о
распались, двойные сворачивающиеся остроконечные башенки рифленого материала
пространственной ткани  погрузились обратно в решетку, точно вода, осевшая в
море после  взрыва. Оба слоя решетки вибрировали  несколько мгновений, затем
вновь  превратились в  абстрактную идеальную среду, подобную жидкости. Волны
на поверхности  решетки быстро успокоились.  Эксцессия поплыла, ничем отныне
не удерживаемая, ни к чему не прикрепленная, - точно черный воздушный шар  в
необъятных  просторах  космоса,  -  она  плыла  над  поверхностью  реального
пространства, продолжая оставаться неразрешимой загадкой.
     В разговоре трех кораблей, наблюдавших это безобразие, повисла неловкая
пауза.
     Первым нарушил ее "Печальный Консул":
     - Это что еще такое?
     - То, что видите, - ответствовал  "Рок, Подвластный Изменениям". Сейчас
он  испытывал  одновременно  страх,  гордость  и...  разочарование. Все  эти
противоречивые   чувства  посетили   его  одновременно.  Страх  перед  столь
необъяснимым предметом,  неподвластным никаким физическим законам.  Гордость
за  то, что ему  выпало присутствовать  при  столь  удивительном  физическом
явлении, а также замерить скорость, с которой  энергетическая решетка встала
на место,  то  есть  измерить скорость  ее натяжения  и  процент  упругости.
Разочарование же было  вызвано тем, что у  него появилась смутная  догадка о
природе этого  явления.  Эксцессия закрепилась здесь,  как  в  промежуточном
пункте,  в  ее  намерения  не  входили действия,  которые  могли  бы  внести
изменения   в   эту  вселенную.   А  ведь  само  явление   Эксцессии  делало
второстепенной  даже  угрозу войны.  Перед лицом того, что она,  быть может,
таила в себе, меркли ужасы войны и прочие неприятности.
     "Рок, Подвластный Изменениям" немедленно передал  все полученные данные
по цепочке  прочим кораблям, торопясь поделиться с ними новым знанием еще до
того,  как сам  успеет  проанализировать  его.  Главное  -  передать в общее
пользование, а там, глядишь, кто-то и докопается.
     - Эта штука среагировала, - сообщил он двум другим кораблям.
     - Интересно, на что? На сигнал задир? - предположил "Довод к Рассудку".
     - Может, именно в таком состоянии "Мир Несет Изобилие" и обнаружил этот
объект? - спросил "Печальный Консул"
     - Вполне может быть, - согласился "Рок" после некоторого колебания.
     - Время пришло, - объявил "Довод". - Я посылаю разведывательного дрона.
     -  Ни в коем случае! Вы дождались, что  она приняла ту конфигурацию,  в
которой, возможно,  и  захватила вашего товарища, и  после этого  принимаете
решение атаковать? Вы что, рехнулись?
     -  Мы  не  можем  больше ждать! -  ответил  "Довод  к  Рассудку"  судну
Культуры.  - Война всего  в нескольких световых днях  от нас. Мы испробовали
все формы коммуникации, известные в этом мире, и не получили ничего в ответ!
Надо действовать! Запуск дрона займет пару секунд. Не пытайтесь вмешиваться!

II

     - Не знаю почему, но мы  собираемся произвести их на свет одновременно:
может   быть,  из  чувства  романтики,  а,  может...  симметрии,  -   Дейэль
засмеялась, шлепнув Бэр по руке.
     Кроме  них в большом округлом зале на самом  верху башни находились еще
Крэн,  Аист  и Тули. Дейэль  посмотрела на  подругу, думая, что, может,  эту
историю захочет рассказать  Бэр, но та лишь улыбнулась  и  пригубила вино из
бокала.
     - Ну вот. Как вы понимаете, мы решили немного потянуть время, чтобы они
появились вместе:  Рэн и другой наш ребенок... - продолжала Дейэль. - Насчет
второго  имени мы еще не решили, но нам  кажется,  так  будет  очень удобнее
заботиться  о  детях...  когда  у  Бэр  появится  его...  то  есть  ее...  -
поправилась она со смехом, закидывая руку на плечо подруге.
     -   Да,   -  сказала   Бэр,   поднимая   на   нее  глаза.   -   Сначала
поэкспериментируем на твоем, а затем уже примемся за моего.
     - Вот  ведь хитрюга! - воскликнула Дейэль,  шутливо тиская  Бэр. Другие
делали  вид,  что  не  замечали  всех  этих  ужимок,  украдкой  улыбаясь   и
переглядываясь.
     То,  что  так  забавляло  Дейэль  и  Бэр,  носило  гордое  наименование
Мутуализации. Это была одна из вещей, на которую мог пойти - по собственному
желанию  и  усмотрению, конечно,  -  любой гражданин Культуры. Мутуализацией
называлась  временная смена пола.  Требовался всего лишь год, чтобы поменять
женское естество на мужское  - и  наоборот. Операция была  безболезненной, и
производили ее лишь одним изъявлением воли:  решившийся на этот шаг входил в
особый физиологический транс, - вроде того,  в  котором была  Дейэль  в  тот
вечер,  когда  решила, что все-таки  родит  мальчика.  В  трансе запускалась
глубинная перестройка эндокринной системы.
     Затем выход  из  медитации  -  вот  и  все.  Тело  уже  само продолжало
поддерживать запущенные изменения, постепенно, в  течение года  перестраивая
организм в особь противоположного пола.
     Таким  образом   каждый  мог  стать  как  настоящей  матерью-роженницей
собственному  ребенку, так и  отцом. В Культуре многие  хоть раз в жизни, да
меняли пол, хотя рожать отваживался далеко не  каждый, кто  примерял на себя
женское  естество.  В основном,  эксперименты  заканчивались возвращением  к
первоначальному полу, но случалось и  так, что  кто-нибудь всю жизнь метался
между мужчиной  и женщиной. Совсем  уж  оригиналы  становились  андрогинами,
застряв  на  полпути между  женщиной и мужчиной, И  находили такое состояние
самым прекрасным из возможных.
     В том высокоразвитом обществе, который представляла собою  (или думала,
что представляет) Культура,  где срок  человеческой  жизни  равнялся минимум
трем с половиной столетиям, давно отпала надобность  в жесткой регламентации
отношений между  полами. За триста  лет  может  случиться  многое,  зачем же
связывать   себя  неразрушимыми   обетами?  Моногамия   считалась,   скорее,
исключением, чем правилом. Пара,  сохранявшая  верность друг  другу  на весь
период детства и  юности, была явлением более  частым,  но все же не нормой.
Среднестатистический ребенок Культуры  всегда имел тесную связь с матерью и,
-  как  правило, -  был в курсе, кто его  отец (если  только  не  родился  в
результате клонирования самой  матери). Также обычно поддерживались  близкие
отношения между всеми членами какого-нибудь клана  - дядюшками  и тетушками,
двоюродными  сестрами  и братьями, особенно,  если  все  вместе жили в одном
доме.
     Самым   же   распространенным   способом  подчеркнуть  свою   любовь  и
взаимозависимость считалось установление синхронизации половых пертурбаций -
то есть,  когда один  партнер  пол  менял,  тоже самое делал  и  другой. Так
родители  по очереди могли попробовать себя в качестве отца и матери ребенка
и установить,  какая из ролей является для них  более приемлемой. Иногда при
этом в семье появлялись  новые дети, которые уже  не приходились друг  другу
единоутробными братьями  и сестрами, но не  могли называться  и двоюродными,
поскольку появлялись при одном и  том же составе семьи, только  с  переменой
естества родителей.
     Женщина  могла, например, забеременеть,  а до того, как оплодотворенная
яйцеклетка  будет перенесена  из яичника  в матку, начать  медленный процесс
превращения в мужчину. Оплодотворенная  яйцеклетка далее  не развивалась, но
при этом необязательно растворялась или сбрасывалась. Она  могла сохраняться
внутри яичника. Яичник постепенно превращался в тестикулы, сохраняя при этом
яйцеклетку в себе до тех пор,  пока  этот орган не производил оплодотворение
женщины  -  в  прошлом  мужчины,  чья  сперма  и  послужила  материалом  для
оплодотворения  вышеупомянутой  яйцеклетки.  Тогда  мужчина,  прежде  бывший
женщиной,  начинал  меняться в  обратную сторону.  Если женщина,  в  прошлом
мужчина, также откладывала развитие оплодотворенного женой-мужем яйцеклетки,
тогда становилось возможным  синхронизировать  рост обоих  плодов и рождение
детей.
     Некоторые  считали это прекрасным  способом лишний  раз  доказать  свою
любовь друг к другу. Других это быстро утомляло.
     Как  ни  странно,  до   встречи  с  Дейэль  Гилиан  Генар-Хафун  упорно
придерживался последней точки зрения. Еще совсем недавно он был убежден, что
имеет  правильное и  окончательное мнение обо всем на свете  и  на всю жизнь
останется  мужчиной.  Он  знал,  что  перемена  пола полезна для  здоровья и
способствует долгожительству,  что  многих  возбуждает  одна только мысль  о
переходе в другое состояние, но сам видел в этом лишь проявление слабости.
     Но после встречи с Дейэль все изменилось.
     Они встретились на борту ОКБ "Новообращенный". Она уже почти отработала
свои двадцать пять лет в Контакте, а его десятилетний срок только начинался.
Он  был незрелым юнцом,  она - уже ветераном космоплавания.  Он решил,  что,
вступив в ряды Контакта, должен уложить  в  постель как  можно больше коллег
женского  пола,  и самозабвенно претворял эти планы в жизнь. Однако на борту
"Новообращенного" ему  пришлось  изменить свои привычки, и все  потому,  что
появилась Дейэль Гилиан.
     И  дело  было  не в  том, что  она отказалась спать  с  ним, обычно это
происходило из-за несовпадения вкусов,  заканчивалось смехом и  предложением
"оставаться  друзьями",  -  но   эта  женщина   сказала,   что  находит  его
привлекательным и даже сама затащила бы его в постель, - но ее не устраивают
его беспорядочные половые связи.
     Итак, они  стали друзьями,  хотя  он продолжал  надеяться, что  в конце
концов  дело   все-таки   дойдет   до   занятий  любовью,   пусть   даже  на
одну-единственную ночь. Увы, его надежды не оправдались. А ведь  это было бы
таким  естественным  и  стандартным  продолжением  хорошего  знакомства.  Не
переспать после чудесно проведенной вечеринки  или партии в теннис, или даже
просто рюмки на ночь казалось ему извращением.
     Она говорила, что он разрушает себя своей распущенностью. Он не понимал
ее. Это она разрушала его своим поведением: кругом было множество прекрасных
женщин,  а он  проводил все свободное  время с ней. И, кому  рассказать - не
поверят, только потому, что они с Дейэль  были великолепными друзьями. Генар
видел в этом вызов. Он решил,  что непременно должен сломить ее упорство. Но
его   привычный   график   романов,  увлечений  и  развлечений   рухнул  под
сокрушительным ударом,  Генар  не  мог теперь  сосредоточиться  ни на  одной
представительнице  прекрасного  пола,  которые требовали  его внимания - или
могли потребовать в потенциале.
     Она говорила, что он  разбрасывается. Что он застрял в том подростковом
периоде,  когда  число  романов и  связей помогает человеку самоутвердиться,
чувствовать себя  увереннее. Главным было  количество, а не качество,  и это
похоже  на  коллекционирование. Он не мог  развиваться  дальше, не преодолев
барьера своего инфантилизма.
     Тогда  он сказал ей,  что  не  хочет преодолевать этот барьер,  что ему
нравится быть  инфантильным и ни за что не отвечать, что он готов оставаться
на этой ступени развития  до  самой старости, хотя, конечно, за три столетия
может измениться все, что угодно.
     Он действительно был еще молод.  Впереди  оставалось вполне  достаточно
времени для роста и  развития,  будь они  неладны.  Все  придет само  собой,
форсаж никому не нужен. Но если сексуальная гиперактивность - просто признак
незрелости,  тогда  моральный долг  Дейэль как раз  и  состоит в  том, чтобы
помочь  ему  преодолеть  эту  ступень как можно  скорее,  вот хотя бы  прямо
сейчас...
     Но она, как всегда, отказалась.  Он  не понимал этого  и  выразил вслух
свое  непонимание.  Получается,  она не хочет  протянуть  ему  руку  помощи,
освободить из плена сексуальных иллюзий? Кто  знает, каких горизонтов он мог
бы уже достичь,  если  бы, перешагнув  последний барьер  на пути к зрелости,
начал новую жизнь, жизнь  взрослого мужчины. Она  была  камнем преткновения,
который стремилась опрокинуть волна его юношеской страсти.
     Оба  специализировались  в одной и  той же области -  экзобиологии.  Он
любил  представлять   себя   инопланетянином,   готов   был   погружаться  в
естественную  среду инопланетян, проникать  им  под кожу, паддирь, в спинной
мозг или мембраны - куда угодно, лишь бы получше узнать  их. Он мог перенять
их образ  мышления и  ход  мыслей,  чувствовать, как  они, переживать схожую
реакцию на  предметы и события, угадывать, о чем они  думают в тот  или иной
момент.
     Полное  отличие  от существа  способствует лучшему  пониманию  -  когда
всерьез  берешься  изучать  его  поведение, вскоре отказываешься  от  метода
проекции. От догадок, от подгонки чужого мышления  к рамкам своей логической
системы.  Чем более  чуждо ученому  изучаемое существо, тем  успешнее  будет
контакт.   Поэтому   так   трудно   достичь   взаимопонимания   с   близкими
родственниками и соседями.
     Затем  Дейэль   получила  новое  назначение  -  в  мир   под  названием
Телатурьер. В качестве  эмиссара ей  предстояло  пять  лет  жить  с  водными
существами  -  ктиками,  скорейшему развитию которых желала помочь Культура.
Это   был   бескосмодромный   пост  Контакта,  куда  лишь   изредка  заходил
какой-нибудь челночный  корабль. Такую должность часто предлагали  тем,  кто
готовился потихоньку отойти от дел.  Дейэль посчитали удачной кандидатурой -
ее  служба  в Контакте как  раз  подходила  к  концу. Задача  заключалась  в
налаживании контакта с ктиками. Дело это было непростое и, по сути, означало
многолетнюю изоляцию. Дейэль, однако, добровольно выставила свою кандидатуру
- и вскоре получила эту должность.
     Бэр   не  мог  поверить,  что  Дейэль  покидает   "Новообращенный".  Он
недвусмысленно высказался  по этому поводу. Разумеется, она  делает  это  из
глупой бравады, из желания посильнее  уязвить  его. В ответ  он услышал, что
просто смешон. И при этом невероятно эгоистичен. Потому что она считает  эту
должность весьма перспективной для  своих исследований - вероятно, он забыл,
что  она специализируется на обитателях водных  миров. Хватит ей носиться по
галактике,  настал  черед затворничества,  уединения и  научной работы.  Она
будет скучать по нему и надеется,  что он тоже  будет ее  вспоминать. Но что
делать,  пришло  время перемен.  Очень жаль, что она не  может  остаться его
вечным  узловым вопросом или как там, контрапунктом, но что поделать,  такую
возможность упускать нельзя.
     Потом он  никак  не  мог вспомнить, когда и как  у него созрело решение
последовать за ней. Наверное, просто почувствовал,  что пришло время взяться
за ум. К тому же, расстаться с ней казалось труднее, чем устоять перед любым
соблазном  (если,  конечно, не считать  соблазном ее самое). Но  это ужасная
идея,  сказала она  ему. Он слишком  молод  и неопытен, он только  вступил в
Контакт, и его ступень профессионального развития невысока.
     Ее слова  не произвели на него впечатления.  Он просто был уверен,  что
если бы  каким-то  чудом  ему  разрешили лететь с ней,  это  продолжительное
совместное  путешествие  неизбежно закончилось бы постелью. А тогда это было
для него самым главным.

III

     ОКБ "Серая  Зона"  не  обращался  к людям через аватару. Для  этого  он
пользовался рабами-дронами.
     - Юная госпожа...
     - Не надо говорить со мной таким покровительственным тоном! -  вспылила
Альвер Шейх, упершись руками в бедра скафандра. На ней по-прежнему был шлем,
она  лишь  соизволила  поднять  стекло визора. Они находились  в ангаре ОКБ,
заставленном  множеством различных модулей, сателлитов, спутников  и  прочей
дребеденью.  Также здесь  разместился  небольшой  модуль, принадлежащий  РОБ
"Честный Обмен".
     - Госпожа Шейх, - продолжал дрон, - я вовсе  не собирался подбирать вас
или вашего дрона Чарт Лайна.  Я поступил так  потому, что вы непредумышленно
оказались в зоне боевых действий. Если вы в самом деле настаиваете...
     -  У нас не было намерения проникнуть в зону боевых действий! - заявила
Альвер, резким жестом указывая на модуль. Это все двигатели, вы же знаете!
     -  Да,  двигатели  в  самом  деле  маломощные.  Поэтому   я  и  говорю:
"непредумышленно".
     Дрон корабля  парил  на уровне  глаз Дейэль. Помолчав, он развернулся к
Чарт Лайну.
     - Дрон Чарт Лайн, мы  рады приветствовать и  вас на борту корабля. Если
бы вы попытались убедить госпожу Шейх...
     - Попрошу не говорить обо мне в  третьем лице! - сказала Альвер, топнув
ногой. Палуба отозвалась гудением.
     Никогда  еще  Генара  так  не  радовала  встреча  с ОКБ.  Наконец-то он
избавится от  злополучного модуля и от Альвер Шейх. Что за блаженство. Между
прочим,  "Серая Зона" приветствовал  его  первым,  он обратил на это  особое
внимание.
     Следовало  вернуться  к намеченному плану действий. Отсюда добраться до
"Сновидца", а там сбросить  с плеч  остальное. И, если  война не станет тому
препятствием,  махнуть на каком-нибудь  челноке куда подальше,  где все идет
своим чередом, и цивилизации не  лезут друг на  друга с кулаками. Он все еще
не мог поверить, что задиры в самом деле объявили войну Культуре. Это просто
как-то не  укладывалось в голове. Но даже если дело обернулось именно так  -
все на  свете когда-нибудь кончается. Задир поставят на  место.  После этого
специалисты Культуры, несомненно, примутся за окультуривание этих варваров -
уже с позиции победителя. Жаль,  конечно, что придется этим заниматься  - он
любил задир  такими, какими они  были.  Но если у них хватило  сумасбродства
объявить  войну  Культуре... то будет  не лишним преподать им хороший  урок.
Небольшая демонстрация военной мощи никогда не повредит.
     Возможно, Культура поступит  с  ними иначе. Их просто распылят по всему
космосу - по семье на маленькую планету - и распишут, что им теперь можно, а
чего  нельзя  -  например, носить  оружие. Как  бы  ни  повернулись события,
Генар-Хафун был уверен, что задиры получат урок, который запомнят надолго.
     Мимоходом  он отметил, что Альвер  Шейх держится  совсем неплохо. Хотя,
скорее  всего,  слова  "война"  и  "задиры"  ничего  не  означали  для  этой
великосветской  барышни. Дрянная  девчонка. Теперь она требовала, чтобы ее с
дроном переместили обратно в модуль, причем немедленно, после чего отпустили
восвояси.
     - Это пиратство! - вопила она.
     - Альвер... - попытался урезонить ее Чарт Лайн.
     - Не смей за них заступаться!
     - Я не заступаюсь, я просто...
     - Ты именно это и делаешь!
     Дрон корабля переводил  взгляд с девушки на  пожилого дрона и  обратно.
Чарт  Лайн попытался  было еще  что-то  сказать, но  не  смог  и  беспомощно
повернулся к Генару-Хафуну.
     - По какому праву... - начала Альвер Шейх.
     Визор-забрало  ее  шлема  наглухо  защелкнулось.  Скафандр  отключился,
превратив  девушку в застывшее изваяние. На  темном визоре мерцали отражения
фонарей ангара. Из скафандра доносились ее приглушенные негодующие крики.
     -  Госпожа  Шейх, - участливо  произнес дрон корабля. - Я  знаю, что вы
слышите меня. Мне ужасно неловко, но я вынужден заметить, что избранный вами
образ  действий представляется  мне опасным и  непродуктивным. В том, что вы
целиком и полностью находитесь в моей власти, вы, как я  надеюсь, только что
убедились. Вам остается  только признать это, после чего провести  несколько
дней в относительно комфортабельных условиях. Уверяю вас, что в любых других
обстоятельствах  я  бы с  превеликим удовольствием  и охотой  переправил вас
вместе с  вашим дроном  в модуль  и позволил делать все, что пожелаете.  Но,
поверьте,  перемещаться  сейчас  в модуле - весьма рискованно, а у  меня  на
борту вы находитесь в полной безопасности..
     Скафандр раскачивался из стороны в сторону. Неугомонная  девушка билась
внутри.  Дрон окутал ее голубым силовым  полем, чтобы  удержать  скафандр  в
равновесии.
     - Как только я предоставлю полномочия мастеру Генар-Хафуну, - продолжал
дрон, - и  секции  О