шка,-- произнесла Лин.
     -- А где же Энквен? -- спросил Федор, оглянувшись.
     --  Держу пари,  ты  успел дать ему какое-нибудь задание, -- улыбнулась
Лин Ливену Броку. Тот кивнул.
     -- Ну, а я сама себе даю задание! -- сказала Лин.
     -- Загорать на песочке? -- зевнул Ливен Брок.
     Лин покачала головой.
     -- Пойду в горы,-- сказала она,-- поброжу по склонам.
     --  Тебе будет  тяжело. Ты  отвыкла от земной тяжести, -- заметил Ливен
Брок.
     Лин улыбнулась.
     --  Так  я  быстрее  привыкну  к  ней,--  сказала  она.--  Заодно  и  с
растительностью кавказской поближе познакомлюсь.
     Ливен Брок вздохнул.
     -- Тебя не переубедишь. Только будь осторожной, в горах обвалы...
     Лин беспечно махнула рукой.
     --  И пораньше возвращайся, непоседа,-- попросил Ливен Брок.-- Я еще не
рассмотрел тебя как следует.
     -- Хорошо, дедушка.
     "Решай, решай, капитан. У тебя считанные секунды". Федор шагнул к Лин.
     -- Лин, можно с вами в горы?
     Лин погладила косу.
     -- Вы знакомы с техникой альпинизма? -- спросила она, прищурившись.
     -- Немножко...
     --  Учтите, это  не совсем то  же самое,  что управлять  байдаркой,  --
сказала она. -- Энквен с нами, дедушка? -- повернулась Лин к Ливену Броку.
     Ливен Брок покачал головой.
     -- Энквен не пойдет. Занят, -- произнес он негромко.
     -- В таком случае анализатор понесете вы, -- обратилась Лин к Федору.
     Федор поспешно согласился, хотя понятия не имел, о чем идет речь.


Глава 6


МОЙ ВЗОР ОНА МАНИТ ВСЕГДА...

     Звезду распирает лава идей,
     Как мысли, теснятся вихри огня,
     Как будто немыслимый Фарадей
     Здесь опыты ставит, подручных браня.

     Завтра  погода   переменится.   Завтра,   заранее  запрограммированные,
одновременно   сработают  тысячи  реле   блуждающих   аэростатов,   отключая
метеорологический кордон, и массы холодного воздуха  со всех сторон хлынут к
озеру Отдыха, неся с собой туманы и дожди -- извечные атрибуты осени.
     Но сегодня на озере и в его окрестностях жарко. Нагретый скалами воздух
дрожит и переливается, искажая синюю перспективу.
     Лин  шла  впереди, размахивая  геологическим  молотком.  За  ней,  чуть
приотстав, шагал  Федор.  За  плечами его топорщился  рюкзак, руку оттягивал
анализатор.
     Время от времени она останавливалась. Если она нагибалась к  цветку или
растению,  Федор  осторожно  опускал  на  землю анализатор,  включал  его  и
направлял на увядший цветок узкий пучок голубого света,  еле заметного днем.
Через несколько мгновений на  экране анализатора появлялась информация: род,
вид и  семейство,  к которому  относится растение,  продолжительность жизни,
основные свойства, приспособляемость... Последнее  качество интересовало Лин
больше всего.
     Они подошли  к кустику ярко-желтой эрцеллы, стреловидные листья которой
были  нацелены  в  небо, источавшее зной. Эрцелла любит жару.  Гостье  Земли
кавказские горы пришлись по нраву.
     -- Вернусь на Луну и  займусь эрцеллой,  -- сказала Лин, всматриваясь в
цифры и символы, проплывающие по кофейной поверхности экрана.
     -- Хотите приспособить эрцеллу к лунным условиям? -- спросил Федор.
     -- Нет, к марсианским. Мне кажется, она должна  прижиться в марсианских
песчаных  пустынях. Кончу учиться -- и полечу озеленять Марс, -- мечтательно
произнесла Лин.
     -- А я-то решил, что вы будущая учительница! -- признался Федор.
     Лин пожала плечами.
     -- Я с детства мечтала о профессии озеленителя планет,-- сказала она.--
Увлекалась астроботаникой.  Дедушка мне не препятствовал,  это его  принцип,
как вы, наверно, заметили.
     -- Особенно в  применении к  Энквену,--  улыбнулся  Федор.  Лин срезала
образчик эрцеллы, и они снова двинулись в путь.
     Федор поправил лямку рюкзака.
     --  Первый раз  вижу эрцеллу,-- признался он.-- Раньше только  читал  о
ней.
     --  Эрцеллу   вывели  всего   несколько  лет   назад,  на  Оранжерейном
спутнике,-- сказала Лин.-- Это  полезное,  но на Земле еще  редкое растение.
Вчера,  спеша  с Луны на Землю,  я пролетала  мимо  Оранжерейного  спутника.
Представьте  себе  ярко-желтое  переливающееся  озерцо, а  вокруг  -- черная
космическая ночь!
     Глубоко внизу  осталось озеро Отдыха. Дорога становилась  все  труднее.
Колючий  кустарник,  сквозь  который  приходилось  продираться, цеплялся  за
одежду.  То  и  дело  надо  было обходить в беспорядке разбросанные каменные
глыбы.
     Лин по-прежнему шла легко. Похоже,  она не ведала, что такое усталость.
А ведь здесь она была в шесть раз тяжелее, чем на Луне. Хотя, правда, теперь
пассажиры на новых кораблях Луна --  Земля проходят частичную акклиматизацию
во время полета.
     Лин успевала еще орудовать геологическим молотком. Заметив интересующий
ее минерал, она отбивала образчик и совала его в рюкзак Федора.
     Федор облизнул пересохшие губы.
     -- Хорошо бы найти родник или горный ручей,-- сказал он.
     -- Найдем,-- откликнулась Лин.--  Горы-то ведь не лунные, а земные. Вот
у нас, на Луне, если в походе иссякнет запас воды -- дело плохо.
     Неожиданно Лин остановилась, опустилась на колени, разглядывая какой-то
минерал. Федор, не снимая рюкзак,  прислонился спиной к сосне,  перевел дух.
Лин ловко  взмахнула  геологическим молотком и отбила  от скального  выступа
очередной образчик.
     -- Похожий минерал есть  у нас, на Луне,-- сказала она,  вертя в  руках
обломок.
     -- Он у вас ценится?
     -- Очень.
     Лин поднялась с колен и спрятала образчик в разбухший рюкзак.
     --  Из этого  минерала добывают драгоценные металлы? -- поинтересовался
Федор.
     Лин улыбнулась.
     -- Воду, обыкновенную воду, --  сказала она. -- Вода у нас  встречается
только в связанном состоянии.
     Федор кивнул.
     -- Знаю. Я читал, что,  когда  на Луне появились первые поселенцы, вода
стала одной из главных проблем. Доставлять ее с Земли было бессмысленно.
     -- Вот и стали ее добывать из лунных минералов,-- докончила Лин.
     Перед  мысленным  взором  Федора  промелькнули   тысячи  раз  зубренные
страницы   учебников  селенологии  и   селенографии.  Старый  преподаватель,
читавший  в  Звездной  академии  курс луноведения,  отличался суровостью  на
экзаменах  и  умел  заставить  курсантов  относиться с  уважением  к  своему
предмету, несмотря на то что помыслы их были устремлены к звездам.
     Путь Лин и Федора преградил огромный ствол поверженного дуба. Излом уже
потемнел, но ветви все  еще  боролись за жизнь. Федор скинул рюкзак, прыгнул
на ствол и, протянув руку, помог Лин перебраться через него.
     В горах вечереет рано, особенно осенью.
     День уходил. На каменные  скулы  обветренных  скал  неслышно  наползали
тени. Казалось, они появлялись из ущелий, множились, заполняя собою мир.
     -- Неужели вы умеете  на глаз определять, какой минерал содержит воду в
связанном виде? -- спросил Федор, нарушив долгое молчание.
     Лин замедлила шаг.
     -- Говорят, в старину были люди, которые  могли чуять  под  землей воду
или  руду,  -- сказала  она.  --  Остановится такой  человек, ткнет  палкой:
"Копайте здесь!", отроют яму --  и, пожалуйста, артезианский колодец. Ткнет:
"Ройте здесь!" -- и точно, в скважине обнаруживают руду.
     -- И вы верите в это?
     Лин подумала.
     -- Нет,-- сказала она,-- не верю. Знахарство, дикость, средневековье.
     Федор промолчал.
     -- Вы не согласны, Федя? -- спросила Лин.
     -- Видите  ли,--  ответил Федор,-- Земля  имеет  собственное  магнитное
поле.  На  границах  рудных  месторождений  оно  искажается.  Почему  же  не
представить себе человека, который улавливает эти изменения магнитного поля?
     -- Без помощи приборов?
     -- Да.
     Лин усмехнулась.
     -- Шестое чувство!  --  произнесла она.-- Месмеризм, разоблаченный  как
шарлатанство еще Французской академией наук бог знает сколько лет назад.
     -- К таким  разоблачениям надо относиться с осторожностью,  -- возразил
Федор. -- Разве  не  та же Французская  академия наук объявила, что камни  с
неба падать не могут? И на этом основании было решено,  что метеориты -- это
вздорная выдумка!..  Так что  поиски  средневековых  рудознатцев,  возможно,
когда-нибудь приобретут научную основу.
     Лин и Федор упорно карабкались вверх, цепляясь за  карликовые  сосны  и
выщербленные непогодой валуны. Наконец они оба  как по команде остановились,
достигнув небольшой  площадки, поросшей  горным мхом,  С  одной стороны  над
площадкой  возвышалась гора, с другой  -- была пропасть. Над  краем пропасти
навис большой валун.
     Они сложили свою ношу. Лин подошла к валуну и заглянула вниз.
     -- Далеко мы забрались,-- сказала она.
     Федор подошел и встал рядом.
     -- Знаете, о чем я подумала? -- произнесла Лин, глядя на скалы, по пояс
погруженные в туман.--  Горы, как люди. У каждой свой характер,  свой норов.
Вот эта -- угрюмая...  Видите, как нахмурилась? А вот та,  рядом,  наоборот,
так и лучится добродушием. Правда?
     Федор что-то ответил. Он смотрел на  Лин,  не очень вникая в  смысл  ее
слов.
     -- Вереск! -- воскликнула Лин, переведя взгляд. -- Высоко забрался.
     Внизу, на почти отвесном склоне, серебрился маленький одинокий кустик.
     -- Живучий! -- сказала Лин.
     Она  нагнулась,  пытаясь  дотянуться  до  кустика. Оставался  пустяк --
какой-нибудь десяток сантиметров. Лин ухватилась  за  острый край скалы и  в
тот же миг поскользнулась, потеряв равновесие.  Федор  успел  схватить ее за
руку. Валун, задетый  им, сорвался,  увлекая за собой в пропасть целый поток
мелких камней.
     Еще не  веря своему  спасению, Лин  виновато  улыбнулась Федору. Улыбка
перешла в гримасу боли. Лин разжала руку, сжатую в  кулак. Ладонь пересекала
глубокая рана.
     -- Это когда я схватилась за край скалы, -- тихо сказала девушка.
     Федор перевязал порез своей майкой, предварительно разорвав ее на узкие
полосы.
     Снизу доносился затихающий гул обвала.
     Они  сели рядом  на гранитный  обломок. Лин  посерьезнела,  может быть,
просто устала.
     -- Больно? -- спросил Федор.
     Она кивнула, затем сорвала травинку и принялась жевать.
     Вровень  с площадкой величаво  проплыл орел.  Не  обращая  внимания  на
непрошеных гостей,  он  сделал круг, затем, высмотрев что-то  внизу,  камнем
ринулся в пропасть.
     Стемнело.  Федор  развел  небольшой  костер, натаскав  валежника.  Лин,
сложив руки на коленях, неотступно смотрела, как пляшут пламенные языки.
     В костре что-то щелкнуло. Один уголек откатился в сторону, но долго еще
тлел, борясь с темнотой, прежде чем подернуться пеплом.
     -- Словно умирающая звезда...-- прошептала Лин.-- Федя, звезды умирают?
     -- Умирают, но не так, как человек.
     Лин вздохнула.
     -- Звезды гаснут, как угольки,-- тихо сказала она.
     Федор покачал головой.
     --  Остывший уголек  можно потрогать,  -- сказал  он.  -- Когда умирает
большая  звезда,  от  нее   ничего  не  остается.   Для  нас,  конечно,  для
наблюдателей.
     -- Значит, погасшая звезда рассыпается в пыль? -- спросила Лин.
     -- Нет, она остается на месте.
     -- Вы разыгрываете меня,  Федя! --  воскликнула  Лин. Она  поднялась  с
валуна, сделала несколько шагов.-- Если звезда остается на месте, пусть даже
погасшая, то почему ее нельзя обнаружить?
     --  По  очень  простой  причине,  Лин,--  сказал Федор.--  Если  звезда
достаточно  велика...  Она не отпускает от  себя ничего,  вырваться  от  нее
невозможно. Ни один луч, ни один квант света не может покинуть такую звезду.
Любая частица, как бы скоро она ни мчалась, если и попытается  оторваться от
звезды, то тут же упадет обратно,-- указал Федор на пропасть.
     Лин посмотрела в сгущенную тьму пропасти расширенными глазами.
     -- Звезда --  черная темница,-- негромко произнесла  она.--  Страшно...
Звезда,  берущая навеки в плен все,  что к ней приблизится. Вечная тюрьма  в
шапке-невидимке...
     -- Именно в шапке-невидимке,--  подхватил Федор.-- Астрофизики называют
ее сферой Шварцшильда.
     -- А что это за сфера? -- оживилась Лин.
     --  Условная  величина,  рассчитываемая  отдельно для каждой  звезды,--
пояснил  Федор.-- Если  звезда  занимает  пространство  большее,  чем  сфера
Шварцшильда,--  она  сияет  для  нас  в  небе,  как  обычная  звезда. Однако
достаточно ей, сжимаясь, стать меньше сферы Шварцшильда -- и звезда исчезнет
с  небосклона,  превратится в  черную дыру,  бесконечную  воронку,  попав  в
которую, уже не выберешься.
     -- Знаете, Федя,  я однажды  побывала на  Марсе,-- произнесла задумчиво
Лин,-- и повидала там бальсанч -- песчаную бурю.
     --  Слышал  о  бальсанче,--  кивнул  Федор,--  но  видеть  его  еще  не
приходилось.
     --  Во время бальсанча  небо  смешивается  с  землей,  становится сразу
темно, как ночью,-- продолжала  Лин.--  Поднимаются тучи  песка, и  песчинки
жалят, как пчелы.  Огромные обломки скал летают легко,  словно перышки. Горе
тому, кто не успеет спрятаться: пространство пронизывают  фиолетовые  стрелы
молний, которые испепеляют все на своем пути... Но мертвая звезда, о которой
вы рассказали, больше  потрясает воображение. Потому что, попав даже в такую
передрягу, как бальсанч, можно надеяться спастись... А Черная звезда...-- не
договорив, Лин смолкла.
     Костер погас, лишь несколько углей еще тлели. Пахло увядшей травой.
     -- Послушайте, Федя, а если человек  попадет в плен к Черной звезде? --
спросила Лин.
     --  Трудно будет  вырваться,  преодолеть притяжение  звезды,  -- сказал
Федор.
     Лин кивнула.
     -- Понимаю. Но он сможет жить там, в плену?
     -- Этот вопрос  еще не выяснен,-- нахмурился Федор.-- Чтобы ответить на
него, нужно полететь к Черной звезде.
     Из-за дальней снеговой шапки выглянула Луна. Лин посмотрела на нее.
     -- Тянет туда? -- спросил Федор, показывая на Луну сломанной веткой.
     -- Конечно. Луна -- моя родина.
     -- Я недавно читал о первых поселенцах на Луне,-- сказал Федор.
     -- Хроника?
     -- Фантастика. Автор пытается представить  себе,  как будут жить  люди,
впервые прилетевшие на Луну.
     -- И как они там у него живут? -- поинтересовалась Лин.
     -- Неважно живут.  Вся беда, по мнению автора, заключается  в  том, что
человеческий  организм  за  миллионы  лет эволюции  приспособился к  земному
тяготению...
     -- Сейчас только  и  говорят о тяготении, -- заметила Лин. -- По-моему,
гравитация во все времена была злым роком человечества.
     --  Автор  дальше  описывает,  как  люди,   попавшие  на  Луну,  начали
вырождаться. Оттого что притяжение было гораздо меньше земного.
     -- Чем же дело кончилось?
     --  От  поколения  к  поколению  люди  мельчали   и  в  конечном  счете
превратились в карликов, злобных, завистливых и слабоумных,-- сказал Федор.
     -- Мрачная фантазия,-- задумчиво произнесла Лин.
     В потемневшем небе проступила первая звезда.
     --  "Вверху одна  горит  звезда, мой взор она манит всегда", --  прочел
Федор.
     --  Я тоже люблю Лермонтова,-- сказала Лин.-- А знаете,  Федор, о чем я
сейчас думаю? -- вдруг улыбнулась она, глядя на звезду.
     Федор развел руками.
     --  Я думаю,  что  насчет  Черной  звезды вы все  придумали.  Я  права,
признайтесь? Это такая же мрачная фантазия, как того автора, который писал о
первых поселенцах на Луне.
     -- Нет, это не фантазия,-- покачал  головой Федор.-- Одна такая звезда,
уже известна человечеству. К счастью или к несчастью, не знаю.
     -- Странно...-- сказала Лин.
     -- История начинается давно,-- произнес  Федор.-- Один инженер  -- дело
было  в первой половине  XX века -- занимался изучением радиопомех. Настроил
он  однажды  свой  приемник,  и  вдруг  на  волне  пятнадцать метров  поймал
необычные  сигналы.  Дальше дело  разворачивалось, как в хорошем  детективе.
Сигналы проверили  -- оказалось, что  это не могли быть обычные  атмосферные
помехи...  А самое удивительное  -- что  таинственные сигналы  повторялись с
периодичностью 23 часа 56 минут!
     -- Звездные сутки.
     Федор кивнул.
     -- Шумиха поднялась невообразимая,  -- продолжал он. -- Как  же: братья
по  разуму  протягивают  руку!  Инопланетная цивилизация  желает вступить  с
землянами в контакт! Обитатели космоса шлют привет! И прочее в  таком  духе.
Подобные  заголовки украшали в  те дни  газеты всего  мира. Доводы  газетных
авторов выглядели  убедительно. "Ясно,  что только разумные  существа  могут
посылать сигналы через равные промежутки времени", -- вещали статьи.
     -- Чем же все кончилось?
     -- Дело  оказалось  проще простого,-- сказал Федор.-- За время,  равное
периоду сигналов, наша  планета  совершает полный оборот вокруг своей оси. А
это означает, что сигналы, принятые инженером-радистом, исходят  из одного и
того  же  небесного  участка.  Этот участок  уточнили --  оказалось, что  он
расположен  в  созвездии  Стрельца. Шумиха умерла, дав  начало замечательной
науке --  радиоастрономии. Одновременно были открыты новые небесные  объекты
-- радиозвезды... Ну, а потом уже открыли Черную звезду -- "дырку" в небе...
     Лин улыбнулась -- в темноте ровно блеснули зубы.
     -- Похоже,  дело кончится тем, что я  предам астроботанику и подамся  в
звездочеты,-- сказала она.-- Вы, наверно, будущий астроном, Федор?
     -- Нет.
     -- Кто же?
     -- Угадайте.
     -- Попробую.
     Глаза Лин озорно блеснули.
     -- Рулевой на байдарке?
     -- Это моя побочная специальность.
     -- А основная?
     -- Я курсант  Звездной академии,-- сказал Федор.-- Буду, как  отец.  Он
звездопроходец.
     Лин  знала,  что  такое звездопроходец.  Улетая  в  дальний  космос,  к
звездам,  человек   навсегда  прощается  со  своим  поколением.   Когда   он
возвращается на Землю, его встречает новое поколение.
     Каждое  возвращение  со звезд приносит  благо человечеству,  делает его
могущественнее и мудрее. Звездопроходцы помогают остальным обживать звездный
дом.  Немного  таких   людей,  идущих  впереди  других  землян  в   освоении
пространства. Земля окружает их -- редких гостей! -- почетом и уважением.
     Жить по нескольку лет в разных веках и эпохах непросто.
     -- Есть такая исландская сага,-- тихо  сказал Федор, будто угадав мысли
Лин.-- Воины сидели в длинной хижине, греясь у костра.  Двери с обеих сторон
были распахнуты, чтобы выходил дым. В  дверь влетела  птица. Она покружилась
над  костром  и  улетела прочь. "Вот  наша жизнь,--  сказал  вождь.--  До --
небытие,  и  после --  небытие,  а  посреди --  несколько мгновений  света и
тепла".
     -- Зато те, кто покоряет пространство, живут как бы несколько жизней,--
произнесла   Лин.--  Они  имеют  возможность  познакомиться   с   различными
поколениями землян, увидеть, чего они достигли.
     Федор посмотрел на Лин.
     -- Эта возможность дается недешево,-- сказал он.
     Лин вздохнула.
     -- Разве нельзя отказаться от таких полетов?
     Федор покачал головой.
     --  Когда-то пионеры осваивали нашу планету, бредя по топям, прорубаясь
сквозь  джунгли,  пересекая  прерии,--  ответил  он.--  Благодаря  им  Земля
принадлежит людям. Ныне пионеры должны прокладывать путь к звездам.
     -- Нужно посылать в пространство автоматы! -- нарушила Лин паузу.
     -- Автоматы не заменят человека.
     Рядом, в кустарнике, резко прокричала какая-то птица.
     --  Ужасно...  --  прошептала  Лин.  --  Ужасно,  когда  люди  навсегда
прощаются со своим поколением, улетая к  звездам. Мы  их  никогда не увидим.
Значит,  для  нас  они  умирают...  Недалеко  от  института,  где  я  учусь,
расположены стапели, где строятся звездные корабли.
     -- Вы были там? -- с живостью спросил Федор.
     Лин кивнула.
     --  Недавно,-- сказала она.--  Там сейчас  строится фотонный  звездолет
"Пион".  Представляете, Федя,  это не  корабль, а  целый  город! Там столько
отсеков,  что без  карты  не  разберешься.  Наверно,  экип