дь поймут это...
     Взгляд Полвина остановился на телефонном аппарате.
     Подняв трубку, он услышал гудок, медленно набрал номер.
     На том конце провода долго не брали, затем раздался щелчок, и он услышал голос:
     - Да, я слушаю.
     - С кем я говорю? - резко осведомился Полвин. - Почему не представляетесь, как положено, офицер?
     Несколько секунд гробовой тишины...
     - Николай Андреевич, это ты? - спросил тот же голос, и теперь Полвин наконец узнал его.
     - Да, я! Ханс, что случилось, мне сказали...
     - Все кончено, - вдруг произнес президент Кассии. - На орбите крейсер Земли. Они угрожают тотальной бомбардировкой. Я принял решение о капитуляции, которую милосердно называют "миром".
     Николай Андреевич потрясенно молчал. Ханс
     Шнитке еще что-то говорил, а рука Полвина с зажатой в ней телефонной трубкой медленно опустилась.
     Мария и Вадим напряженно смотрели на него, в принципе уже предугадав ту фразу, которую он произнес спустя несколько секунд тишины:
     - Мы капитулировали... Кассия больше не принадлежит нам...
     В трубке монотонно звучали короткие гудки.

***

     Было около двух часов ночи, когда Сергей добрался до усадьбы Лисецких.
     Кирилл Александрович и две его дочери, очевидно, не спали. В окнах мерцал приглушенный плотными шторами свет. Во дворе протяжно выла собака.
     Сергей напрямую пошел к крыльцу, толкнул дверь. Та оказалась не заперта, и он, не разуваясь, тяжело дыша, прошел в гостиную.
     Хозяин стоял спиной к нему. Кирилл Александрович разговаривал с кем-то по телефону, но, услышав шум шагов, резко обернулся.
     С трудом узнав Воронина, он что-то сказал в трубку, отложил ее в сторону и уставился на Сергея.
     - Что случилось? Где Оля?! Сергей мотнул головой.
     - Я не видел ее... - хрипло признался он. - На дороге возле АХУМа меня схватили какие-то люди... В меня стреляли... Я... Я еле вырвался от них...
     - Подожди... - Кирилл Александрович схватил трубку.
     - Коля, это Сергей! На него кто-то напал!.. Что?.. Нет, он не знает... Что?!. Сейчас... - Лисец-кий обернулся к Сергею: - Тебя, Полвин.
     Воронин взял трубку, помедлил, потом приложил ее к уху.
     - Да, Николай Андреевич.
     - Сережа, где Ольга?! - раздался в трубке далекий, встревоженный голос.
     - Я не знаю... - Сергей судорожно сглотнул, покосившись на Лисецкого, но тот тактично отошел. Стоял, отвернувшись к окну, и напряженно вглядывался в ночь. - Должно быть, дома... - понизив голос, выдавил он. - Вы же видели, когда я ушел!..
     - Да, да, я видел... Но, Сережа, Кирилл говорит, что слышал грохот с той стороны... - В голосе Пол-вина прозвучала мука. - Да, и почему ты вдруг оказался у него? - внезапно спросил он.
     Сергей изменился в лице. В сумраке гостиной выступивший на бледных щеках молодого офицера нездоровый румянец казался двумя коричневыми пятнами какой-то проказы... Ладонь, сжимавшая трубку, неприятно вспотела... Я же не могу сказать ему правды... не могу...
     - Я шел домой, когда меня схватили какие-то люди. - Голос Сергея предательски дрогнул, но проводная связь на Кассии оставляла желать лучшего, и его интонации сгладили помехи. - Они были на огромных шагающих машинах, - сглотнув, произнес он. - Я... Я едва вырвался... Я сам в шоке, Николай Андреевич...
     Тут он не лгал. Сергея действительно до сих пор трясло, и он ровным счетом ничего не понимал в цепи страшных событий этой роковой ночи...
     - На Кассию напали... - сообщил ему Полвин ошеломляющую новость. - Ты, видно, столкнулся с одним из отрядов механизированного десанта. Но сейчас заключен мир, мы капитулировали, ты слышишь? Их адмирал заверил, что Кассии не будет причинено никакого вреда, если никто не станет оказывать сопротивления. Я общался с президентом, он лично сказал мне об этом. - Полвин говорил очень быстро, так что Воронин едва разбирал слова. - Сережа, мы едем домой, но нам с Машей понадобится часа два, чтобы добраться... Прошу тебя, возьми машину у Кирилла Александровича и езжай к Оле!.. Найди ее, успокой... Если появятся чужаки, то не бойтесь, они не смеют никого трогать: их адмирал принял капитуляцию планеты и гарантировал мир!..
     При этих словах Полвина плечи Сергея приподнялись. Он еще дрожал от пережитого ужаса, и звук свистящих между стволов пуль, казалось, не забудется никогда, но все, чем он мучился, за что проклинал себя, как-то вдруг отошло на второй план... У молодого человека, возможно, отсутствовала храбрость, но зато наличествовал ум... Он увидел, с каким блеском может выйти из сложившейся ситуации. Раз с захватчиками заключен мир, то он может безбоязненно вернуться в усадьбу Полвиных и про его предательство никто никогда не узнает. Тот страшный отряд, составленный из шагающих машин, уже наверняка проследовал дальше... Он же в глазах Оли будет самым натуральным героем, мужчиной, который кинулся ее спасать невзирая на опасность...
     - ...Сережа, ты сделаешь это? - вторгся в его мысли голос Полвина.
     - Да, Николай Андреевич, не волнуйтесь... Конечно, я поеду... Да, прямо сейчас.
     Он обернулся:
     - Кирилл Александрович, вас.
     Лисецкий взял трубку:
     - Да, Коля, не волнуйся. Да, дам. Все, до встречи...
     Положив трубку, Лисецкий взял со столика ключи и протянул Сергею:
     - Давай, Сережа, пулей. Ты смелый парень... - с уважением произнес он, глядя на разорванный и местами заляпанный ссохшейся грязью мундир. - Я сейчас отправлю дочек подальше к тетке и еду за тобой. Справишься?
     Сергей кивнул, хотя в душе совсем не был в этом уверен. Однако его взгляд, когда он встретился глазами с Лисецким, уже не бегал, как несколько минут назад. Если его не уличат в предательстве, то спустя некоторое время он, наверное, и сам поверит в собственную ложь.
     Возможно, все обернется к лучшему, и я выкручусь...
     Есть такой тип людей, которые со временем умеют забывать неприятные моменты своей биографии, вставляя на их место более приглядные эпизоды... Со временем они действительно начинают верить в собственную выдуманную ложь...
     Но так происходит только в том случае, если это позволяет судьба - дама капризная, а иногда - справедливая.
     Он уже был на пороге, когда его догнал хозяин.
     - Сережа, постой!
     Он обернулся, внутренне холодея.
     - Вот, возьми! - Лисецкий развернул промасленную тряпицу, и Сергей с ужасом увидел отливающий синевой, вороненый ствол автоматического пистолета.
     - Зачем, дядя Кирилл?!. - отшатнулся он.
     - На всякий случай. Перемирие - это в столице. А у нас леса вокруг, мало ли какая пакость... Держи. Если не понадобится, отдашь Николаю.
     Сергей кивнул. Сглотнув, он взял оружие, почувствовав его тяжесть.
     - Прежде сними с предохранителя, когда стрелять! - вслед ему крикнул Кирилл Александрович.
     Сергей уже садился в запаркованную недалеко от крыльца машину и потому не видел, как старик, которого он час назад продал захватчикам, перекрестил его вслед...

Глава 16

Усадьба Полвиных. Три часа пополуночи

     Дом Полвиных стоял черной, мрачной глыбой. Вокруг отчетливо пахло гарью.
     Машину, на которой ехал Сергей, несколько раз подбросило на ухабах.
     Он скинул скорость, притормозил, растерянно глядя на огромные трехпалые следы, искорежившие асфальтовое покрытие дороги.
     Они проходили здесь...
     Сергей вороватым, быстрым движением погасил фары машины.
     Тьма мгновенно облепила его со всех сторон, казалось даже, запах гари стал резче, отчетливее. На пасмурном небе не было звезд, дом впереди прорисовывался теперь смутной, страшной тенью, а тишина оглушала...
     Рука Сергея медленно пошарила в темноте, двигаясь по пассажирскому сиденью, пока вспотевшая ладонь не наткнулась на холодную рифленую рукоять автоматического пистолета.
     Двигатель машины работал с едва слышимым шелестом. Лисецкий всегда хорошо относился к своей технике. Слишком хорошо...
     Вес оружия не прибавил Сергею спокойствия - наоборот, только усилил ощущение натянутых до предела нервов.
     Удерживая одной рукой руль, он осторожно вдавил газ, тронув машину с места. Слава богу, коробка-автомат... - подумал он, выруливая в полной тьме по смутному контуру проведенной вдоль обочины белой линии дорожной разметки.
     Машина вкатилась во двор усадьбы почти бесшумно, и тут он увидел то, что до этого скрывал от него второй этаж дома.
     Во дворе подле крыльца высились три шагающих робота. Их гигантские силуэты напоминали собравшихся в кружок исполинских черных лягушек.
     По спине Воронина прошиб пот.
     Только бы не заметили... - метнулась в голове сиротливая, отчаянная мысль.
     Внезапно в тишине громко заскрипели жалкие остатки входной двери дома.
     - ...Ничем не смог ей помочь... - раздался незнакомый мужской голос. - Я думал, что Делакруа просто бросила управление роботом, когда поняла, что застрелила сержанта, но на самом деле он тоже успел нажать спуск... - На крыльце щелкнула зажигалка, выхватив трепетным огоньком чужое, незнакомое лицо. - Страшно подумать... - произнес незнакомец, глубоко затянувшись. - Всего одно попадание, одна дырочка, даже системы управления не нарушены, а человек мертв... Земные конструкторы навесили на машины слишком мощное импульсное оружие, а с броней промахнулись...
     - Выходит, они застрелили друг друга? - услышал Сергей и с ужасом узнал голос Ольги Полви-ной. Его словно кипятком обдало внутри.
     - Выходит, так... Оба целились в "Беркут", а он присел. Странная машина... - Огонек сигареты очертил в темноте полукруг, указав на одного из застывших роботов.
     В этот миг нервы Сергея не выдержали. Нога, застывшая на педали газа, чуть дрогнула, и его инкогнито было внезапно раскрыто шелестящим звуком увеличившего обороты двигателя машины.
     На крыльце моментально вспыхнул, развернувшись в его сторону, ослепительный фонарь.
     - Сережа?! - раздался изумленный возглас Ольги.

***

     Трепетное пламя свечи возникло в черном провале выбитого окна. Задрожав, облизнуло воздух, на миг высветив бледное лицо Ольги Полвиной, затем сместилось, двигая желтое, неровное пятно света в глубине комнаты, и остановилось, притихло, озаряя колеблющимся светом круглый обеденный стол, за которым, искоса, исподлобья поглядывая в сторону окна, сидел молодой мужчина в порванной и испачканной грязью офицерской форме.
     Сергей Воронин (это был он) потрогал набрякший под глазом синяк, болезненно поморщился и вдруг резко, но негромко спросил, обращаясь к Ольге, которая как раз ставила в центр стола зажженную свечу:
     - Почему он здесь, с тобой?
     Сергей имел в виду Рощина, который стоял около темного проема окна, разминая в пальцах неприкуренную сигарету.
     Ольга укоризненно посмотрела на Воронина:
     - Сережа, он спас мне жизнь, - спокойно ответила она, едва сдержавшись, чтобы не добавить: а где был ты и откуда вывернулся так вовремя?
     - Оля, он захватчик, чужак, один из тех, кто вторгся на Кассию! - яростным шепотом произнес Сергей.
     Ольга посмотрела на искаженное откровенной злобой лицо Сергея, совершенно не узнавая этих черт. Ей столько пришлось пережить за последние несколько часов, что праведное негодование Воронина как-то не находило отклика в душе. Перед глазами еще плавали яркие, звенящие, оглушающие фрагменты короткого и яростного боя, ужас гибели еще стыл в груди, и Ольга не нашлась, что ответить. Все ее существо продолжало дрожать...
     - Захватчик, говоришь? - Рощин, который неподвижно стоял у дальнего окна огромной гостиной и, казалось, не должен был слышать их тихого разговора, вдруг обернулся. Щелчок зажигалки на мгновенье высветил из сумрака его осунувшееся лицо. Огонек сигареты очертил полукруг и вдруг поплыл во тьме, приближаясь к Сергею.
     Воронин вскочил, опрокинув стул. В колеблющемся свете свечи холодно блеснул ствол автоматического пистолета.
     - Не подходи, ублюдок!
     Огонек сигареты продолжал плыть, надвигаясь из сумеречной глубины гостиной.
     Сергей дрожал всем телом. Он опять боялся, страх двигал им, заставляя попятиться, оступиться... Взмахнув свободной рукой, он удержал равновесие и машинально, судорожно сдавил курок.
     Выстрел раскроил тьму короткой оглушительной вспышкой.
     Пуля ударила в стену, выбив дыру в штукатурке, и противно взвизгнула в рикошет.
     Ольга не успела даже вскрикнуть - все произошло слишком быстро. Одновременно с выстрелом она увидела распластавшуюся в прыжке тень, изумленное, перекошенное лицо Сергея, услышала его хрип, когда голова Рощина ударила того в живот, и Воронин, согнувшись, повалился на пол, судорожно и безуспешно пытаясь вдохнуть...
     Андрей подобрал отлетевший в сторону пистолет, посмотрел на него, покачал головой, поставил на предохранитель и сунул в карман.
     - Я был захватчиком, - спокойно произнес он, садясь на второй стул. - Я уже говорил Ольге и повторяю тебе: у меня нет родины. - В голосе Андрея просквозила горечь. - И я совсем не убежден, что поступил правильно, встав на сторону таких, как ты...
     - Ты нарушил мирное соглашение... - с хриплым стоном произнес Сергей, поднимаясь на четвереньки. - Мне плевать, кто ты и откуда... - с трудом разогнувшись, произнес он. - Ты приговорил Кассию своим идиотским поступком!
     В этот миг Ольге показалось, что на нее вдруг опрокинули ведро ледяной воды.
     - Что? Что ты сказал? - резко вскрикнула она, обернувшись к Сергею.
     Глаза Воронина испуганно забегали. Он понял, что сморозил опрометчивую глупость.
     - Какой мир? - резко повторила Ольга свой вопрос, краем глаза заметив, как горько, иронично искривились губы Рощина.
     Запираться было бесполезно.
     - Твой отец позвонил в усадьбу Лисецких, час назад... - упавшим голосом признался он, даже не глядя в сторону Ольги. - Он сказал, что правительство Кассии приняло решение капитулировать перед появившимся на орбите космическим кораблем Земного альянса.
     Губы Ольги мелко задрожали.
     - Значит, Андрей поступил опрометчиво, спасая меня? Отец не сказал, смерть его дочери тоже входила в условия капитуляции? И Степ? А кто еще, а? Того парня, Игоря Рокотова, они тоже решили выдать?
     Вопросы вырывались из пересохшего горла, как скомканные, шуршащие листки, срывающиеся с почерневших веток полоненного осенью дерева.
     Сергей отступил на шаг, понуря голову.
     - Оля, ты неправильно меня поняла... Она резко повернулась к Сергею.
     - Да все я поняла! Я сидела в этом проклятом нейросенсорном кресле! Я видела Дабог! Вы сдались, потому что вам показали кусочек видео, испугались!.. А они... - К ее горлу вдруг подкатил ком. - Там дети умирают под землей, они держат этот проклятый флот, как на привязи, чтобы мы жили!.. И вы будете жить... - вдруг добавила она дрожащим голосом. - Будете... будете... - с отчаянием в голосе прошептала она.
     - Оля!.. - Сергей подался было к ней, но, напоровшись на ее взгляд, вдруг осекся, передумал.
     - Не надо ссориться.
     Эта фраза, произнесенная так обыденно, ровно, заставила и Ольгу и Сергея посмотреть на Рощина.
     - Не надо ссориться, - повторил он.
     - Какое ты имеешь право тут указывать? - Сергей, тяжело дыша, посмотрел на Рощина. - Сильный, да? Схватил пистолет и думаешь все - начальник?
     - Дурак, - ответил Рощин. - Речь идет о твоей планете... Впрочем, мне все равно. - Он достал пистолет и положил его на стол. - Только он стреляет, запомни. - С этими словами Андрей развернулся к дверям.
     - Нет! Подожди! - Ольга преградила ему путь. - Подожди, не уходи! - Она умоляюще посмотрела на Рощина, потом на Сергея. - Мы все ведь в одной лодке, верно?
     - Ну, допустим... - Рощину было неприятно принимать участие в данной, смахивающей на семейный разлад сцене. Он чувствовал себя совершенно чужим в темном, разоренном доме, на этой планете, наконец. Да, он поддался порыву, встав на защиту этой девушки, и в принципе не жалел о сделанном, - Сейч был гнидой, как ни крути, да и не по душе Рощину было вершить судьбы людей, давя их ступоходами своего "Хоплита", но как объяснить это им, своим ровесникам, которые не видели ничего, кроме участливой заботы папы и мамы?.. Они и так, видно, запутались и в своих взаимоотношениях, и в той ситуации, которая обрушилась на их планету.
     Ольга, очевидно, сумела понять его состояние.
     Она села за стол, и колеблющееся пламя свечи осветило ее лицо, подчеркнув землистую бледность кожи.
     - Андрей, почему вы решили, что можете и должны захватить нас? - тихо спросила она.
     - Я не знаю... - Рощин оперся плечом о косяк, достал сигарету, прикурил... - Земля перенаселена... - произнес он, выпуская дым. - Понимаешь, вот ты такая, как есть... Твой друг несколько иной, я тоже... Но каждый из нас хочет одного - жить. Также и на Земле, - миллиарды разных людей, которые устали вариться в собственном соку... Нами рулят, понимаете? Меня заставили... Иного обдурили, затуманили мозги пропагандой, третьему все равно, где зарабатывать деньги, четвертый просто отморозок, пятый, глядишь, попал сюда силой обстоятельств, может, дома жена, ребенок, на пособие не прокормить, а иначе, чем в армии, не заработать...
     - Нужно быть последней сволочью, чтобы оправдывать...
     Рощин тяжело посмотрел на Сергея.
     - Ты знаешь, что такое плотность населения, парень? Сто человек на квадратный метр, например? - сощурившись, спросил он. - Или заключение по факту незаконного рождения? - добавил Рощин.
     - Это как? - тихо переспросила Ольга.
     - Очень просто... - с досадой, болью в голосе ответил Андрей. Поискав глазами, куда бы пристроить погасший окурок, он щелчком отправил его за выбитое взрывной волной окно. - Как я, например... - погасив вспышку раздражения, произнес он. - Моя мать, по демографическому закону, не имела права иметь детей, но забеременела и родила меня... Потом... потом ее поймали, - на Земле сейчас не осталось мест, где можно спрятаться и отсиживаться всю жизнь... Так и получилось, я не имел права родиться, жить - по закону я стал лишним членом общества... Что стало с матерью, не знаю... - тяжело вздохнул Андрей. - А меня отправили на спутники Юпитера, в тюрьму...
     - В тюрьму?..
     - Представь... Мне было года четыре или пять... не больше.
     - Но это...
     - Чудовищно? - Андрей присел на корточки, тряхнул головой. -Да, чудовищно... И уничтожать планеты, оккупировать народы тоже чудовищно. И вот он я - один из беспринципных захватчиков... как, нравлюсь? И не ждите, что я пойду убивать таких же, как я... Это вам есть за что бороться. Кассия - ваша планета, а не моя. Я не смогу спускать гашетку. Чтобы убить, мне нужно знать - за что?..
     - А тот... в роботе, за усадьбой?
     - Он был сволочью... - хмуро ответил Рощин. - По любым меркам.
     Три человека в пустой комнате...
     Три человека, двое из которых тщетно пытались постичь суть страшного действа под названием "война"...
     Третий просто боялся и ненавидел. Ненавидел и боялся. И, как ни странно, он был ближе всех к пониманию.
     Ольге тоже было страшно, но ее страх имел иные оттенки...
     Она понимала: вчерашний день не вернется уже никогда. И если они останутся сидеть в этой темной, перевернутой кверху дном комнате, то "завтра" тоже не наступит...
     Рощин же чувствовал усталость. Ему было жаль Ольгу, даже Сергея, который не пытался скрыть своей ненависти. Он понимал лишь одно: такие, как он - белые вороны, - не живут на войне. Либо он станет как все, либо...
     Ольга о чем-то напряженно думала. Ее глаза влажно блестели в свете оплывшей свечи.
     - Мы молодые... - вдруг произнесла она. - Нам жить завтра... - Мысли, такие понятные внутри, с трудом облекались в форму слов... - Если мы не будем действовать, то нами опять станут рулить, как сказал Андрей.
     Ее подбородок внезапно дрогнул.
     - Я увидела Дабог... Это страшно... Страшно настолько, что не передать... Но ты, Андрей... - Она взглянула на Рощина. - Ты не враг мне... Не враг Кассии... Ты имеешь право жить так, как захочешь, чтобы там ни говорили законы твоей Земли. Все имеют право