наблюдается. Вопреки требованиям секции Контакта, различные заинтересованные
цивилизации уже направили  или собирались  направить корабли  в  генеральный
сектор.  Тир, однако, от участия  в  этом отказался. К удивлению подавляющей
части  обозревателей,  задиры подвергли  резкой критике  реакцию тех кругов,
которые лезут в чужие дела и в то же время держатся подальше от новооткрытой
вселенской аномалии.  Имелись неподтвержденные данные о возросшей активности
задир в Верхнем Смерче, и как раз сегодня четыре корабля...
     -  Хватит, -  произнес  Генар-Хафун,  и экран  погас.  Мимо него прошла
ряженая из эротруппы. Генар-Хафун проводил ее взглядом.
     "Девушка"  была  похоже  на  Зрейн  Трамов,  бывшего  капитана  корабля
"Трудный  Ребенок",  хотя  ее  фигура сильно  отличалась  от оригинала.  Вот
подошли две ее приятельницы, тоже одетые "под знаменитость"; их сопровождали
трое  молодых людей  в  подобных  костюмах:  известнейший  актер, гениальный
музыкант и  модный  визажист.  Стайка  получилась колоритной: Зрейн и Энхоф,
Шпель, Пай и Гидинли. Все были просто очаровательны, превосходные имитаторы.
Интзресно,  можно  ли  считать  вполне  нормальными  тех,  кто  при   помощи
наркожелез  меняет внешность и  манеры только для того, чтобы  угодить чужим
вкусам - и даже не всегда в смысле секса. Наверное, я становлюсь брюзгой.  В
конце концов какая мне разница? Возможно, им просто нравится паясничать.
     Генар-Хафун  задремал.  Именно  задремал,  поскольку  решил  оставаться
настороже. Как  самурай  в дозоре.  Краешком сознания  он  отгонял  сон: его
наркожелезы выделяли сейчас гейн. За  три  дня недосыпа накопится усталость,
но впереди еще целая неделя пути на борту "Серой Зоны" - "Живодера", вот там
он и отоспится.  Гейн с  приятным щекотанием растекался по жилам, просветляя
голову и освобождая мышцы от накопившейся молочной кислоты.
     Сцепив  руки на затылке, он посмотрел сквозь ветви деревьев на голубое,
в легких облачках, небо.
     Гравитация на планете задир  раза в два перекрывала  ту, которой обычно
пользовалась Культура,  тем  не менее он на диво  быстро  с  ней освоился на
Годшоуле, а в скором времени даже перестал замечать. Здесь же он ощущал свое
тело почти невесомым.
     Закрыв глаза, он впал в транс,  как это делали в Культуре, когда хотели
уйти от забот и треволнений  внешнего мира,  а заодно  привести в норму свое
психоэмрционное состояние. Он вообразил, что находится на какой-то маленькой
сфере.  Сфера  имела  стандартную  гравитацию,  то   есть  переходную  между
Годшоулом  и  Тиром:  его подсознание  зарегистрировало, что он находится  в
сильно  ослабленном  гравиполе,  причем  находится уже  несколько  часов,  и
организму  требуется  перестройка.   Следовало  максимально  расслабиться  и
предоставить телу возможность сбросить мускульную, костную и мышечную массы,
сделать  стенки кровеносных сосудов более  тонкими и произвести  еще  добрую
сотню подобных действий, соответствующих новой гравитации.
     Ну  что ж, пусть  позвоночник занимается своим делом. Ему обещали,  что
через месяц он вернется в гравиполе задир, но кто знает, как сложится все на
самом деле.
     Он вышел  из  транса,  открыл глаза  и  посмотрел на  пенал  терминала,
лежавший  на  лакированном  декоративном пне у  изголовья кровати.  Лампочка
сообщений не мигала: новых не поступало.
     Странную все-таки встречу устроили ему в космопорту.
     В небе по-прежнему плыли облака.
     - Хватит! - беспощадно сказал он небу.
     Облака тут же исчезли. Их место занял вполне обычный потолок  пентхауза
и  обычные  же  окна, стены и панели. В  отеле "Вью"  было по четыре угловых
пентхауза на каждом этаже, и  еще один - на последнем. Но  для ощущения неба
над  головой,  обязательного  приложения  к  любому   пентхаузу,  в  номерах
наличествовал полный комплект машинерии, автоматики и роботов.
     "Лакировщики", - обругал он про  себя дизайне