ые сигналы человеческих тел. Об этом же свидетельствуют личные радиомаяки, но я делаю упор не на них, а на тепловой отпечаток, чтобы ты понял - они были живы на тот момент, но по непонятной причине ушли из купола и разбрелись кто куда.
     - Зачем им было убивать Френка?
     - Вот и я все время думаю об этом, - сознался Мошер. - Бедняга Френк ведь почти выбрался оттуда... Они все спятили, Майлер, иного объяснения я не нахожу. Семеро здоровых, тренированных мужиков... - Дейвид сокрушенно покачал головой, с силой загасив окурок в пепельнице. - Что заставило их уйти из купола? Почему они разбрелись поодиночке, а потом умерли?
     Фон Браун молча потянулся за новой сигаретой.
     У него не было ответов на эти вопросы. Единственное, в чем Майлер был уверен на все сто процентов, - это в образе своего мышления. Он являлся главой огромной корпорации, которая занималась конкретным бизнесом, и сейчас, когда этот бизнес оказался под угрозой, нужно было действовать жестко и решительно, чтобы спасти дело.
     Глядя на Мошера, он спрашивал себя: почему мы тянули полтора месяца, теряя людей и технику, пытаясь доискаться до каких-то причин происходящего?
     Ответ был прост. Даже им, давно утратившим все иллюзии в борьбе за деньги и власть, нужно было время, чтобы морально созреть для совершения определенных поступков. Проклятый Марс подспудно давил на психику, напоминая одним своим именем - это не Земля, это колония, космос, внеземелье...
     - Тянуть дальше нельзя, Дейвид, - произнес он. - Настало время принимать конкретные решения. - Фон Браун откинулся на спинку кресла, глядя на своего заместителя. - Мне кажется, что ситуация складывается слишком непонятным и зловещим образом. Что-то разрушает коммуникации, сводит с ума людей, и это происходит таким загадочным, неординарным образом, что всякие происки третьих лиц можно исключить.
     - К чему ты клонишь, Майлер?
     - Еще немного промедления, и мы начнем испытывать серьезнейшие проблемы. Весь марсианский проект под угрозой, и я считаю, что нужно воспользоваться советом Толмачева - отключить все оборудование и выждать.
     - Неразумно, - отрицательно качнул головой Мошер. - Остановив атмосферные процессоры и заморозив системы жизнеобеспечения, мы лишь ускорим свой конец. Наши клиенты слишком взыскательны, чтобы простить нам такие вольности. Если там по нашей вине погибнут не просто рабочие, а состоятельные люди, колонисты, то в дальнейшем все полетит коту под хвост, даже в том случае, если временное отключение спасет оборудование и остановит процесс распространения поломок. - Он щелкнул портсигаром и добавил: - Анатолий давал технические советы исходя из доступного ему знания, но мы-то с тобой не можем питать иллюзий. Ты верно заметил - это не чьи-то там происки, не случайность, не брак комплектующих, в районе действительно завелась неизвестная нам дрянь. Нужно во всем разобраться и подрубить проблему под корень - это единственный способ спасти положение.
     Майлер слушал его, неприязненно обдумывая каждое сказанное Дейвидом слово. Ему казалось, что вместо мыслей в голове ворочаются тяжелые булыжники...
     Вывод напрашивался уже давно, с того дня, как первый дистанционно управляемый робот вполз в покинутый купол спасателей. Там изнутри все было залеплено какой-то серебристой дрянью. Надежнейшая модель сервомеханизма, испытанная в сотнях нештатных ситуаций, проработала еще двадцать секунд, а потом просто отказала...
     Да, они с Мошером прекрасно понимали друг друга и говорили фактически об одном и том же. Фон Браун испытывал в эти минуты мучительное беспокойство, потому что понимал: на Марсе обнаружилось нечто выходящее из ряда вон. Пока все удается держать в тайне, но что будет, когда история выплывет на свет? Он не являлся ученым и не мог радоваться появлению в его владениях чего-то загадочного. Майлера фон Брауна устраивал лишь тот Марс, к колонизации которого приступили его предки много веков назад: мертвый, пустынный, напрочь лишенный самого намека на жизнь, а потому - полностью предсказуемый.
     Нас обяжут свернуть все работы, - в который уже раз подумал он, - колония мгновенно превратится в поприще для разного рода исследований, а мы останемся тут, на Земле, отброшенные назад в своих планах, и будем вести затяжную войну со страховыми компаниями...
     - Майлер, кажется, мы оба созрели для принятия адекватных решений, - произнес Мошер, угадав ход его мыслей. - Выход один: на известном пространстве должно быть уничтожено все, желательно ядерным ударом с орбиты. И сделать это, по возможности, должны не мы - вот на что я намекал, говоря о гибкости. Зачем дразнить спящую собаку? Нужно повернуть дело таким образом, чтобы мы могли не убивать, а спасать людей на Марсе, тогда мы не потеряем ни одного клиента, избавившись при этом от так неожиданно возникших проблем.
     Фон Браун внимательно слушал Мошера, то хмурясь, то немного светлея лицом, в зависимости от ассоциаций, к которым подталкивали его слова Дейвида, но последнее утверждение заставило его фыркнуть:
     - Евросоюз никогда не станет бомбить Марс. Ты, верно, бредишь, Дейв.
     - Ты не прав. - Мошер глубоко затянулся. - Вспомни семьдесят пятый год...
     Фон Браун вздрогнул.
     Действительно, прецедент существовал.
     - Азиатская чума?
     - Верно, - кивнул Мошер. - Руины двух городов до сих пор светятся по ночам, не находишь? - Он коснулся сенсора на клавиатуре терминала, вызвав на монитор карту интересующего его сектора колонии. - Смотри, вот удобный промышленный поселок, расположенный на территории, принадлежащей концерну "Новая Азия". Сто пятьдесят километров до нашей злополучной зоны. Постоянное население - тридцать два человека, занятых на обслуживании введенного в строй год назад атмосферного процессора. Что, если там внезапно вспыхнет эпидемия? - Он посмотрел на фон Брауна. - Единственное эффективное средство борьбы с этой мутацией вируса - ядерный котел, а Евросоюз еще достаточно напуган двумя прошлыми вспышками болезни, против которой не нашли реального противоядия.
     Майлер покосился на экран. Значит, ты созрел раньше меня, Дейв? Все уже продумал заранее?
     Они встретились взглядами.
     - Мы не ученые, - произнес Мошер, повторяя те мысли, которые минуту назад посещали фон Брауна, что лишний раз доказывало близость их взглядов на окружающий мир. - У нас есть конкретные интересы на Марсе, которые нужно защищать. По мне все равно, кто угрожает делу - зарвавшийся конкурент или неизвестный вид инопланетной дряни, - честно сознался он. - Мы живем в жестоком мире, Майлер, где за все надо платить. - Он открыл потайное отделение портсигара и, усмехнувшись, показал уложенные туда шарики янтарного цвета. - Я плачу за все, даже за сон. По пятьдесят евро каждую ночь. И не собираюсь отказываться от своего образа жизни из-за того, что кожухи наших генераторов грызет какая-то микроскопическая тварь. Препятствия нужно убирать с дороги, а эти азиаты - потенциальные свидетели наших неприятностей. Запустим им вирус, и дело можно считать закрытым. В Европе слишком свежи воспоминания о чуме восьмидесятых. Они разбомбят очаг эпидемии или вынудят к этому власти Китая, а вместе с зараженным поселком сгорят и наши проблемы на сопредельной территории.
     На минуту в кабинете повисла тишина.
     - Нет, - подумав, наконец ответил фон Браун. - Долго и ненадежно. Но основная идея принята. - Мысль Майлера, получив необходимый толчок, работала быстро. Он протянул руку, указав на маркер атмосферного процессора, расположенный рядом с поселком, который имел в виду Мошер. - Думаю, что аварию атомного реактора организовать проще и быстрее. Смотри, - он прочертил воображаемую линию от станции переработки атмосферы, принадлежащей концерну "Новая Азия", к тому атмосферному процессору, который находился непосредственно в зоне заражения и был, по словам Анатолия, законсервирован еще неделю назад. - Взрыв у новоазиатов накроет и наш процессор, - развил свою мысль фон Браун. - Произойдет второй взрыв, который вычистит зону наших проблем. Мы же останемся вне подозрений, причем не пострадает ни один клиент корпорации - ближайший заселенный район удален на четыреста километров, и мы приложим героические усилия, чтобы радиоактивное загрязнение, возникшее по вине концерна "Новая Азия", туда не проникло.
     Мошер ответил не сразу. Некоторое время он размышлял, мысленно взвешивая все "за" и "против", поглядывая при этом на компьютерную карту, потом кивнул.
     - Да, это надежнее, - согласился он. - Остается один вопрос: кто станет исполнителем?
     Фон Браун помрачнел.
     - После недавних событий у нас не осталось достаточно надежных профессионалов на Марсе, - вынужден был признать он. - Дело тонкое, тут нужен специалист высшего класса.
     - У меня есть такой человек. - Мошер опять что-то прикинул в уме. - Через три дня с орбиты Земли уходит "Янус". Мы сможем удержать ситуацию еще в течение месяца?
     - Думаю, да.
     - Тогда вопрос об исполнителе снят. Остается удержать происходящее под контролем и подготовиться к грядущим событиям. Надеюсь, мы переживем этот кризис. Бывало ведь и хуже, верно?
     Фон Браун не ответил. Он опять смотрел в окно, за которым светился огнями город и бесновалась осенняя непогода.
     - Одолжи мне одну из твоих пилюль, Дейв... - внезапно попросил он.

Глава 2

КОЛОНИЯ НА МАРСЕ. ТОЖЕ ВРЕМЯ...

     Маленький опрятный город спал, свернувшись зябким калачиком кольцевых улиц, под низким, давящим серым небом.
     Температура к рассвету все еще падала до отрицательных значений по шкале Цельсия, но это уже были не те трескучие, мертвые морозы, с которыми пришлось столкнуться первопроходцам, высадившимся на красную планету более двух веков назад.
     История освоения Марса напрямую связана с глобальными потрясениями, которые испытывало человечество на протяжении последних веков своего развития. Тотальное перенаселение и наступивший дефицит естественных ресурсов родной планеты неизбежно выдавливали цивилизацию в космос, и вопрос, куда будет направлена зарождающаяся колониальная политика, решался в этом случае простым сравнительным анализом общеизвестных фактов.
     Орбита Меркурия расположена слишком близко к Солнцу. Этот маленький раскаленный шарик, лишенный воздушной оболочки, никак не сообразуется с понятием "жизнь".
     Венера, на которую возлагали свои утопические надежды фантасты середины двадцатого века, не оправдала этого доверия при более внимательном ее изучении посредством спускаемых космических аппаратов. Вторая планета Солнечной системы на поверку оказалась слишком "горяча", да и давление на ее поверхности, достигающее ста атмосфер, не располагало к организации поселений под открытым небом. Два этих фактора могли быть преодолены в отдаленном будущем, но к началу колониальных изысканий они ставили на Венере жирный крест, перечеркивая практическую вероятность ее немедленного и эффективного освоения.
     Следующим кандидатом на звание новой родины для растущего человечества могла бы стать Луна - верная спутница Земли, но у "серебряной планеты", как ее называли поэты прошлых веков, из-за малых размеров и низкого значения гравитации возникли бы серьезные проблемы с сохранением атмосферы. Луна в современном виде не может удерживать не то что атомы кислорода - даже более тяжелые газы под влиянием солнечного излучения истекают от ее поверхности в космос, - поэтому спутница Земли была признана более подходящей для роли сырьевой базы, чем для полномасштабной колонизации.
     Планеты-гиганты, в группу которых входят Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун, слишком удалены от Солнца, поэтому ни они, ни их многочисленные спутники в колониальном проекте не рассматривались.
     Таким образом, при внимательном изучении фактов единственным реальным кандидатом на колонизацию оказалась четвертая планета Солнечной системы.
     Марс отвечал требованиям колониальной программы по двум основным параметрам: во-первых, годовые колебания температур на его поверхности укладываются в промежуток между тридцатью и минус ста градусами по шкале Цельсия, что уже приемлемо для существования определенного спектра простейшей органики, а во-вторых, Марс имеет атмосферу, на девяносто пять процентов состоящую из углекислого газа, который, как известно, составляет основу метаболизма выделяющих кислород простейших органических форм.
     В идеале колонизация четвертой планеты Солнечной системы должна была стать проектом международным, и осваивать мертвые пространства коричневато-рыжих пустынь действительно начинали космические агентства ведущих мировых держав, но далее жизнь внесла свои весомые и достаточно неожиданные коррективы в планы отдельных людей и правительственных организаций.
     ...Маленький опрятный город спал, свернувшись зябким калачиком кольцевых улиц, под низким, давящим серым небом.
     В отличие от стихийно возникающих поселений, он был тщательно спланирован и строился исходя из конкретных требований.
     Двух- и трехэтажные дома, составляющие основу его застройки, отличались прежде всего своей нестандартной для современной Земли архитектурой. Они ничем не напоминали о существующих на прародине человечества средних нормах плотности населения, когда пеналообразные или пирамидальные небоскребы подпирали облака, образуя ступени городов-мегаполисов. Нет, на Марсе все было иначе, и каждый дом стандартного, среднестатистического поселения рассчитывался всего лишь на одну семью.
     Казалось бы, при существующих на Земле проблемах тотального перенаселения такая архитектура неуместна, но тут вступали в игру реальные факторы, которые как раз и определяли преобразование марсианских пустынь, придавая им тот или иной вид.
     В силу ряда экономических причин у красной планеты появились хозяева, а это, в свою очередь, в корне изменило изначальную колониальную политику.
     Спустя двести лет после начала работ по планетному преобразованию Марса в колониальном проекте осталось пять участников: Россия, Европейский Союз, Объединенная Америка, концерн "Новая Азия" и корпорация "Дитрих фон Браун", причем последней принадлежало более шестидесяти процентов всех преобразованных площадей и, соответственно, планетарной техники.
     Политика "Фон Брауна" являлась на сегодняшний день определяющей силой марсианских преобразований и была ориентирована прежде всего на получение прибыли, основным источником которой, помимо добычи полезных ископаемых, должны были стать комфортабельные поселения, возведенные на терраформированных площадях Марса. Естественно, что, продавая застроенные участки преобразованных марсианских пустынь, сотрудники корпорации опирались на те слои земного общества, которые могли заплатить реальные деньги за переселение из урбанизированные городов-муравейников на простор "Новой Земли", как все чаще именовали Марс в дорогостоящих рекламны акциях.
     Реальность Марса сегодняшнего, нарисованная специалистами "Фон Брауна", демонстрировала потенциальным покупателям оживающий на глазах, обеспеченный всеми удобствами мир, разделенный на обширные, отстроенные "под ключ" усадьбы с полным комплексом робототехники, включая андроидов, в качестве домашней прислуги и броскими, умело обыгранными в рекламе надписями "private" на табличках у входа во владения будущих колонистов.
     На фоне этого блекли и казались незначительными усилия по тотальному переселению, предпринимаемые странами и союзами государств, - проект "Колония" в течение столетия ненавязчиво перешел в категорию дорогостоящих коммерческих предприятий, и главным игроком на марсианском поле сегодня являлась корпорация "Дитрих фон Браун", монополизировавшая не только шестьдесят процентов освоенных территорий, но и львиную долю добычи полезных ископаемых.
     ...До рассвета оставалось еще два часа.
     Андрей Зыбов проснулся от непонятного шума.
     Открыв глаза, он некоторое время лежал, напряженно вслушиваясь в тишину. Ровное дыхание спящей жены не успокоило его, а, наоборот, сделало предрассветные сумерки еще более настороженными и какими-то недобрыми. Разбудивший его шум не повторялся, но уснуть снова Зыбов не смог.
     Встав с постели, он подошел к окну.
     Над городом висели хмурые, свинцово-серые облака. Накрапывал мелкий дождь. У горизонта несколько раз вспыхнула и погасла оранжевая зарница, но это не удивило Зыбова - он знал, что в той стороне расположен один из атмосферных процессоров - усеченная, похожая на вулкан пирамида, периодически выбрасывающая к облакам столбы призрачного пламени.
     В общем-то жизнь на Марсе Зыбову нравилась. К пятидесяти годам он успел многое сделать на старушке Земле: рано поседел, научился ценить покой и не доверять людям. Заработав приличные деньги на торговле недвижимостью, он в определенный момент осознал, что ритм земной жизни в конце концов доконает его, и билет на Марс в такой ситуации показался ему вполне разумным выходом. Не в привычке Зыбова было слепо доверять рекламе, и сначала он прилетел сюда с ознакомительной экскурсией, которая сама по себе стоила немалых денег, но поездка имела смысл - ознакомившись с конкретными предложениями, Зыбов подписал контракт, в результате которого корпорация "Дитрих фон Браун" получила его агентство со всеми активами, а он - полностью автоматизированную усадьбу на красной планете.
     Размышляя здраво, Зыбов еще ни разу не пожалел о принятом решении. Жизнь тут текла спокойно, размеренно, в окружении привычного ему общества состоятельных людей, но без нервотрепки и прочих неприятных аспектов земного бизнеса. Жизнь на Марсе являлась не чем иным, как вполне нормальным, заслуженным отдыхом после многих лет борьбы за выживание в обществе, где плотность населения в городах уже вплотную подошла к цифре сто человек на один квадратный метр урбанизированной площади, а самое приземистое здание насчитывало не менее пятидесяти этажей.
     Он закурил и вдруг поймал себя на мысли, что за два года, прожитых на Марсе, он в первый раз стоит у окна полутемной комнаты и нервно курит. Такое состояние, привычное для земных будней, явилось неприятным напоминанием о прошлом.
     Непонятно, чем было вызвано такое состояние - не то предчувствием, не то...
     Он вздрогнул, потому что в конце просматриваемой из окна аллеи вдруг резко качнулась ветка кустарника и вновь послышался шум.
     Некоторое время Зыбов пытливо вглядывался в сумрак.
     Чертовы роботы, - неприязненно подумал он, глубоко затягиваясь сигаретой.
     Мысль не была случайной, она основывалась на стойкой фобии - Зыбов никогда не приветствовал излишней "человекоподобности" некоторых серийных моделей бытовых автоматов, а в последнее время производящие этот тип техники новоазиаты совсем рехнулись - приспособились вживлять в свои машины искусственно выращенную нервную ткань... "Конечно, иметь в доме прислугу необходимо, но хорошо, что нам не достались эти новинки..." - подумал он, щелчком отправляя окурок за окно. Проследив за полетом мерцающего уголька, который, ударившись о покрытие садовой дорожки, разлетелся гаснущими брызгами искр, Зыбов собирался вернуться в постель, но в этот момент в сумерках опять промелькнула какая-то тень, едва заметная в бледном спектре дневного света, проникающего сквозь остекленные стены расположенных неподалеку оранжерей.
     Он напрягся, непроизвольно подумав, что рано решил избавиться от привычки хранить в спальне огнестрельное оружие, - судя по дрожи, которая предательски прокралась от спины к затылку, вес автоматического пистолета в руке был бы сейчас лучшим успокоительным.
     - Эй, кто там?! - хрипло осведомился Зыбов.
     На улице стояла мертвая предрассветная тишь.
     В конце садовой дорожки, которая вела от крыльца дома к воротам, опять показалась тень. Зыбов невнятно выругался. На этот раз силуэт оказался вполне узнаваемым - по дорожке к брошенному окурку шел дройд...
     Кэтрин как-то умудрялась различать их, даже придумала каждому имя, но он не снисходил до подобного рода дурацкой привязанности к металлическим истуканам, ограничившись светящимися в темноте цифрами, которыми пометил свои машины...