обнаружить и на броне старого, видавшего виды летательного аппарата.
     Это теперь он стал "Валькирией" - орбитальным штурмовиком дальнего радиуса действия с усовершенствованным гипердрайвом и новыми не так давно установленными на него секциями вооружений. А до этого корабль был самым заурядным транспортником, атмосферным носителем для тяжелых аграрных роботов.
     Игорь закончил отсоединять питание и похлопал ладонью по согнутой в колене ноге машины.
     Изначально его "Беркут" не конструировался как боевой робот. Он был призван на войну силой страшных, противоестественных обстоятельств, как и сам Рокотов.
     Возможно, что именно сейчас, в эти секунды, пока еще не откинут колпак кабины, пока молчат сервоприводы, перед мысленным взором Игоря маячила совсем другая картинка, не имеющая никакого отношения к сумеречному чреву орбитального штурмовика.
     Он и отец стоят подле короткой лесенки, которая ведет в кабину управления пятнадцатиметровой шагающей машины.
     - Ну, давай, Игорек, сегодня твоя очередь... - в голосе отца слышны плохо скрытые волнение и гордость.
     Вокруг, насколько хватает глаз, ровными рядами стоят деревья, чьи раскидистые кроны как раз помещаются между ног шагающей машины. Вот сейчас он заберется внутрь, активирует системы, и механическое чудо поползет вдоль лесополосы, тщательно обирая созревшие плоды с цепляющих плоское брюхо машины ветвей...
     ...Колпак кабины медленно опустился. Бесшумно скользнули поверх него смыкающиеся пластины лобовой брони, оставив незакрытыми лишь два узких смотровых триплекса. На приборных панелях внутри рубки тускло осветились мониторы. Красными крысиными глазками затлели индикаторы энергопитания оружейных комплексов.
     "Беркут" шевельнулся, выпрямляя поджатые ноги.
     Под креслом пилота возник и тут же пропал короткий вой - это раскрутились, набрав обороты, гироскопы стабилизации опорно-приводного механизма машины.
     Впереди уже разверзлась открытая пасть грузовой аппарели.
     Робот качнулся, сделал первый шаг. На экранах рубки промелькнул срез шлюза, и внезапно вокруг разлилась красноватая пелена пылевой атмосферы кратера.
     Расположенный у правого подлокотника кресла поисковый радар сдавленно пискнул, что означало активацию внешних систем слежения. Пока что его изумрудная плоскость, покрытая сетчатой моделью компьютерного рельефа, оставалась пустой.
     Игорь тронул "Беркут" с места, и тот пошел, набирая скорость и чуть покачиваясь из стороны в сторону.
     Через несколько минут поднятая аппарель "Валькирии" скрылась из вида за туманной завесой вездесущей пыли.
     Только трехпалые следы робота, четко пропечатанные в прахе радиоактивной пустыни, тянулись ровной цепочкой выемок, указывая направление на затаившийся в кратере корабль...

***

     В отличие от некоторых своих сверстников, Игорь Рокотов не только не пренебрегал, но, наоборот, живо интересовался древней историей человечества. Во многом здесь сыграл свою роль его отец, который любил повторять, что нормальный человек просто обязан знать свои корни...
     О том, что история не началась в тот день, когда сфера колониального транспорта "Беглец" коснулась поверхности Дабога, Игорь был осведомлен в полной мере.
     В этой временной точке, четыреста лет назад, началась всего лишь частная история их колонии.
     Колониальный транспорт "Беглец" являлся одним из тех космических кораблей-невозвращенцев, которые в середине XXIII века от Рождества Христова сотнями покидали перенаселенную и изгаженную Солнечную систему в поисках лучшей доли для спящих в криогенных капсулах людей.
     Думая о том времени, когда начался массовый исход из Солнечной системы отчаявшихся и запутавшихся в политике Всемирного правительства людей, Игорь, уже с высоты сегодняшнего положения, прекрасно понимал - их всех без исключения обманывали.
     Из-за перенаселения и небывалого падения уровня жизни цивилизация в ту пору стояла на пороге новой мировой войны, и когда уравнения Йогана Иванова-Шмидта теоретически обосновали возможность сверхсветового полета, то Всемирное правительство моментально ухватилось за эту требующую тщательной проверки и кропотливых экспериментов идею, лживо объявив гиперсферу - ту область аномалии космоса, куда попадал любой корабль при попытке пересечь барьер скорости света, - изученной и разведанной.
     По сути, этим утверждением начался гигантский обман, призванный стать предохранительным клапаном в паровом котле цивилизации.
     Ситуация, возникшая в обществе, казалась знакомой, как мир, но в то же время сумела блеснуть той гранью новизны, которая, собственно, и затмила в глазах рядовых обывателей все аналогии с хорошо известными технологиями обмана, успешно культивированными в прошлом.
     Было время, когда миллионы людей страдали от так называемых "финансовых пирамид", - и теперь их снова призывали к подобной, порочной системе вложения капитала, которая пропагандировала легкую и беззаботную жизнь, но ставкой в этой игре становились уже не купюры денежных знаков, не акции, а сами люди...
     После обнародования доклада экспертной правительственной комиссии по освоению дальнего космоса, который носил витиеватое название "О результатах экспериментального полета внепространственного разведывательного корабля "Ванкор", по всей Солнечной системе, словно грибы-мутанты после радиоактивного дождя, начали возникать так называемые "фирмы-отправители". По всем информационным каналам была развернута беспрецедентная рекламная кампания неких мифических "девственных планет", орбиты которых якобы посетил первый автоматический разведывательный корабль, который действительно побывал в аномалии космоса и вернулся назад, но тот факт, что он побывал лишь в системе одного из солнц созвездия Центавра и с огромным трудом, после седьмой попытки, случайно вернулся назад, на окраину Солнечной системы, о чем ясно говорят записи его бортовых компьютеров, - этот факт был раскрыт спустя столетия, когда великая трагедия миллионов людей, названная Великим Исходом, уже состоялась...
     Но это не смущало корпорации, взявшиеся за изготовление нового типа космических кораблей. Рекламная кампания по привлечению кандидатов набирала обороты, словно снежная лавина, сорвавшаяся с вершины гор.
     Условия были просты, заманчивы и в то же время не оставляли никаких лазеек к отступлению от принятого решения.
     Кандидат в колонисты отдавал все свое движимое и недвижимое имущество кампании - владельцу колониального транспорта в обмен на место в камере низкотемпературного сна и некоторые гарантии по доставке себя самого на новое место жительства.
     Для миллионов людей возможность улететь в новый мир казалась предпочтительнее Пятой мировой войны, прозябания в городах-мегаполисах или гарантированной нищеты безработного, существующего исключительно на дотации государства.
     Настал тот миг, когда колониальные транспорты один за другим начали стартовать в пучину неведомого якобы по маршрутам, проложенным разведывательным кораблем "Ванкор".
     Все это являлось грубой ложью.
     Еще никто не вывел законов движения в открытой, но совершенно не изученной аномалии космоса, - с ней едва ли умели обращаться на уровне теории, а сотни колониальных транспортов с замороженными людьми на борту уже ринулись туда, мгновенно пополняя список невозвращенцев, - гиперсфера прихотливо раскидала их по разным уголкам обозримой Галактики, словно в отместку за такое легкомысленное, пренебрежительное отношение к ней.
     Колониальные транспорты выходили в метрику трехмерного космоса в самых неожиданных, не поддающихся никаким вычислениям точках, и только много позже стало ясно, что внутри гиперсферы существуют свои силовые линии, по которым и происходит движение попавших в эту "изнанку космоса" материальных тел.
     Именно благодаря этим неизменным силовым линиям гиперсферы спустя четыреста лет после Великого Исхода новая волна кораблей, посланных с далекой и почти забытой уже Земли, вышла из пучин аномалии космоса именно в тех точках, где когда-то выбрасывало колониальные транспорты.
     Они появились подле обитаемых планет, где люди, брошенные на произвол судьбы, сумели выжить вопреки чуждой природе, враждебным биосферам и прочим обстоятельствам.
     Они прилетели не как гости, а заявили себя хозяевами, представителями Всемирного правительства далекой, давно проклятой и позабытой метрополии.
     Они хотели новых жизненных пространств. Земля опять стояла на грани перенаселения, и пресловутый паровой клапан цивилизации на этот раз выбросил в космос не романтиков и авантюристов, а эскадры боевых кораблей.
     Что бы ни утверждали теперь земные политики, но они ЗНАЛИ, что именно встретят на том конце бесконечности...

***

     ...Когда впереди показался смутно очерченный сквозь пыль гребень кратера, Игорь остановил тяжелую поступь шестидесятитонной машины. "Беркут" замер, поджав ноги и опустив свой уплощенный корпус, похожий на неправильный эллипсоид, снабженный поделенным на сегменты блистером. Эта операция сопровождалась неприятным металлическим визгом приводов, который был отчетливо слышен в рубке управления. Сколько бы усовершенствований ни внесла война в конструкцию шагающей аграрной машины, но некоторые операции, такие, например, как приседание, давались ей с трудом. Визг изнасилованных столь необычным движением механизмов только подтверждал это.
     Понимал ли сам Игорь, манипулировавший в данный момент компьютерной картой местности, пытаясь определить точное направление для атаки, что он вместе с несколькими техниками Дабога по сути создал новую концепцию боевой машины, которой суждено пережить века?
     Скорее всего, нет. Он даже не задумывался над этим.
     - "Дабог-3", на связи Рокотов. - Игорь для очистки совести посмотрел на дисплей и доложил: - Я на позиции. По указанным координатам все чисто.
     Несколько секунд в наушниках присутствовал лишь треск статики. Потом без предупреждения и позывных прорвался кажущийся далеким из-за помех голос:
     - Игорь, они опять поменяли курс! Это был ложный маневр... Они обманули нас!
     - Что мне делать? - Рокотов хмуро посмотрел на приборы.
     - Попытайся прорваться еще раз... Попытайся... - Треск помех накатил ревущей стеной, заглушая слова далекого координатора. Игорь посмотрел вокруг, но на экранах не было видно ни зги, кроме плавающей в воздухе пыли...
     Они выматывают нас...
     Легче от понимания сути происходящего ему не стало.
     ...Через некоторое время "Беркут" развернулся и тяжело зашагал назад, к штурмовику.
     Ему предстоял еще один, уже третий на сегодня, рывок через зону низких орбит, под носом вражеского флота. Смертельная игра в кошки-мышки продолжалась, и Игорь слишком хорошо понимал: когда-нибудь они его подловят...

Глава 6

Планета Кассия. Спустя восемь месяцев после вторжения на Дабог

     Этим вечером Ольге взгрустнулось. Тяжело было расставаться с университетом, с друзьями.
     Остановив машину на обочине, она вышла, не закрыв дверку старого "Волмара", зачем-то нагнулась, сорвала травинку и, покусывая ее, долго смотрела вдаль, на туманящийся маревом испарений горизонт.
     Простор, что лежал по обе стороны дороги, сладко кружил голову и захватывал дух.
     Здесь все пропиталось терпким ароматом лугов, который неосознанно вызывал воспоминания детства. Куда ни глянь, луга тянулись бесконечным бархатным ковром травостоя, текли к горизонту, плавно вздымались зелеными склонами пологих холмов, меж которых влажно и призывно поблескивала, замысловато петляя излучинами русла, речка Вереженка; кое-где виднелись рощи лиственных деревьев, каждая из которых была знакома до сладкой, щемящей боли в груди и будила свои, сокровенные воспоминания, - вон там, под сенью прохладной дубравы, в первый раз робко поцеловала мальчишку из города, что приезжал летом к родителям, в соседнюю усадьбу, а тут, - взгляд Ольги скользнул по нежной, невесомой листве берез, которая словно зеленая дымка обволакивала белоснежные стволы, - тут мать впервые показала ей, что такое грибы... - да мало ли воспоминаний оказалось связано с родными местами - голова шла кругом...
     Присев на скат дорожной насыпи, Ольга смотрела вдаль и никак не могла насмотреться. Странно как-то... будто видела все это в последний раз.
     Она даже вздрогнула, отгоняя дурную мысль.
     Чего, спрашивается, распустила нюни? Ну и что, что завтра двадцать, - так жизнь же, она, ого, еще вся впереди, да и кто гонит ее с родных мест?
     Интересно, сдал Сережка экзамены, приехал уже? - подумала она, почувствовав, как от сорванной травинки во рту вдруг разлилась терпкая горечь.
     Что это сегодня со мной? - Даже злость немного взяла. - Как будто все одно к одному - и настроение какое-то грустное, щемящее, и травинку вон сорвала не глядя, а оказалась - горечь одна.
     Ольга хотела встать, пойти к машине, чтобы разом отсечь хлопком двери все ненужные мысли и туманные образы, что баламутил в душе этот вечер, но воздух пах так упоительно... хотелось сидеть и пить его, как волшебную амброзию...
     Наверно, приехал Сережка, может, заходил уже... - опять подумала Ольга, глядя, как беззвучно падают сумерки. - Надо бы заехать, поздороваться. Да и мать уже, наверное, волнуется, заждалась, - вдруг спохватилась она, вставая с откоса.
     В вечерней тиши, разлившейся над полями, громко хлопнула дверка машины, мягко заурчал двигатель. Две фары вспыхнули, разогнав сумрак и осветив ровное полотно дороги.
     Часто замигал поворотник, и машина тронулась с места.
     Оставшиеся до усадьбы три километра промелькнули - едва заметила. Мягко притормозив подле забора, она заглушила мотор, глядя, как уютно светятся окна большого двухэтажного дома. Вот сбоку открылась дверь аккуратного, крытого пластиковой черепицей сарая, и огромная немецкая овчарка по кличке Альфа бросилась к машине, радостно повизгивая, - учуяла, кто приехал.
     Ольга вытащила ключи из замка зажигания, заметив, как в ближнем окне мелькнула тень, - мать спешила к дверям встретить дочь. Девушка поспешно схватила сумочку, но только открыла дверку машины, как холодный нос Альфы доверчиво ткнулся в ее ладонь.
     - Сейчас, милая, погоди...
     Овчарка послушно отступила на шаг и села, внимательно глядя своими умными карими глазами, как она закрывает машину.
     - Ну, как дела, Альфа? - Ольга присела на корточки, потрепала ее по холке, взъерошила черную лоснящуюся шерсть.
     В ответ та лишь скосила глаза и зевнула, показав белоснежные клыки и розовое нёбо.
     Дверь дома тихо приоткрылась, скрипнула ступенька деревянного крыльца. Мама...
     - Оленька! Ну наконец-то! А я уж думала, не заплутала по дороге? - лукаво упрекнула мать, обнимая дочь.
     Ольга прижалась к ней, обняла с радостным, щемящим чувством. Все, учеба закончилась, больше никуда не нужно уезжать, а впереди... впереди целая жизнь!..
     - А где отец? - спросила она, чуть отстранившись от матери.
     - Папа уехал в город несколько часов назад.
     - Зачем? - обиженно спросила Ольга, доставая из багажника машины свои вещи.
     - Вызвали его. Какое-то срочное собрание всех офицеров. Сама вот гадаю, что могло случиться, так вдруг.
     Дочь уловила в ее голосе тревогу и не стала расспрашивать дальше, хотя в душе шевельнулся червячок обиды... Ну вызвали, - значит, надо... - подумала она, стараясь не обращать внимания на неприятное известие. Не хотелось портить такой вечер мелкими недоразумениями, - она ведь знала, отец ее любит и тоже наверняка переживает, что пришлось уехать, не повидав дочь в такой значимый для всей семьи вечер.
     - Ну ладно, мам, пойдем в дом... - Она взяла ее за руку, и на душе сразу вновь потеплело. - Кстати, а Воронин Сережа не заходил?.. - как бы между прочим спросила она, поднимаясь по ступенькам крыльца.
     - Ну как же... Заходил, часа два назад. Тебя спрашивал. Стройный такой, вытянулся, возмужал в своем училище. Прямо не узнать соседского шалопая.
     Ольга довольно кивнула. Поднявшись на крыльцо, она остановилась, прежде чем войти в дом, и вдруг внутри что-то шевельнулось - не то предчувствие, не то просто страх.
     Ночь наступала какая-то темная, недобрая...

***

     Выход за пределы Солнечной системы и война с колониями показали нам, насколько сильна и одновременно слаба наша техника. Нельзя умалчивать тот факт,
     что мы стали заложниками чрезвычайной мощи собственных космических кораблей. Они оказались очень грубым, слишком эффективным орудием уничтожения.
     События на Дабоге, который превратился в мертвый кусок радиоактивного льда, послужили впечатляющим уроком.
     Стирать миры - разве в этом виделась задача покорения колоний? Что толку от господства в космическом пространстве, если мы не в состоянии захватить самое ценное - жизненное пространство очеловеченных планет? Мы инициировали Вторую волну Экспансии не затем, чтобы уничтожать, а с целью покорять. В этом виделся смысл войны с колониями - эволюционной войны за обладание столь необходимым жизненным пространством.
     На Дабоге все получилось с точностью до наоборот... Но отчаянное, варварское сопротивление этой колонии дало нам в руки мощнейшее оружие для продвижения вперед. Болезненное поражение наших десантных подразделений на поверхности Дабога обернулось технической победой - мы получили наглядный пример, урок и теперь знаем наземный аналог нашим космическим крейсерам. Шагающие агротехнические машины Дабога, должным образом модифицированные, доведенные до ума земными сервоинженерами, - вот тот клинок, который будет отковываться на иных мирах, пока не обретет прочности стали, способной хирургическим путем вырезать злокачественные опухоли сопротивления. И тогда десятки новых планет откроются наконец для граждан Альянса.
     Как бы ни были жестоки отдельные эпизоды этого противостояния, оно неизбежно. Мы не можем ждать - ибо погибнем. Маховик войны раскручен, и
     никто уже не сможет остановить движение человеческих масс, великого переселения народов, какого еще не знала история цивилизации...
     (Джон Уинстон Хаммер, опубликованные дневники)

***

     В президентском дворце, расположившемся посреди центрального городского парка столицы Кассии - Александрийска, этот вечер тоже выдался нервным и хлопотным.
     По широким мраморным ступеням парадного входа то и дело сновали посыльные, парковочная площадка оказалась полна машин, - люди, которые прибывали и прибывали по нескольку человек и поодиночке, все носили форму, и в их взглядах не было в этот вечер обычного спокойствия.
     Николай Андреевич Полвин приехал около девяти вечера. Войдя в зал, он чуть задержался у порога, разыскивая глазами кого-нибудь из адъютантов и при этом машинально похлопывая стиснутыми в правой руке белоснежными перчатками по ладони левой. Как и все остальные, он находился в полном недоумении. К тому же Николай Андреевич оказался крайне расстроен нежданным вызовом в столицу - завтра у дочери наступал день ее рождения, а он вынужден быть тут, как назло...
     Раздражительность - дурное подспорье. Взгляд Полвина обошел зал, заполненный людскими водоворотами, блеском и нудным позвякиванием носимого без привычки именного холодного оружия, задержался у развилки лестниц и, не найдя ничего примечательного в людской толпе, вернулся был, ко входу, как вдруг один из офицеров заметил Полвина и громко, перекрывая гомон десятков голосов, воскликнул:
     - Николай Андреевич! Сколько лет!..
     Полвин обернулся на этот зычный голос, и его черты вдруг дрогнули, смягчились, когда он узнал спешащего к нему офицера.
     - Лозин! Вадим Петрович! - радостно воскликнул он, шагнув навстречу. - Да ты какими судьбами? - искренне удивился Николай Андреевич, обнимая капитана. - Я ведь слышал, ты где-то на юге, воюешь с сельвой! - произнес он, слегка отстранившись.
     - Да вот, Николай, все одним миром мазаны, - вытащили прямо из сельвы. - Произнес он, лаская слух Николая Андреевича особым выговором родных мест. - Часом, не знаешь, что стряслось, откуда срочность такая? - спросил Лозин.
     - Нет,