Но два дня  в  модуле  протянулись как месяц.  В  этом
капкане, в самый разгар объявленной войны висеть в космосе, не имея понятия,
куда  направляешься,  и догадываясь  лишь  о том,  что все планы похитителей
оказались  сорванными. Что может быть хуже и неуместнее? Не считая того, что
он их пленник. И все они пленники модуля.
     - Так кто нас заберет отсюда? - спросил он.
     - Вероятно, 00, - проворчала Альвер  Шейх и  оглянулась  на  дрона. Они
сидели  по-прежнему  креслах. Пол  каюты  мог  изгибаться под ними, создавая
различные комбинации  сидений, кушеток,  столиков и тому подобной чепухи, но
они сидели  в  фиксированных  креслах  перед  панорамой  космического  неба,
распахнувшейся  на главном экране. Дрон Чарт Лайн лежал в полном забвении на
полу.
     Казалось, он прикрыт невидимым энергетическим экраном, сквозь который к
нему уже просто не достучаться.
     Генар-Хафун откинулся в кресле. Звезды были все теми же, как и 10 минут
назад.  Значит, они никуда  не двигаются, а  просто  висят  или  болтаются в
космосе,   как  смытый  с  палубы   бочонок  или  такелаж.  Модуль  не  имел
определенного  вектора движения,  он  просто удалялся  понемногу от  Тира по
одному  из транспортных  коридоров. Это место было свободно  от  присутствия
военных кораблей, а, значит, шансы, что  их найдут, уменьшались  наполовину.
Девушка  и ее  дрон  не позволяли  выйти  на связь  с  Тиром. Они  вообще не
подпускали его  к пульту  управления. Ум корабля общался  с ними посредством
письменных сообщений, которых Генару также не показывали.
     Вообще-то  он мог  перехватить управление модулем  при  таком  развитии
событий, но что дальше? Модуль имел собственные системы подконтроля, которые
Генар не мог демонтировать. И, в любом случае, что потом? Что делать дальше?
Тир остался позади, и он понятия не имел, где сейчас могут находиться "Серая
Зона" или  "Сновидец". Тем более, что о местонахождении этих двух  кораблей,
похоже, не знал никто. Возможно, 00 продолжает вести за  ним наблюдение. Так
лучше, на всякий случай оставаться под присмотром.
     Зато  его  наконец освободили  от  пут.  Он  смог по  своему усмотрению
покидать  кресло,  в котором  провел несколько  часов в отключке. На  всякий
случай дрон продемонстрировал ему действие боеголовки, которой был вооружен,
и вызвал короткое, но  пронзительное болевое  ощущение в левом мизинце. Это,
сказал  дрон,  лишь  тысячная   часть  той  боли,  которую  он  испытает  от
наведенного на него эффектора, если ему взбредет в голову освободиться.
     Генар-Хафун заверил машину, что он всего лишь  дипломатический работник
широкого профиля и комфорт ценит превыше всего.
     Так что Генар смирно сидел в стороне, пока они вели сеансы связи.  Всех
это устраивало, потому что ничего другого  и не оставалось. Может, его хотят
обменять  на какого-то  высокопоставленного  пленника?  Генару  льстила  эта
мысль,  хотя  на  самом  деле  он  даже не предполагал,  как его  собираются
использовать.
     В любом случае, похоже, информация, которую они получали от переговоров
с  кораблем,  не  оченьто  их  веселила.   Девушка  в  особенности  казалась
расстроенной. У нее было лицо обманутого ребенка. Может быть, 00 и ее водили
за нос.  Иначе  она бы  никогда не сказала ему  того, что сказала, - ни  при
каких обстоятельствах.
     - Но ведь ты сама сказала, что работаешь на 00!
     Он ничего не мог с собой поделать. Знал, что это лишний раз  выведет ее
из себя, и все же не мог сдержаться.
     - Я говорила, - прошипела она, - что  я так думала! -  Она посмотрела в
сторону и тяжело  вздохнула. Затем  вновь повернулась к  нему. - Может,  я и
работаю  на них  - или  работала.  Там  масса отделов  и организаций, и  все
занимаются разными вещами.
     - Так  кто  же  тебя  заслал?  - спросил  он, скрестив  руки  на груди.
Генетический пиджак скрипнул под мышками. Биокомплект  модуля принял это как
сигнал, и тут же начал чистить его.
     Девушка так и не сняла свой инкрустированный  драгоценностями скафандр.
Неплохо было бы детальнее осмотреть ее фигуру. Временами она посещала туалет
модуля, отказавшись от удобств встроенных в костюм блоков. В такие минуты он
пытался представить,  как она снимает  скафандр... и тут  же  тряс  головой,
стряхивая  наваждение.  Голова продолжала ныть после  того удара, который он
получил, когда вывалился из пролетки.
     Она с каждым часом все меньше и меньше походила  на Дейэль Гилиан. Лицо
становилось  моложе  и  прекраснее.  Восхитительная трансформация, наблюдать
которую он предпочел бы в других условиях...
     - Так все же, кто тебя подослал?
     - Я уже сказала тебе,  -  произнесла она ледяным тоном. - Я сама ничего
не  понимаю.  Это  какойто  сговор. - Мне  же дали корабль в мое собственное
пользование! - она посмотрела в пустое пространство, усеянное  звездами, как
будто ответ должен был прийти именно оттуда.
     Она снова перевела взгляд на собеседника.
     -  Теперь нам говорят, что наш  корабль слинял и мы должны сидеть тихо,
пока нас не подберут. Все проблемы начались, как  только мы забрали  тебя  с
Тира... - она покачала головой. - Все  это напоминает происки 00. Вот и Чарт
так думает, она  кивнула  в  сторону дрона.  Затем смерила  Генара  сердитым
взором. - Лучше бы мы с тобой не связывались.
     -  Ты знаешь,  я придерживаюсь  того  же мнения,  - честно ответил  он,
стараясь, чтобы его голос звучал как можно вежливее.
     Она  прибыла  на   Тир  несколькими  днями  раньше   него,  ее  послали
присмотреть за ним. Неизвестно, как все сложилось  бы в дальнейшем, если  бы
не тот случай с  пондрозавром. 00 наняли его, наняли ее, и бросили  их обоих
на произвол судьбы. Или же 00 здесь ни при чем? Загадочная ситуация.
     - Так значит, - сказала она, - ты собирался соблазнить женщину, как две
капли похожую на твою прежнюю пассию? В этом и заключалось твое задание?
     - Извини, - произнес он. - Я не могу тебе этого рассказать.
     Она прищурилась недоверчиво.
     - А знаешь, какое  у  меня задание? Просто катапультировать тебя сейчас
за борт. Без скафандра.
     Он  позволил  себе чуть откинуться в кресле  с бесстрастным  выражением
лица.  Он  позировал,  но нельзя сказать,  чтобы  в  то же время  совсем  не
испытывал страха. Кто знает, чего можно ожидать от этой девчонки?
     - Но ты же не станешь делать этого, не так ли? - спросил он.
     Она вновь смотрела на звезды, нахмурив брови, плотно сжав губы.
     - Нет, - признала она, - но мне приятно думать об этом.
     Последовала минута молчания. Внезапно она с силой топнула ногой.
     - Говори, что тебе поручили сделать? Так нечестно! Я же  сказала  тебе,
почему я здесь? Теперь твоя очередь.
     - Извини, - вздохнул он. - Ничего не выйдет.
     Ее лицо вспыхнуло гневом.
     Дрон  взмыл в  воздух,  одновременно  с этим что-то  вспыхнуло по краям
экрана.
     - Приветствую вас, - произнес незнакомый голос, - на борту карательного
судна "Живодер".

VII

     [прерывистый плотный, М32, пер. @4.28. 883.4700]

     хОСТ "Предвкушение  Нового  Любовника" оМСТ  "Только  Настоящие Морские
Волки"

     С прискорбием вынужден сообщить о перемене моей позиции в отношении так
называемого  заговора в  системе  Эспери.  Я пришел  к  выводу,  что события
свидетельствуют,  скорее,   об  оппортунистических   настроениях,  нежели  о
заговоре.  Далее:  хотя нами  руководят  требования морали,  они не являются
единственными и решающими.

     Есть ситуации, в которых соображения  морали должны  быть  отставлены в
сторону. Разве  не на  эту мысль  наводит  само название экстренной  службы,
придуманной  Культурой? Особые Обстоятельства -  это такие обстоятельства, в
которых   этические   нормы   и   прочее   отступают   перед    требованиями
государственной  безопасности.  Возможно,  я не прав,  и 00  руководствуются
соображениями более  высокого  порядка, но уж никак не моральными, в  этом я
уверен. Иначе эта организация называлась бы фондом Милосердия, партией Мира,
как угодно еще, но только не 00.

     Я  убежден,  что с проблемой  задир нельзя  бороться методами,  которые
основываются на привычной этике и морали.

     Приглашаю вас к беседе за круглым столом и надеюсь, что мы можем прийти
к совместным мнениям и решениям по данному вопросу.

     Что до меня, я  намерен на  некоторое время  удалиться от  дел,  причем
безотлагательно, по окончании этого сигнала. Я выхожу  из зоны коммуникации,
однако послания для меня  могут быть оставлены в Консульстве  Убежищ, секция
экс-Культуры, и будут просматриваться каждые 100 дней.

     Желаю  вам всего хорошего и тешу себя  надеждой, что  мое решение может
оказаться полезным в перемирии, которое, не сомневаюсь, будет заключено.

     [прерывистый плотный, М32, пер. @п4.28. 883.6723]

     хМСТ  "Только  Настоящие  Морские  Волки"  оЭксцентрику "Пристрелим  Их
Позже"

     Ничего себе? Он либо подлец, либо перехвачен. Вы  обратили внимание  на
структуру сигнала? Это не  "Любовник". Если  у него в самом деле мандраж, то
не могу сказать, что я от этого чувствую себя лучше.

     &

     [прерывистый плотный, М32, пер. @4.28. 883.6920]

     хЭксцентрик "Пристрелим Их Позже" оМСТ "Только Настоящие Морские Волки"

     Само  собой.  Теперь  мы  оба  под  угрозой.  Я   направляюсь  на  Базу
Гомомданского флота в Ара. Подозреваю, что ты также будешь искать убежища. В
целях  предосторожности   я   распределил  зашифрованные  копии  всех  наших
переговоров среди верных  Умов с  инструкциями,  которые они откроют лишь  в
случае  моей кончины.  Настоятельно советую тебе  сделать то  же самое. Наша
единственная альтернатива - предать это дело общественной огласке.

     &

     Но это же  подло. Бежать от себе подобных, от преданных тебе товарищей.
Как мне это не нравится! Лично я выдвигаюсь в прекрасный  солнечный Орбитал.
Я  также  поделился  информацией с друзьями,  Умами-архивистами.  Время  для
огласки еще не пришло и,  возможно, наступит не скоро, если война затянется.
К  тому же "Сновидец" до  сих пор  не отвечает на мои запросы.  Для меня уже
стало рутиной отсылать ему каждый день послания и не получать ничего взамен.

     Кто  знает?  Может,  еще представится благоприятная возможность,  когда
развеется туман над  этим магическим объектом.  Если останется хоть  кто-то,
кто сможет рассказать о ней миру.

     Ну вот, кажется, мы подошли к порогу связи.

     Удачи, как говорится.

VIII

     Аморфия передвинул  одну  из своих  катапульт  на  восьмиугольной доске
перед  ведущей  башней  женщины. Прочные  деревянные  колеса  со  скрипом  и
грохотом  провернулись  на  осях,  и  в  комнате  запахло  свежей пенькой  и
древесиной.
     Дейэль  Гилиан чуть наклонилась  вперед  в своем  резном  кресле, одной
рукой  машинально поглаживая  живот,  другую  не отводя  ото  рта. Задумчиво
сдвинув брови,  она лизала  большой палец. Каюта на  борту  ОКБ  "Желтуха" в
точности воспроизводила башню, где она прожила 40 лет. Большой округлый зал,
увенчанный прозрачным  куполом.  Когда  стихали  звуковые  эффекты игральной
доски,  комната  заполнялась  шумом  дождя.  Экраны  на  стенах  по-прежнему
демонстрировали плавающих и парящих существ, которых изучала Дейэль во время
своего одиночного заключения. Коллекция антикварных диковин  и  сувенирчиков
была размещена в том же порядке, как в  башне на берегу моря. В камине жарко
полыхал огонь.
     Дейэль задумалась, потом взяла кавалериста и передвинула  его по доске,
раздался  стук  копыт, запахло конским потом.  Кавалерист  остановился перед
обозом, который никто не защищал, не считая нескольких ополченцев.
     Аморфия,   сидя  на  маленьком  стульчике   по  другую  сторону  доски,
передвинул невидимку.
     Дейэль порыскала взглядом  по  доске. Она  колебалась: кавалерия  взяла
обоз почти без потерь.
     Аморфия  двинул  в  бой еще одну невидимку. В  первое  мгновенье Дейэль
показалось, что ничего не случилось.  Затем  она услышала отдаленный грохот,
от которого завибрировал пол под ногами. Башня опрокинулась  и провалилась в
восьмиугольник,  точно  под  воду.  Послышались  вопли. Облака каменной пыли
затмили воздух.
     Аморфия поднял виноватый взор.
     - Саперы, - сказал он, пожав плечами.
     Дейэль вздернула бровь.
     -  Хм-м, -  произнесла она,  оценивая новую  ситуацию на  доске.  После
потери одной  из главных башен  крепости путь в ее  земли был открыт. Ничего
хорошего это не предвещало. - И что же мне  остается? Просить о перемирии? -
спросила она недовольно.
     - А мне?  Просить корабль? - спросил аватара.  - Ведь я потерял его при
посадке на твою планету.
     Дейэль ответила со вздохом.
     - Видимо, так.
     Аватара посмотрел на доску и произнес:
     - 78 против ста, что победа на моей стороне.
     Она  откинулась  в  громадном  кресле, почти  утонула в  нем,  начинала
сливаться с резьбой и скульптурами, мощными горельефами, изображавшими дикое
переплетение  орнамента   растений,  животных,  людей,  горных   потоков   и
разливающихся  рек,  лесов,  стада  высокогорных коз  и  утесов,  с  которых
низвергались вырезанные в дереве потоки воды.
     - В таком случае, корабль  твой, - сказала она  и собралась передвинуть
другую башню. На лице Аморфии отразилось плохо скрываемое самодовольство.
     - Ты счастлива здесь, Дейэль? - неожиданно спросил он.
     - Твоими молитвами.
     - То есть?
     - Да, благодарю тебя, со мной все в порядке, - отозвалась она.
     Она все еще  держала башню в руке,  не решаясь  поставить ее  на доску.
Помолчав немного, она спросила:
     - Итак, что же происходит, Аморфия? Ты, наконец, готов мне рассказать?
     Некоторое время аватара молча смотрел на нее.
     - Мы приближаемся, причем очень быстро, к зоне  военных действий. Можно
сказать, на всех парах мчимся в самое пекло.
     Он пригнулся, чтобы встретиться с ней взглядом.
     - Зона боевых действий? - повторила Дейэль, по-прежнему глядя на доску.
     - Это война, - подтвердил аватара.
     - Но почему? И с кем? Из-за чего?
     - Из-за одной маленькой штучки.
     - Штучки?
     - Да, штучки,  не дающей покоя никому в  этой  галактике и даже во всей
вселенной.
     - Что ты имеешь в виду?
     -  Эксцессия,  -  лаконично  ответил  аватара.  Он был  скуп на слова и
экономен в движениях. Таким и полагалось быть настоящему эксцентрику.
     - Она расположена  здесь. На нашем  пути.  Можно  сказать, мы двигаемся
сейчас прямиком к ней. Просто ее не видно. Как фигуру Невидимки.
     - И кто же воюет за эту "Эксцессию"?
     - Культура и задиры. - И он вкратце обрисовал ей ситуацию.
     Дейэль вертела  в руках фигурку башни, хмуро рассматривая ее, как будто
именно в ней и заключалась причина военного конфликта.
     Наконец,  разобравшись, что дело совсем не в ней, она решилась спросить
- потому что боялась дальнейшей правды, которая  могла  разрушить ее хрупкий
замкнутый мирок:
     - И что, эта штуковина. Экс... как ты сказал?
     - Эксцессия.
     - И что, эта Эк-секс-ия действительно имеет такое важное значение?
     Аватара  ответил грустным, задумчивым  взглядом. Затем  пожал  плечами.
Последнее получилось у него особенно убедительно.
     - А для тебя лично? - допытывалась она.
     Он покачал головой.
     - В этом мире многое неподвластно уму, - сказал он, вставая. - Запомни,
Дейэль,  запомни, девочка,  дорогая, ты можешь оставить меня в любой момент.
Корабль сделает все, как ты пожелаешь.
     - Пока я остаюсь. И когда?..
     -  Через  несколько дней,  -  сказал он. -  Все будет хорошо, и мы  еще
увидим небо в алмазах.
     Он постоял немного, зачарованно глядя, как она вертит в руках маленькую
башенку. Затем кивнул, повернулся и тихо покинул зал.
     Она не заметила,  как  он  ушел. Склонившись над доской, она  поставила
маленькую башенку на восьмиугольник, на самый край доски, где берег граничил
с  голубой каемкой, изображающей море, поблизости от которого, на расстоянии
нескольких ходов, разместился плацдарм Аморфии. Она еще никогда не пробовала
ставить башенку  в такую позицию, ни  в одной из их  игр. Так она  поступила
впервые.  Доска  ответила на этот  ход  заунывными протяжными  криками чаек,
плеском волн, вздымавшихся тяжелыми гребнями. Дохнуло соленым ветром - и вот
она  вновь очутилась там,  у моря,  и  ветер шевелил  ее волосы,  и  ребенок
толкался у нее во чреве, пробуждая к жизни.
     Она сидела на прибрежной гальке, скрестив ноги, башня высилась у нее за
спиной, солнце гигантским защитным экраном  погружалось в темное беспокойное
море.  Она  запахнула шаль и провела рукой по длинным черным волосам. Волосы
слиплись, свалились в колтуны. Она не пыталась их  расчесать, она  думала  о
том,  как  долго  будет  длиться процесс,  который  ждет  ее  впереди,  -  и
расчесывать ее  будет, конечно. Бэр.  Она вспомнила,  что  он мог заниматься
этим с утра до позднего вечера.
     Волны с шипением перекатывались на гальку и ракушки: казалось, у ее ног
дышало исполинское морское животное.
     Положив  ладони на колени, она закрыла  глаза. Соленый  ветер заставлял
трепетать ее ноздри,  волны приходили одна за другой, и ей казалось, что она
растворяется в их мерном колыхании: она чувствовала  себя  частью  огромного
зыбкого океана.  А там,  в  его глубинах,  в его  подводных  дворцах, как  в
колыбели, дышал и двигался ее ребенок, ее возлюбленное дитя.
     Ее тело, пройдя череду изменений,  защищало и кормило ребенка,  снабжая
его кровью, воздухом и энергией.
     Проверив  самочувствие младенца  и убедившись, что все в  порядке,  она
вернулась из внутреннего мира во внешний, который был таким же нереальным.
     В этом мире рядом с ней был Бэр, и он был мужчиной.  Он стоял в воде по
колено у самого берега  в мокром гидрокостюме.  Золотые кудри  намокли, лицо
потемнело от закатного солнца.
     - Добрый вечер, - произнесла она, улыбаясь.
     Бэр кивнул,  выбрался на берег, точно верный дельфин, сел рядом и обнял
ее.
     - Ты в порядке?
     Она положила ладонь на руку, сжимавшую ее плечо.
     - Мы оба в порядке. А как Банда?
     Бэр рассмеялся, стягивая розовую кожу скафандра.
     - Скилпику  понравилась идея побродить  по земле.  Он сказал,  что  ему
стыдно за своих предков, которые вышли из океана, а потом  залезли обратно в
воду, так как воздух показался им  слишком  холодным. Он захотел,  чтобы  мы
сделали ему аппарат для прогулок по берегу. Говорят, он сбрендил, хотя никто
не  против идеи как-нибудь вместе полетать. Я оставил им побольше  экранов и
увеличил доступ к архивам. Вот что они передали мне - специально для тебя.
     Бэр вытащил  из кармана гидроскафандра какой-то предметик и  положил ей
на ладонь.
     - Спасибо! - она бережно держала  в руках маленькую фигурку, вырезанную
из камня.  Это  был  человек,  каким  он  виделся  обитателю морских глубин:
ноги-плавники, сросшиеся, как  у русалки, чуть утолщенное, как у аквариумной
золотой  рыбки,  тело, покатые  плечи  пловца,  тонкая  шея и  голая голова,
напоминающая  наконечник  торпеды. Очень  похоже.  Наверное,  она  сама  так
выглядит в гидроскафандре. Живот  у  нее,  конечно, сейчас побольше, а бедра
вообще-то не такие широкие. По всей видимости, работа Джистиг: чувствовалась
рука мастера.
     - Похоже на меня?
     - Особенно живот.
     - Ах, негодяй! - воскликнула она, хлопнув его по мокрому плечу.
     Бэр улыбнулся,  лучи заходящего солнца сверкали в каплях, оставшихся на
его загорелом мужественном лице. Он взял ее за руку, помог встать.
     - Пойдем  домой. Или так и  останешься ночь  напролет  разговаривать  с
морем? У нас же гости, ты не забыла?
     Она  собралась ответить, но вдруг ощутила себя неуклюжей и беспомощной.
Заныла спина.
     - Ну что?
     И они пошли к башне, поддерживая друг друга.

9. НЕПРИСТОЙНЫЕ МАНЕРЫ

I

     Связи Эксцессии  с двумя регионами  энергетической  решетки только  чт