той краской.
     Мари сидела на корточках, не смея шелохнуться.
     В этот момент в поле ее зрения появился лейтенант.
     Господи, она уже успела позабыть о нем за те тридцать или сорок секунд, что растянулись в ее сознании в гулкую вечность ватной тишины.
     Он присел по другую сторону машины, и Мари услышала его голос:
     - Да, сэр... - Лейтенант говорил тяжело, с придыхом. - Это тот же самый "ПКМ", который видели вчера. Нет, исправен. Что? Я не знаю. Да, на том месте осталась отметина. Да я собственными глазами видел, в него попали управляемой ракетой! Он сгорел! Остов стоял в двухстах метрах от нашего поста в глубине зоны. Что? Почему два часа? Все будет кончено? Кто это сказал? Фон Браун? Откуда ему знать? Я не обсуждаю приказы, я хочу знать... - Дальше его захлебывающаяся скороговоркой речь вдруг потонула в гуле взревевшего на высоких оборотах двигателя.
     Мари подняла глаза.
     Машина, которую лейтенант только что назвал аббревиатурой "ПКМ", неуклюже развернулась и медленно поползла назад, откуда пришла, будто этот механизм обладал своим примитивным сознанием и вел себя, как раздраженный зверь, - повалив преграду, он сделался равнодушным и не собирался буйствовать дальше, его ярость была удовлетворена причиненными разрушениями, и теперь он просто удалялся, следуя ведомому лишь ему одному смыслу.
     Мари, которая все еще сидела на корточках, сжавшись в комок подле колеса и вцепившись в холодную мокрую покрышку испачканными в крови пальцами, внезапно очнулась.
     Путь вперед на Нью-Даймонд был открыт.
     Страшная машина, ломая поросль мокнущих под дождем лесопосадок, удалялась, оставляя за собой широкую, остро пахнущую древесиной просеку.
     - Мисс, вы живы? - раздался с другой стороны машины вопрос лейтенанта.
     Она выпрямилась, открыла водительскую дверь и села за руль, даже не посмотрев в его сторону. Внутри что-то подсказывало, что ушедшей машины нечего бояться. Мари, которая не хотела прислушиваться к этому прижившемуся в ней с некоторой поры опыту, колотила нервная дрожь, но все же она сумела завести машину с первой попытки.
     - Остановитесь! Куда вы?! Туда нельзя! - Запоздалый, полный гневного отчаяния крик лейтенанта потонул в визге пробуксовавших на мокром асфальте покрышек; машина, рванувшая с места, с глухим ударом перескочила через поваленные ворота и, миновав разрушенный блокпост, устремилась в сторону Нью-Даймонда.
     Через километр Мари чуть притормозила, желая убедиться, что за ней никто не ринулся вслед, и в этот миг снова зазвонил коммуникатор.
     От неожиданности она чуть было не слетела с дороги. Резко вильнув к широкой обочине, ее машина взвизгнула тормозами и остановилась.
     Мари сидела за рулем бледная, перепуганная и смотрела на свою сумочку, брошенную на соседнее сиденье.
     Трель звучала не умолкая.
     Она протянула руку и дрожащими пальцами вытащила коммуникатор.
     - Да?
     - Это Мари Лаймер? - осведомился далекий, пси казавшийся совершенно незнакомым голос.
     - Кто вы? - дрожащим голосом спросила она.
     - Я капитан "Януса" - корабля, на котором вы прибыли.
     - Что вам от меня нужно? Я вас не знаю... и не хочу знать.
     - Мне нужно встретиться с вами и поговорить. Зачем вы прилетели на Марс, Мари? Только не отключайтесь, это очень важный вопрос.
     - Идите к черту... - Она так надеялась, что звонок как-то связан с отцом, что вынести разочарование от разговора с абсолютно незнакомым человеком оказалось выше ее сил.
     Свернув панель коммуникатора, она посмотрела в зеркало заднего вида.
     По дороге бежал человек. Наверное, это лейтенант кинулся за ней.
     Взвизгнув покрышками, машина рванулась с обочины.
     Она не хотела ничего слышать, не хотела ни с кем разговаривать, кого-то понимать или жалеть...

***

     Через несколько минут коммуникатор зазвонил вновь.
     На этот раз она не стала психовать или притормаживать.
     - Да?
     - Это опять я. Не отключайтесь.
     - Я же сказала, чтобы вы убирались к черту! У меня полно своих проблем, и я вас не знаю!
     - Знаешь, - внезапно ответил коммуникатор, и от этого короткого утверждения Мари вдруг бросило в жар. - Ты знала меня раньше. Тогда меня звали Кайл...
     Она вздрогнула всем телом, отшвырнув устройство связи, словно то обожгло ей пальцы.
     Опять визг тормозов, юз к обочине, дрожь, сотрясающая тело, и слезы, навернувшиеся на глаза.
     - Я никого не знаю... - шептали ее побелевшие губы. - Я не знаю никакого Кайла...
     Мари лгала самой себе. Она помнила его.
     Глаза, которые смотрели на тебя, ладони, сжимавшие твои виски, - это не забывается никогда...
     - Нет... Нет! Нет!!! - Она разрыдалась. - Я не хочу этого помнить!
     Слишком страшна была память, но не о Кайле, а о том, кем на самом деле являлась Беат.
     - Я Мари... Мари Лаймер... Я еду к отцу в Нью-Даймонд... - глотая слезы, твердила она, непослушными пальцами нащупывая бугорок сенсора зажигания на рулевой колонке заглохшей машины.
     Нет, она еще не понимала, что себя не обмануть и с внезапно проснувшейся памятью придется жить, вольно или невольно...
     Она хотела одного - доехать наконец до этой площади с фонтаном посередине, а дальше... Дальше будь что будет, с отчаянием подумала она, увеличивая скорость. Если там не окажется отца, то и мне незачем жить.
     Вот только как может оказаться в условленном месте человек, труп которого ты своими глазами видела в морге?'Этот вопрос выматывал душу, он обещал жестокую развязку и отсекал всякую надежду...

***

     - Борт 01, вы вошли в зону парковочных орбит колонии. Капитан Дибров, нам сообщили о вашем приближении. Вам отказано в разрешении на посадку. Займите орбиту с указанными параметрами и ждите подлета конвойных судов.
     Андрей молча выслушал монолог оператора связи, бубнившего положенные формулировки скорее ради очистки собственной совести, чем в надежде на взаимопонимание.
     Дибров отлично знал, что на Марсе нет единой, централизованной власти. Мировое сообщество декларировало, но не исполняло ее. Реальную силу в колонии представляли спецслужбы пяти основных секторов освоения, но они не имели права содержать постоянно действующие орбитальные силы, и потому их юрисдикция начиналась непосредственно на поверхности.
     После того как Мари второй раз отключилась, продемонстрировав явное нежелание разговаривать с ним, Андрей перенацелил автопилот спасательной капсулы на пеленг ее мобильного коммуникатора.
     По данным навигационного блока выходило, что садиться ему придется в секторе "Фон Брауна". Оптимизма это не внушало - служба корпоративной безопасности являлась серьезной организацией.
     Капитан видел по перемещению алой точки, что Мари воспользовалась транспортным средством. Скорее всего, это была арендованная в космопорту машина, которая двигалась сейчас по прямой трассе, ведущей к небольшому городку с названием Нью-Даймонд.
     Дибров ввел последние данные в автопилот, закрыл забрало гермошлема и откинулся на спинку противоперегрузочного кресла.
     Он сделал все, что мог.
     Капсула, подчиняясь приказам автоматики, начала снижаться, погружаясь в клубящуюся атмосферу Марса по пеленгу мобильного устройства связи, принадлежащего Мари Лаймер.

***

     Несколько минут Мари ехала без приключений.
     Дождь моросил, не переставая, и электромагнитный дворник то и дело пробегал по лобовому стеклу машины, смахивая капли воды голубой полоской статики.
     Пейзажи по обе стороны дороги тянулись унылые. Вообще, преобразованный Марс не отличался разнообразием живых красок. В глаза бросалась прежде всего рациональность планировки ландшафта, придававшая ему геометрическую унылость.
     Правильность форм рельефа не радовала, а, наоборот, постоянно напоминала о том, что все вокруг создано искусственным путем: будь то ровные, причесанные под исполинский гребень лесопосадки, или конусообразные холмы, обложенные дерном, который скрывал под собой отвалы снятой с иных мест марсианской породы, или одетые в бетонные рубашки русла каналов, по которым текла мутная дождевая вода.
     Даже воздух тут пах резко и неприятно. Влажность не несла запахов жизни - в воздухе витали флюиды каких-то окислов, разило железом и еще чем-то тошнотворным, похожим на сероводород.
     Отъехав километра три от места своей спонтанной парковки, Мари внезапно увидела еще один бетонный забор, ограждающий огромную территорию.
     Она машинально сбросила газ, присматриваясь к новому препятствию. Забор был точно таким же, как первый, даже ворота казались абсолютно идентичными, только в этом случае они стояли на месте, оставив двухметровый зазор между сомкнутыми наполовину хода створами.
     Создавалось полное ощущение, что в этой части преобразованных марсианских равнин, принадлежащих корпорации "Дитрих фон Браун", люди внезапно столкнулись с неким опасным и совершенно нежелательным явлением, эпицентр которого, как интуитивно предположила Мари, располагался где-то в окрестностях Нью-Даймонда.
     Этот вывод не умерил ее решимости доехать до заветного города во что бы то ни стало, но мысли ненавязчиво потекли совсем не в том направлении - покидая космопорт, она не хотела строить какие-то предположения, а тем более добровольно обращаться к своей непонятной второй памяти, внезапно очнувшейся в период глубокого сна на борту "Януса", но ситуация сама толкала ее разум на невольные аналогии...
     Через несколько минут ей представился случай воочию убедиться в том, что игнорирование опасности - не самый верный способ достижения цели. Она не хотела прислушиваться к опыту очнувшегося вдруг второго сознания и поплатилась за это.
     Щель в воротах оказалась достаточно широкой, чтобы ее машина проехала в зазор, царапнув глянцевитым бортом по торцу уже начавшего покрываться рыжей бахромой ржавчины створу.
     Картина, открывшаяся взгляду Мари по ту сторону ограждения, заставила ее панически надавить на педаль газа: сразу за воротами, над обломками превращенного в щебень блокпоста, высился механический уродец, в котором ее взгляд с трудом узнал обыкновенную модель шагающего экскаватора.
     Боже... Это не укладывалось в рамки нормальной человеческой психики...
     Действительно, механизм выглядел совершенно необычно. Некоторое время назад, без сомнения, это была обычная машина, предназначенная для землеройных работ, но теперь ее облик разительно изменила выросшая тут и там серебрящаяся щетина, создававшая причудливую ажурную конструкцию, из которой торчал длинный, снабженный одним шарнирным соединением гидравлический манипулятор с покоробленным ковшом на конце.
     Машина стояла на обломках здания, глубоко врезавшись в податливую, размякшую от дождя почву четырьмя гидравлическими упорами, и ее манипулятор ковырял руины.
     Все бы ничего, но рядом с землеройным устройством копошились механизмы поменьше. Мари все больше казалось, что она бредит. Ковш экскаватора разгребал бетонные обломки, вокруг которых уже пробилась молодая серебристая поросль, а подле, роясь в кучах вывороченного мусора, копошились пятеро дройдов.
     Разум Мари не хотел адекватно воспринимать эту картину. Она видела, как изрядно помятый, пораженный все той же вездесущей металлизированной проказой человекоподобный робот достал из-под обломков здания фрагмент расплющенного компьютерного терминала. Присев на корточки, механизм тут же начал заинтересованно раздирать свою находку, с нечеловеческой силой отрывая куски электронных устройств...
     Что он собирался с ними делать, оставалось только гадать, но прямо на глазах Мари два дройда сцепились между собой, пытаясь поделить только что вывороченный экскаватором ком, из которого торчали разлохмаченные обрывки оптико-волоконных кабелей.
     Боже... Это была жизнь. Непонятная, неправильная, подчиняющаяся невесть откуда взявшимся законам, механическая жизнь...
     В следующий миг Мари стало не до них.
     Сзади нее послышался уже знакомый басовитый гул, и она мгновенно вспомнила про "ПКМ", который, разворотив блокпост, удалился в глубь лесопосадок, оставляя за собой обезображенную просеку.
     Мари всего на несколько секунд отвлеклась от управления и тут же услышала, как взвизгнули лазерные дальномеры, предупреждая ее об аварийной ситуации. Похолодев, она начала резко выворачивать руль, но поздно - правое колесо уже схватило раскисшую обочину, и машину начало заносить, опрокидывая набок, мокрая земля и серое угрюмое небо внезапно поменялись местами, горизонт на секунду опрокинулся, потом пришел глухой чавкающий удар и...
     Сознание Мари на миг помутилось, а когда она очнулась от резкой режущей боли в пояснице, то через проем разбитого вдребезги лобового стекла увидела картину еще более жуткую, чем машины, дружно занимающиеся мародерством на обломках человеческого строения: сквозь ворота, в зазор которых она проехала несколько минут назад, тяжело ломился многотонный "ПКМ", разительно напоминающий своим поведением огромное и не слишком умное животное.
     Копошащиеся на развалинах дройды заметили его приближение. Мари было трудно дышать, боль, распространяясь из района поясницы, уже захватила спину и грудь, но пошевелиться не было никакой возможности - что-то прижало ее, не давая шелохнуться, и она оказалась вынужденной лежать и смотреть безумными, полными боли и отчаяния глазами на действо, которое разворачивалось перед ней.
     Огромная тупоносая машина давила испятнанным ртутным блеском лобовым скатом на полуоткрытые ворота, пока те не начали поддаваться, издавая при этом стонущий скрежет. Два человекоподобных робота, заметив надвигающуюся опасность, бросили свое занятие и стали быстро удаляться к ближайшей лесопосадке, оглядываясь при этом совершенно по-человечески...
     Два других спокойно продолжали разгребать кучи мусора, а третий вдруг проявил неожиданную инициативу и полез в закрытую ажурным серебристым плетением кабину шагающего экскаватора.
     В этот миг ворота не выдержали и рухнули.
     "ПКМ", лязгая широкими гусеницами, вполз в образовавшийся проем, и Мари, сознание которой начало тускнеть от боли, в последний миг увидела страшную, завораживающую глаз картину: два механических титана, влекомые неведомой волей, которую разум не решался назвать наиболее подходящим в такой ситуации термином "инстинкт", несколько секунд стояли напротив друг друга, а потом...
     Ковш экскаватора с лязгом обрушился на лобовой скат "ПКМ", и одновременно с этим оглушительно разрядились носовые орудия кибернетического монстра.
     Мир взорвался оранжевым сполохом близкого разрыва и погас.

***

     Посадочная капсула снижалась по пологой траектории, следуя усилившемуся сигналу.
     Система автоматического пилотирования сжигала остатки реактивного топлива, чтобы обеспечить точность посадки: директивы, введенные человеком, освободили бортовой компьютер от соблюдения иных параметров.
     На высоте в три тысячи метров огненная аура падучей звезды начала тускнеть.
     Внизу простирался рассеченный просеками молодой лесной массив, на фоне которого тонкими серыми ниточками протянулись периметры двух бетонных ограждений, но Дибров, измотанный перегрузками, не мог уделить достаточного внимания открывшимся взгляду ландшафтам.
     Все его внимание было сосредоточено сейчас на группе приборов, отражающих высоту, скорость снижения и алый маркер запеленгованной цели.
     Истратив реактивное топливо на точное атмосферное маневрирование, он не строил иллюзий относительно мягкости приземления.
     Рывок парашютной системы только подтвердил его опасения - не выдержавшую динамического удара подвеску белоснежных куполов оторвало от капсулы, но он был готов к этому, и из обугленного корпуса посадочного аппарата вслед за первым выметнуло второй комплект систем окончательного торможения, который раскрылся более благополучно.
     До марсианской поверхности в этот миг оставалось всего восемьсот метров.
     Сила тяжести на поверхности красной планеты существенно меньше земной, и Дибров учитывал этот фактор перед началом снижения. Сейчас у него оставалась еще секунда или две, чтобы бросить беглый взгляд на стремительно приближающуюся поверхность.
     Кромка леса... Серая нитка растущего в размерах бетонного ограждения... Воронки, руины, посеребренная техника, съехавшая на обочину, заляпанная грязью машина с помятой дверью...
     Неужели не успел?

***

     Яйцеобразная капсула врезалась в мягкую, раскисшую от дождя почву со стонущим ударом; купола парашютной системы начали опадать, но легкий порыв ветра отнес их вбок, не дав накрыть наполовину скрывшийся в податливом глиноземе обугленный борт спускаемого аппарата.
     Прошло не менее минуты, прежде чем в наступившей вдруг сторожкой тишине раздался скрежет механического привода и с выпуклого борта капсулы посыпалась окалина, обозначая контур люка.
     Дибров, оглушенный жесткой посадкой, выбрался наружу. Забрало гермошлема тут же спроецировало перед помутившимся взглядом пилота четкую, контрастную панораму места приземления: все тот же непонятный бетонный забор, поваленные ворота, которые перекрывали скоростную трассу, оспины свежих и уже заполненных водой воронок, руины какого-то здания...
     Он повернул голову. В руках Дибров сжимал укороченный автомат, входивший в комплект выживания любого спасательного модуля. То, что на Марсе происходят события, выходящие из ряда вон, он начал подозревать еще в процессе снижения и заранее готовился к неожиданностям, но картина, представшая взгляду в реальности, превосходила любые предположения.
     Андрей машинально скользнул взглядом по цепи свежих, еще курящихся легким дымком воронок. На краю одной из них, покосившись, стоял развороченный несколькими прямыми попаданиями экскаватор. Его кабина была раскрыта взрывом, будто безобразный металлический цветок с рваными лепестками, гидравлический манипулятор с ковшом ударной волной загнуло назад и вбок, непонятная поросль обломанных ажурных конструкций тонко серебрилась, обрамляя подпалины в местах попадания снарядов...
     Что за черт? - в полнейшей растерянности подумал Дибров, пораженный видом изуродованного ландшафта и разбросанных обломков перемолотой взрывами техники.
     Его оцепенение длилось не более нескольких секунд - Андрей ни на миг не забыл о цели своей несанкционированной посадки на Марс, но взгляд успел схватить еще немало подробностей.
     Из кабины землеройной машины, наполовину свесившись оттуда, торчал корпус человекоподобного робота. Его голову и плечи снесло взрывом, из внутренностей дройда торчали разлохмаченные огрызки оптико-волоконных кабелей, а ноги продолжали шевелиться, совершая набор конвульсивных движений...
     Дибров не мог адекватно оценить увиденное.
     Все смахивало на сумасшествие, но внутри рассудительного и логичного разума капитана уже прижилась память, когда-то принадлежавшая юноше по имени Кайл.
     Ноги несли Андрея к съехавшей на обочину машине, а она, эта самая память, нашептывала: "Ты понимаешь, Дибров... Ты все можешь понять... Вспомни кладбище Сервов... Теперь ты знаешь, как именно оно образовалось..."
     Скрежет открываемой дверцы отсек эти мысли, им на смену пришло другое, резанувшее по нервам узнавание: на водительском месте прижатая погнувшейся стойкой разбившегося лобового стекла сидела, болезненно скорчившись, Мари Лаймер.
     Ее короткие волосы, влажные от моросящего дождя, отливали медью.
     Это была она - Беат.
     Через минуту, высвободив ее обмякшее тело из плена деформированного металла, Дибров с облегчением понял, что девушка дышит.

Глава 9

МАРС. ЗОНА НИЗКИХ ОРБИТ НАД СЕКТОРОМ ОСВОЕНИЯ КОРПОРАЦИИ "ДИТРИХФОН БРАУН"...

     Они сходились, неумолимо приближаясь к одной точке, но никто из отдельных действующих лиц разворачивающейся драмы не подозревал, что ниточки их судеб связаны в узел.
     Пока что каждый жил и погибал сам по себе.
     ...В рубке орбитального штурмовика царил полумрак.
     Антон повернул голову, и панорама окрестного космоса послушно сместилась вбок, проплывая в координатной сетке электронного