ороны брони воспринимались ею как окровавленные ошметья собственной плоти...
     Это была цена, которую она платила за слияние с "Беркутом"...
     Боль - вот что оказалось сильнее страха, выше моральных барьеров, чудовищнее всех взятых вместе сомнений и комплексов; боль заставила ее кричать, боль послала вперед искалеченный ступоход машины, нашла новую точку опоры... она вырвала из пересохшего горла Ольги Полвиной мучительный, сдавленный стон, когда истерзанное снарядами сочленение механической ноги отказалось держать вес многотонного тела...
     Боль... Адская, нечеловеческая боль, которая заполняла разум, топила его в жарком, кровавом дурмане...
     "Беркут", приволакивая поврежденный привод, сделал еще один шаг, пошатнулся, чиркнул правым боком о стену здания, рывком повернул торс, и его перезарядившиеся лазеры плюнули в дым веером ослепительных световых стрел... И еще... И еще раз...
     Ольга кричала от сжигавшей ее боли, судорожно, безрассудно сжимая гашетки, пока энергетические накопители огромной машины не опустели напрочь...

***

     Когда рассеялся дым, улица была пуста.
     В ста метрах от "Беркута" возвышались бесформенные груды спекшегося в шлак металла.
     Это оказалось все, что осталось от трех атаковавших ее "Фалангеров"...
     Впрочем, Ольге уже было все равно.
     Она не верила, что может после этого ходить, жить, дышать...
     Машинально вырвав запястья из нейросенсорных захватов, она встала, посмотрела на свои ноги, увидела розовую кожу на том месте, где ее сознание ожидало встретить развороченную плоть, и, едва соображая, что делает, полезла вниз, прочь из рубки, где ей довелось пережить самые жуткие мгновенья в своей жизни.
     Горячий асфальт дымился.
     Ольга в шоке посмотрела вокруг.
     "Фалангер", которого она пыталась защитить, лежал метрах в двадцати позади "Беркута". Полукруглый триплекс его рубки был выбит, и оттуда, извиваясь, пытался выползти человек. Его окровавленные пальцы судорожно хватали воздух...

Глава 20

Ущелье перед входом в ангар основного модуля "Кассиопеи". Без четверти четыре по времени Кассии

     - Деда! Деда, что с тобой!.. Маленький Андрейка, распихивая взрослых, кинулся навстречу Лозину, который, пошатываясь, сгорбившись под своей ношей, появился в устье ведущего к АХУМу ущелья.
     Никто не успел его остановить - Катерина, Мария, две дочери Лисецкого, Наташа и Светлана, побледнев, бросились следом, но внук первым добежал до Лозина; обняв колени Вадима Петровича, он вдруг перестал плакать, прижался щекой к заскорузлым от грязи и крови брюкам и спросил, вздрагивая всем телом:
     - Деда, тебе больно? Тебя побили?
     Едва ли Вадим Петрович воспринимал его слова. Он стоял, покачиваясь из стороны в сторону, из последних сил удерживая на сгорбленной спине тяжелый кусок катапультированного кресла, к которому было намертво пристегнуто страховочными ремнями бессознательное тело Андрея Рощина.
     Это был самый длинный путь в жизни Вадима Петровича Лозина.
     Прав был Игорь... Страх - это что-то личное, интимное, так же как и любовь. Он рождается и умирает внутри человека. Но познав его, выносив в себе, а затем убив, человек становится совершенно другим.
     Он смотрел на окружившие его лица женщин, на их глаза, полные сострадания, слез, на бестолковые руки, что тянулись поддержать его, прикоснуться, погладить, и вдруг сказал, не слыша собственного голоса:
     - Ну, что засуетились? Живой я... Андрея несите в корабль, живо!..
     Его послушали беспрекословно. Даже Катюша, взглянув на мужа, поняла - Вадим действительно живой, даже не ранен, но что-то случилось с ним внутри.
     Освободившись от груза, Лозин бессильно опустился на камни.
     - Несите! Я сейчас... Сейчас приду!
     Заметив внука, который стоял подле, расширенными глазами глядя на кровь, которая сочилась из ушей деда, Лозин вдруг понял, что не может привычно улыбнуться, глядя на Андрейку, потому что внутри, в душе, он уже знал - этому поколению будет дана совершенно иная жизнь...
     - Ну-ка, сбегай посмотри, не идет там кто? - неестественно громко попросил он.
     Андрейка испуганно посмотрел на деда, потом кивнул и бегом кинулся к повороту дороги, откуда был виден пологий спуск к старому поселку...
     Забежав за поворот, он остановился как вкопанный.
     Эта картина останется в памяти мальчика навсегда.
     По каменистому склону, ко входу в ущелье, прихрамывая, подволакивая одну ногу, шел огромный, похожий на сложившую крылья птицу робот.
     Это был "Беркут".
     Вслед за ним, поддерживая друг друга, медленно тащились две человеческие фигуры.
     - Деда! - Андрейка бегом кинулся назад. - Там робот! РОБОТ! - Глаза внука блестели, не то от страха, не то от возбуждения. - И еще тетя Оля!.. Деда, она с каким-то дяденькой, слышишь?!
     В этот самый миг на повороте дороги послышался заунывный звук сервоприводов и показалась рубка "Беркута".
     Огромный робот проковылял мимо сидящего на обочине Лозина. Андрейка прижался к деду, уже не обращая внимания на запекшуюся кровь и провожая машину восторженным взглядом.
     Ольга Полвина и Игорь Рокотов появились минуту спустя. Они шли, обнявшись, поддерживая друг друга, - оба были измотаны до предела.
     Поравнявшись с Вадимом Петровичем, они рухнули в пыль обочины.
     "Беркут" уже входил в прямоугольный провал грузового портала АХУМа. В данный момент им управлял Степ.
     Ольга прижала к себе Андрейку и вдруг заплакала.
     - Сколько у нас осталось времени?! - хрипло, громко спросил контуженный Лозин.
     Игорь приподнялся и медленно покачал головой:
     - Нет у нас времени, Вадим Петрович. Прорвались, считай, чудом... Если не взлетим сейчас, - накроют с орбиты, с них станется... Уходить надо... Немедленно.

***

     В рубке "Кассиопеи" было сумрачно, тихо, только мельтешили по контрольным панелям геометрические узоры огней да попискивали сигналы пультов. Лисецкий и Полвин сидели в глубоких противоперегрузочных креслах, перемещаясь вместе с ними по специальным монорельсовым направляющим от одного рабочего места к другому.
     Они не видели боя, не слышали его звуков, - тут шла своя борьба, и она тоже была нелегкой.
     Космический корабль простоял на консервации несколько сот лет, и теперь Николай Андреевич мог только мысленно благодарить тех, кто приходил сюда на протяжении многих поколений для проведения тестовых и профилактических работ. Тех, кто верил - когда-нибудь основной модуль "Кассиопеи" покинет свою стоянку на дне гравитационного колодца планеты и вновь выйдет в космос.
     Навигационный кристалл, извлеченный из разбитого корабля Игоря Рокотова, уже был вставлен на место и прочитан бортовым компьютером. В нем, кроме пространственных координат Дабога, имелись расчеты для прыжка еще к двум точкам реального космоса.
     Полвин не имел возможности посоветоваться с Игорем, - он даже не знал, доберутся они с Вадимом до АХУМа или нет, и потому сам выбрал координаты прыжка.
     Сейчас все было готово к старту.
     Две образующие свод АХУМа бронеплиты дрогнули, роняя вниз песок и камни. Между ними обозначилась щель, и они начали расползаться в стороны.
     - Вниманию всем на борту, - произнес Николай Андреевич в интерком. - Начат стосекундный отсчет. Всем пристегнуться, занять противоперегрузочные кресла. Раненым ввести противошоковые инъекции. Есть еще сорок секунд до окончания предварительной готовности...
     - Все? - спросил Кирилл, когда автоматика доложила о герметизации входного шлюза.
     Полвин посмотрел на табло, отражающее количество и расположение экипажа по отсекам.
     - Все... И "Беркут" тоже...
     Дрожь пробежала по телу Лисецкого, стянула кожу на затылке... Какие скупые слова, а сколько в них заключено... боли, героизма, предательства, славы, самопожертвования...
     - Тридцать секунд до момента зажигания в камерах. Предварительный тест готовности пройден успешно. - Голос бортовой аудиосистемы мягким эхом метался меж приборных консолей. - Стартовый колодец свободен, створы открыты. Начинаю обратный отсчет. Двадцать пять... Двадцать четыре... двадцать три...

***

     Седьмой механизированный батальон Земного альянса появился на окраине поселка.
     Первыми шли два "Хоплита". Их водители осторожно вывели свои машины к началу главной улицы и остановились.
     Взгляд одного из пилотов обежал страшную панораму горящих, дымящихся руин.
     - Что наблюдаешь, восьмой? - раздался в коммуникаторе требовательный голос командира, чья машина двигалась с основным ядром подразделения, отстав от разведки на два-три километра.
     - Здесь был бой, сэр!.. - доложил пилот, потрясенно разглядывая искореженные, обугленные остовы "Фалангеров", пробитые, обрушенные стены зданий, истекающий дымом фюзеляж атмосферного истребителя... - Дома горят... Активных сигналов в зоне действия сканеров не наблюдаю.
     - Включи телеметрию на мой компьютер.
     - Да, сэр... - Палец пилота коснулся нужного сенсора.
     В этот самый миг в ущелье, начинающемся сразу за поселком, что-то ослепительно сверкнуло.
     Пилот "Хоплита" заставил свою машину резко присесть, но напрасно - то был не выстрел и даже не взрыв...
     Канал телеметрии беспристрастно и подробно передал эту картинку на мониторы командирского "Фалангера".
     Из глубин ущелья, опираясь на ослепительный столб света, в лазурные небеса Кассии величественно, медленно поднимался огромный дискообразный космический корабль.
     Это был основной модуль колониального транспорта "Кассиопея".
     Как и рассчитывал Пол вин, боевой крейсер Альянса "Тень Земли" находился в данный момент в противоположной точке орбиты. Родная планета в последний раз служила им, закрывая старт "Кассиопеи" своим пухлым, укутанным шапкой атмосферы телом.
     Еще минуту потрясенные пилоты двух "Хоплитов" могли наблюдать в небесах Кассии второе солнце, а затем оно истончилось, потеряло яростный блеск и пропало... Эпилог
     Новая эра противостояния Земли и колоний началась в тот день, когда на орбитах планеты Элио внезапно появился вынырнувший из пучин гиперсферы космический корабль.
     Это был основной модуль колониального транспорта "Кассиопея".
     Цивилизация Элио - одна из первых колоний, возникших после посадки сюда колониального транспорта "Кривич", - стояла в черном списке Джона Хаммера сразу после Дабога, и Игорь Рокотов не только знал об этом, - системный блок бортового компьютера его погибшего корабля содержал данные многих перехватов со станции Гиперсферной Частоты, развернутой силами Альянса в системе Дабога. Расшифровка этих перехватов убедительно доказывала, что часть колониальных сообществ, таких, как Дабог, Элио, Рори, Кьюиг, Стеллар, была попросту приговорена к геноциду - полному уничтожению генофонда и культуры.
     Это был страшный год...
     Год болезненного прозрения, консолидации миров, год отчаянных слепых рывков через гиперсферу в поисках новых и новых затерянных колоний.
     Год поспешного возрождения тяжелой индустрии, строительства космических кораблей.
     И все это оказалось возможно благодаря той горстке людей, что продолжала удерживать Дабог.
     Только через два года будет прорвана его блокада и начнется эвакуация последних защитников сожженного дотла мира, на поверхности которого уже вовсю будет свирепствовать лютый холод ядерной зимы.
     Первая и последующая за ней Вторая галактические войны перемешают народы, приведут к падению Земного альянса и в конечном итоге откроют путь миллиардам иммигрантов в общество новых колоний.
     Позже об этом напишут учебники истории, и часть страниц в них будет отдана Игорю Рокотову, Ольге Полвиной, Кириллу Лисецкому. Отдельные главы будут посвящены адмиралу Рощину и Андрею
     Лозину, который возглавит историческую оборону форта Стеллар.
     Но это уже другая история. А пока...
     ...Николай Андреевич Полвин смотрел в экран дальней космической связи, и ему хотелось закричать, заплакать от избытка переполнявших его чувств.
     В глубинах монитора он видел человеческое лицо!
     - Внимание, говорит орбитальный комплекс "Скенвери". Неопознанный корабль, вы вошли в орбитальное пространство планеты Элио Назовите себя, пожалуйста... - Голос оператора не был встревожен - в нем читалось безмерное удивление, не больше...
     Значит, война еще не докатилась сюда.
     - База "Скенвери", на связи основной модуль колониального транспорта "Кассиопея"... - дрожащим, срывающимся голосом произнес Полвин и вдруг добавил: - Господи, как мы рады вас видеть... Январь-май 2000 г. г. Псков 1 Скриншот - копия игрового экрана, обычно записывается в рекламных целях. 2 ПЗУ - постоянное запоминающее устройство. 3 Биссектриса - в спецтерминологии - направление стрельбы, линия ведения огня.