ать внезапно наступившее примирение сознаний двух очень похожих друг на друга существ, различающихся разве что уровнем техногенных знаний. Измененный с мертвых равнин Нового Селена и сегодняшний наемник, работавший до недавнего времени на Майлера фон Брауна, слились воедино на удивление быстро, будто никогда и не расставались. Редкая целостность его синтезированного сознания лишний раз доказывала, что на каждого из нас оказывает неуловимое, но сильное воздействие то прошлое, память о котором чаще всего таится на подсознательном уровне.
     Не зря изменение характера подростков происходит в период от десяти до тринадцати лет - в срок, когда в наш уже сформированный разум пытается проникнуть опыт прошлых жизней, и эти безуспешные попытки накладывают сильнейший отпечаток на черты формирующегося характера. Мы очень часто совершаем в юности поступки, необъяснимые с точки зрения полученного до сих пор воспитания и условий жизни, - нас вдруг неодолимым образом начинает тянуть куда-то, и зачастую в выходках так называемого "переходного возраста" скрыт гораздо более глубокий смысл, чем это принято считать...
     - Где разбился твой штурмовик, Антон? - спросил Френк. Выбравшись из узкого лаза вслед за Дибровым, он стоял, озираясь по сторонам, так же, как остальные, потрясенный и подавленный печальной панорамой руин и мечущимися над ними огнями святого Эльма.
     - Он не разбился, - поправил Френка Столетов. - Я его посадил.
     - Тем лучше, потому что он - наша единственная надежда выбраться отсюда, не прибегая при этом к огласке, с которой будет неизбежно связан угон любого транспортного средства.
     Лаймер не мог слышать и видеть себя со стороны: андроид, пространно рассуждающий на радиоактивных руинах о тех или иных способах покинуть Марс, выглядел как минимум странно.
     Столетов огляделся, пытаясь угадать направление, но мало преуспел в этом - окружающий ландшафт изменился до полной неузнаваемости, и не было никакой возможности определить ни стороны света, ни какие-то иные ориентиры, поэтому на помощь ему пришел Дибров:
     - Мы с Мари видели твой штурмовик, когда въезжали в город. Это в полукилометре отсюда, в том районе, где начинали разбивать бульвар. Ты сможешь провести нас туда, Френк?
     Андроид кивнул.
     У него не было проблем с идентификацией руин, оперативная память машины цепко держала данные о былой планировке Нью-Даймонда, и в данный момент его процессор дорисовывал контуры обрушившихся зданий до их утраченных очертаний.
     - Нам туда, - он указал рукой в замусоренный проход между руинами.

***

     Им потребовалось около часа, чтобы преодолеть пятьсот метров завалов, которые покрывала липкая грязь, образовавшаяся из смоченного дождем пепла.
     Едва намечавшийся бульвар превратился в грязевое море; над ним возвышались два длинных оплывших бугра, на гребнях которых почва спеклась в стекловидную пузырчатую массу.
     - Удачно, - прокомментировал Френк-Гоум это зрелище, первым ступая в липкую жижу, которая тут же засосала его по самые колени. Он обернулся к Антону, пытавшемуся разглядеть пространство за ближайшим гребнем, и пояснил: - Углубление, выбитое твоей машиной при падении, должно быть, сыграло роль укрытия в момент взрыва на процессорной станции. Будем надеяться, что машина не получила критических разрушений. - Он медленно побрел по грязи, утопая в ней все больше и больше, пока жижа не поднялась ему по пояс.
     - Тут начинается подъем, - через некоторое время, обернувшись, осведомил он напряженно наблюдавших за ним людей. - Идите за мной.
     Онжилай недолго думая ступил в грязь. Его дорогой костюм уже претерпел столько злоключений, что стал похож на лохмотья. Вслед за ним, перехватив автомат за цевье и подняв его над головой, в жижу ступил Столетов.
     Дибров ободряюще улыбнулся Мари и мягко подтолкнул ее к краю грязевого озера:
     - Не бойся. Я пойду последним, если что - поддержу.
     Она благодарно взглянула на него, но ничего не сказала в ответ, лишь ее глаза потеплели в этот миг, как уже было однажды в неимоверно далеком прошлом, когда она лежала на импровизированном операционном столе Гоума, а он сжимал ладонями ее горячие от жара виски.
     Она ни разу не назвала Андрея Кайлом, но в ее сознании постоянно жил этот образ. Они действительно были неуловимо похожи - тот юноша, только получивший свою порцию изменений, и капитан Дибров - зрелый мужчина, отдающий себе отчет в каждом слове или действии.
     Мари сделала неуверенный шаг по грязи, оскользнулась, инстинктивно взмахнув руками, и тут же почувствовала, как ладонь Андрея помогла ей удержать равновесие.
     Да, она узнала бы это прикосновение среди тысяч, миллионов иных. Физическое сходство не играло тут никакой роли, да и было ли оно на фоне той бездны времени, которая разделяла тела прошлые и ныне живущие?
     Посмотрев на отца, который оказался заточенным в тело дройда, Мари подумала, что они узнают друг друга совсем иначе. По ощущениям ее внутреннего восприятия, на корточках в грязи сейчас сидел, разгребая наносы радиоактивного пепла, скорее Гоум, нежели Френк.
     Мари даже испугалась хода своих мыслей. Выходит, что физическая оболочка уже начинает играть в их сознании вторичную, несущественную роль? Они узнают друг друга по облику психологическому, по образу мыслей, по нюансам поведения, иначе почему Столетов тут же был признан всеми как наследник памяти Даккара, а Андрей Дибров вел себя именно так, как действовал бы Кайл, будь у юноши с Нового Селена возможность повзрослеть и стать зрелым мужчиной?

***

     Рубка штурмовика была скрыта под тридцатисантиметровым слоем спекшейся грязи. Несколько часов они работали по очереди, освобождая выпуклый триплекс кабины пилота и расположенный за ним аварийный люк от наслоений радиоактивных осадков, одновременно укрепляя края раскопа, чтобы в него не оплывала липкая масса. Усилившийся дождь осложнял работу. Они опять промокли насквозь, вымазались в грязи, но продолжали свой труд, почти не разговаривая при этом.
     Наконец им удалось освободить горловину полуметрового люка. Сам штурмовик имел пятнадцатиметровую длину и был скрыт под тоннами грязи, но для силовой установки машины, если ее удастся запустить, это уже не являлось помехой.
     Антон склонился над люком. Скафандр он снял еще в подвале - двигаться в такой экипировке было крайне тяжело и неудобно, но весь штатный инструмент, включая набор аварийных ключей, они захватили с собой, и теперь, пользуясь одним из них, он начал отворачивать крепления.
     В том, что спустя некоторое время люк поддался усилиям Столетова, не было ничего невероятного: боевая техника изначально рассчитывается исходя из запредельных нагрузок и обладает огромным запасом прочности, а валы выбитой при вынужденной посадке почвы действительно сыграли роль капонира, поглотив часть ударной волны и предохранив чуткую электронику машины от разрушительного действия проникающей радиации.
     Антон на некоторое время исчез в люке, потом появился вновь, высунувшись по плечи.
     - Основные системы работают, в рубку я проник, но внизу обшивка пробита и пустые отсеки боекомплектов затоплены грязью.
     - Ты сможешь запустить силовую установку? - спросил Френк.
     - Автоматика погасила реактор сразу после аварийной посадки, - ответил Столетов. - На его реактивацию потребуется как минимум два часа.
     - А что с запасом планетарного топлива? - спросил Дибров.
     - До высоких орбит дотянем, а там перейдем на синтез плазмы. Меня заботит не это. Днище пробито, герметичность корпуса нарушена, внутри машины часть отсеков затоплена, - повторил Антон. - В таких условиях манипулировать реактивными двигателями - самоубийство.
     - Нужно поднять штурмовик хотя бы на пару метров. Что, если воспользоваться магнитной подушкой? - предположил Френк. - Если ты сможешь оторвать машину от грунта, то я попытаюсь восстановить целостность обшивки. К тому же большая часть грязи должна излиться из пробоин под собственным весом.
     - Хорошо, я попытаюсь. Но мне понадобится какое-то время, а вам лучше отойти за ближайшие руины, мало ли что. Генераторный отсек не затоплен, но ручаться после таких катаклизмов уже нельзя ни за одну систему. Не забывайте, что меня сбили и посадка была вынужденной.
     - Ладно. - Френк огляделся в поиске подходящего укрытия. - Я думаю, что у нас в резерве примерно два-три часа, - произнес он. - Сейчас на Земле идут большие политические игры вокруг недавних взрывов, и думаю, что сюда будет направлена комиссия для расследования причин катастрофы. Но вряд ли ее станут формировать из марсианских специалистов.
     - Да, такая проволочка на руку фон Брауну, - поддержал его Дибров, - но не пошлет ли руководство корпорации собственные группы для проверки результатов спровоцированных взрывов? Должны же они убедиться, что цель достигнута?
     - Если пошлет, то встретим, - спокойно произнес Онжилай, который сидел на очищенном выступе рубки, положив на колени автомат, переданный ему Столетовым. - Не косись на меня, - сказал он Френку. - Мы с Дибровым договорились: пока не выберемся отсюда - все в одной лодке и никто никого не предает. Тем более что "Европа" - это приличный кусок собственности фон Брауна и атака на колониальный транспорт лежит в русле моих намерений. Так что дыши ровно, Френк.
     Лаймер не ответил, лишь нервно взвизгнул приводом, поворачивая голову.
     - Хорошо, Антон. Мы отойдем вон к тем руинам и займем позицию за ними, контролируя дорогу со стороны сектора освоения корпорации "Фон Браун". Ты действуй по обстоятельствам, но если тебе удастся вырвать штурмовик из грязи, то попробуй перебазировать его на более сухой участок, хотя бы в район городской площади.
     - Договорились. - Голова и плечи Антона вновь скрылись в люке. - Задрайте за мной крепления, - раздался изнутри штурмовика его голос.

***

     Через два с половиной часа по поверхности затопленного бульвара прокатилась судорога. Пологая гря -зевая волна с глухим стоном ударила в остекленевшие гребни бугров, перекатилась через них и врезалась в стену близлежащих руин жилого комплекса, заставив его перекрытие, висевшее на нескольких кусках чудом уцелевшей арматуры, с грохотом обвалиться.
     Пятнадцатиметровое тело штурмовика приподнялось над грязевым ложем: машину поднимали генераторы электромагнитного поля - современный аналог воздушной подушки, использующий вместо сжатого воздуха напряжение силовых линий планетарной коры Марса.
     Как два магнита отталкивают друг друга, так и генераторы штурмовика создавали одноименный заряд, отталкивая машину от слабого геомагнитного поля планеты.
     Грязь извергалась из пробитого днища машины, она лилась потоками, скатывалась по покатым бортам, курилась паром в районе кормы и застывала причудливыми наростами хрупких сталактитов в тех местах, где внутреннее тепло работающей силовой установки подсушивало ее.
     Не было воя и грохота, лишь тонкий, едва воспринимаемый человеческим ухом гул заставлял осыпаться куски щебня с изгрызенных стен близлежащих руин.
     Поднявшись над пузырящимся грязевым озером, штурмовик несколько минут висел неподвижно, потом, чуть кренясь на правый борт, развернулся и медленно полетел в сторону городской площади.

***

     - Как ты собираешься заделывать пробоины, Гоум? - спросил Дибров, когда машина благополучно опустилась на площадь, утвердившись на трех телескопических опорах, выпущенных из пробитого во многих местах днища.
     - В моем распоряжении нет иного материала, кроме колоний микромашин, - ответил Френк, который уже смирился с тем, что все, включая дочь, чаще обращаются к его древней сущности, игнорируя при этом сознание Френка Лаймера. - Пока работают генераторы штурмовика, колонии микромашин будут расти и размножаться с удивительной скоростью.
     - А ты сможешь контролировать их рост?
     - Постараюсь. Думаю, тебе лучше заняться иным вопросом, Кайл... - не без мстительного удовлетворения он назвал Диброва именем юноши. - Мало заделать дыры в обшивке, нужно еще добраться до района дрейфа "Европы", верно?
     Лаймер был прав. Дибров даже не обратил внимания на то, что его назвали Кайлом. Отойдя в сторону, он присел на край поребрика, ограждающего фонтан, и задумался.
     - Антон, мне нужно посоветоваться с тобой, - спустя некоторое время окликнул он Столетова, маячившего за спиной Френка. - Гоум, мы можем подняться в кабину штурмовика? Это не повредит тебе?
     - Поднимайтесь, - отмахнулся Лаймер, занятый своим делом. Мари, как заметил Дибров, взялась помогать ему, а Онжилай расположился чуть в стороне, реквизировав по такому случаю сразу оба оказавшихся в распоряжении их небольшой группы автомата.
     Андрей, вскарабкавшись по приставной лестнице к временно откинутому триплексу кабины, мысленно порадовался за обоих - и за Онжи, и за Мари. Их импровизированный отряд из растерянного, недоуменного, враждебно настроенного друг к другу пестрого сборища постепенно начинал превращаться в нечто целостное. Взаимное недоверие таяло, по мере того как каждый из них тем или иным способом мирился с ожившими воспоминаниями, воспринимая их как часть своей собственной памяти.
     - Что ты хотел спросить? - Антон коснулся нескольких переключателей, и из пола кабины, заполняя остатки свободного от приборов пространства, поднялся второй пилот-ложемент. - Резервный, - скупо пояснил он. - Садись.
     Чувствовалось, что в рубке Антон ощущал себя полным хозяином, и Диброву это понравилось. Уверенный в себе пилот - половина успеха.
     - Антон, я хочу знать, летал ли ты на "Европу"?
     - Естественно. Колониальный транспорт использовался фон Брауном и раньше по принципу: "с поганой овцы хоть шерсти клок", - ответил Столетов. - Мы пару раз ремонтировались на внутренних космодромах "Европы", когда случались поломки на дальнем патрулировании.
     - То есть там живет постоянно действующий персонал?
     - Нет. Все было отдано автоматике. Хотя перед выходом "Ориона" к Марсу на "Европу" проследовало два гражданских скоростных судна, а когда мы доставляли туда отловленных в зоне дройдов, то в шлюзовых ангарах нас встречала охрана из состава службы корпоративной безопасности.
     - Ясно... Значит, ситуация с поломкой представлялась вполне заурядной?
     - В прошлом - да. Как сейчас, не знаю, - сдержанно ответил Антон.
     - Ты можешь показать на компьютерной схеме место базирования "Ориона" и дислокацию "Европы"?
     - Вполне. - Антон активировал навигационную систему, и на отведенном ей дисплее появилась условная схема участка Солнечной системы. - Вот точка дрейфа "Европы", - указал Антон и пояснил: - Колониальный транспорт как бы привязан к Марсу и движется за поясом астероидов параллельно ему.
     - Значит, расстояние от Марса до "Европы" неизменно?
     - Да. - Антон активировал еще один маркер. - Вот точка базирования "Ориона", - указал он на группу сигналов, затерявшихся меж каменных обломков. - Тут несколько горнодобывающих комплексов и база технической поддержки. Крейсер охраняет этот район со времен астероидного кризиса.
     - Понятно. - Андрей задумался. - Судя по данным твоей схемы, нам понадобится менее суток, чтобы выйти в точку дрейфа колониального транспорта, двигаясь с максимальным ускорением.
     - В рубке только два кресла, - напомнил ему Антон. - При ускорении бывают перегрузки, ты не забыл?
     - Нет, не забыл. Вместе с тобой в рубке будет находиться Мари. Френку на перегрузки плевать, а мы с Онжилаем потерпим.
     - Слушай, Дибров, а что мы будем делать дальше? - задал Антон мучивший его вопрос. - Ну хорошо, я доведу штурмовик до точки дрейфа колониального транспорта. А потом?
     - Попытаемся проникнуть на борт, - попробовал уклониться от прямого ответа Дибров, который сам еще не вполне ясно представлял себе, как станут развиваться события впоследствии.
     Столетов достал сигарету, прикурил, протянул пачку Андрею и глухо спросил:
     - Мне непонятно, почему мы должны ввязываться в это? Неужели нельзя как-то попасть на Землю и попытаться снова жить?
     - Можно, - ответил ему Андрей. - Но наша жизнь будет короткой и полной злоключений.
     - А атаковав "Европу", что мы получим? Быструю и легкую смерть?
     Дибров промолчал, глубоко затянувшись.
     - Мы в патовой ситуации, Антон, - наконец произнес он. - Силой обстоятельств мы оказались вне общества, вне этого времени, вне обычных условий выживания. Разве ты не ощущаешь этого? - Он кивком указал на сполохи призрачного сияния, медленно танцующие над руинами Нью-Даймонда.
     - Да, я понимаю, что должен был уже сто раз превратиться в кусок мертвого радиоактивного мяса, - ответил Столетов, вполне осознав намек Диброва.
     - Тогда тебе несложно будет понять, что, с точки зрения рядовых обывателей, ты теперь - загадочный монстр, скорее опасный, нежели достойный внимательного сострадания, - продолжил свою мысль Дибров. - Второй нюанс нашего положения заключается в том, что мы умудрились выжить там, где по замыслу не должен был уцелеть никто. В этом плане для корпорации "Дитрих фон Браун" мы представляем смертельно опасных свидетелей, особенно Онжилай. И, наконец, третье - на борт "Европы" доставлены не просто образчики инфицированных микромашинами андроидов, туда сейчас свезены человеческие сущности, оказавшиеся в плену механических оболочек. То, что большинство из них не лучшие представители земного общества, - это уже гримаса печальной статистики, - констатировал Андрей. - Нищие бродяги умирают без счета, и на сотню скончавшихся в определенный момент представителей так называемого "дна" приходится очень малый процент более благополучных и разумных граждан.
     - Ты считаешь своим долгом их спасти?
     - У меня нет моральных долгов, - покачал головой Дибров. - Я пытаюсь найти выход из положения и стараюсь реально смотреть на вещи. Земное общество нас отвергнет, фон Браун либо убьет, либо начнет разбирать по косточкам в своих лабораториях, пытаясь выжать из нашей плоти зачатки новых технологий и связанных с ними сверхприбылей. Подобные варианты меня не устраивают, значит, я буду защищаться.
     - Думаешь, на борту "Европы" мы окажемся в безопасности? - настойчиво переспросил Антон, которому предстоящая акция казалась не совсем разумным поступком.
     - Не знаю, - честно признал Дибров. - Нет, конечно, абсолютной безопасности не будет, но, овладев колониальным транспортом, мы получим некоторую свободу выбора: в наших руках окажется его ресурс живучести и все образчики древних технологий Селенитов, об истинном значении которых не подозревает фон Браун. Мы сможем найти сторонников среди тех, кто реинкарнирован в тела андроидов, как это случилось с Френком. Наши шансы быть услышанными вырастут в сотни раз, используя бортовую аппаратуру "Европы", мы сможем вразумительно оповестить о своем существовании, без риска быть немедленно препарированными. Ты можешь выбрать любой из приведенных доводов, но прежде всего тебе следует понять - ты больше не человек, Антон. В твоей крови обращаются микромашины-симбионты. Ты - новая форма жизни, и, когда к тебе вернутся воспоминания Даккара, ты поймешь это с такой же мучительной ясностью, как понял я... - Дибров щелчком отправил окурок за борт. - У нас просто нет иного выбора. Мы должны опередить своими действиями любую информацию о том, что мы выжили, - заключил он.
     В своем диалоге со Столетовым Дибров коснулся лишь малой части проблем. Он сознательно не упомянул о своих подозрениях относительно третьей силы, действий которой он по-прежнему опасался. Он не стал повторно говорить о том хаосе, который неизбежно настигнет Землю в случае огласки наидревнейшей истории.
     Эти вопросы были его личным моральным бременем. Он не хотел возлагать их на кого-то еще, понимая, что в ближайшие несколько суток им придется действовать быстро, расчетливо и жестоко только ради самого выживания.
     Единственным, кто мог вполне понять и разделить его взгляды на ближайшее будущее, был Онжилай, но Дибров откладывал разговор с ним до той поры, пока они покинут Марс.
     План дальнейших действий