ика исказила гримаса удовлетворения, но это чувство, столь резко отразившееся на его лице, показалось всем зловещим.
     - Я очень рад, что проблемы господина фон Брауна не исчезли, - произнес он, засунув правую руку за отворот своего испачканного подсохшей грязью пиджака.
     - При чем тут фон Браун? - раздраженно начал говорить Френк, но Онжилай оборвал его, жестом попросив заткнуться. В руке наемника оказался "стайгер", глаза светились недобрым огоньком ненависти.
     - Он должен мне деньги, - лаконично осведомил всех присутствующих Онжилай. - Я собираюсь создать кучу проблем его корпорации. "Хеппи-энда" в данной истории не будет.
     Френк-Гоум выслушал его, а потом заметил:
     - Онжи, иногда мне кажется, что у тебя либо нет мозгов, либо большие проблемы со слухом. Ты что, не понял, о чем шла речь на протяжении последних часов?
     - Почему? Очень даже понял. Древняя цивилизация, микромашины, реинкарнация душ... Гоум, я очень не хочу делать дырки в твоей груди. Так что давай отбросим в сторону все эти сопливые сантименты относительно цивилизаций, человечества и прочей лабуды. Я живу здесь и сейчас. Я очень хочу восстановить справедливость, но не историческую, а личную. Для этого я согласен быть первым, кто примет инъекцию микромашин, но дальше - уволь - наши тропинки расходятся. Ты можешь продолжать бредить какими-то там высшими идеями, но у меня цель одна: посмотреть, как станет корчиться Майлер фон Браун после того, как я получу свои деньги и выбью дух из его корпорации...
     Пока он говорил, трое остальных участников событий не оставались безучастными наблюдателями. Дибров обменялся беглым взглядом с Антоном Столетовым, Мари, угадавшая ход его намерений по непроизвольному напряжению мышц, еще крепче вцепилась в руку Андрея, будто желала остановить его, но ситуацию разрешили не они, а Френк.
     - Сожалею, Онжи, но сегодня не твой день, - ответил он, спокойно глядя в черный зрачок глушителя, навернутого на ствол "стайгера". - Фон Браун действительно не очень хороший человек, но он, как и ты, мыслит собственными категориями, не имеющими ничего общего с понятием человеческих ценностей. К тому же борьба с его корпорацией не кажется мне продуктивной. Я двадцать лет проработал в этой структуре и, поверь, знаю ее возможности. - Он скривил губы в усмешке. - Я не сомневаюсь в твоей способности добраться до Майлера, даже убить его. Ты профессиональный киллер, но пуля, выпущенная из снайперской винтовки, не решит ни одной проблемы, не изменит психологии миллиардов обитателей Земли, система останется незыблемой, пока люди, ее составляющие, не изменят свой взгляд на мир. Убив Майлера фон Брауна, ты просто возведешь на его место другого человека, такого же, как он сам, ну а выпустив микромашины, ты погубишь еще сотни тысяч, если не миллионы человек в угоду своим личным амбициям. Нет, Онжи, этого не будет, потому что мы пятеро уже находимся вне этой истории и вне общества... У меня было достаточно времени, чтобы подумать об этом.
     - Что ж, - палец Онжилая начал давить на курок. - Будем считать, что мы не договорились...
     В сторожкой, гулкой тишине подвала выстрел хлопнул громче, чем обычно, звук был таким, словно из плотно укупоренной бутылки вытащили пробку.
     - Ты забыл, Онжи, что я больше не человек, - произнес Френк. Он стоял на том же месте, а его тело казалось облитым тонкой, едва приметной глазу, но напряженно потрескивающей аурой, которая ярко вспыхнула, когда в нее попала пуля. - Не думаю, что нам стоит соревноваться друг с другом. - Он начал поднимать руку, сияние потянулось за его кистью, собираясь на ней, у всех на глазах, и в течение нескольких секунд конденсируясь в нечто осязаемое. - Как видишь, в любой сказке или легенде есть первооснова - та крупица истины, которую зачастую не удается разглядеть из-за наслоений более поздних выдумок Жизнь на Земле несколько миллиардов лет назад представляла собой весьма загадочный и разнородный конгломерат различных существ. - Он пошевелил пальцами, уплотняя комок энергии. - Думаю, что часть Измененных с погибающего Нового Селена в конце концов сумела перебраться на более пригодную для жизни Землю. Предания о могучих магах Древнего мира всегда казались мне вздором, выдумкой, но я оказался неправ - они были. - С этими словами Френк-Гоум совершил мягкое, плавное движение кистью руки, стряхивая с пальцев сгусток электромагнитного поля, заключенного в форму маленького шарика рукотворной молнии, которая поплыла в воздухе, напряженно потрескивая.
     Онжилай отшатнулся.
     Он был поражен тем, что его пуля не сразила Лай-мера, и поэтому среагировал слишком поздно и медленно - шаровая молния ударила ему в грудь, сверкнула вспышка, и вокруг мгновенно распространился смрад сгоревшей материи и обожженной плоти.
     - Отец! - Мари, все это время сдерживавшая себя, рванулась к Френку.
     - Все хорошо, милая. - Он неловко прижал ее к своей груди. - Все хорошо.
     Дибров склонился над Онжилаем. Грудь наемника была обожжена, но он дышал.
     - Ничего страшного, - долетел до слуха Диброва комментарий Френка. - Я уже научился контролировать напряжение. Это всего лишь электрошок. Думаю, есть смысл обыскать его на предмет оружия, и пусть приходит в себя. Немного боли ему не повредит, для трезвости ума, так сказать.
     Антон Столетов, минуту назад готовый броситься на Онжилая, теперь обернулся к Френку Лаймеру.
     - А по какому праву вы взялись распоряжаться нашими жизнями? - спросил он.
     - Обращайся ко мне на "ты", Антон, - ответил Френк-Гоум, мягко отстраняя прильнувшую к нему Мари. - Я не собираюсь никого ни к чему принуждать, - произнес он, глядя на Столетова. - Но согласись, Антон, ситуация, в которой мы оказались, мягко говоря, неординарна. Из нее существует огромное количество выходов, но я боюсь, что только один из них будет верным и искать его нужно сообща, отбросив, как справедливо заметил Онжилай, все глупые и наивные воззрения. Нужно трезво смотреть на вещи, понимая, что в наших руках оказалась не только величайшая из тайн истории, - мы способны перевернуть существующий мир и в информационном, и в сугубо материальном, практическом смысле.
     Антон исподлобья посмотрел на Френка.
     - Ты собираешься подарить людям бессмертие, верно?
     - Нет, - покачал головой Лаймер. - Это было бы величайшей глупостью с моей стороны. То, что рассказала Мари, и так доказывает, что человеческая душа бессмертна, по крайней мере до тех пор, пока мы сами не изуродуем нашу планету до такой степени когда нарушатся основные характеристики геомагнитного поля, в структуре которого заключена древняя операционная система Селенитов. Я считаю, что та ошибка, недоработка, исправление которой возлагалось на Беат, сыграла в конечном итоге свою счастливую роль. Рождаясь вновь, мы не помним своих прошлых жизней, а вспомнить их дано лишь тем, кто про шел определенный путь саморазвития. События на Марсе лишь иллюстрируют справедливость моих слов. Что стало с теми бродягами, чьи сущности были инсталлированы в преобразованные микромашинам тела человекоподобных роботов? Кто не сошел с ум от внезапно обрушившихся воспоминаний, тот кинулся убивать, насиловать и грабить, ведь уровень их интеллекта предполагает именно такой способ обладания материальными благами. - Френк покосился на Онжилая, который, постанывая, медленно приходил в себя, и продолжил: - Есть еще одна категория людей, которым знания о нашем потенциальном бессмертии ни к чему. Кто умен, Антон, тот и без излишних откровений придет к пониманию истины, ведь наша история пестрит упоминаниями о посвященных, напрямую входящих в контакт с древней системой. Это современные изотерики. Они называют древнюю виртуальную оболочку астралом. Но есть типы, подобные фон Брауну, для которых бог - это деньги и власть. Подумай, что станет с нашей Землей, с человечеством, если сейчас вручить массам хотя бы тот объем знаний, которым обладаем мы пятеро? Присовокупи сюда микромашины, которые принципиально не нужны сейчас нашей цивилизации для выживания, и подумай - во имя каких целей все это будет использовано? Нет... - Он вновь покачал головой. - Я согласен с Онжилаем - счастливого конца тут не видно, да его, в принципе, и не может быть на том уровне общественной морали, которая господствует на сегодняшней Земле.
     Пока он говорил, лицо Антона Столетова бледнело.
     - В чем дело? - спросила Мари. - Тебе плохо?
     Он покачал головой и вдруг сел, свесив руки между колен. Несколько минут он что-то мучительно обдумывал, глядя в пол, а потом поднял голову и произнес:
     - По-моему, фон Браун обыграл не только Онжилая, но и тебя, Френк.
     - В чем дело, я не понимаю...
     - Он уже имеет образцы микромашин, - ответил Антон. - Я думаю, что в скором времени исследования образцов вплотную подведут его к ответу на вопрос о бессмертии. Он ничего не узнает о древнем Селене, но вполне овладеет всеми возродившимися здесь технологиями микромашинного мира.
     - О чем ты говоришь?! - Лаймер застыл как вкопанный. - Что тебе известно, Антон?
     - "Европа", - ответил Столетов. - Отсюда, с Марса на протяжении последнего месяца изымались образчики инфицированной техники и транспортировались на борт дрейфующего за поясом астероидов колониального транспорта "Европа" для проведения исследований. Я лично доставил на борт крейсера "Орион" не меньше двух десятков отловленных тут андроидов...

***

     - Мы не можем допустить этого. - Френк нервно расхаживал по гулкому пространству подвального помещения. Тусклый свет переносного фонаря едва разгонял сумрак, скупо освещая его фигуру.
     Оправившийся от шока Онжилай сидел, привалясь к влажной шероховатой стене, и провожал его недобрым взглядом.
     - Ты же говорил, что не следует трогать Майлера, - зло напомнил он.
     - Я не знал, что отсюда изымаются образцы пораженной микромашинами техники. Я думал, что присутствие "Ориона" на орбите вызвано исключительно желанием удерживать ситуацию в границах зоны...
     - Ага... А ведь Майлер фон Браун, похоже, оказался умнее тебя, Френк. Думаю, ему будет глубоко плевать на Селен, он возьмет только то, что ему необходимо. Помяни мое слово, лет через пять на Земле возникнет новая власть, и попробуй-ка угадать с трех попыток, кто станет во главе этой власти?
     - Этого нельзя допустить.
     - Каким образом, посмею спросить?
     - Самым обыкновенным, - зло огрызнулся Френк. - Варварским. Таким, как ты любишь.
     - А как же быть с идеями гуманизма?
     - Какой тут, к черту, гуманизм?! - не выдержав, взорвался Дибров. - Люди не нуждаются в этих технологиях! Они будут востребованы только узким кругом лиц в их собственных интересах.
     Онжилай повернулся к нему.
     - А в чем, по-твоему, нуждаются люди? - спросил он.
     - В возможности развиваться, жить, идти своим путем! - ответил ему Андрей. - Мы и так оказались в далеко не завидном положении, а знания, полученные нами, еще более усугубляют его! - Он принялся расхаживать по замусоренному пространству подвала. - Выходит, что жизнь Земли уникальна, вокруг необъятный мертвый космос. Его физические законы накладывают конкретные ограничения на нашу экспансию в пространстве, а теперь в этот котел, в котором продолжает вариться человечество, будут слиты микромашины, которые не только не принесут пользы, но лишь усугубят проблемы. - Он остановился, глядя на Онжилая. - Да, фон Браун создаст новый вид робототехники, возможно, разгадав симбиотический смысл микромашин, он начнет раздавать их инъекции категориям избранных или даже всем подряд, без разбора. Но что будет дальше? Вместо того чтобы действительно развиваться, люди начнут борьбу за обладание новыми возможностями, которые преподнесены даром, без исследований и усилий. Те, кто получит желаемое, станут жить много дольше, исчезнет страх перед физической смертью, а это породит безнаказанность многих действий, рухнут моральные запреты - мы станем рабами микромашин и в конце концов исчезнем, как исчезла цивилизация Старого и Нового Селена.
     Никто не ответил на его монолог.
     Онжилай, у которого отобрали оружие, сидел мрачный и непредсказуемый.
     Столетов встал с ящика, ушел в сумеречную глубину подвала и вернулся оттуда с куском ребристой арматуры в руках.
     - Вы как хотите, - внезапно заявил он, - а я буду пытаться расчистить завал. - Он поднялся на несколько ступенек и добавил: - Лично я думаю, что Дибров прав. Человечеству не нужны микромашины. Сейчас они принесут только зло.
     - Френк, на два слова.
     Лаймер посмотрел на Диброва, потом кивнул, соглашаясь.
     - В чем дело? - спросил он, когда они отошли в сторону.
     - Мне кажется, что ты ошибаешься, Френк.
     - В чем именно? - переспросил Лаймер, прислушиваясь к монотонным звукам ударов - это Онжилай и Антон крошили угол бетонного перекрытия.
     - В том, что тебе удалось пробудить память Мари, а заодно и наши с Онжилаем воспоминания, - пояснил Дибров.
     - Ты считаешь, что это не так?
     - Боюсь, что ты преувеличиваешь свои возможности, Френк. Посуди: трое из участников событий на Новом Селене оказываются в соседних гибернационных ячейках космического корабля, еще один в этот момент приближается к месту встречи на борту "Ориона", и в конце концов мы пятеро собираемся вместе. Не слишком ли серьезное испытание для теории вероятности?
     - Думаешь, нас кто-то вел?
     - Боюсь, что да. Только определенной волей, влияющей на события и судьбы, можно объяснить нашу встречу. Это Машина, Френк. Не берусь судить, она ли инфицировала Марс древними формами жизни, но в факте нашей встречи явное постороннее влияние.
     - Прошли миллионы лет, Андрей. Машина, даже если какие-то ее компоненты и уцелели в подлунных бункерах, отрезана от внешнего мира. Как может она влиять на события и почему она не влияла на историю человечества до сих пор?
     - Не факт, Френк. А ее внезапное, как кажется, пробуждение я могу объяснить: мы сами разбудили ее и дали возможность общаться с внешним миром. Мы произвели на свет информационные технологии, опутали Землю, Луну и Марс виртуальной сетью, основная передача данных в которой на отрезках межпланетных коммуникаций происходит в доступных Машине диапазонах. Она была отрезана от мира и потому оставалась мертва, но теперь боюсь, что она получила способ влиять на окружающую среду.
     - Каким образом?
     - Через Сеть. Как это делал ты или я, как может влиять на реальность любой пользователь Сети. Ты ведь не знаешь, кто кроется за тем или иным сетевым именем или адресом, верно?
     - Да. - Френк был вынужден признать очевидное. - И что ты предлагаешь?
     - Я не хочу быть марионеткой. Возможно, я не прав в своих подозрениях, но в нашем случае лучше перестраховаться, верно? Людям действительно не нужны формы жизни древнего Селена. Единственный их очаг, который может быть использован, сейчас сконцентрировался на борту "Европы". Я бы не хотел, чтобы микромашины по воле фон Брауна или какой-то третьей силы вырвались оттуда. Мне не нравится игра человеческими сущностями, а в особенности моей. Я хочу жить, сообразуясь со своей волей, со своими понятиями добра, зла или целесообразности. Мы должны нанести удар первыми, пока все планы третьих лиц находятся в стадии подготовки. Нужно действовать быстро и неординарно, чтобы наши шаги невозможно было предугадать, только так мы сможем обезопасить себя и других живущих от влияния извне. Очаг поражения должен быть уничтожен - это как минимум.
     - Да, я согласен. Но как быть со мной? Как быть с теми андроидами, которые отловлены в зоне и переправлены на "Европу"? Я согласен, в подавляющем большинстве - это не лучшие образчики человеческих личностей, но...
     - Не нужно, Френк, - оборвал его Дибров. - Ты же сказал - никто из нас не выйдет отсюда неизмененным, а это значит, что все мы автоматически сядем в одну лодку, верно? Циркулирующие в крови микромашины так же поставят меня за грань нормального человеческого общества, как поставило тебя за этой чертой тело человекоподобного робота. Нужно овладеть ситуацией, а уже тогда у нас появится шанс решать самостоятельно, что и как делать дальше, верно?
     - Я согласен с тобой. Но согласятся ли остальные? Дибров пожал плечами.
     - Нас не так много, а положение складывается, на мой взгляд, отчаянное. Подвал засыпан обломками, наверху радиоактивная пустыня, а после инъекции микромашин и процедуры изменения лучшее, что ждет нас, - это исследовательские лаборатории "Фон Брауна" и операционный стол... Для каждого из нас, взятого по отдельности, выбор возможностей небогатый, но вместе мы можем хотя бы попытаться вырваться отсюда. Думаю, что все, в том числе и Онжилай, согласятся с такими доводами.
     - Мне показалось, что у него свой взгляд на ситуацию, - бесстрастно напомнил Лаймер.
     - И это радует, Френк, - ответил ему Андрей. - Это доказывает, что Онжи остался самим собой и не подвержен влиянию извне. По большому счету... - Дибров посмотрел в неживое лицо дройда, - по большому счету, он единственный, в ком я уверен. Позволь мне поговорить с ним.
     - Да. Я понимаю тебя. - Лаймер кивнул. - Ситуация действительно не так ясна, как показалось мне после рассказа Мари. Ты обозначил проблему, капитан, о которой я не задумывался до сих пор. - Френк говорил ровно, потому что менять интонации синтезированного голоса он мог лишь при помощи осознанных усилий. Непринужденной, присущей человеку эмоциональной окраски речи у него не получалось, но это не означало, что в душе Лаймер оставался так же бесстрастен, как резинопластиковое лицо, за маской которого пряталась его сущность. - Иди, Онжилай, похоже, уже сорвал злость и способен вести переговоры, а я займусь подготовкой реактивов.
     Дибров, который повернулся, чтобы уходить, остановился.
     - Откуда ты возьмешь необходимые реактивы и колонии микромашин? - спросил он.
     - Все свое ношу с собой, - ответил Френк, похлопав себя по вещевому ящику, который встраивался в каждую бытовую машину. - Я готовился к встрече с Мари, а два месяца, проведенные тут, научили меня не полагаться на авось, - добавил он. - Иди, капитан, это сейчас не твои проблемы.

Глава 12

МАРС. РУИНЫ НЬЮ-ДАЙМОНДА, ДВОЕ СУТОК СПУСТЯ...

     Серое небо. Марс никогда не видел нежной, прозрачно-голубой атмосферы. Вся история его освоения была связана с формированием и поддержанием густого облачного покрова, который не позволял теплу рассеиваться в околопланетном пространстве, задерживая его в тонкой прослойке между мертвой землей и хмурыми небесами.
     Над руинами Нью-Даймонда опять шел нудный затяжной дождь.
     Зрелище было безрадостным, гнетущим, словно мутные ручьи, стекающие вдоль разрушенных улиц, заносили липкой радиоактивной грязью не обломки домов, а обломки колониальных надежд, но каждый из пяти выбравшихся на поверхность понимал, что для корпорации "Дитрих фон Браун" потеря девятисот гектаров преобразованной земли и одного атмосферного процессора - пустяк по сравнению с тем ущербом, который могли нанести бесконтрольно размножающиеся микромашины.
     Майлер фон Браун выбрал меньшее из двух зол, и, как ни странно это прозвучит, в своей жестокой, цинично просчитанной акции он в данном случае играл на стороне всего человечества, подавляющая часть которого даже не подозревала об истинной сути марсианских событий.
     Фонтан на площади уцелел, хотя скульптурную группу повалило, и голова древнего героя, отколовшись, откатилась в сторону, а лев, с которым он боролся, лежал сейчас на спине в недоуменной попытке дотянуться своими лапами до серых, плачущих дождем небес.
     Сквозь хмарь дождя было отчетливо видно, как над руинами городских зданий медленно вальсирует неживое сияние.
     Онжилай, не удержавшись, сплюнул в чавкающую под ногами грязь. Он радовался, что под рукой не оказалось дозиметра, - жутковато было думать, что прибор бы просто зашкалило в таких условиях, а он сам - ничего, стоит, широко расставив ноги, в бушующем аду радиоактивных частиц и испытывает при этом лишь легкое недомогание да глухую ломоту в суставах.
     А еще ему было странно ощущ