Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
атерии, ставшие впоследствии зародышами планет, располагались на орбитах вокруг него. Распределение различных элементов в первобытном облаке не было равномерным, поэтому каждая из планет имеет уникальный химический состав.
Он сменил изображение, используя секундный тайм-аут, чтобы продумать следующую фразу.
- Планеты возникали из уплотнившихся сгустков проматеринской туманности, вещество которой, испытывая гравитационное сжатие, начинало разогреваться, образуя раскаленные сфероиды. Следуя логике, Земля и Луна должны были образоваться из единого сгустка путем отпочкования от него сравнительно небольшой лунной массы. С этим все согласны? - Он поднял глаза, посмотрев на Антона.
- Ну да, - пожал плечами тот.
- Тогда возникает несоответствие, - продолжал
Дибров, указывая на таблицы. - Смотрите, это сравнительный анализ химического состава лунных и земных базальтов, который уже давно показал: они настолько различны по своему составу, что не могли сформироваться в одном раскаленном космическом теле. - Андрей вновь переключил изображение, быстро и профессионально работая с базами данных. Капитан привык мыслить логично, и этот навык, столь необходимый для принятия решений во время околопланетных маневров, сыграл сейчас свою роль - он шел за цепочкой связывающихся в единое фактов так быстро и безошибочно, будто его дух скользил сейчас по невидимой нити Ариадны, плотно обвитой вокруг стержня логики... На мониторе возникли новые данные. Дибров бегло просмотрел их и указал на столбец, в котором мигала выделенная поисковой системой строка. - Все складывается... - выдохнул он, сам потрясенный закономерностью, которая вырисовывалась буквально на глазах. - По известной схеме распределения вещества в первобытной газопылевой гуманности Луна должна была зародиться много дальше от Солнца, - пояснил он найденные системой ноутбука значения.
Андрей оторвал взгляд от экрана и посмотрел на обступивших его Онжилая, Френка и Антона. Мари в этот момент отвернулась, желая скрыть чувства, которые терзали ее.
- Это первый аномальный факт. - Дибров жестом попросил у Онжилая сигарету. Кивнув, он прикурил и добавил, возвращаясь взглядом к экрану: - Воспоминания каждого из нас хранят память о Новом Селене, который год за годом терял свою атмосферу. Современная Луна не может иметь ее вовсе: ее тяготение слишком мало, чтобы удерживать постоянно разогреваемые Солнцем атомы газов. Чтобы обладать воздушной оболочкой, состоящей хотя бы из углекислоты, спутник нашей планеты должен быть расположен дальше от Солнца, приблизительно вот тут, - палец Диброва указал на тонкое порванное ожерелье, протянувшееся между орбитами Марса и Юпитера.
- Ты хочешь сказать?!. - Онжилай поперхнулся сигаретным дымом.
- Да, Онжи, - подтвердил его догадку Дибров. - Судя по всему, выходит, что пояс астероидов - это осколки планеты Селен, а наша Луна раньше обращалась вокруг Селена и была захвачена гравитационным полем Земли всего лишь несколько миллиардов лет назад, во времена так называемого Великого потопа, который - не более чем исполинская приливная волна, вызванная выходом Луны на околоземную орбиту...
Френк-Гоум нервно взвизгнул своими приводами, поворачивая голову. Все невольно посмотрели на него, а андроид, протянув руку, несколькими точными переключениями вернул систему ноутбука к таблицам химического состава планет.
- Да... - негромко произнес он, делая свой вывод из услышанного. - Состав Луны и Марса в основных чертах схож. Обе эти планеты могли быть спутниками Селена и обладать на таком удалении от Солнца собственными атмосферами и гидросферами, - дополнил он слова Диброва. - Потом произошла катастрофа, система трех планет распалась, Марс занял современную орбиту, а Луну захватила Земля... Выходит, что Луна и есть Новый Селен!
- Послушайте, - вновь вступил в разговор Столетов, - я не согласен! Мой базовый корабль достаточно долго болтался среди каменных глыб астероидного пояса, и я не раз слышал эти гипотезы о якобы разорванной на куски планете...
- У меня есть еще одно доказательство, что Луна и Новый Селен - это одна и та же планета, - произнес Дибров, вновь обращая на себя внимание присутствующих. - Еще на борту "Януса", прежде чем предпринимать какие-то действия, я пытался разобраться в себе - сумасшедший я или нет.
- Ну? - Онжилай криво усмехнулся. - И к какому выводу ты пришел?
- Признаться честно? - Андрей пристально посмотрел ему в глаза. - Я едва не рехнулся по-настоящему, когда увидел вот это... - он пробежал пальцами по сенсорной клавиатуре, вызывая на монитор две картинки.
- Что это? - машинально облизав пересохшие губы, спросила Мари, заглядывая через плечо Диброва.
- Стоп-кадр из моего видения, - ответил Андрей, указывая на одно из изображений. - Эта картинка снята с коры моего головного мозга. Я использовал программу "Virtdead", - признался он.
- Ты мог убить себя, - заметил Френк, и эта лаконичная констатация живо напомнила Диброву старика Гоума.
- Выбора не было, - ответил он. - Я должен был понять, что со мной творится.
- Ладно. Я вижу картинку, - вмешался Онжилай. - Ну и что? У каждого человека есть свой личный бред, который образует его подсознание.
- Смотри сюда, - Андрей указал на второе оперативное окно. - Это кратер Коперник на Луне. Снимок современный. Они похожи, не находишь?
***
В заваленном обломками, тускло освещенном подвале супермаркета в эту минуту было слышно, как капает вода, просачиваясь по треснувшим швам бетонных перекрытий.
Четыре человека и машина, в системе которой было заточено сознание живого существа. Они в своих словах и мыслях двигались, будто слепцы, медленно, на ощупь пытаясь угадать путь, который уводил к истине, сокрытой в бездне времен.
Андрей покосился на Мари.
Неизвестно, насколько совпадали с его размышлениями мысли молодой женщины. Она сидела, глядя в одну точку перед собой, ее губы были плотно сомкнуты, короткий ежик волос отсвечивал медью, и Андрей все отчетливее, все болезненнее узнавал ее - Измененную из своих снов... Загадочную женщину, перерезавшую горло своему спутнику и навек растворившуюся на просторах лавовых пустынь Нового Селена, чтобы спустя несколько дней погибнуть от стрелы Онжилая...
Как скверно все получилось тогда, подумал он, и в этот миг последние предсмертные слова Беат запоздало резанули его память: "Я была послана к вам..."
- Мари... - хрипло произнес он. - Ты должна рассказать нам...
Девушка испуганно вскинула взгляд.
- О чем? - Она съежилась, будто эти слова Диброва лишали ее последней защиты.
Он не отвел своих глаз.
- Ты не можешь молчать вечно. Мы все вывернулись наизнанку, чтобы понять суть происходящего, но ты знаешь много больше всех нас вместе взятых...
- Нет... - Она машинально отодвинулась.
- Да, - вмешался в их спор Онжилай. - Я слышал и помню, что сказала Беат перед смертью. Ты не сможешь этого отрицать.
Мари всхлипнула. На ее глазах вдруг выступили долго сдерживаемые слезы. Дрожащие губы не хотели повиноваться ей, но она и сама уже поняла, что у нее больше не осталось сил молчать... Она должна признаться в том, что не сумела, не справилась...
Господи, с тоской подумала она, ужасаясь памяти, которая очнулась в ней на борту "Януса", смогут ли простить меня миллиарды живущих?..
Глава 11
РЕАЛЬНАЯ ДАТА НЕИЗВЕСТНА...
Память...
Она не была рождена женщиной.
Ее исторг искусственный агрегат - сложное устройство для зачатия, развития зародыша и его последующего роста.
Новорожденная выглядела взрослой, абсолютно сформировавшейся женщиной лет двадцати, с сильным, гибким, пропорционально сложенным телом и неброским, симпатичным лицом.
Ее волосы, короткие, влажные и липкие, имели медно-рыжий оттенок. Глаза новорожденной оставались закрытыми, тело, распростертое на теплом пористом полу сферической комнаты, - безвольным...
Кроме выходного отверстия агрегата биологической реконструкции, в закругляющихся стенах комнаты угадывалась еще одна дверь. Куда она вела, оставалось только гадать. Никакой мебели или приборов в комнате не было, лишь под потолком при очень внимательном рассмотрении можно было заметить нечто похожее на скрытый глаз - объектив системы визуального контроля.
Глаз спокойно смотрел на женщину.
Некоторое время она лежала неподвижно, безвольно поджав ноги к животу, опустив к груди подбородок, и это не являлось осознанной позой - так она провела годы внутри камеры биологической реконструкции.
Минуты утекали одна за другой, а новорожденная не двигалась, хотя ее грудь поднималась и опадала в такт ровному, размеренному дыханию.
Наконец неведомому наблюдателю надоело ждать. Ничего не изменилось в обстановке комнаты, лишь по полу пробежала статическая искра электричества, ударив голубым в беззащитное тело.
Новорожденная конвульсивно вздрогнула, по ее мышцам пробежала судорога, плотно смеженные веки открылись, гримаса страха и недоумения исказила лицо.
Женщина резко поменяла позу - она села, поджав колени к груди, обхватила их руками и огляделась, как может оглядываться усыпленный егерем зверь, который внезапно очнулся в совершенно незнакомой ему, пугающей обстановке.
Глаз под потолком в такт ее движению чуть повернулся, перефокусировав при этом свой диафрагменный зрачок.
Еще секунда - и сферическую комнату заполнил голос, чуть дребезжащий, очевидно из-за дефекта воспроизводящего динамика:
- Встань, существо.
Если исключить неприятное дребезжание на гласных звуках, то этот голос можно было назвать мягким и спокойным.
Как ни странно, но новорожденная не испугалась его, не стала озираться вокруг, пытаясь выяснить источник звука, а беспрекословно повиновалась приказу. При этом выражение испуга мгновенно сошло с ее лица, сделав его сосредоточенно-внимательным.
- Хорошо, - резюмировал тот же голос. - Ты дышишь, осязаешь, обоняешь, видишь и мыслишь. Ты можешь двигаться, перемещаясь при помощи ног, твои руки готовы к манипуляциям, а разум достаточно сформирован и открыт для получения новой информации. Если бы не бренность данного тебе тела, ты могла бы поспорить в совершенстве с машинами... - В этот миг казалось, что безликий голос разговаривает сам с собой, бесцеремонно разглядывая нагую женщину посредством визуального датчика. - Хорошо, существо, теперь ты можешь пройти в соседнее помещение. Там ты найдешь одежду.
Женщина повиновалась абсолютно спокойно к безропотно. Она сделала шаг к двери, и та ушла перед нею вертикально вверх.
За дверью открылся длинный, тускло освещенный коридор, на стенах которого красовалась нетленная пластиковая облицовка, кое-где порядком испачканная ржавыми потеками воды. Пол под ногами был холодным, шероховатым и чуть заметно вибрировал, выдавая работу каких-то машин, скрытых в глубине здания.
Женщина, не колеблясь, ступила босой ногой на леденящий ступни пол и пошла по коридору, пока ей не встретилась очередная дверь.
Эта преграда так же услужливо убралась вверх при ее приближении, но в этом случае движение не было стремительным и бесшумным - раздался отчетливый звук старых, изношенных механизмов, и дверь уползала вверх, двигаясь рывками.
За ней оказалась прямоугольная комната размером три на семь метров, обставленная пластиковой мебелью. В дальнем конце, у стены, располагался терминал компьютера и вращающееся кресло перед ним. По правую руку от входа в стены были встроены шкафы, по левую - расположились узкая койка, откидной столик, умывальник и встроенная в стену панель бытового агрегата, под которым угадывался контур закрытой в данный момент приемной камеры утилизатора отходов. В середине комнаты, резко диссонируя с остальной обстановкой, был установлен спортивный тренажер, снабженный беговой дорожкой и несколькими убранными в нерабочее положение физкультурными комплексами.
Женщина равнодушно оглядела помещение, задержала взгляд на сложенной в изголовье кровати одежде, взяла ее, развернула и принялась натягивать на себя рабочий комбинезон из темно-синей синтетической ткани с глухим воротничком-стоечкой и узкой нашивкой, идущей по верхнему краю нагрудного кармана.
"Новый Селен. Группа технической поддержки".
Так гласила эта невзрачная нашивка с надписью на древнем языке.
Если бы не сон ее разума и полное отсутствие сведений об истории, то женщину охватила бы дрожь.
Нет, она не задрожала.
Спокойно натянув комбинезон, она возвела глаза к потолку, откуда должен был, по ее мнению, зазвучать руководящий голос.
Она не ошиблась. Голос зазвучал, и теперь, изливаясь из исправного динамика связи, он действительно казался мягким и доверительным - таким, как записали его десятки тысяч лет назад:
- Прекрасно, существо. Ты хорошо справляешься с поставленной задачей. А теперь подойди к терминалу, сядь в кресло и надень обруч нейросенсорной связи.
Она повиновалась.
Сев в кресло, женщина взяла тонкий обруч, похожий на жесткую, регулируемую по длине ленту, от которой к терминалу тянулся жгут проводов, и водрузила его себе на голову, машинально поправив височные шунты.
- Я готова, - произнесла она, закрыв глаза и расслабив руки на подлокотниках кресла.
В следующий миг окружающая ее чернота взорвалась, разбившись миллионом ярчайших брызг. Это был вход в виртуальное пространство сети.
- Как мне обращаться к тебе? - тихо спросила новорожденная, не открывая плотно смеженных век.
- Зови меня Машина, - прозвучал лаконичный ответ.
***
Тысячелетия чуждой разуму истории прошли перед ней, плавно перемещаясь бесконечной чередой событий. Это была сухая, сжатая, преподанная без эмоций, насильно ввергнутая в нее информация о мире, которого она не знала, и об обществе, в котором никогда не жила.
Все это прошло сквозь ее разум, отложилось на полочках подсознания, чтобы быть востребованным в нужное время и в нужном месте.
Сон разума продолжался, хотя в этом тяжком, подавляющем всякие эмоции небытии появились слабые прорехи - микротрещинки в виде первых, едва осознанных, но собственных мыслей.
Дни текли за днями. Часы, проведенные за терминалом старого сетевого компьютера, сменялись изматывающими физическими нагрузками на тренажерах, затем следовал прием безвкусной кашицы, содержащей все необходимые организму питательные элементы, короткий беспробудный сон и снова все по кругу - терминал, тренажер, койка...
- Машина, почему ты зовешь меня "существом"? - однажды спросила она, надев обруч нейро-сенсорной связи, но еще не погрузившись в пучину передаваемых в ее сознание данных.
- Я создала тебя.
- Значит, я не человек?
Пауза длиною в несколько секунд указывала на то, что Машина серьезно задумалась.
- Ты полный биологический прототип, - перебрав и проанализировав возможные варианты, ответил голос. - У меня оставался малый запас замороженного генетического материала. Я воспользовалась им при твоем создании, существо, следовательно, ты можешь считаться человеком, хотя я не могу назвать тебе тех, чьи хромосомы я использовала. Их имен не осталось в моих базах данных.
- А у меня должно быть имя? Опять секундная пауза.
- Да, - пришел наконец ответ. - Там, куда ты отправишься, термин "существо" уже не будет подходящим. Я передам тебе список существующих имен. Можешь выбрать из него сама.
- Это имя должно быть мужским или женским?
- По половым признакам и строению организма ты - особь женского пола. Имя должно быть женским.
- Беат. Я выбираю это имя.
- Хорошо. Однако я буду звать тебя по-прежнему - существо.
Много дней понадобилось ей, чтобы осознать факт собственного бытия, проникнуть в смысл некоторых терминов, понять, что такое цивилизация Селенитов, их общество и как соотносится оно с тем безликим голосом, который руководил ее действиями.
Ничто не давалось ей просто. Селениты, в представлении Беат, являлись абстракцией, величиной нереальной, о которой она была информирована, но ни разу не видела воочию.
Новый Селен дня сегодняшнего был чужд своим бывшим создателям, сейчас тут властвовали порождения иной эволюции.
В далеком прошлом Машина царила над планетоидом, как дух древнего божества над мертвой, неоплодотворенной землей, - аура ее информационного поля окружала Новый Селен, и, хотя ядро Машины было сокрыто в неизведанных глубинах скальных бункеров, ее реальное влияние распространялось на всей поверхности преобразуемой во имя жизни планеты; она присутствовала везде - на суше, в море, воздухе.
Машина была повсюду, где существовали электронные системы или их датчики. Десятки тысяч приборов и механизмов, различных по структуре и предназначению, разбросанных по материкам, погруженных в пучины океанов, выведенных на околопланетные орбиты, - все это была она: глобальный, самоорганизованный, искусственный разум, обладающий неизмеримым количеством глаз, рук, органов восприятия...
Беат понемногу начала понимать Новый Селен, но воспринимала его умом, а не сердцем. Она только училась чувствовать. Ей не у кого было перенять, приобрести этот драгоценный опыт сопереживания истории, и она смотрела на факты скорее как некое биологическое вычислительное устройство, ну в лучшем случае как отстраненный наблюдатель, равнодушно перебирающий в пальцах шероховатые, набранные в четки катышки событий.
Она не понимала, зачем Машина создала ее, для чего вообще могла понадобиться хрупкая биологическая жизнь среди мертвых пространств лавовых пустынь и торопливого, взрывообразного развития кибернетической эволюции.
Ответ на этот вопрос ждал ее в ближайшем будущем.
***
Жизнь во Вселенной может зародиться лишь раз.
Наше мироздание подчинено четким законам, которые едины для всей материи и пространства, сколь бы необозримым оно ни казалось.
Изучая распределение реликтового водорода в доступных областях космоса, сравнивая полученную картину с фоновым излучением, которое несет в себе фотографический отпечаток распределения вещества в первые астрономические секунды существования Вселенной, мы пришли к пониманию общей сути процесса.
Вселенная пульсирует. Из точки сингулярности, где все вещество находится в сверхплотном раскаленном до невообразимых температур состоянии, она начинает взрывообразно расширяться, разлетаясь плотными горячими туманностями, из вещества которых под воздействием сил гравитации постепенно образуются первые звезды.
Разумеется, описанный процесс сильно упрощен, но сейчас более важным кажется не детальное рассмотрение его стадий, а сам принцип. Вселенная не может расширяться бесконечно. Когда вещество пройдет все стадии возможного термоядерного синтеза, оно начнет остывать, постепенно совершая обратное движение: не разбегаясь, как молодые горячие новорожденные галактики, а, наоборот, сжимаясь, коллапсируя в одну точку, чтобы снова уплотниться в сингулярность и послужить материалом для нового Большого Взрыва.
Вселенная мертва. Следуя расчетам, связанным с теорией вероятности, приходится признать, что возникновение условий, когда из неживой материи при сочетании благоприятных факторов вероятен случайный синтез примитивных органических соединений, способных усложняться, самосовершенствоваться, то есть - эволюционировать, возможно один раз на 18-20 миллионов пульсаций мертвой Вселенной.
Думать об этом по меньшей мере грустно и... страшно.
Мы - чудо, уникум, но, сколь ни долог будет наш путь развития, в конце концов физические законы развития Вселенной предполагают, что нам суждено погибнуть, схлопнуться вместе с остальным веществом в ту самую сингулярность.
Но до коллапса мироздания еще миллиарды лет. Мыслью о нем можно пренебречь... пока. Тем более что имеются два аспекта современного бытия, которые уже становятся неодолимым препятствием для дальнейшего развития.
Во-первых, нас окружает мертвый космос. Повторю: жизнь - это чудо. Невероятное сочетание факторов, ведущее к возникновению жи